Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии
Исцеление больных и страждущих – важный структурный и содержательный элемент житийной поэтики. Его происхождение связано с эволюцией древних мифологических представлений и развитием повествовательных жанров в литературах Востока и византийской письменности, с учетом громадного влияния евангельской т...
Збережено в:
| Дата: | 2017 |
|---|---|
| Автор: | |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України
2017
|
| Назва видання: | Хазарский альманах |
| Теми: | |
| Онлайн доступ: | https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/171791 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии / К.В. Бондарь // Хазарский альманах. — 2017. — Т. 15. — С. 58-65. — Бібліогр.: 8 назв. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-171791 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-1717912025-02-09T20:26:41Z Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии Наратив чудесного зцілення в Агаді й агіографії The narrative of miraculous healing in Haggada and Hagiography Бондарь, К.В. Статьи и публикации Исцеление больных и страждущих – важный структурный и содержательный элемент житийной поэтики. Его происхождение связано с эволюцией древних мифологических представлений и развитием повествовательных жанров в литературах Востока и византийской письменности, с учетом громадного влияния евангельской традиции. В статье обсуждается типология «чудесных историй» об исцелении в еврейской литературе начала новой эры, «литературе мудрецов», и средневековой древнерусской агиографии. Зцілення хворих і страждущих – важливий структурний і змістовний елемент житійної поетики. Його походження пов'язане з еволюцією стародавніх міфологічних уявлень і розвитком оповідних жанрів у літературах Сходу та візантійській писемності, з урахуванням величезного впливу євангельської традиції. У статті обговорюється типологія «чудесних історій» про зцілення в єврейській літературі початку нової ери, «літературі мудреців», а також в середньовічній давньоруській агіографії. Healing sick patients and suffering persons is an important structural element of Hagiography poetics. Its origin is related to the evolution of ancient mythological mind and development of narrative genres in literatures of the East and Byzantine writing, taking into account enormous influence of Evangelic tradition. In the article typology of “wonderful stories” comes into a question about healing in Jewish literature of the beginning of new era, “literature of sages”, and medieval Rus’ian Hagiography. Благословенной памяти моего деда Михаила Сергеевича Бондаря (1922–1997), друга, собеседника, первооткрывателя чудесного. 2017 Article Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии / К.В. Бондарь // Хазарский альманах. — 2017. — Т. 15. — С. 58-65. — Бібліогр.: 8 назв. — рос. XXXX-0128 https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/171791 ru Хазарский альманах application/pdf Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Статьи и публикации Статьи и публикации |
| spellingShingle |
Статьи и публикации Статьи и публикации Бондарь, К.В. Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии Хазарский альманах |
| description |
Исцеление больных и страждущих – важный структурный и содержательный элемент житийной поэтики. Его происхождение связано с эволюцией древних мифологических представлений и развитием повествовательных жанров в литературах Востока и византийской письменности, с учетом громадного влияния евангельской традиции. В статье обсуждается типология «чудесных историй» об исцелении в еврейской литературе начала новой эры, «литературе мудрецов», и средневековой древнерусской агиографии. |
| format |
Article |
| author |
Бондарь, К.В. |
| author_facet |
Бондарь, К.В. |
| author_sort |
Бондарь, К.В. |
| title |
Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии |
| title_short |
Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии |
| title_full |
Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии |
| title_fullStr |
Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии |
| title_full_unstemmed |
Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии |
| title_sort |
нарратив чудесного исцеления в агаде и агиографии |
| publisher |
Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України |
| publishDate |
2017 |
| topic_facet |
Статьи и публикации |
| url |
https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/171791 |
| citation_txt |
Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии / К.В. Бондарь // Хазарский альманах. — 2017. — Т. 15. — С. 58-65. — Бібліогр.: 8 назв. — рос. |
| series |
Хазарский альманах |
| work_keys_str_mv |
AT bondarʹkv narrativčudesnogoisceleniâvagadeiagiografii AT bondarʹkv narativčudesnogozcílennâvagadíiagíografíí AT bondarʹkv thenarrativeofmiraculoushealinginhaggadaandhagiography |
| first_indexed |
2025-11-30T11:45:42Z |
| last_indexed |
2025-11-30T11:45:42Z |
| _version_ |
1850215651016179712 |
| fulltext |
К. В. Бондарь
НАРРАТИВ ЧУДЕСНОГО ИСЦЕЛЕНИЯ
В АГАДЕ И АГИОГРАФИИ
Благословенной памяти моего деда
Михаила Сергеевича Бондаря (1922–1997),
друга, собеседника, первооткрывателя чудесного
Как рассказывается о необычайном в текстах «устойчивого со-
держания» (согласно формуле Л. П. Жуковской) в рамках традици-
онной культуры?
Один из возможных ответов находим в наследии выдающегося
фольклориста ХХ в. профессора Дова Ноя (1920–2013), изучавше-
го устное народное творчество народов Востока и различных ев-
рейских общин. Среди его трудов есть работа «Талмудические и
мидрашистские истории об исцелениях как повествовательный
жанр» [Noy, 1988], в которой он обратил внимание на «истории об
исцелении» и выделил их в особый жанр еврейской и христианской
книжности первых веков нашей эры [ibid., p. 126]. Согласно его кон-
цепции, происхождение этих историй устное, а затем они проника-
ют в письменную традицию [ibid., p. 126]. Истории об исцелении,
как часть более широкой группы историй о чудесах, подобно дру-
гим типам нарратива, проходят стадии развития и трансформации.
Будучи зафиксированными в памятниках III–VI вв., они отражают
этапы своей дописьменной истории [ibid., с. 127]. «Чисто еврей-
ские» истории об исцелении (по определению самого ученого), свя-
занные с представлениями фарисейского мейнстрима послехрамо-
вого периода, соседствуют с «сектантскими», т. е. в данном контек-
сте христианскими.
К. В. Бондарь 59
Истории об исцелениях в Талмуде и мидрашах создавались и
передавались параллельно с новозаветными (евангельскими) ис-
ториями. Собственно евангельские чудеса – генерализация более
частных описаний чудесного выздоровления – раньше талмудиче-
ских и мидрашистских историй фиксируются в книжности. В соот-
ветствии с этим отмечаются черты полемичности в агадических
историях, обращенных к текстам конкурирующей традиции. Таким
образом, истории об исцелениях в Новом завете и аморайской ли-
тературе, хотя и сохраняют отдаленность друг от друга и развива-
ются самостоятельно, имеют общий напряженно-полемический
контекст. В то же время более поздние произведения житийной ли-
тературы ориентируются на подражание, заимствование из ново-
заветных историй их особенностей и формируют на этой основе
собственную поэтику.
Представляется небезынтересным рассмотреть формальный
аспект историй об исцелениях агадического и агиографического
происхождения для того, чтобы наметить пути их типологического
изучения. Истории об исцелениях (далее – чудесные истории) из-
вестны многим литературам древности [Noy, 1988, с. 126] и клас-
сифицируются хронологически и по содержанию:
1 тип. Выздоровление происходит с помощью волшебного пред-
мета при участии целителя – мага, врача, знахаря.
2 тип. Исцеление происходит только волшебной, магической
властью целителя.
3 тип. Исцеление происходит по молитве, обращенной целите-
лем к Богу. Первый тип историй – наиболее архаичный, свойствен-
ный дописьменным обществам, однако рефлексы данного типа
имеются в Библии, например – исцеление царя Езекии пророком
Исайей (4 Цар 20:7). Истории третьего типа названы Д. Ноем «спе-
цифически еврейскими» [ibid., с. 141]; однако преимущественное
внимание в своей работе исследователь уделяет историям второго
типа. Оказывается, что именно они представляют область пересе-
чения еврейской и христианской письменности: и в одной, и в дру-
гой традиции действуют мудрецы, целители, святые, врачующие
при помощи своей магической власти. В исследовании историй
второго типа релевантен структурный подход. Он позволяет вы-
явить персонажей-участников «чудесной» ситуации, последова-
тельность ее элементов, создающих законченность и автономность
нарратива. Обычно эта последовательность такова:
“Хазарский альманах”. Том 15. Москва 2017 60
А) Призыв, обращение пациента к целителю (но не к Богу!). Па-
циент выражает полную веру в целителя;
Б) Акт исцеления, состоящий из действия и речения. Действие
осуществляет целитель телесно, речение сопровождает действие
в виде формулы;
В) Успешный, обычно немедленный, результат.
Представителям фарисейского иудаизма выражение веры в це-
лителя, нетождественное строгой монотеистической декларации,
казалось равнозначным идолопоклонству. Возможно, такая уста-
новка повлияла на полемическую трактовку «чудесной» ситуации
с участием целителя-чудотворца в текстах Агады. Вот как она реа-
лизуется в книжности:
Трагический конфликт, противоречие. «Р. Эльазар бен Дама,
племянник р. Ишмаэля, был ужален змеей. Яаков из Кфар Сама
пришел исцелить его именем Иегошуа бен Пандира (Иисус, сын
Пантеры – презрительное наименование Иисуса в ряде талмуди-
ческих пассажей. – К. Б.), но р. Ишмаэль не позволил, сказав, что
это запрещено. Р. Эльазар сказал: пусть сделает это, и я приведу
свидетельство Торы, что это разрешено. Но он не успел произне-
сти свои слова, ибо умер. Р. Ишмаэль воскликнул: счастлив ты,
Бен Дама, что умер в чистоте, и душа твоя отошла без нарушения
ограды мудрецов, ибо сказано: тех, кто нарушает ограду вокруг за-
кона, жалит змея» (Вавилонский Талмуд (далее – ВТ), Авода Зара
27б; мидраш Когелет Раба 1:8).
Сказочно-демонологическое повествование с ироническим от-
тенком. «Р. Шимон бар Йохай путешествовал на корабле с мисси-
ей в Рим, чтобы способствовать отмене антиеврейских законов.
Взглянув на мачту, он увидел сидящую там чертовку. Спросил ее:
что ты здесь делаешь? Сказала ему: я пришла показать тебе чудо.
Немедленно сказал рабби: О, Всевышний, для Агарь-египтянки ты
послал пять ангелов, а для меня чертовку?! Сказала она: ты зна-
ешь, что чудо будет сделано для тебя. Что еще ты хочешь? Сказал
он: что за чудо ты покажешь мне? Она сказала: я войду в желудок
дочери императора, она будет кричать и просить: приведите мне
р. Шимона бар Йохая! Приведите мне р. Шимона бар Йохая! Ты
придешь, пошепчешь ей в ухо, и я оставлю ее. Сказал он: какой
знак будет, что ты действительно оставишь ее? Сказала она: в этот
миг разобьется все стекло в императорском дворце. Сказал он: иди
К. В. Бондарь 61
и сделай, как ты говоришь. Она пошла и вошла в тело император-
ской дочери. Та принялась кричать: приведите мне р. Шимона бар
Йохая! Приведите мне р. Шимона бар Йохая! Послали за ним в
Страну Израиля. Сказали: он рядом с вами, на корабле. Пошли
и нашли его, и привели к императору. Сказал император: ты рабби
Шимон бар Йохай? Ответил: да. И ты можешь вылечить мою дочь?
Ответил: да. Что ты сделаешь для нее? Сказал: я пошепчу ей в ухо,
и она выздоровеет. И добавил: в этот миг все стекло в твоем дворце
будет разбито. Затем р. Шимон бар Йохай пошептал ей в ухо, и она
выздоровела, ибо чертовка покинула ее тело и разбила все стекло.
Сказал император р. Шимону: какую награду ты хочешь? Сказал
ему: я не прошу для себя награды. Я прошу тебя отменить законы
против евреев. Немедленно император приказал отменить эти зако-
ны и издать новые. И послал их в Страну Израиля, чтобы отменить
прежние законы» (ВТ, Мегила 17б) [Еллинек, 1877, с. 128–130].
Риторически незавершенная, редуцированная чудесная ситуа-
ция. «Р. Ишмаэль и р. Акива прогуливались вне Иерусалима, и с ни-
ми был еще один человек. По пути им встретился больной, который
подошел и сказал: мои ученые мудрецы, скажите, как могу я выле-
читься? Сказали ему: делай так и так, пока не станешь здоров.
Бывший с ними человек сказал: Бог поразил его, а вы исцеляете?
Почему вы беретесь не за свое дело?» (Мидраш Шмуэль, 4).
Таким образом, тип чудесной ситуации, занимающий промежу-
точное положение между древним, фольклорным, и строго моно-
теистическим, в еврейских текстах эволюционирует. Эта эволюция
могла быть вызвана идеологическими причинами, а также литера-
турной полемикой с раннехристианскими сочинениями.
Житийный жанр, кристаллизующийся на христианском Востоке
из различных источников, затем проникающий на Русь, в Европу,
инкорпорирует чудесную ситуацию исцеления, превращая ее в сте-
реотип, «трафарет ситуации и ее словесного выражения» (соглас-
но Д. С. Лихачеву).
Обязательность житийных формул в описании жизни и деяний
святого составляет часть агиографического канона [Лихачев, 1967,
с. 80–81], а этот последний определяет роль и специфику произве-
дений в средневековой литературе. Известно, что жития прототи-
пически ориентированы на евангельский прообраз; они обнаружи-
вают связь и зависимость от жизнеописания Иисуса. Все истории
“Хазарский альманах”. Том 15. Москва 2017 62
об исцелениях, связанные с Иисусом и описанные евангелистами,
обладают более или менее одинаковым устройством:
→ Просьба об исцелении →
↑
«страждущий»
↑
↓
Иисус
(«чудотворный целитель»)
↓
Испытание веры,
← словесное речение, ←
телесное действие.
В них участвуют Иисус и его «пациент», больной или стражду-
щий, встречающийся на пути Иисуса. При этом Иисус не использует
волшебное средство и молитву. Больной просит о помощи; Иисус
испытывает его веру, а затем словом, действием либо при помощи
комбинации слова и действия исцеляет его, после чего больной
становится здоровым и прославляет Бога и Иисуса. Святой, тво-
рящий чудо исцеления, «уподобляется идеалу Христа» [Берман,
1982, с. 174], но в то же время он удален в иерархии святости от
этого идеала, находясь между миром земным и миром небесным
[там же, с. 173]. Литература, описывая святого, создает «блажен-
ную атмосферу подданнической присвоенности», самоотверженно-
сти и приверженности Богу, эмоциональную поддержку в стремле-
нии к контакту между «подданным» и «иерархом» [там же, с. 180–
181]. Исцеление – одна из наиболее действенных и выразительных
форм этого контакта, описывается следующим образом: человек
(обычно безымянный, «человек некий», либо названный по имени),
тяжело больной либо увечный, приходит к святому – в церковь ли-
бо к его гробу, молится (или просит исцеления) Богу, святому.
Святой-чудотворец действует, молясь, являясь, прикасаясь к
больному. Исцеление происходит быстро, немедленно, внезапно.
Каждый компонент ситуации исцеления имеет языковое – лексиче-
ское и лексико-грамматическое наполнение (в частности, если мы
говорим о русских житиях), позволяющее обобщать данные и стро-
ить лингвистическую модель. Как мы помним, евангельские исто-
рии об исцелениях, полемически воспринятые агадической поэти-
кой, реализуют образец чудесной власти целителя без помощи мо-
литвы и волшебного предмета. Жития, перенимая пафос новоза-
ветных историй, не наследуют этот образец; житийные исцеления
К. В. Бондарь 63
происходят более разнообразно: не только святой, но и его тело
(мощи) исцеляет людей. Таковы, скажем, посмертные чудеса Алек-
сея, человека Божия из знаменитого византийского агиографиче-
ского памятника: «Страждавшие неисцелимыми недугами, взглянув
на святого, разрешились от всех скорбей своих – немые заговори-
ли, слепцы прозрели, одержимые демоном стали здоровы, прока-
женные очистились, и всякая иная болезнь отошла от них» [Визан-
тийские легенды, 1972, с. 161]. А вот примеры различных описаний
собственно акта исцеления:
а) и абие утвьрдиста сѧ емоу ноз� бл(а)г(о)датию божиею и
м(о)л(и)твами с(вя)тою (Сказание чудес Романа и Давыда, Успен-
ский сборник (далее – УС), 20 а);
б) мужь н�кто б� сл�пъ и пришьдъ пада" у гробу с(вя)тою и
ц�ловааше любьзно и очи прикладаѩ иц�лениѩ просѧше. и абие
прозьр� (Сказание чудес Романа и Давыда, УС, 19 г);
в) ѩко пришьдьша с(вя)таѩ м(у)ч(е)н(и)ка къ нему. прекрьсти-
ста ему очи тришьды и абие отврьзоста сѧ очи его (Сказание
чудес Романа и Давыда, УС, 22 б-в). Все три отрывка – из памятни-
ка XII в. В более поздних текстах встречаем: с(вя)тыи же вземъ
с(вя)щ(е)нную воду и м(о)л(и)тву сътвор покропи болѩщаго а
абие в тои часъ разум� болныи ѩко облегчис бол�знь его (Житие
Сергия, XV в.) [Житие Сергия, 1885, с. 136].
[Епископ Серапион] воздохнув из глубины сердца и возрев на
образ Спасов,… и начат молити со слезами Бога и рече хромому:
«Во имя господа нашего Иисуса Христа востани на ногу свою».
И востав человек той в том часе здрав… (Житие Серапиона,
XVI в., л. 16–16об.) [Житие Серапиона, 1965].
Таким образом, в житиях представлены все виды чудесного воз-
действия: и волшебный предмет (священная вода), и действие
целителя («прекрьстиста ему очи», «покропи болѩщаго»), и мо-
литва святого («начат молити со слезами Бога»).
Житие развивает свою поэтику в сторону синкретизма типов чу-
десной помощи и их выразительных средств. Будучи наследниками
особого типа историй об исцелениях, житийные рассказы лишь от-
части повторяют их структуру (призыв больного, акт исцеления, ус-
пешный результат – эта триада остается неизменной), обогащаясь
и сказочным, и строго монотеистическим (молитва) способами раз-
решения кризисной ситуации – страдания, недуга, болезни.
“Хазарский альманах”. Том 15. Москва 2017 64
Такая открытость, можно сказать, кумулятивность жанра корре-
лирует с некоторыми установками древней «литературы мудрости»,
например советами второканонического, согласно христианской
догматике, Иисуса, сына Сирахова, по поводу обращения к целите-
лю. Этому обращению должна предшествовать молитва и «очище-
ние сердца»: мудрый человек не получит отказа от врачевателя,
идеалом которого является богобоязненность [Noy, 1988, p. 142].
Источники и литература
Берман Б. И. Читатель жития (Агиографический канон русского средневе-
ковья и традиция его восприятия) // Художественный язык средневеко-
вья. М., 1982.
Византийские легенды / Изд. подгот. С. В. Полякова. Л., 1972.
Еллинек А. Бейт-ха-мидраш. Вып. 6. Вена, 1877 (на иврит).
Житие Серапиона / Изд. Г. Н. Моисеева // Труды отдела древнерусской
литературы. Т. 21. М.–Л., 1965.
Житие Сергия // Памятники древней письменности и искусства. Вып. 58.
СПб., 1885.
Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1967.
Успенский сборник / Изд. подгот. О. А. Князевская, В. Г. Демьянов,
М. В. Ляпон. М., 1971.
Noy D. The Talmudic-Midrashic “Healing Stories” as a Narrative Genre // Pro-
ceedings of the Third International Symposium on Medicine in Bible and
Talmud (Jerusalem, 1987). Koroth. Vol. 9. Jerusalem, 1988.
К. В. Бондар
Наратив чудесного зцілення в Агаді й агіографії
Резюме
Зцілення хворих і страждущих – важливий структурний і змістовний
елемент житійної поетики. Його походження пов'язане з еволюцією старо-
давніх міфологічних уявлень і розвитком оповідних жанрів у літературах
Сходу та візантійській писемності, з урахуванням величезного впливу
євангельської традиції. У статті обговорюється типологія «чудесних істо-
рій» про зцілення в єврейській літературі початку нової ери, «літературі
мудреців», а також в середньовічній давньоруській агіографії.
К л ю ч о в і с л о в а : житіє, чудо, святий, мудреці, мідраш.
К. В. Бондарь 65
К. В. Бондарь
Нарратив чудесного исцеления в Агаде и агиографии
Резюме
Исцеление больных и страждущих – важный структурный и содержа-
тельный элемент житийной поэтики. Его происхождение связано с эволю-
цией древних мифологических представлений и развитием повествова-
тельных жанров в литературах Востока и византийской письменности,
с учетом громадного влияния евангельской традиции. В статье обсужда-
ется типология «чудесных историй» об исцелении в еврейской литературе
начала новой эры, «литературе мудрецов», и средневековой древнерус-
ской агиографии.
К л ю ч е в ы е с л о в а : житие, чудо, святой, мудрецы, мидраш.
K. Bondar
The narrative of miraculous healing in Haggada and Hagiography
Summary
Healing sick patients and suffering persons is an important structural ele-
ment of Hagiography poetics. Its origin is related to the evolution of ancient
mythological mind and development of narrative genres in literatures of the
East and Byzantine writing, taking into account enormous influence of Evan-
gelic tradition. In the article typology of “wonderful stories” comes into a ques-
tion about healing in Jewish literature of the beginning of new era, “literature of
sages”, and medieval Rus’ian Hagiography.
K e y w o r d s : Life, Miracle, Saint, Sages, Midrash.
|