Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское»
В статье анализируются ритуальные захоронения животных и людей из раскопок на городище «Белинское» в Восточном Крыму. Рассматриваются особенности и назначение погребений собак, свиней и некоторых других животных. Ритуальные захоронения людей на городище разделены на две группы: погребения младенцев...
Saved in:
| Date: | 2012 |
|---|---|
| Main Authors: | , |
| Format: | Article |
| Language: | Russian |
| Published: |
Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
2012
|
| Series: | Боспорские исследования |
| Subjects: | |
| Online Access: | https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/171977 |
| Tags: |
Add Tag
No Tags, Be the first to tag this record!
|
| Journal Title: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Cite this: | Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское» / В.Г. Зубарев, С.В. Ярцев // Боспорские исследования. — 2012. — Вып. XXVI. — С. 275-289. — Бібліогр.: 55 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-171977 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-1719772025-02-23T17:18:41Z Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское» Ритуальне поховання у сакральній практиці мешканців городища «Белінське» Ritual burials in sacred practice of the inhabitants of the settlement «Belinskoye» Зубарев, В.Г. Ярцев, С.В. Статьи В статье анализируются ритуальные захоронения животных и людей из раскопок на городище «Белинское» в Восточном Крыму. Рассматриваются особенности и назначение погребений собак, свиней и некоторых других животных. Ритуальные захоронения людей на городище разделены на две группы: погребения младенцев и погребения взрослых людей. Прослеживаются преемственность и инновации в обрядовой практике жителей городища за период с первой четверти II в. н.э. по первую четверть V в. н.э. Даются предварительные выводы об изменениях в этническом составе населения. В статті аналізуються ритуальні поховання тварин та людей з розкопів на городищі «Белінське» у Східному Криму. Розглядаються особливості та призначення поховань собак, свиней та деяких інших тварин. Ритуальне поховання людей на городищі поділені на дві групи: поховання немовлят та поховання дорослих людей. Простежуються спадкоємність та інновації у обрядовій практиці мешканців городища за період з першої чверті ІІ ст. н.е. по першу чверть V ст. н.е. Даються попередні висновки про зміни в етнічному складі населення. Burials of animals and humans from the excavation on the site «B» in the eastern Crimea are analyzed in the article. Particular features and purposes of burials of dogs, pigs and other animals are considered. Ritual burials of humans at the site are divided into two groups: burials of infants and burials of adults. Continuity and innovation in the ritual practice o f the inhabitants of the settlement for the period from the first quarter of the 2nd century AD till the first quarter of the 5th century AD can be traced. Preliminary conclusions on changes in the ethnic composition of the population are given. Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ № 10-01-00161а «Античный Боспор и археология: историко-культурные реконструкции на археологическом материале». 2012 Article Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское» / В.Г. Зубарев, С.В. Ярцев // Боспорские исследования. — 2012. — Вып. XXVI. — С. 275-289. — Бібліогр.: 55 назв. — рос. ХХХХ-0004 https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/171977 ru Боспорские исследования application/pdf Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Статьи Статьи |
| spellingShingle |
Статьи Статьи Зубарев, В.Г. Ярцев, С.В. Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское» Боспорские исследования |
| description |
В статье анализируются ритуальные захоронения животных и людей из раскопок на городище «Белинское» в Восточном Крыму. Рассматриваются особенности и назначение погребений собак, свиней и некоторых других животных. Ритуальные захоронения людей на городище разделены на две группы: погребения младенцев и погребения взрослых людей. Прослеживаются преемственность и инновации в обрядовой практике жителей городища за период с первой четверти II в. н.э. по первую четверть V в. н.э. Даются предварительные выводы об изменениях в этническом составе населения. |
| format |
Article |
| author |
Зубарев, В.Г. Ярцев, С.В. |
| author_facet |
Зубарев, В.Г. Ярцев, С.В. |
| author_sort |
Зубарев, В.Г. |
| title |
Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское» |
| title_short |
Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское» |
| title_full |
Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское» |
| title_fullStr |
Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское» |
| title_full_unstemmed |
Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское» |
| title_sort |
ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «белинское» |
| publisher |
Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України |
| publishDate |
2012 |
| topic_facet |
Статьи |
| url |
https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/171977 |
| citation_txt |
Ритуальные захоронения в сакральной практике жителей городища «Белинское» / В.Г. Зубарев, С.В. Ярцев // Боспорские исследования. — 2012. — Вып. XXVI. — С. 275-289. — Бібліогр.: 55 назв. — рос. |
| series |
Боспорские исследования |
| work_keys_str_mv |
AT zubarevvg ritualʹnyezahoroneniâvsakralʹnojpraktikežitelejgorodiŝabelinskoe AT ârcevsv ritualʹnyezahoroneniâvsakralʹnojpraktikežitelejgorodiŝabelinskoe AT zubarevvg ritualʹnepohovannâusakralʹníjprakticímeškancívgorodiŝabelínsʹke AT ârcevsv ritualʹnepohovannâusakralʹníjprakticímeškancívgorodiŝabelínsʹke AT zubarevvg ritualburialsinsacredpracticeoftheinhabitantsofthesettlementbelinskoye AT ârcevsv ritualburialsinsacredpracticeoftheinhabitantsofthesettlementbelinskoye |
| first_indexed |
2025-11-24T02:51:16Z |
| last_indexed |
2025-11-24T02:51:16Z |
| _version_ |
1849638441268019200 |
| fulltext |
275
################# Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XÕVI
Жизнь как эллина, так и варвара во всех отношениях была неразрывно
связана с религией. Причем божества являлись не только покровителями и
помощниками в тех или иных делах, но и защитниками городов и поселе-
ний. При помощи специальных действий и ритуалов можно было добиться
помощи от богов во время войн и нападений. Особая роль при совершении
таких магических обрядов отводилась защите оборонительной стены или
рубежному участку земли. Не менее важной была и защита отдельных по-
строек внутри поселений.
Городище «Белинское», расположенное в непосредственной близости от
северного участка Узунларского вала, играло важную роль в обороне запад-
ных рубежей Боспорского царства, поэтому его защита должна была быть
достаточно надёжной.
Для решения этой задачи у населения имелись две возможности: матери-
альная и нематериальная, лежащая в сфере сакральных отношений. Первая
возможность воплотилась в сооружении мощных оборонительных стен по всему
периметру городища [Зубарев, 2008, с.116 -122]. Вторая – в использовании
ритуальных жертвоприношений и захоронений как животных, так и людей.
Накопленный к настоящему времени археологический материал позволяет
проследить сочетание этих возможностей на протяжении всего периода су-
ществования городища (первая четверть II – первая четверть V вв. н.э.).
К числу животных, наделённых защитными функциями, в первую очередь
следует отнести собаку. Представления о собаке как о спутнике богов и жи-
вотном, сторожившем вход в загробный мир, скорее всего, были восприняты
древними греками и скифами ещё с востока [Молева, 2001, с. 99]. Обряд жерт-
воприношения собак у греков был распространён мало (в культах Зевса, Гефе-
ста, Гермеса-Психопомпа, Ареса, Геракла, Асклепия) и был в основном свя-
зан с женским божеством [Денисова, 1981, с. 108], более всего с Гекатой.
Именно в мистериях Гекаты, в обрядах очищения использовалась кровь
В.Г. ЗУБАРЕВ, С.В. ЯРЦЕВ
РИТУАЛЬНЫЕ ЗАХОРОНЕНИЯ В САКРАЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ
ЖИТЕЛЕЙ ГОРОДИЩА «БЕЛИНСКОЕ»1.
1 Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ № 10-01-00161а «Античный
Боспор и археология: историко-культурные реконструкции на археологическом материале».
276
Çóáàðåâ Â.Ã., ßðöåâ Ñ.Â. Ðèòóàëüíûå çàõîðîíåíèÿ ... ###########
собак [Молева, 2007, с. 50-51]. Однако культовые захоронения этих живот-
ных у греков неизвестны [Емец, Масленников, 1992, с. 36; Шауб, 2007, с. 104].
Захоронения собак известны на лесостепных земледельческих посе-
лениях VI-III вв. до н.э. Восточной Европы и далее к северу, на террито-
рии Польши, Германии, Дании [Емец, Масленников, 1992, с. 36-37]. Эти
захоронения не похожи на греческие жертвоприношения и явно имеют
другую религиозную основу, что позволяет предположить наличие связи
между появлением данного обряда в городах Северного Причерноморья
и воздействием культовой практики племён лесостепи [Шауб, 2007, с. 105].
В культовой практике Боспора захоронения собак явление довольно рас-
пространенное и встречается как в городах, так и на некрополях. Связь об-
раза собаки с хтоническим миром не вызывает сомнения, и жертвоприноше-
ния собак, совершаемые при закладке крепостных стен или строительстве
жилья, могут быть объяснимы стремлением заручиться поддержкой хтони-
ческих божеств [Молева, 2002, с. 122-123.]
Собака определённо маркирует хтонический мир и соответственно име-
ет двойственную природу, будучи связанной как с миром мёртвых, так и с
миром живых. Это достаточно отчётливо выраженный посредник между
людьми и подземными богами. Собака даже после своей смерти (фактичес-
ки оставаясь материально в мире живых) продолжала охранять людей, обес-
печивая связь с богами. Универсальность этого посредника позволяла ис-
пользовать его не только в зольниках и ботросах (где собака устанавлива-
ла связь с конкретным божеством), но и в важных для защиты местах. Вот
почему захоронения собак нередко располагались не только возле фунда-
ментов городских зданий, но и в основаниях крепостных стен [Русяева,
1992, с. 47; Молева, 2002, с. 117-123; Молева, 2007, с. 51; Шауб, 2007, с. 105, 107].
На городище «Белинское» к настоящему времени насчитывается семь
захоронений собак, которые достаточно уверенно можно связать с культо-
вой сферой. Два из них выявлены в ямах, заполненных золой и являвшихся,
по-видимому, ботросами. Четыре – под фундаментами помещений. Одно в
основании северо-западной крепостной стены.
Захоронения в ямах-ботросах, скорее всего, были осуществлены после
соответствующего жертвоприношения и связаны с конкретным божеством.
Судя по материалу, содержащемуся в грунте заполнения, совершены они
были не ранее второй половины III и не позднее первой половины IV вв. н.э.
Остальные захоронения собак хронологически связаны с начальным эта-
пом в истории городища (первая четверть II в. н.э.).
Все четыре захоронения под фундаментами помещений найдены в не-
посредственной близости от оборонительных стен (три помещения распола-
гались возле северо-западной стены, одно возле юго-восточной). В трёх слу-
чаях захоронения сопровождались инвентарём. Впрочем, исключать нали-
277
################# Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XÕVI
чие инвентаря и в четвёртом захоронении полностью нельзя, так как оно
частично было повреждено поздним перекопом.
На раскопе «Южный» с внешней стороны западного угла помещения
вблизи оборонительной стены было обнаружено захоронение двух собак2 в
подбое под фундаментом. Дно погребальной ямы устлано слоем азовской
ракушки. Головы скелетов собак ориентированы на север. Захоронение со-
провождалось лепной курильницей на ножке крайне плохой сохранности и
миской (вторичное использование ножки амфоры типа «А», по Д.Б. Шелову).
На раскопе «Северный» все три захоронения располагались внутри по-
мещений в подбое под фундаментом углового стыка стен. Причём в поме-
щении, непосредственно примыкавшем к северо-западной оборонительной
стене, - в северном углу в подбое под фундаментом оборонительной стены.
В двух же других помещениях – в восточных углах, обращённых внутрь го-
родища. Одно из захоронений, как уже отмечалось выше, частично было
повреждено поздним перекопом. Кости скелета оказались смещёнными, и
точную, первоначальную ориентацию установить не удалось. Второе захо-
ронение содержало скелет одной собаки, ориентированный головой на се-
вер. Инвентарь, сопровождавший погребение, представлен небольшой леп-
ной курильницей и лепным горшочком, раздавленным на мелкие фрагменты.
Особый интерес представляет ритуальное захоронение собаки в помеще-
нии № 7, примыкающим к оборонительной стене и построенным одновременно с
последней. Во-первых, в силу его лучшей сохранности. Во-вторых, в силу его
функционирования на протяжении двух периодов в истории городища, разде-
лённых событиями середины III в. н.э. Захоронение содержало скелет одной
собаки, вытянутый вдоль оборонительной стены и ориентированный головой
на север. Сопровождающий инвентарь был представлен фрагментированным
лепным горшочком. В середине III в. н.э. помещение было разрушено, а затем
вновь восстановлено. Слой разрушения внутри помещения был перекрыт гли-
ной, послужившей полом для новых жильцов. Над ним, практически точно над
захоронением собаки в небольшой угловой нише были найдены два лепных све-
тильника: один птицевидный на ножке, второй ладьевидный. Последний нахо-
дился в перевёрнутом виде. Скорее всего, в данном случае место ритуального
захоронения на протяжении всего периода функционирования помещения слу-
жило для его обитателей в качестве домашнего алтаря. Возможно, подоб-
ная практика характерна и для прочих захоронений собак внутри помещений.
Здесь же, на раскопе «Северный» со стороны внешнего фаса северо-за-
падной оборонительной стены был выявлен мощный слой бутового камня.
Ширина данного слоя до 0,8 м. Мощность до 0,6 м. В этом слое на расстоянии
0,5 м от фаса обнаружено захоронение собаки. Положение вытянутое, вдоль
2 Определение остеологического материала М.О. Жутенковой.
278
Çóáàðåâ Â.Ã., ßðöåâ Ñ.Â. Ðèòóàëüíûå çàõîðîíåíèÿ ... ###########
фаса оборонительной стены. Какого либо инвентаря в захоронении не
было. Примечательно, что данное захоронение расположено вблизи пред-
полагаемого центрального прохода на городище, что лишний раз подчёр-
кивает его охранные функции.
По-видимому, подобным образом, в качестве важного посредника между
богами и людьми, надо рассматривать и ритуальные захоронения свиней, одно
из которых было выявлено на Белинском городище, на раскопе «Северный».
Скелет животного располагался вблизи фундамента оборонительной стены,
со стороны её внешнего фаса, и был ориентирован головой на север. Захо-
ронение безынвентарное.
Известно, что в античном мире свинья являлась традиционным жерт-
венным животным Деметры [Фрэзер, 1998, с. 490-492]. Об этом свидетель-
ствует то, что в святилищах женских божеств нередко фигурируют кости
[Завойкин, Добровольская, 2007, с. 118] или статуэтки поросят [Кузина, 2009,
с. 236-237]. Более того, во время проведения женского праздника Фесо-
мофория (связанного с деторождением и урожаем) поросят вообще сбрасы-
вали вместе с землёй и зерном в пещеры, гроты и ямы (Aristoph. Thesm., 44).
Видимо, такими действиями старались подчёркнуть взаимосвязь этого жи-
вотного с хтонической ипостасей женского божества. На данное обстоя-
тельство намекает и известная роспись богатого пантикапейского склепа
Алкима, сына Гегесиппа (I-II вв. н.э.). Учитывая, что именно поросёнок
указал место на Ниссейской равнине, где Аид похитил дочь Деметры, в сцене
похищения Коры Плутоном и возвращения Персефоны после скитаний
по подземному царству фигурирует и изображение свинки [Ростовцев, 1914,
с. 236-237; Завойкин, Добровольская, 2007, с. 118; Русяева, 2005а, с. 349-350].
Подобные представления, в какой-то степени, были характерны и для
варварского мира, в некоторых регионах которого на определённых этапах
исторического развития (например, в лесостепной Скифии) ритуал жертво-
приношения свиней получал довольно широкое распространение [Шауб, 2007,
с. 108]. Правда, здесь необходимо учитывать, что свиньи являлись одним из
главных источников мясной пищи. Поэтому интерпретация роли этого жи-
вотного в погребальном обряде варваров обычно ограничивается снабжени-
ем покойного пищей, приношением в дар богам или культовой тризной. Имен-
но через такое понимание этого ритуала рассматриваются кости свиньи в
могильниках меотов [Лимберис, Марченко, 2002, с. 176], погребениях черня-
ховской культуры и Северной Европы римского времени [Могильников, 1974,
с. 184-186; Никитина, 2008, с. 146-147].
Ритуальные захоронения животных на городище «Белинское» не исчер-
пываются собаками и свиньями. Так, в одной из ям, заполненной золой, был
найден череп быка, явно попавший туда не случайно вместе с мусором. Фраг-
мент черепа ещё одного быка был обнаружен на раскопе «Южный» под
279
################# Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XÕVI
фундаментом одной из стен, образующих помещение. Любопытно, что в этом
помещении выявлен сакральный комплекс в небольшой нише : ножка амфо-
ры со сбитой нижней частью типа «Синопа», фрагменты ножки амфоры
неизвестного типа, ножки амфоры типа «D», по Д. Б. Шелову, ножка амфо-
риска, открытый ладьевидный светильник, бронзовая гиря-экзагия из обто-
ченной монеты. К хазарскому времени относится найденное в подбое одной
из ям на северном участке городища захоронение ягнёнка. Все эти захоро-
нения, несомненно, были связаны с жертвоприношениями определённым бо-
гам, однако вряд ли их назначение было схоже с захоронениями собак и, воз-
можно, в отдельных случаях свиней. Иное дело ритуальные захоронения
людей и в первую очередь погребения младенцев.
Такое погребение в 2010 году было обнаружено в ходе раскопок городи-
ща «Белинское» в углу, образованном внешним северо-западным фасом обо-
ронительной стены и выступающим внешним северо-восточным фасом сте-
ны западной башни. В небольшой ямке глубиной 0,2 м., перекрытой несколь-
кими крупными фрагментами стенок амфоры типа № 83, по И. Б. Зеест, были
выявлены останки двух плодов человека, внутриутробный возраст кото-
рых составлял 8.8-9.2 и 8.9-9.3 лунных месяцев. Вероятнее всего, в обоих
случаях имело место прерывание беременности, а именно – преждевремен-
ные роды3. Захоронение не привязано к основанию фундамента стен, кото-
рый заглублён здесь в материк на 0,4 м.
Подобные захоронения младенцев в сосудах и без них известны у многих
народов. Обычно они связываются с культом плодородия [Лапин, 1966, с. 221-
222; Бураков, 1976, с. 142; Секерская, 1978, с. 172, Высотская, 1984, с. 138-
139]. Считается, что в Северное Причерноморье этот обряд был принесен
греческими колонистами. С середины VI в. до н.э. и вплоть до римского вре-
мени включительно он фиксируется на некрополях Березани, Ольвии, Бос-
пора [Зубарь, 2005, с. 132]. Однако только идеей плодородия невозможно
объяснить, почему в некоторых случаях такие погребения происходили не
на некрополях, а на поселениях, причем непосредственно в домах или в осно-
вании внешних фундаментов стен.
Подобные захоронения в сосудах и без них известны на Неаполе Скиф-
ском [Высотская, 1979, с. 169], Алма-Кермене [Высотская, 1972, с. 38], Усть-
Альминском городище [Высотская, 1984, с. 138-139], Козырском городище
[Бураков, 1976, с. 138-143], Никонии [Секерская, 1978, с. 164-173] и в других
местах [Мелюкова, 1975, с. 22]. В Ольвии, как и в нашем случае, косточки
младенца, помещенные в небольшую ямку (под полом в помещении), были
перекрыты сверху амфорными черепками [Крапивина, 1993, с. 38].
Обряд погребений младенцев на территории поселений в римское время
3 Определение антропологического материала осуществлено Д. Ю. Пономарёвым (г. Керчь).
280
Çóáàðåâ Â.Ã., ßðöåâ Ñ.Â. Ðèòóàëüíûå çàõîðîíåíèÿ ... ###########
хорошо известен и в Европе, в частности в южных Альпах [Berger, 1998, s.
319-328] и в Англии [Struck, 1998, s. 313-317]. Вероятно, тесно связан с данны-
ми погребениями и античный обряд «зугрундариум», когда ребенка младше
40 дней хоронили в нишах стен, закрывая черепицей или фрагментами кар-
низов [Fulgentius, 1936, s. 138].
По-видимому, погребения младенцев на поселениях являлись отражени-
ем особого обряда, который следует рассматривать отдельно от обычных
захоронений младенцев на некрополях.
Известно, что в качестве животворящих начал в идее плодородия высту-
пает Мать – земля, являющаяся творцом природы, и Мать – женщина как
продолжательница рода [Лапин, 1966, с. 221-222]. При этом глиняный сосуд, в ко-
тором часто погребали детей, в представлениях древних являл собой лоно жен-
щины — дом для преждевременно умершего младенца [Морозова, 2003, с. 129].
Погребенные дети (особенно это касается погребений в основании вне-
шних фасов стен) умерли в младенческом возрасте. По этнографическим
данным, мать до определенного срока не могла появиться на улице с таким
маленьким ребенком, не пройдя очистительные обряды. То есть, без обряда
инициации младенец еще не принадлежал общине [Фрэзер, 1998, с. 224-225]
и представлял, таким образом, некоего «недочеловека», не родившегося пол-
ностью [Тульпе, Хршановский, 2002, с. 163-164]. Он как бы одновременно
принадлежал и подземному миру мертвых, откуда он вышел, и миру живых,
в котором материально пребывал.
В первые века нашей эры происходил активный поиск посредников меж-
ду богами и людьми [Свенцицкая, 2003, с. 44]. Младенцы в этом плане могли
стать одним из самых эффективных способов установления контакта с по-
тусторонним миром. По мнению В.В.Крапивиной, именно это обстоятельство
явилось идеологической основой для использования умерших младенцев в
мистических ритуалах с целью обеспечения божественной поддержки, в том
числе и магической защиты оборонительной стены4.
Погребения младенцев, в первую очередь, у оснований внешних фасов, в
том числе и оборонительных стен, являлись неким защитным маркером, по-
мечающим непосредственно сам город или поселение. Логическая цепочка
ассоциативных звеньев при этом могла бы выглядеть следующим образом:
1. Глина – земля – женщина — явления одного порядка [Морозова 2003,
с. 129].
2. Соответственно глиняный сосуд представлялся женщиной (то есть
первым домом любых людей, в том числе и живущих в данной местности)
[Морозова, 2003, с. 129-130].
4 Авторы выражают искреннюю благодарность Валентине Владимировне Крапивиной за
предоставленную консультацию по данному вопросу.
281
################# Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XÕVI
3. Отсюда не только дом, но и сам город или поселение в целом могли
также сознательно персонифицироваться с женщиной – богиней.
Скорее всего, именно идею неразрывной связи с богиней-покровитель-
ницей преследовали жители города или поселения, погребая младенцев на
пограничной линии или в основании оборонительных стен. Это вселяло на-
дежду на божественную защиту во время нападения врагов. Кроме того, в
местах погребения младенцев, учитывая их высокоэффективные посред-
нические свойства, происходила непосредственная связь с потусторонним
миром. Следовательно, именно здесь можно было ожидать и наибольшую
помощь от женского божества.
Очевидно также, что для возникновения данного обряда на том или ином
поселении необходимо было наличие, во-первых, собственно женщин, а во-
вторых, достаточно развитых специфических черт культа женского боже-
ства. Это объясняет, почему повсеместный рост популярности почитания
Матери богов в качестве защитницы городов в римское время [Русяева, 2005,
с. 240] стал приводить к уменьшению захоронений детей в амфорах на ан-
тичных некрополях Северного Причерноморья [Зубарь, 2005, с. 132]. Ведь в
новых условиях этот исконный греческий обряд уже не выполнял главных
функций Верховного женского божества.
Судя по типу амфоры, обломки которой перекрывали погребение мла-
денцев на городище «Белинское», оно может быть датировано не ранее кон-
ца II в. н.э. и не позднее середины III в. н.э. Во второй половине III в. н.э.
погребение было перекрыто слоем бутового камня, являвшегося частью
противотаранного пояса, возведённого вокруг западной башни.
Такая датировка позволяет уточнить этнокультурную составляющую
исследуемого нами обряда.
В это время, после того, как в 193 г. Савромат II «завоевал сираков и
скифов», «присоединив по договору» (КБН № 1237) с римским военным ко-
мандованием часть Таврики [Зубарь, 1998, с. 111-113], на городище «Белинс-
кое» начинает меняться состав населения. С одной стороны отсюда уходят
воинские контингенты, с другой, возможно, появляются беженцы-переселен-
цы, которые вместе с осевшими здесь ветеранами составляют основу ново-
го гражданского общества [Зубарев, 2008, с. 119].
В связи с прекращением боевых действий и наступлением некоторой
стабилизации обстановки миграция населения из наиболее пострадавшего
во время войны Центрального Крыма происходит в Юго-Западную Таври-
ку, к югу от Альмы [Зубарь, 2008, с. 111] и в Восточный Крым, на Боспор.
На последнем направлении перемещение людей, возможно даже насиль-
ственного характера, хорошо прослеживается по данным анализа лепной ке-
рамики, проведенного В.П.Власовым [Власов, 2006, с. 173]. Это подтвержда-
ется и появлением новых для территории Боспора культовых захоронений
282
Çóáàðåâ Â.Ã., ßðöåâ Ñ.Â. Ðèòóàëüíûå çàõîðîíåíèÿ ... ###########
животных, захоронений внутри помещений человеческих черепов и дру-
гих инноваций [Емец, Масленников, 1992, с. 32-40]. Скорее всего, именно
в рамках выявленной А.А.Масленниковым особой роли позднескифского
этноса в культуре позднеантичного населения Боспора [Масленников, 2007,
с. 517-522] необходимо оценивать и погребение с недоношенными младен-
цами на Белинском городище.
Крымская Скифия являлась ближайшей к Восточному Крыму регионом,
где в первые века нашей эры был достаточно широко распространен обряд
погребений младенцев на территории поселений. Количество выявленных
здесь подобных захоронений впечатляет. Только для Неаполя Т.Н. Высот-
ская отмечает 22 подобных захоронения [Высотская, 1979, с. 169]. Еще око-
ло 20 погребений детей в сосудах и без них обнаружены на городище и в
пригороде в результате последующих раскопок [Пуздровский, 1994, с. 121].
Около 30 подобных захоронений открыто на Усть-Альминском городище
[Высотская, 1984, с. 138-139; Пуздровский, 1994, с. 122].
Учитывая склонность крымских скифов к подражанию античным вкусам
[Высотская, 1975, с. 48], данный обряд явно имел синкретический характер, яв-
ляясь продуктом взаимовлияния греческих погребений детей в сосудах и ме-
стного, скифского обычая погребения младенцев на поселениях [Высотская,
1979, с. 169; Высотская, 1984, с. 139]. Применительно к погребению на Белин-
ском городище, как и в ряде других мест, это просматривается в отсутствии
собственно самого сосуда, на который только намекают отдельные черепки.
Особое место среди ритуальных захоронений на городище «Белинское»
занимают захоронения взрослых людей. Их появление на городище хроно-
логически связано с тем периодом, когда материальная защита его была
полностью разрушена вследствие провала западной экспансии Боспора в
период соправительства Радамсада и Рескупорида VI [Зубарев, 2011, с.246-
247]. Большинство этих захоронений приходится на линию северо-запад-
ной крепостной стены, т.е. туда, где в предшествующее время были со-
средоточены ритуальные захоронения животных, в первую очередь собак.
В золистом слое вдоль разрушенной оборонительной стены и непос-
редственно на сохранившемся фундаменте были выявлены человечес-
кие погребения. Несмотря на почти полное отсутствие инвентаря5, хоро-
шо датируемый, золистый слой, не несущий в себе следов поздних переко-
пов, позволяет отнести эти захоронения ко времени формирования данного
слоя — середине – второй половине IV в. н.э. [Зубарев, Ярцев, 2008, с. 17-26].
5 Кроме бус из желтого стекла на правом запястье девочки 8-9 лет (тип 146, по Е.М.Алексее-
вой). Один аналогичный экземпляр происходит из Ольвии. Он датируется концом VI – началом
V вв. до н.э. Три экземпляра из комплексов II-IV вв. н.э. могильника «Совхоз 10», а один из
могильника «Дружное», датируемый в пределах второй половины III-IV вв. н.э.
283
################# Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XÕVI
При всей своей многофункциональности [Масленников, 2007, с. 448-454]
зольники, безусловно, несли в себе ещё и защитную функцию. Так, зольник
Белинского городища первых веков н.э., высотой около 5 м и диаметром в
основании до 60 м., располагался довольно близко от юго-восточного въезда
на территорию города. Похоже, что такое местоположение данного сакраль-
ного объекта было непосредственно связано с его охранными функциями
[Зубарев, 2003, с. 138]. С противоположной – северо-западной части городи-
ща - золистым слоем была засыпана территория над разрушенной оборо-
нительной стеной. Именно в этом слое и найдены ритуальные захоронения
позднеантичного времени.
На связь магических действий с золистыми насыпями указывает то об-
стоятельство, что последние нередко являлись местом человеческих жерт-
воприношений. Об этом свидетельствуют человеческие черепа в зольниках
у с. Кошары [Носова, 2002, с. 64], на поселении «Бакланья скала» [Маслен-
ников, 2007, с. 422], на жертвеннике в Илурате, пол у которого был покрыт
слоем золы [Коренцвит, 2007, с. 160-161]. Отметим и достаточную устойчи-
вость традиции захоронений в зольниках. Такую особенность хорошо демон-
стрирует зольник еще позднебронзового века (у с. Новоселица Одесской обл.),
в котором, помимо изначальных двух, остальные семь погребений относятся
к средневековью [Тощев, Черняков, 1986, с. 123-125]. На мысе Зюк в Крым-
ском Приазовье в мощном золистом слое, непосредственно связанном с го-
родской оборонительной стеной, которая к периоду поздней античности уже
не функционировала [Масленников, 2007, с. 424], в верхних золистых слоях
(IV-VI вв. н.э.) обнаружено два сильно скорченных, почти безынвентарных
женских костяка с деформированными черепами. Перед ними находились
остатки детского погребения в обломке большой красноглиняной амфоры
[Масленников, 2007, с. 431]. На одном из зольников поселения у с. Михайлов-
ка в верхних горизонтах насыпи обнаружено безынвентарное вытянутое
мужское захоронение [Масленников, 2007, с. 439].
Предполагается, что такие действия могли соотноситься с оргиастичес-
ким дионисийским культом или аналогичным по характеру малоазийским куль-
том Кибелы [Носова, 2002, с. 65]. Однако в этом случае не учитываются ох-
ранно-защитные функции подобных захоронений. Ведь в случае опасности
(войны, нападения, штурма) именно на этом месте, где происходил кон-
такт с богами подземного мира, можно было рассчитывать на их божествен-
ную поддержку. Следовательно, погребения необходимо было располагать
в наиболее уязвимых для обороны местах или же на возвышенностях, от-
куда подземные боги и умершие предки в минуту опасности, увидев тяжё-
лое положение поселения или города, могли оказать необходимую помощь.
Погребения с охранным смыслом не обязательно должны были совершать-
ся только в зольниках. Так, например, пространство вдоль оборонительных
284
Çóáàðåâ Â.Ã., ßðöåâ Ñ.Â. Ðèòóàëüíûå çàõîðîíåíèÿ ... ###########
стен Херсонеса и даже собственно территория перибола специально исполь-
зовались жителями города как кладбище. Только на юго-восточном участке
в ходе раскопок открыто свыше 500 гробниц преимущественно первых ве-
ков. Более того, есть склеп, устроенный непосредственно под оборонитель-
ной стеной, и пристенные склепы, специально рассчитанные на внешнее обо-
зрение [Сорочан, Зубарь, Марченко 2003, с. 38-43]. Всё это свидетельствует
о том, что в действиях по обеспечению сакральной защиты городов и посе-
лений главным считалось совершение ритуальных человеческих захороне-
ний по обряду трупоположения, которые выполняли функцию важнейших
посредников между богами и людьми. Зольник же, по-видимому, лишь обес-
печивал контакт с нужным для человека божеством.
Среди захоронений в зольнике над северо-западной оборонительной сте-
ной в первую очередь заслуживает внимания погребение женщины с мла-
денцем на груди [Зубарев, Ярцев, 2008, с. 17-18]. Подобные погребения мате-
ри с младенцем крайне редки для Восточной Европы. По-видимому, речь здесь
идёт не только о кровнородственной связи матери и ребёнка, иначе бы дан-
ный обряд был бы более распространён. Статус погребённой женщины с
ребёнком на груди, учитывая особые посреднические свойства последнего,
должен был иметь непосредственное отношение к культу хтонических бо-
жеств. Возможно, данный обряд был напрямую связан с культом Исиды,
иконографический образ которой как раз и представлен изображением бо-
гини с младенцем на руках.
Данный образ на Белинском городище был известен. Его позднеантичное
костяное изображение, имеющее фракийское происхождение, было обнару-
жено в разграбленном склепе некрополя городища [Зубарев, 2008а, с. 242].
Возможно, в данном случае могло иметь место намеренное копирование обра-
за Исиды, кормящей грудью Гора [Ярцев, 2010, с. 379-381]. В этом случае
перед нами одно из главнейших сакральных защитных погребений Бе-
линского городища — символ персонификации городища с Великой богиней.
Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что все погребения над
фундаментом оборонительной стены были плотно завалены камнями. Обра-
щение к предкам и миру хтонических божеств было в достаточной степени
опасным и просто не могло не сопровождаться страхом живых перед мёрт-
выми. Заваливание могилы слоем тяжёлых камней было, безусловно, свя-
зано со страхом перед не ушедшими в потусторонний мир мертвецами [Ни-
китина, 2008, с. 147-148]. Даже малейшее нарушение обрядовой магии могло
привести к прямо противоположным последствиям, и вместо помощи жите-
ли городища получили бы вред. Отметим, что в Барбарикуме при обычном
погребении по обряду трупоположения большая часть тел уничтожалась при
ритуальном вторичном вскрытии могилы. Кости безжалостно ломались, пе-
ремешивались, сдвигались и т. д. [Никитина, 2008, с. 121-122]. Однако, моги-
285
################# Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XÕVI
лы с Белинского городища следов вторичного вскрытия не несут. Видимо,
это произошло по причине сакральной установки этих обрядов не на времен-
ные, а на постоянные защитно-охранные функции.
Тем не менее, на одном мужском костяке из этой группы погребений от-
сутствует череп6 [Зубарев, Ярцев, 2008, с. 19]. В центральной же части
городища, в золистом слое под вымосткой второй половины IV в. н.э. было
выявлено погребение, состоящее из отдельных фрагментов человеческих
тел: черепа и нижней челюсти двух взрослых мужчин вместе с бедренными
костями женщины и ребёнка. Рядом был обнаружен серолощёный кувшин,
близкий по типу черняховским, но скорее являющийся аланским подражани-
ем [Зубарев, 2009, с. 177].
Захоронения тела без головы, черепа или черепов с другими отдельны-
ми костями относятся к так называемым расчленённым погребениям и хо-
рошо известны как на Кавказе [Бакушев, 2008, с. 94-110], так и в лесо-
степных земледельческих культурах скифского времени [Яковенко, 1967,
с. 177; Пузикова, 1969, с. 79]. Вообще отделение головы человека от тела
весьма распространённый у различных народов обряд. Он, вероятно, свя-
зан с представлением о голове как о вместилище души или обладающей
особой магической силой [Шауб, 2007, с. 140]. Возможно, это отголоски древ-
них оргиастических женских культов Восточного Средиземноморья. Именно
для них было характерно почитание отрубленной человеческой головы
[Иванов, 1994, с. 120; Антонова, 1979, с. 18; Шауб, 2007, с. 115-117].
В то же время культ отсечённой головы был напрямую связан опять
же с защитной функцией. Вспомним хотя бы крымских тавров, отрубав-
ших головы у своих жертв и насаживавших их на колья над своими жили-
щами. При этом они считали, что отрубленные головы - это «стражи всего
дома» (Herod., IV, 103). Известен культ головы и на Боспоре [Емец, Мас-
ленников, 1992, с. 36]. Здесь, как правило, черепа помещались на городи-
щах и внутри помещений, что сближает данный обряд с выявленным по-
гребением на Белинском городище.
Совершенно справедливо также мнение, что обряд расчленённого захо-
ронения в какой-то степени связан всё с той же боязнью вреда, который мог
нанести мёртвый живым [Бакушев, 2008, с. 104]. Ведь самым надёжным спо-
собом избавиться от живого мертвеца было отчленение его головы [Петру-
хин, 2010, с. 118]. В этом случае мёртвый был обезврежен и уже не мог вер-
нуться и причинить зло [Молева, Мончинска, 1997, с. 209].
Однако изначальное повреждение тела умершего сильно уменьшало
защитно-охранные функции данного захоронения. Поэтому, с целью их
6 В отличие от других погребенных, лежащих головой на север с отклонением на северо-
восток, это захоронение было ориентировано на запад.
286
Çóáàðåâ Â.Ã., ßðöåâ Ñ.Â. Ðèòóàëüíûå çàõîðîíåíèÿ ... ###########
сохранения, при совершении этого обряда необходимо было соблюдать не-
которые правила. Если расчленённое захоронение, с целью сохранения сво-
ей эффективности, должно имитировать целое тело, то в первую очередь в
тех его частях, которые отвечали за главные сакрально-защитные функции
этого обряда. По нашему мнению, именно поэтому в состав расчленённых
захоронений часто вместе с черепом входят кости конечностей (обычно бед-
ренные кости) и нижние челюсти. При этом, для безопасности, весь этот «на-
бор» часто представлен лишь фрагментами, да и то, как в случае на Белинс-
ком городище, от разных людей. Всё это, с одной стороны, не исключало
возможности, а с другой, сильно ограничивало мертвеца в способности хо-
дить и говорить. Иногда для большей безопасности вообще уничтожалась
нижняя челюсть (чтобы мертвец вообще не мог говорить), а кости конечно-
стей сохранялись лишь в минимально возможном количестве.
Итак, большинство ритуальных захоронений на городище «Белинское»
выполняло сакрально-защитные функции. В начальный период эти функции
носили вспомогательный характер. Захоронения собак и, возможно, свиней
лишь усиливали защитные функции материальных объектов, но не подме-
няли их. Захоронения людей, по-видимому, носили экстраординарный харак-
тер и отражали период наибольшей опасности (захоронение младенцев у за-
падной башни накануне нашествия варваров).
Погребения собак внутри помещений были многофункциональны, на что в
частности указывает наличие длительно использовавшегося алтаря над захо-
ронением в одном из помещений на раскопе «Северный». Такие погребения,
как правило, содержали инвентарь в отличие от погребений с внешней сторо-
ны оборонительных стен, выполнявших исключительно охранные функции.
Разрушение оборонительных сооружений к середине IV в. н.э. привело
к тому, что основная функция охраны города в рамках его условных гра-
ниц отошла исключительно к сакральной сфере. Захоронения животных с
этой задачей справиться не могли (до сих пор подобных захоронений этого
периода не обнаружено), и их заменили более сильные посредники - люди.
И, наконец, последнее. Можно ли на основе всего вышесказанного го-
ворить о каких-либо изменениях в этническом составе жителей городища
«Белинское» за время его существования? Думается, что однозначно от-
ветить на этот вопрос нельзя. Хотя полиэтнический состав населения Бос-
порского царства изначально предполагал достаточно высокую степень вза-
имопроникновения религиозно-мифологических представлений, всё-таки до-
минирующим этносом в этом плане оставались эллины. Лишь на последнем
этапе, в условиях, когда Боспор потерял контроль над этой территорией,
можно очень осторожно говорить о какой-то новой этнической группе, ре-
лигиозно-мифологические представления которой нашли отражение в по-
явлении расчленённого захоронения на центральном участке городища.
287
################# Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XÕVI
ЛИТЕРАТУРА
Антонова Е.В. О характере религиозных представлений неолитических обитателей Анатолии //
Культура и искусство народов Средней Азии в древности и средневековье. М., 1979.
Бакушев М.А. Погребальный обряд населения Дагестана албано-сарматского времени (III в. до
н.э. – IV в. н.э.). Ростов н/Д., 2008.
Бураков А.В. Козырское городище рубежа и первых столетий н.э. Киев, 1976.
Власов В.П. О позднескифских миграциях на Боспор // Боспорские исследования. Симферо-
поль; Керчь, 2006. Вып. XI. С. 163-176.
Высотская Т.Н. Поздние скифы в Юго-Западном Крыму. Киев, 1972.
Высотская Т.Н. Скифские городища. Симферополь, 1975.
Высотская Т.Н. Неаполь – столица государства поздних скифов. Киев, 1979.
Высотская Т.Н. Некоторые аспекты духовной культуры населения Усть-Альминского городи-
ща // Античная и средневековая идеология. Свердловск, 1984.
Денисова В.И. Коропластика Боспора. Л., 1981.
Емец И.А., Масленников А.А. Новые данные о религиозных представлениях сельского населе-
ния античного Боспора // Российская археология. 1992. № 4.
Завойкин А.А., Добровольская Е.В. Боги, люди, животные и птицы в святилище Деметры и
Коры на Фонталовском полуострове // Боспорские чтения. Святилища и сакральные
объекты. Керчь, 2007. Вып. VIII.
Зубарев В.Г. Некоторые особенности сакральной жизни населения сельской территории Евро-
пейского Боспора в первых веках н.э. (по материалам городища «Белинское») // Древ-
ности Боспора. М., 2003. Т.6.
Зубарев В.Г. Городище «Белинское» в системе фортификации Европейского Боспора в I – II вв.
н. э. // Боспорские чтения. Керчь, 2008. Вып. IX.
Зубарев В.Г. Изделия из кости с городища Белинское и его некрополя // Древности Боспора. М.,
2008а. Вып. 12. Ч.1.
Зубарев В.Г. К вопросу об этническом составе жителей сельских поселений Европейского Бос-
пора в III – IV вв. н.э. (по материалам городища Белинское и его некрополя) // Бос-
порские чтения. Керчь, 2009. Вып. X.
Зубарев В.Г. К вопросу о западной границе Боспора во второй половине IV – начале V вв. н.э. //
БФ. СПб. 2011.
Зубарев В.Г., Ярцев С.В. К вопросу об этнической принадлежности позднеантичного населения
городища «Белинское» // Роль университетов в поддержке гуманитарных научных
исследований: Материалы III Всерос.науч.-практ.конф.: В 5 т. Тула, 2008. Т.3.
Зубарь В.М. Северный Понт и Римская империя (середина I в. до н.э. — первая половина VI в.
н.э.). Киев, 1998.
Зубарь В.М. Боги и герои античного Херсонеса. Киев, 2005.
Иванов В.И. Дионис и прадионисийство. СПб., 1994.
Крапивина В.В. Ольвия. Материальная культура I-IV вв. н.э. Киев, 1993.
Коренцвит В.А. Святилище в Илурате // Боспорский феномен. СПб., 2007. Ч. 1.
Кузина Н.В. Комплекс терракотовых статуэток из Китейского святилища (раскопки 2007 –
2008) // Боспорский феномен. СПб., 2009.
Лапин В.В. Греческая колонизация Северного Причерноморья. Киев, 1966.
Лимберис Н.Ю., Марченко И.И. О назначении некоторых предметов инвентаря и роли жерт-
венных животных в погребальном ритуале меотов IV в. до н.э. (по материалам При-
кубанского могильника) // Боспорский феномен. СПб., 2002. Ч. II.
Масленников А.А. Сельские святилища Европейского Боспора. М., 2007.
Могильников В.А. Погребальный обряд культур III в. до н.э. — III в. н.э. в западной части
Балтийского региона // Погребальный обряд племен Северной и Средней Европы в
I тыс. до н.э. — I тыс. н.э. М., 1974.
288
Çóáàðåâ Â.Ã., ßðöåâ Ñ.Â. Ðèòóàëüíûå çàõîðîíåíèÿ ... ###########
Молева Н.В. Антропоморфные памятники Китея // Вопросы истории и археологии Боспора.
Воронеж; Белгород, 1991.
Молева Н.В. Жертвоприношения собак в Китейском святилище // Боспорские чтения. Керчь,
2001. Вып. II.
Молева Н.В. Очерки сакральной жизни Боспора. Н.Новгород, 2002.
Молева Н.В. О культе Кибелы на Боспоре // Боспорский феномен. СПб., 2007. Т. I.
Молева Н.В., Мончинска М. Страх перед умершими и культ мертвых у германцев в IV – VII вв.
н.э. (на основании так называемых погребений специфического обряда //
STRATUM+Петербургский археологический вестник. СПб; Кишенев, 1997.
Морозова Я.И. Предварительный анализ одного обряда погребений первых веков нашей эры
в Северном Причерноморье // VITA ANTIQUA. Киев, 2003. № 5-6. С. 126-130.
Мелюкова А.И. Поселение и могильник скифского времени у с. Николаевка. М., 1975.
Носова Л.В. О культовых зольниках античных поселений Северо-Западного Причерноморья
(в связи с раскопками Кошарского археологического комплекса) // Боспорский фе-
номен. СПб., 2002. Ч. 2.
Никитина Г.Ф. Черняховская культура Поднестровья (по результатам анализа археологичес-
ких источников) М., 2008.
Петрухин В.Я. Загробный мир. Мифы о загробном мире: мифы разных народов. М., 2010.
Пуздровский А.Е. О погребальных сооружениях Юго-Западного и Центрального Крыма в пер-
вые века н.э. // Проблемы истории и археологии Крыма. Симферополь, 1994. С. 114-126.
Пузикова А.И. Поселения Среднего Дона // МИА. 1969. № 151.
Ростовцев М.И. Античная декоративная живопись на Юге России. СПб., 1914.
Русяева А.С. Религия и культы античной Ольвии. Киев, 1992.
Русяева А.С. Отражение всеобщего кризиса III в. до н.э. в религиозной жизни эллинов Северно-
го Причерноморья // Боспорские чтения. Керчь, 2005. Вып. VI. С. 236-240.
Русяева А.С. Религия понтийских эллинов в античную эпоху. Мифы. Святилища. Культы олим-
пийских богов и героев. Киев, 2005а.
Свенцицкая И.С. Первые христиане и Римская империя. М., 2003.
Сорочан С.Б., Зубарь В.М., Марченко Л.В. Херсонес – Херсон – Корсунь. Киев, 2003.
Секерская Н.М. Погребения первых веков нашей эры из Никония // Археологические исследо-
вания Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1978.
Тощев Г.Н., Черняков И.Т. Культовые зольники сабатиновской культуры // Исследования по
археологии Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1986.
Тульпе И.А., Хршановский В.А. Сакральное поле некрополя // Боспорский феномен. СПб.,
2002. Ч. 1. С. 161-167.
Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. М., 1998.
Шауб И.Ю. Миф, культ, ритуал в Северном Причерноморье (VII-IV вв. до н.э.). СПб., 2007.
Яковенко Э.В. Пастирське городище скiфського часу // Археологiя. 1967. Т. XXI.
Ярцев С.В. Некоторые особенности почитания женского божества варварами Северного При-
азовья и Крыма позднеантичного времени // Каразiнськi читания (iсторичнi науки):
Тези доповiдей 63-ï мiжнародноï науковоï конференцiï. Харкiв, 2010.
Berger L. Sauglings — und Kinderbestattungen in romisehen Siedlungen der Schweiz – ein Vorbericht //
Archaeologishe Schriften des Instituts fur Vorung Frugeschite der Johannes Guttenberg
Universitat Mainz. Mainz, 1998. S. 319-328.
Fulgentius Seremones antique 7 (R.E.M. Wheeler, T.V.Wheeler, Vemlaimum. A Belgic and two Roman
cities. Report research Committee Soc. Antiqu. London XI). Oxford, 1936.
Struck M. Kinderbestattungen in romanobritischen Siedlungen – der archaologische Befund //
Archaeologishe Schriften des Instituts fur Vorung Frugeschite der Johannes Guttenberg
Universitat Mainz. Mainz, 1998. S. 313-318.
289
################# Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XÕVI
В.Г. Зубарєв, С.В. Ярцев
РИТУАЛЬНЕ ПОХОВАННЯ У САКРАЛЬНІЙ ПРАКТИЦІ МЕШКАНЦІВ
ГОРОДИЩА «БЕЛІНСЬКЕ»
Резюме
В статті аналізуються ритуальні поховання тварин та людей з розкопів на городищі
«Белінське» у Східному Криму. Розглядаються особливості та призначення поховань
собак, свиней та деяких інших тварин. Ритуальне поховання людей на городищі поділені
на дві групи: поховання немовлят та поховання дорослих людей. Простежуються
спадкоємність та інновації у обрядовій практиці мешканців городища за період з першої
чверті ІІ ст. н.е. по першу чверть V ст. н.е. Даються попередні висновки про зміни в
етнічному складі населення.
В.Г. Зубарев, С.В. Ярцев
РИТУАЛЬНЫЕ ЗАХОРОНЕНИЯ В САКРАЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ ЖИТЕЛЕЙ
ГОРОДИЩА «БЕЛИНСКОЕ»
Резюме
В статье анализируются ритуальные захоронения животных и людей из раскопок на
городище «Белинское» в Восточном Крыму. Рассматриваются особенности и назначение
погребений собак, свиней и некоторых других животных. Ритуальные захоронения людей
на городище разделены на две группы: погребения младенцев и погребения взрослых
людей. Прослеживаются преемственность и инновации в обрядовой практике жителей
городища за период с первой четверти II в. н.э. по первую четверть V в. н.э. Даются
предварительные выводы об изменениях в этническом составе населения.
V.G. Zubarev, S.V. Yartsev
RITUAL BURIALS IN SACRED PRACTICE OF THE INHABITANTS OF THE
SETTLEMENT «BELINSKOYE»
Summary
Burials of animals and humans from the excavation on the site «B» in the eastern Crimea
are analyzed in the article. Particular features and purposes of burials of dogs, pigs and other
animals are considered. Ritual burials of humans at the site are divided into two groups: burials
of infants and burials of adults. Continuity and innovation in the ritual practice o f the inhabitants
of the settlement for the period from the first quarter of the 2nd century AD till the first quarter
of the 5th century AD can be traced. Preliminary conclusions on changes in the ethnic composition
of the population are given.
19 БИ-XХVI
|