К вопросу об определении медиа-дискурса
Статья из специализированного выпуска научного журнала "Культура народов Причерноморья", материалы которого объединены общей темой "Язык и Мир" и посвящены общим вопросам Языкознания и приурочены к 80-летию со дня рождения Николая Александровича Рудякова....
Gespeichert in:
| Datum: | 2006 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
2006
|
| Schriftenreihe: | Культура народов Причерноморья |
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/21263 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | К вопросу об определении медиа-дискурса / О.В. Дудоладова // Культура народов Причерноморья. — 2006. — № 82. — Т. 1. — С. 129-131. — Бібліогр.: 11 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-21263 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-212632025-02-09T18:19:52Z К вопросу об определении медиа-дискурса Дудоладова, О.В. Язык и Мир Статья из специализированного выпуска научного журнала "Культура народов Причерноморья", материалы которого объединены общей темой "Язык и Мир" и посвящены общим вопросам Языкознания и приурочены к 80-летию со дня рождения Николая Александровича Рудякова. Стаття із спеціалізованого випуску наукового журналу "Культура народов Причерноморья", матеріали якого поєднані загальною темою "Мова і Світ" і присвячені загальним питанням мовознавства і приурочені до 80-річчя з дня народження Миколи Олександровича Рудякова. 2006 Article К вопросу об определении медиа-дискурса / О.В. Дудоладова // Культура народов Причерноморья. — 2006. — № 82. — Т. 1. — С. 129-131. — Бібліогр.: 11 назв. — рос. 1562-0808 https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/21263 ru Культура народов Причерноморья application/pdf Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Язык и Мир Язык и Мир |
| spellingShingle |
Язык и Мир Язык и Мир Дудоладова, О.В. К вопросу об определении медиа-дискурса Культура народов Причерноморья |
| description |
Статья из специализированного выпуска научного журнала "Культура народов Причерноморья", материалы которого объединены общей темой "Язык и Мир" и посвящены общим вопросам Языкознания и приурочены к 80-летию со дня рождения Николая Александровича Рудякова. |
| format |
Article |
| author |
Дудоладова, О.В. |
| author_facet |
Дудоладова, О.В. |
| author_sort |
Дудоладова, О.В. |
| title |
К вопросу об определении медиа-дискурса |
| title_short |
К вопросу об определении медиа-дискурса |
| title_full |
К вопросу об определении медиа-дискурса |
| title_fullStr |
К вопросу об определении медиа-дискурса |
| title_full_unstemmed |
К вопросу об определении медиа-дискурса |
| title_sort |
к вопросу об определении медиа-дискурса |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
2006 |
| topic_facet |
Язык и Мир |
| url |
https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/21263 |
| citation_txt |
К вопросу об определении медиа-дискурса / О.В. Дудоладова // Культура народов Причерноморья. — 2006. — № 82. — Т. 1. — С. 129-131. — Бібліогр.: 11 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT dudoladovaov kvoprosuobopredeleniimediadiskursa |
| first_indexed |
2025-11-29T13:50:55Z |
| last_indexed |
2025-11-29T13:50:55Z |
| _version_ |
1850132940687671296 |
| fulltext |
129
4. Потапова О. І. Лексико-семантична група викривлення істини (на матеріалі лексики англійської мови)// Вісник Харківськ. нац. ун-ту
ім. В. Н. Каразіна. – 2000. – № 500. – С. 93-98.
5. Стернин И. А. Концепт и языковая семантика // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект. – Тамбов: Изд-во
Тамб. гос. ун-та. – 1999. – Вып. 2. – С. 69-75.
6. Телия В. Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация (Виды наименований). – М.: Наука, 1977. – С.129-221.
7. Телия В. Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция// Метафора в языке и тексте. – М.: Наука,
1988. – С. 26-52.
8. Фролова І. Є. Вербалізація конфлікту у дискурсі // Дискурс як когнітивно-комунікативний феномен. – Х.: Константа, 2005. – С. 237-262.
9. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. – М.: Гнозис, 2004. – 326 с.
10. Шейгал Е. И. Театральность политического дискурса // Единицы языка и их функционирование: Межвуз. сб. науч. тр. – 2000. – № 6. –
С. 43-67.
11. Bugarski R. Discourse of War and Peace // Folia Linguistica. – Berlin: Mouton de Gruyter, 2000. – № 34. – P. 129-145.
12. Christian Science Monitor. – Vol.3, Issues 18-25. – 2003.
13. Lakoff G. The Contemporary Theory of Metaphor // Metaphor and Thought. – Cambridge: Cambridge University Press. – 1994. – P. 396-439.
Дудоладова О. В.
К ВОПРОСУ ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ МЕДИА-ДИСКУРСА
Возникновение нового вида дискурса, который называют медиа-дискурс, медийный дискурс или дискурс
СМИ, обусловлено тенденциями интернационализации и глобализации, развитием современных телеком-
муникационных технологий в мировом сообществе. Данная статья посвящена анализу подходов к исследованию
медиа-дискурса, проблема которого широко обсуждалась западными учеными (Дж. Оруэлл, Т. ван Дейк), а
интерес к его изучению и на сегодняшний день не ослабевает. Несмотря на тот факт, что сам термин «дискурс»
до сих пор не получил четкого и однозначного определения, уже появился новый термин «медиа-дискурс» (и
соответственно новая область исследований – медиа-лингвистика), который также имеет различные толкования.
Вместе с тем, не всегда ясно, что именно подразумевается под термином «медиа», не определена основная
единица и методы анализа данного типа дискурса.
В первой половине ХХ столетия языкознание на протяжении долгого периода было сосредоточено на
изучении языковой системы, однако, начиная со второй половины 60-х годов, центр внимания лингвистов
переносится на другую сторону этого диалектического единства – речевую деятельность и ее продукт – дискурс,
формальные характеристики которого были определены в 1952 году З. Харрисом [10, с. 100]. В результате
антропоцентрического поворота в современном языкознании центральной проблемой изучения стал человек как
создатель и потребитель вербальных сообщений, которые сегодня анализируются на качественно новом уровне
исследований – на уровне дискурса.
Целью данной статьи является уточнение понятия дискурса, сравнительный анализ публицистического и
медиа дискурсов, а также постановка проблем для дальнейшего изучения.
Среди актуальных проблем современной лингвистики исследованию дискурса принадлежит особое место,
поскольку «дискурс является единым организмом, в котором одновременно реализуются самые разнообразные
аспекты не только языка, но и языкового мышления» [6, с. 202]. Сегодня понятие дискурса и ряд родственных
ему понятий нередко употребляются как взаимозаменяемые. Попробуем разграничить эти понятия, с целью дать
определения публицистическому и медиа дискурсам.
Дискурс, включающий в себя лингвистические и экстралингвистические компоненты, проявляется в
коммуникации, коммуникация без дискурса невозможна [3, c. 115]. При этом понятие коммуникации также
лишено однозначной трактовки. Наиболее общим является взгляд на коммуникацию как на целенаправленный
процесс, служащий для передачи сообщения, для семантико-символического взаимодействия, одним из средств
которого является речь, а знаковой целостной формой организации – текст [6, с. 32].
Таким образом, под коммуникацией понимаем процесс взаимодействия адресанта – автора текстового
сообщения и адресата – читателя с целью получения информации. Этот процесс включает как объективно
существующий экстралингвистический контекст, так и вербализованную речемыслительную деятельность,
привязанную к данному контексту, т. е. дискурс, продуктом которого и есть текстовое сообщение.
В современной лингвистической литературе достаточно распространенным является рассмотрение речи,
преимущественно устной, как феномена тождественного дискурсу. Такое понимание восходит к французской
традиции, представители которой отождествляют дискурс с семиотическим процессом, «который… следует
понимать как все многообразие способов дискурсивной практики, включая практику языковую и неязыковую…»
[7, c. 40]. Дискурс трактуют также как особое использование языка для выражения ментальности, особый мир,
«за которым встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления, особая семантика»
[8, с. 42-44]. Т.о. общим для всех приведенных выше трактовок является определение дискурса как речевого
продукта, в котором имплицированы социальные структуры и правила.
Текст как ценностная знаковая форма организации речи, участвует в обмене коммуникативной
деятельностью в качестве предметно-знакового носителя обмена» [6, с. 69]. Будучи разграниченным по способу
репрезентации на устный и письменный, текст не имеет ограничений по протяженности, он может равняться
слову, словосочетанию, предложению, если они представляют самодостаточную информацию, ситуативно
обеспечивающую понимание ее адресатом [6, с. 27]. При этом все функционально-жанровое, стилистическое
разнообразие текстов не позволяет дать единого определения, т. к. каждый текст в процессе коммуникации имеет
особую структурно-композиционную, семантико-смысловую, интенционально-прагматическую природу.
Таким образом, можно говорить, что текст как форма организации речи в процессе передачи сообщения
является более узким понятием, чем дискурс, который следует рассматривать не только как само речевое
произведение, но и как деятельность, взятая в совокупности процесса и результата, в ходе которой и порождается
речемыслительный продукт [3, с. 113; 9, с. 35].
Такой трактовке соответствует определение А. Е. Кибрика, согласно которому дискурс – это
«коммуникативная ситуация, включающая сознание коммуникантов (партнеров общения) и создающийся в
130
процессе общения текст» [цит. по: 6]. Данная трактовка коррелирует с пониманием дискурса в современной
психологии, определяющей дискурс как социальную деятельность в условиях реального мира [3, с. 111; 6, с. 22].
Учитывая все вышеизложенные характеристики дискурса, наиболее емким представляется следующее
определение: «дискурс есть вербализованная речемыслительная деятельность, понимаемая как совокупность
процесса и результата и обладающая как собственно лингвистическим, так и экстралингвистическим планами»
[3, с. 112].
Таким образом, дискурс реализуется в двух планах: собственно лингвистическом и лингвокогнитивном.
Первый отражается в используемых языковых средствах и проявляется в совокупности порожденных текстов
(дискурс как результат). Второй связан с языковым сознанием, обусловливает выбор языковых средств, влияет
на порождение (и восприятие) текстов, проявляясь в контексте и пресуппозиции (дискурс как процесс)
[3, с. 200-201].
Рассматриваемый с точки зрения результата, дискурс предстает как совокупность текстов, порожденных в
процессе коммуникации. При анализе его как процесса дискурс представляет собой вербализуемую
речемыслительную деятельность.
Учитывая различие ментальных структур разных этнокультурных социумов, пользующихся разными
языками, представляется возможным говорить о различных этнокультурных дискурсах. При этом логичным
кажется выделение в этнокультурном дискурсе многочисленных его типов (или модификаций), определенным
образом «адаптированных» в соответствии с той сферой человеческой жизнедеятельности, в которой он
функционирует [3, с.202].
Различные типы дискурса обладают своими специфическими чертами, поскольку экстралингвистические
аспекты, находя свое отражение в тексте, преломляются не только через лингвокультурный уровень языковой
личности (т. е. вариативную картину мира индивида, которая базируется на общей для эпохи и для данного
лингвокультурного социума базовой инвариантной картине действительности), но и через прагматический
уровень языковой личности (т. е. специфику мотивов и целей ее поведения, управляющих текстопроизводством,
иерархию смыслов и ценностей) в ее языковой модели мира [8, с. 37].
В рамках одного лингвоэтнокультурного дискурса (украинского, русского, английского) можно выделить
различные типы в соответствии со сферой использования; как, например, эстетический, научный,
педагогический, юридический, политический, кинодискурс, теледискурс [3, с. 202].
Попытку описать общие свойства различных дискурсивных типов предпринял, в частности, Г.Г. Почепцов
(мл.). Предметом его анализа являлись тексты, произведенные в институциональных рамках, которые
накладывают существенные ограничения на акты высказывания, наделенные исторической, социальной,
интеллектуальной направленностью [5, с. 27].
В результате прагматической дифференциации всего дискурсивного массива языка термин «дискурс»
выступает в метонимическом значении: как тип дискурсивной практики, протекающей в определенной
социальной сфере или институциональной области общественных отношений [6, с. 8-11].
В таком толковании понятие «дискурс» сближается с понятием «функциональный стиль». Среди
основных характеристик стиля выделяют: ситуативность, т. е. привязанность приемов и средств выражения к
определенной коммуникативной ситуации; целенаправленность, т. е. подчиненность выбора цели ком-
муникации; избирательность выбора; стереотипичность, т. е. зависимость выбора от существующих в данном
лингвокультурном социуме стереотипов социальных ролей, целей деятельности и т. д. [6, с. 98-105]. В плане
разграничения стиля и дискурса весьма продуктивным представляется определение стиля, базирующееся на
учете вышеперечисленных свойств, как ситуативно обусловленного стереотипного способа осуществления
вербальной коммуникации на основе общественно-осознанного выбора определенных языковых средств и
принципов их интеграции в речи, тексте [6, с. 332].
Опираясь на данное определение стиля, можно утверждать, что если дискурс представляет собой
вербализованную речемыслительную деятельность, понимаемую как совокупность процесса и результата и
обладающую как собственно лингвистическим, так и экстралингвистическим планами [3, с. 200], то стиль есть
один из способов осуществления этой деятельности, варьирующихся в зависимости от ситуативного контекста
(т. е. сферы речекоммуникативной деятельности).
Учитывая все вышесказанное, можно говорить о публицистическом дискурсе как об институционализи-
рованной речемыслительной деятельности, имеющей два плана (лингвистический и лингвокогнитивный) и
осуществляемой в рамках печатных средств массовой коммуникации (газеты, журнала), которые определяют
способ ее осуществления, формы организации (текст) и основные характеристики.
Главными коммуникативными стратегиями, которые обусловливают выбор языковых средств разных
уровней, характерных для публицистического дискурса, являются информирование и воздействие. Реализация
этих стратегий обусловливает наличие одного из главных признаков публицистического дискурса – регулярного
чередования и контрастирования стандартизованных и экспрессивных языковых средств. Экспрессивность
обеспечивает эмоциональное и эстетическое влияние на адресата. Стандартизация, основанная на
воспроизведении зачастую клишированных и оценочных языковых средств, денотативно соотносимых с
регулярно повторяющимися фактами и явлениями социально-культурной жизни, является одним из способов
идеологического влияния, навязывающего адресату определенные стереотипы. Кроме стратегий
информирования и воздействия, во многом определяющих специфику публицистического дискурса, выделяют
также аналитическую и развлекательную стратегии, предполагающие разные способы подачи фактуального
материала для облегчения восприятия [1, с. 33-35].
Таким образом публицистический дискурс можно рассматривать и как подвид политического дискурса,
неразрывно связанный с идеологией и властью: с одной стороны, идеология влияет на его формирование, на
выбор языковых единиц, а с другой, этот тип дискурса – эффективное орудие воздействия на общественные
процессы, в том числе на формирование определенной идеологии.
131
Определив публицистический дискурс, вернемся к понятию медиа-дискурса. Распространенный во всем
мире, этот тип дискурса отличается множеством форм: устная, письменная и электронная. Сегодня информация
передается не только в виде текстов, но и различных образов. Развитие технологии «мультимедиа» значительно
изменяет традиционные представления о тексте. Особенностью многих видов дискурса сегодня является их
опосредованность средствами массовой информации. СМИ – важнейший участник политической, официально-
деловой или развлекательной коммуникации.
По мнению некоторых авторов, соотношение логического и эмоционального, книжного и разговорного в
дискурсе массовой информации подчинено соотношению экспрессии и стандарта [2, с. 350]. Учитывая тот факт,
что главными функциями всех СМИ (радио, ТВ, прессы) являются информирование и воздействие, по сути
получаем определение, близкое публицистическому дискурсу.
Безусловно, в СМИ мы сталкиваемся с признаками, свойственными и разговорному стилю, и
художественному, а также деловыми и научными примерами словесности. Особое внимание ученых привлекает
новейшее средство массовой коммуникации – Интернет, которое невозможно отнести к какому-либо одному
функциональному стилю или типу дискурса вследствие смешения большого числа стилей и жанров (газетно-
журнальные публикации, документы, художественные произведения, дневники, блоги, чаты) и потому
заслуживающее отдельного названия и методов исследования.
Дискурсивный уровень исследования масс медиа, в отличие от контент-аналитических (количественных)
методов, позволяет раскрыть содержание конкретных медиа-сообщений, их контекстуальные параметры,
структурные особенности и приемы их формирования [4]. Единицей анализа может выступать высоко
информативное высказывание, поддающееся толкованию в разных семантических системах, при этом
содержащее некую интригу, независимо от степени своей протяженности (т. е. текст) (см. определение выше)
[11, c. 7-9]. При этом внимания исследователей заслуживает не только целостность текста, но и отдельные
приемы, используемые в таком тексте, эксплицитно либо имплицитно выраженные идеи, представления или
интенции, присущие каждому высказыванию и являющиеся общей установкой, направленностью текста на
реализацию определенного результата (к примеру, легитимацию некой социальной проблемы).
Медиа-дискурс как некий «глобальный» тип дискурса считаем модификацией публицистического
дискурса, которая отражает статус-кво в обществе, сочетает множество стилей и жанров, являясь наиболее
адекватным контекстом для исследования как сугубо лингвистических, так и экстралингвистических аспектов.
Источники и литература
1. Дудоладова О. В. Динамика языковой репрезентации філол. в английском публицистическом дискурсе (вторая половина XX в. – начало
XXI в.) / Філо… філол. філол. наук: 10.02.04 / ХНУ им. В. Н. Каразина. – Харьков, 2003.
2. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – М.: Гнозис, 2004.
3. Красных В. В. «Свой» среди «чужих»:миф или реальность? – М.: Гнозис, 2003
4. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. – М.: Гнозис, 2003.
5. Почепцов Г. Г. Теорія коммуникации. – М.: Рефл-бук, 2001.
6. Селиванова Е. А. Основы лингвистической теории текста и коммуникации. – К.: Изд-во Укр. фитосоциол. Центра, 2000.
7. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса: Пер. с фр., порт. – М.: Прогресс. – 1999.
8. Степанов Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики. – 3-е изд. – М.: УРСС, 2002.
9. Шевченко И. С., Морозова Е. И. Дискурс как мыслекоммуникативное образование // Вісник ХНУ •ар. В. Н. •арабіна. – 2003. – № 586. –
С. 33-38.
10. Ideology and methods of Discourse Analysis / Studies in the Theory of Ideology. – L.: SAGE Publications, 1987.– Vol. 8. – P.98-127.
11. http://www.aber.ac.uk/media/Modules/MAinTV/media-discourse.html
Дученко Л. В., Дученко Т. С.
ЯЗЫКОВАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ ИЗОБРАЖЕННОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО ВРЕМЕНИ В ТЕКСТЕ
ДЕТЕКТИВНОЙ ПРОЗЫ
Настоящая работа посвящена проблемам изображенного времени, или хроноса, интерес к которым
обусловлен общим интересам современной лингвистики [1], [2], [3] к более углубленному пониманию
закономерностей функционирования разноуровневых единиц языковой системы в тематически и жанрово
специализированном контексте. Актуальность исследования заключается в ментальной реконструкции
изображенного времени как составной части хроноса и выявлении детерминирующей роли жанра на
структурацию художественного времени в целом и на его речевое воплощение в частности. Ранее нами были
проанализированы темпоральные модели таких разновидностей детективной прозы как классический, крутой и
полицейско-процедурный [4]. Целью данной работы является определение особенностей текстовой реализации
категории времени, создающих жанровую слецифику указанных подвидов детективных произведений.
Полагаем, что темпоральная структура литературного произведения воплощается в тексте с помощью Т-
сигналов, речевых отрезков, содержащих темпоральную информацию (условно обозначим ее символом Т). Вся
совокупность Т-сигналов образует тематическое поле времени, которое безусловно является жанрово
детерминированным, поскольку в детективной прозе время – важный фактор сюжетной интриги. В данных
произведениях время важно, во-первых, своей текущей, ускользающей сущностью: с точки зрения позитивных
героев его всегда недостаточно. Эту сущностную ипостась художественного времени выражают Т-сигналы типа
time, term, deadline. Во-вторых, время важно своими метрическими параметрами: дня детективного сюжета
решающими оказываются сведения о том, когда произошло событие X и сколь долго длилось событие Y. Эта
ипостась времени выражается Т-сигналами типа «the crime was discovered at 1 a.m in the morning of the 22м1» или
«he was absent for an hour and a half. Кроме того, процедура полицейских и следственных действий подлежит
хронологической упорядоченности и регламентации: uin the statement of forensic investigation dated 29 December
1986 it was noted...»
http://www.aber.ac.uk/media/Modules/MAinTV/media-discourse.html
|