О находке сосуда с граффити в Мариуполе
В статье рассматриваются материалы из погребения хазарского времени, обнаруженного на территории г.Мариуполя, в котором находился сосуд с прочерченными на поверхности знаками (крест и фигура, напоминающая семисвечник). Указанные знаки несли охранную функцию и были прочерчены гончаром, который, наибо...
Збережено в:
| Дата: | 2010 |
|---|---|
| Автори: | , |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Інститут археології НАН України
2010
|
| Назва видання: | Археологический альманах |
| Онлайн доступ: | https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/70524 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | О находке сосуда с граффити в Мариуполе / Э.Е. Кравченко, В.К. Кульбака // Археологический альманах. — 2010. — № 21. — С. 386-395. — Бібліогр.: 39 назв. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-70524 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-705242025-02-10T00:41:35Z О находке сосуда с граффити в Мариуполе Про знахідку посудини з графіті у Маріуполі About the container’s discovery with graffiti in Mariupol Кравченко, Э.Е. Кульбака, В.К. В статье рассматриваются материалы из погребения хазарского времени, обнаруженного на территории г.Мариуполя, в котором находился сосуд с прочерченными на поверхности знаками (крест и фигура, напоминающая семисвечник). Указанные знаки несли охранную функцию и были прочерчены гончаром, который, наиболее вероятно, был язычником. По мнению авторов, сосуд из погребения, обнаруженного на территории Мариуполя, является ценным свидетельством, отражающим сложный процесс распространения в VIII-IX вв. на территории Хазарии монотеистических верований. Основным объектом деятельности проповедников стало население городов. В среде кочевого населения и жителей поселений, находящихся на окраинах каганата язычество задержалось еще на многие столетия, иногда выступая в своем чистом виде, а иногда приобретая причудливые формы, граничащие с двоеверием. У 1989 р. у м. Маріуполь (Донецька обл. України) під час будівельних робіт було зруйновано курганне поховання хозарського часу. Із супроводжуючих речей в місцевий музей потрапили два арабських дирхеми (використовувалися, як прикраси), фрагменти дзеркала, ланцюжок та гончарна керамічна посудина, на боці якої до випалу було прокреслено два зображення (хрест та фігура складної форми), які несли охоронну функцію. Фігура, що зображена поруч із хрестом, схожа на священний символ юдаїзму – менору. Гончар, що виготовив посудину, навряд-чи був християнином або юдеєм і розумів ці священні символи інших релігій у контексті своїх вірувань. Таким чином, посудина із зображеннями з Маріуполя є своєрідним свідоцтвом процесів, пов’язаних із розповсюдженням монотеїстичних вірувань у Хозарії. Основним об’єктом діяльності місіонерів стало міське населення. У той же час на невеликих степових поселеннях, що були розташовані на окраїнах каганату, ще багато століть домінувало язичництво, котре інколи виступало у своєму чистому вигляді, а інколи приймало чудернацькі форми, що межували із двовір’ям. During building work in 1989 in the town Mariupol (Ukraine, Donetsk region) burial-mound of Khazars time was destroyed. Two Arabic dirham (were used as pendants), fragments of the mirror, chain and ceramic container of the potter’s quality have remained from its stock. Two imageries (the cross and the figure of the complex form) were drawn on its side before baking, which carried protecting function. The figure, which is near by the cross, has resembles with holy Judaic symbol - the menorah. The potter, who made the container, was not a Christian or Jew and perceived the holy symbols from the other religions within the frame of his, pagan world outlooks. Thereby, the container with scenes from Mariupol is the evidence of the processes, which connected with monotheistic belief in Khazar. The main object of the preacher’s activity was the city population. The paganism detained on many centuries far from the central region at small steppe settlings, sometimes emerging in its clean type, but sometimes gaining fanciful forms, which border on belief in two different religions. 2010 Article О находке сосуда с граффити в Мариуполе / Э.Е. Кравченко, В.К. Кульбака // Археологический альманах. — 2010. — № 21. — С. 386-395. — Бібліогр.: 39 назв. — рос. 2306-6164 https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/70524 ru Археологический альманах application/pdf Інститут археології НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| description |
В статье рассматриваются материалы из погребения хазарского времени, обнаруженного на территории г.Мариуполя, в котором находился сосуд с прочерченными на поверхности знаками (крест и фигура, напоминающая семисвечник). Указанные знаки несли охранную функцию и были прочерчены гончаром, который, наиболее вероятно, был язычником. По мнению авторов, сосуд из погребения, обнаруженного на территории Мариуполя, является ценным свидетельством, отражающим сложный процесс распространения в VIII-IX вв. на территории Хазарии монотеистических верований. Основным объектом деятельности проповедников стало население городов. В среде кочевого населения и жителей поселений, находящихся на окраинах каганата язычество задержалось еще на многие столетия, иногда выступая в своем чистом виде, а иногда приобретая причудливые формы, граничащие с двоеверием. |
| format |
Article |
| author |
Кравченко, Э.Е. Кульбака, В.К. |
| spellingShingle |
Кравченко, Э.Е. Кульбака, В.К. О находке сосуда с граффити в Мариуполе Археологический альманах |
| author_facet |
Кравченко, Э.Е. Кульбака, В.К. |
| author_sort |
Кравченко, Э.Е. |
| title |
О находке сосуда с граффити в Мариуполе |
| title_short |
О находке сосуда с граффити в Мариуполе |
| title_full |
О находке сосуда с граффити в Мариуполе |
| title_fullStr |
О находке сосуда с граффити в Мариуполе |
| title_full_unstemmed |
О находке сосуда с граффити в Мариуполе |
| title_sort |
о находке сосуда с граффити в мариуполе |
| publisher |
Інститут археології НАН України |
| publishDate |
2010 |
| url |
https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/70524 |
| citation_txt |
О находке сосуда с граффити в Мариуполе / Э.Е. Кравченко, В.К. Кульбака // Археологический альманах. — 2010. — № 21. — С. 386-395. — Бібліогр.: 39 назв. — рос. |
| series |
Археологический альманах |
| work_keys_str_mv |
AT kravčenkoée onahodkesosudasgraffitivmariupole AT kulʹbakavk onahodkesosudasgraffitivmariupole AT kravčenkoée proznahídkuposudinizgrafítíumaríupolí AT kulʹbakavk proznahídkuposudinizgrafítíumaríupolí AT kravčenkoée aboutthecontainersdiscoverywithgraffitiinmariupol AT kulʹbakavk aboutthecontainersdiscoverywithgraffitiinmariupol |
| first_indexed |
2025-12-02T06:34:59Z |
| last_indexed |
2025-12-02T06:34:59Z |
| _version_ |
1850377292777259008 |
| fulltext |
386
Археологический альманах. – № 21. – 2010. – С.389-398.
Кравченко Э.Е., Кульбака В.К.
О НАХОДКЕ СОСУДА С ГРАФФИТИ В МАРИУПОЛЕ
В статье рассматриваются материалы из погребения хазарского времени, обнаруженного на тер-
ритории г.Мариуполя, в котором находился сосуд с прочерченными на поверхности знаками (крест и
фигура, напоминающая семисвечник). Указанные знаки несли охранную функцию и были прочерчены
гончаром, который, наиболее вероятно, был язычником. По мнению авторов, сосуд из погребения, об-
наруженного на территории Мариуполя, является ценным свидетельством, отражающим сложный
процесс распространения в VIII-IX вв. на территории Хазарии монотеистических верований. Основ-
ным объектом деятельности проповедников стало население городов. В среде кочевого населения и
жителей поселений, находящихся на окраинах каганата язычество задержалось еще на многие сто-
летия, иногда выступая в своем чистом виде, а иногда приобретая причудливые формы, граничащие с
двоеверием.
Ключевые слова: хазарское время, погребение, сосуд, монотеистические верования, иудаизм, христи-
анство, язычество, двоеверие.
В июне 1989 г. в г. Мариуполе, при про-
кладке траншеи на территории Прокатного
стана 3000 ОАО “Металлургический комби-
нат им. Ильича” были обнаружены кости, ке-
рамический сосуд и группа вещей. О находке
строители сообщили в Мариупольский крае-
ведческий музей. Осмотр местонахождения
показал, что погребальный комплекс был
полностью разрушен. Сотрудникам экспеди-
ции, выехавшей для осмотра объекта, строи-
тели передали остатки погребального инвен-
таря: разбитый сосуд, фрагменты бронзового
зеркала, медную цепочку сложного плетения
и два дирхема. Среди костей четко опреде-
лялись лишь останки человека. Были ли при
этом кости коня или других животных, не
ясно. Информация о погребении, обнаружен-
ном на стане “3000”, нашла отражение лишь
в небольшой заметке, опубликованной в мес-
тной газете. Тем не менее, указанный комп-
лекс интересен, несмотря на то, что дошел в
разрушенном виде.
Случайный характер находки, отсутствие
на поверхности к моменту осмотра каких-ли-
бо четко различимых следов курганной насы-
пи, дали основание первоначально отнести
указанное погребение к категории грунтовых
захоронений, в связи с чем, при составлении
свода курганов, исследованных на террито-
рии Донецкой обл. [Свод данных…, 2004,
с.56-110], указанный комплекс не был учтен.
Тем не менее, анализ имеющихся в распоря-
жении данных свидетельствует в пользу того,
что указанное захоронение относится к числу
курганных.
Погребение, без сомнений, представляло
собой трупоположение (на предметах, входя-
щих в состав инвентаря, а также на костях че-
ловека отсутствуют следы огня). Не вызывает
сомнений и отношение захоронения к хазар-
скому времени (в составе инвентаря присут-
ствуют монеты). При этом, на северном бере-
гу Азовского моря ныне известна значитель-
ная группа памятников этого периода, тем не
менее, грунтовые могильники, близкие клад-
бищам сопровождающим поселения салтово-
маяцкой культуры, здесь не зафиксированы.
Последнее, вряд ли, связано с недостаточ-
ной изученностью данного региона, в поль-
зу чего свидетельствует факт обнаружения
здесь грунтового могильника золотоордын-
ского времени [Евглевский, Кульбака, 2003].
По всей видимости, этот тип раннесредневе-
ковых некрополей просто не характерен для
рассматриваемой территории. Обращает вни-
мание и то, что рядом с погребением не было
выявлено других могил, которые, вне сомне-
ний, присутствовали, если бы на этом месте
располагался грунтовый могильник. Следует
добавить, что погребение было обнаружено
Археологический альманах. – № 21. – 2010.
387
на глубине превышающей 2 м, в то время, как
на грунтовых могильниках салтово-маяцкой
культуры, глубокие ямы встречаются доволь-
но редко [Кравченко, Гусев, Давыденко, 1998,
рис.2-20; Копыл, Татаринов, 1990, с.62, 63;
Швецов, Санжаров, Прынь, 2001, с.333-334;
338-342; Татаринов, Федяев, 2001, рис.2; Кра-
сильников, 1991; 1990, с.29; Плетнева, 1989,
с.256]. Они известны лишь на нескольких не-
крополях (Нетайловском [Жиронкина, Цит-
ковская, 1996, с.365-366], Красногоровском
[Михеев, 1990, с.46], Крымском [Савченко,
1986, с.99-101]), где, наряду с ними, присутс-
твуют и погребения, с меньшей глубиной мо-
гильных ям.
Не соответствует грунтовому могильнику
и топографическое расположение погребе-
ния. Участок, на котором оно было обнаруже-
но (рис.1, Б), находится на левом берегу реки
Кальчик, довольно далеко от ее русла и высо-
ко над уровнем воды. Облик местности, ныне
сильно измененный земляными работами,
восстанавливается по старым картам (рис.1,
А). Здесь видно, что погребение располага-
лось на краю или в верхней части водораздела
между двумя крупными балками – Митропо-
литской и безымянной1.
Датировка комплекса определяется по его
материалу, среди которого присутствуют два
аббасидских дирхема2. Один из них (рис.2, 1)
имеет плохую сохранность. Это разбитый на
шесть частей обломок, общий размер которо-
го составляет в пределах 2/3 целой монеты.
В связи с потертостью, надписи на этом эк-
земпляре видны плохо. В.П. Лебедев обратил
внимание на характерный желтоватый цвет,
объяснив это, то ли воздействием огня, то ли
золочением монеты. Последнее представля-
ется наиболее вероятным. Из надписей на мо-
нете читается лишь название города, где она
была выпущена – Мадинат ас-Салам (Багдад).
Вторая монета (рис.2, 2) хорошо сохранилась.
Она немного потерта и, по всей видимости,
какое-то время находилась в обращении. На
лицевой стороне, в поле, имеется горизон-
тальная прямая линия, прочерченная острым
предметом. У края поля есть овальное отверс-
тие, свидетельствующее, что дирхем исполь-
зовался в качестве подвески. Согласно опре-
делению В.П. Лебедева, он также был чеканен
в Багдаде в 156 г.Х. (772/773 гг.). Наличие сле-
дов золочения на одной монете и отверстия на
другой свидетельствуют об использовании их
в качестве украшений.
Деталью украшения являлась и медная
цепочка (длина сохранившейся части 4,5 см),
состоящая из 14 соединенных друг с другом
колец, имеющих диаметр 0,9 и 0,6 см (тол-
щина проволоки до 0,1 см). Характер плете-
ния был следующий. Четыре крупных кольца
были соединены в простую цепочку. Далее
маленькие колечки скрепляли между собой
по 2-3 больших (рис.2, 3).
Зеркало. Сохранился относительно круп-
ный фрагмент края, состоящий из двух частей
(рис.2, 3) и серия мелких обломков. Зеркало
было изготовлено из медной пластины, тол-
щиной до 1 мм. Гладкие лицевая и оборотная
стороны предмета лишены какого-либо орна-
мента. Внешний его край не ровный. В месте
соединения двух крупных кусков имеется сег-
ментообразный выкол, что может свидетельс-
твовать о наличии здесь ранее ручки или за-
меняющего ее небольшого выступа. Несмот-
ря на то, что большая часть зеркала утрачена,
сохранившиеся его части позволяют получить
представление об его форме и диаметре (не
более 10-12 см). Зеркала подобного типа из-
вестны в раннесредневековых древностях ха-
зарского времени. Им была посвящена отде-
льная работа, где указывалось, что подобный
тип зеркал более характерен для курганных
погребений [Иванов, Копылов, 2001, с.129].
Особый интерес представляет найденный
в захоронении сосуд – профилированный гор-
шок с невысокой шейкой, резко отогнутым
наружу венчиком и покатыми плечиками,
плавно переходящими в корпус, завершаю-
1 Авторы приносят благодарность сотрудникам Мариупольского краеведческого музея: гл. хранителю
фондов Л.С. Якущенко, реставратору А.В. Ладкину за помощь в подготовке материалов к публикации.
Особенно благодарим с.н.с. Мариупольского музея Л.И. Кучугуру, которая провела большую работу с
целью локализации точного места расположения археологического комплекса.
2 Благодарим В.П. Лебедева за определение монет из археологического комплекса.
Археологический альманах. – № 21. – 2010.
388
Рис. 1. Мариуполь и его окрестности. Значком (*) показано место обнаружения
захоронения.
Fig. 1. Mariupol and its environs. The sign (*) designate the burial place.
Археологический альманах. – № 21. – 2010.
389
Рис.2. Предметы из захоронения на “Прокатном стане 3000” (Мариуполь).
Fig.2. The artifacts from the burial “Stan 3000” (Mariupol).
Археологический альманах. – № 21. – 2010.
390
щийся относительно широким дном. Сосуд
был изготовлен из теста с большой примесью
мелкозернистого песка. Его поверхность име-
ет темно-серый цвет с желто-серыми пятна-
ми. На изломе черепок почти черный. Наруж-
ная поверхность сосуда сглажена и не несет
дополнительной орнаментации. На корпусе
присутствуют два расположенных рядом зна-
ка, прочерченных по сырой глине, до обжи-
га. Один из них представляет равноконечный
крест, а другой – сложную фигуру, в основе
которой лежит ромб (рис.2, 4-5). Характер об-
работки стенок и слабо выраженная закраина
у дна свидетельствует, что горшок был вы-
леплен от руки с последующей подправкой
на круге с малыми оборотами. Горшки близ-
кой формы известные на поселениях степно-
го “болгарского” варианта салтово-маяцкой
культуры. К.И. Красильников относит их к
степному варианту лепной посуды, датируя
VIII в. [Красильников, 2001, с.312, рис.7, 1].
Фрагменты горшков с таким же тестом и близ-
ким цветом внешней поверхности довольно
часто встречаются в Северном Приазовье
(как на кочевьях, так и на стационарных по-
селениях). В целом же, данный сосуд близок
лепной керамике поселений салтово-маяцкой
культуры, несколько отличаясь от нее свои-
ми пропорциями, а также тем, что он имеет
подправку на круге и, по всей видимости, был
уже продуктом гончарного производства.
Без сомнений, монеты, обнаруженные в
рассматриваемом погребении, не дают точной
его датировки т.к. на территории Восточной
Европы срок нахождения в обращении дир-
хемов Халифата был продолжительным. В
пользу этого свидетельствует разница между
датами выпуска младшего и старшего экземп-
ляров куфических монет в восточноевропейс-
ких кладах [Кропоткин, 1971, с.78, 79, 80, 81,
82, 83, 85, 90, 91]. Учитывая факт использо-
вания этих монет в качестве подвесок, можно
продлить срок их бытования на более дли-
тельный промежуток времени [Берга, 1988,
с.62]. Таким образом, находка дирхемов пред-
ставляет интерес не столько в плане датиров-
ки комплекса, сколько благодаря тому, что в
рассматриваемом регионе она является пер-
вой. Все известные ныне находки куфических
монет VIII-X вв. сосредоточены восточнее,
в бассейне Северского Донца и на Нижнем
Дону [Крыганов, 2001, с.350; Спесивцев,
1905, с.155-156; Кравченко, Гусев, Давыден-
ко, 1998, с.139; Михеев, 1985, с.19; Кравчен-
ко, Давыденко, 2001, с.249-250, рис.35; Крав-
ченко, 2003, с.25, фото.22-23; Красильников,
2001, с.318; Швецов, Кравченко, 1989, с.27].
В целом, топографическое расположение
комплекса и его характерные особенности
свидетельствуют, что погребение, обнаружен-
ное на территории стана “3000”, представляло
курганное захоронение хазарского времени.
Учитывая степень потертости монет-подве-
сок, можно с уверенностью датировать этот
комплекс временем не ранее 1-й пол.IX века.
Особый интерес представляет сосуд с
прочерченными на поверхности знаками –
равносторонним крестом и сложной фигурой.
Изображение креста встречается на сосудах
разных времен, в том числе и на керамических
изделиях салтово-маяцкой культуры [Плетне-
ва, 1959, с.235, рис.18, 19, 23; Parchomenko,
1990, S.293, Taf.4, 8, 6, 6; Кравченко, 2003;
2004]. Расположение подобных изображений
на внутренней стороне венчика или у основа-
ния ручки свидетельствует, что они несли ох-
ранительную нагрузку. Этнографически по-
добный обычай фиксируется на территории
Украины, где гончары вплоть до XX в. иногда
ставили кресты на горлышках и стенках сосу-
дов, с целью воспрепятствовать проникнове-
нию внутрь горшка вредоносных сил [Поши-
вайло, 1993, с.270]. Для украинского гончара,
крест был священным символом, напрямую
связанным с его религией – христианством.
Сложнее обстоит вопрос с крестами на кера-
мике салтово-маяцкой культуры. Гончар, ста-
вящий этот знак, мог быть как христианином,
так и язычником. Тем не менее, относительно
частое использование из охранных символов
именно креста, по нашему мнению, вполне
может свидетельствовать и о проникновении
каких-то христианских воззрений в среду
населения Хазарии (что зафиксировано, как
историческими, так и археологическими ис-
точниками).
Реально предположить, что и второй ри-
сунок, расположенный рядом с крестом, имел
сакральное значение. К сожалению, состояние
этого изображения не очень хорошее. Верхняя
Археологический альманах. – № 21. – 2010.
391
его часть врезана неглубоко и потерта. В райо-
не граффити горшок был разбит на множество
обломков, причем в отдельных случаях тре-
щины, совпавши с контурами изображения,
повредили рисунок. Тем не менее, рисунок
читается. В его основе лежит равносторон-
ний ромб, от нижней части которого отходит
вертикальная линия, завершающаяся П-об-
разной подставкой. От верхних плоскостей и
центра ромба отходят вертикальные черточки,
возвышающиеся над его вершиной. Они рас-
положены симметрично с обеих сторон фи-
гуры. С левой стороны видно две длинных и
одна более короткая линии. С правой – четко
прослеживается две, и едва заметен фрагмент
третьей. Судя по общему, симметричному,
характеру изображения, их и с этой стороны
также было три. Короткая линия отходит и от
вершины ромба. Таким образом, четко про-
слеживаются шесть вертикальных черточек,
отходящих вертикально от верхней части ром-
ба, и слабо видны контуры седьмой. Описан-
ное изображение не находит прямых аналогов
ни среди тамгообразных знаков сарматского
времени [Яценко, 2001], ни среди знаков на
раннесредневековой керамике Крыма и Подо-
нья [Плетнева, 1959; Щербак, 1959; Якобсон,
1979]. Остановимся на рассмотрении этого
знака детально. Нижняя П-образная его часть
напоминает изображение основания, подстав-
ки. На различных христианских символах на
подставке, П-образной, или фигурной, изоб-
ражался крест. И в том и в другом случаях они
символизировали Голгофу. В нашем случае
подставка вертикальным стержнем связана
с ромбом, от которого отходят вертикальные
черточки. Следует сказать, что в культовой
практике различных религий применялись и
применяются многоствольные светильники.
По нашему мнению, вторая фигура, прочер-
ченная на сосуде, изображает подобный све-
тильник с семью свечами. Наиболее близкое
сходство она имеет со священным иудейским
символом – менорой, отличаясь от классичес-
кого ее изображения формой подставки, обыч-
но представляющей треножник.
Таким образом, на сосуде изображено
два символа, которые несли охранительную
функцию. Присутствие их не означает, что
мастер, изготовивший сосуд, был христиани-
ном или иудеем. Более того, человек, строго
придерживающийся постулатов той или иной
из перечисленных выше религий, вряд ли по-
местил бы два этих символа вместе. Напро-
тив, гончар вполне мог быть, как язычником,
изобразившим на сосуде знакомые ему свя-
щенные символы, так и монотеистом, имею-
щим слабое представление о недавно приня-
той им религии. Отдаленность степных посе-
лений Северного Приазовья от центральных
регионов государства, где в основном и ве-
лась проповедь, вполне могла способствовать
слабому знанию живущими здесь неофитами
подобных религиозных нюансов. Так было
на этой территории и в последующее время.
Несколько столетий спустя, при выезде из
степного Крыма, Рубрук встретил православ-
ных ассов, которые были христианами лишь
по имени. По крайней мере, согласно сооб-
щению этого автора, об основных положе-
ниях христианской веры они имели смутное
представление [Рубрук, 1957, с.106]. Подоб-
ная картина характерна и для территории Се-
верного Кавказа, где на протяжении многих
столетий наблюдалось мирное сосущество-
вание господствующей религии и различных
языческих верований [Чеченов, 1987, с.77-79;
История народов Северного Кавказа, 1998,
с.178; Кулаковский, 2000].
В целом, рассматриваемое нами захоро-
нение датируется временем, когда в Хазар-
ском каганате произошли серьезные потря-
сения, затронувшие сферу идеологических
представлений населения. В течении VIII –
начала IX в. в городах Хазарии шел процесс
постепенного распространения монотеисти-
ческих религий, завершившийся принятием
иудаизма верхушкой хазарского общества.
Этот процесс активизируется в IX в., когда
в среде городского населения начинается ак-
тивное распространение ислама. По мнению
М.И. Артамонова, внутренняя смута, потряс-
шая хазарское государство в этот период и
вызвавшая перемещение с территории кага-
ната части населения, была вызвана именно
реформами в религиозной сфере [Артамонов,
2001, с.324-329].
Исследователи, занимающиеся вопроса-
ми распространения монотеистических ре-
лигий среди населения Хазарского каганата,
Археологический альманах. – № 21. – 2010.
392
неоднократно обращали внимание на то, что
этот процесс был очень медленным и не ус-
пел завершиться. Следы распространения
монотеизма в настоящее время четко фик-
сируются лишь в областях с давними тради-
циями оседлости, непосредственно гранича-
щими с Византией и Халифатом [Магомедов,
1983, с.155-174; Кузнецов, 1962, с.128-129].
Исключением является группа поселений в
среднем течении Северского Донца [Крав-
ченко, Гусев, Давыденко, 1998; Кравченко,
Давыденко, 2001, с.233-234; Красильников,
2001, с.318-320]. Тем не менее, прилегающие
к этим памятникам мусульманские могильни-
ки, датируются относительно поздним вре-
менем в рамках салтово-маяцкой культуры –
2-й пол.IX – 1-й пол.X в. [Кравченко, 2005б].
При этом, на прилегающих к ним поселениях
четко фиксируются следы совершения язы-
ческих обрядов какими-то группами населе-
ния [Кравченко, Давыденко, 2001, с.236-237,
рис.4-5]. Показательным является тот факт,
что из памятников эпиграфики на этих по-
селениях пока известны только две надписи,
выполненные кубанским руническим пись-
мом [Кызласов, 1994, с.273-274; Кляшторный,
1979; Кравченко, 2005а, с.211-213, рис.9, 1].
Еще более сложным представляется воп-
рос об археологической фиксации каких-либо
следов распространения иудаизма в Хазарии.
Здесь разница между сообщениями истори-
ческих источников и подтверждающими их
археологическими данными поистине рази-
тельна [Флёров, 2002, с.93-96].
На территориях, отстоящих далеко от
центральных регионов государства и ожив-
ленных торговых магистралей, а тем более, в
кочевой степи, существенных изменений не
происходило. В то время, как в крупных цент-
рах Хазарии кипели страсти и шли религиоз-
ные диспуты о приоритете той или иной веры,
гончар на далеком поселении, затерявшемся
на окраине каганата, в степях Северного При-
азовья, вырезал на стенке сосуда известные
ему священные символы. Он ставил при этом
конкретные цели, обусловленные его миро-
пониманием, если и затронутом влиянием
монотеистических верований, то затронутом
поверхностно.
Таким образом, сосуд с изображениями
из погребения, обнаруженного на террито-
рии г. Мариуполя, является ценным свиде-
тельством, косвенно отражающим сложный
процесс распространения в VIII-IX вв. на
территории Хазарии монотеизма. В любом
случае, основным объектом деятельности
проповедников стало население городов и
крупных населенных пунктов, которые рас-
полагались на торговых путях, проходящих
через территорию каганата. В самую же пос-
леднюю очередь религиозные нововведения
коснулись кочевников и жителей небольших
поселений, находящихся на степных окраи-
нах Хазарии. Здесь язычество задержалось
еще на многие столетия, иногда выступая
в своем чистом виде, а иногда приобретая
причудливые формы, граничащие с двоеве-
рием.
ЛИТЕРАТУРА
Артамонов, 2001: Артамонов М.И. История хазар / М.И. Артамонов. – СПб.: Изд. “Лань”,
2001. – 688 с.
Берга, 1988: Берга Т.М. Монеты из археологических комплексов Латвии / Т.М. Берга. – Рига:
Зинатне, 1988. – 101 с.
Евглевский, Кульбака, 2003: Евглевский А.В. Грунтовый могильник золотоордынского времени
Ляпинская балка из Северо-Восточного Приазовья / А.В. Евглевский, В.К. Кульбака // Сте-
пи Европы в эпоху средневековья. – Т.3. – Донецк, 2003. – С.350-382.
Жиронкина, Цитковская, 1996: Жиронкина О.Ю. Новые данные о погребальном обряде Нетай-
ловского могильника / О.Ю. Жиронкина, Ю.О. Цитковская // Культуры Евразийских степей
второй половины I тысячелетия н.э. – Самара, 1996. – С.353-368.
Иванов, Копылов, 2001: Иванов А.А. Бронзовые зеркала из раннесредневековых подкурганных
погребений Нижнего Дона и Волго-Донского междуречья / А.А. Иванов, В.П. Копылов //
Археологический альманах. – № 21. – 2010.
393
Донская археология. – № 3-4. – Ростов-на-Дону, 2001. – С.126-130.
История народов Северного Кавказа: История народов Северного Кавказа с древнейших вре-
мен до конца XVIII в. / Отв. ред. акад. Б.Б. Пиотровский. – М.: Наука, 1988. – 584 с.
Кляшторный, 1979: Кляшторный С.Г. Хазарская надпись на амфоре с городища Маяки /
С.Г. Кляшторный // СА. – 1979. – № 1. – С.273-274.
Копыл, Татаринов, 1990: Копыл А.Г. Мусульманские элементы в погребальном обряде прабол-
гар Среднедонечья / А.Г. Копыл, С.И. Татаринов // Протоболгары и финно-угры в Восточ-
ной Европе. – Казань, 1990. – С.52-71.
Кравченко, Гусев, Давыденко, 1998: Кравченко Э.Е. Ранние мусульмане в среднем течении Се-
верского Донца / Э.Е. Кравченко, О.А. Гусев, В.В. Давыденко // Археологический альма-
нах. – № 7. – Донецк, 1998. – С.113-140.
Кравченко, Давыденко, 2001: Кравченко Э.Е. Сидоровское городище / Э.Е. Кравченко, В.В. Да-
выденко // Степи Европы в эпоху средневековья. – Донецк, 2001. – Т.2. – С.233-302.
Кравченко, 2003: Кравченко Э.Е. Отчет о работах средневековой археологической экспедиции
Донецкого национального университета в полевой сезон 2003 г. на Сидоровском археоло-
гическом комплексе / Э.Е. Кравченко // НА ИА НАНУ. – № 2003/10. – 25 с.
Кравченко, 2005а: Кравченко Э.Е. Исследования хозяйственного объекта на археологическом
комплексе у с.Сидорово в среднем течении Северского Донца / Э.Е. Кравченко // Про-
блеми збереження і використання культурної спадщини в Україні. – Слов’янськ, 2005. –
С.208-222.
Кравченко, 2005б: Кравченко Э.Е. Мусульманское население среднего течения Северского
Донца и распространение ислама в Восточной Европе в хазарское время / Э.Е. Кравченко //
Степи Европы в эпоху средневековья. – Донецк, 2005. – Т.4. – С.153-186.
Красильников, 1991: Красильников К. Могильник древних болгар у с.Желтое на Северском
Донце / К. Красильников // Проблеми на прабългарската история и култура. – Т.2. – София:
Изд. “Аргес”. –1991. – С.62-81.
Красильников, 2001: Красильников К.И. Новые данные об этническом составе населения Степ-
ного Подонцовья / К.И. Красильников // Степи Европы в эпоху средневековья. – Т.2. – До-
нецк, 2001.– С.303-322.
Кропоткин, 1971: Кропоткин В.В. Новые находки сасанидских и куфических монет в Восточ-
ной Европе / В.В. Кропоткин // Нумизматика и эпиграфика. – Т.IX. – М.: “Наука”, 1971.–
С.75-162.
Крыганов, 2001: Крыганов А.В. Верхнесалтовский и Нетайловский археологические памят-
ники салтовской культуры – остатки древнего хазарского города / А.В. Крыганов // Степи
Европы в эпоху средневековья. – Т.2. – Донецк, 2001.– С.347-258.
Кузнецов, 1962: Кузнецов В.А. Аланские племени Северного Кавказа / В.А. Кузнецов // МИА.
– № 106. – М.: Изд-во АН СССР, 1962. – 133 с.
Кулаковский, 2000: Кулаковский Ю.А. Христианство у алан / Ю.А. Кулаковский //Избранные
труды по истории аланов и Сарматии. – СПб: Алетейя, 2000. – С.165-192.
Кызласов, 1994: Кызласов И.Л. Рунические письменности Евразийских степей / И.Л. Кызла-
сов. – М.: Изд-во “Восточная литература РАН”, 1994. – 326 с.
Магомедов, 1983: Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата / М.Г. Магомедов. – М.:
Наука, 1983. – 225 с.
Михеев, 1985: Михеев В.К. Подонье в составе Хазарского каганата / В.К. Михеев. – Х.: Изд.
ХГУ, 1985. – 147 с.
Михеев, 1990: Михеев В.К. Погребальный обряд Красногоровского могильника салтово-маяц-
кой культуры / В.К. Михеев // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе. – Казань,
1990. – С.45-71.
Плетнева, 1959: Плетнева С.А. Керамика Саркела – Белой Вежи / С.А. Плетнева // МИА. –
№ 75. – М.-Л.: Изд. АНСССР, 1959. – Т.2. – С.212-272.
Археологический альманах. – № 21. – 2010.
394
Плетнева, 1989: Плетнева С.А. На славяно-хазарском пограничье (Дмитриевский археологи-
ческий комплекс) / С.А. Плетнева. – М.: Наука, 1989. – 288 с.
Пошивайло, 1993: Пошивайло О. Етнографія українського гончарства / О. Пошивайло. – Пол-
тава, 1993. – 356 с.
Рубрук, 1957: Рубрук Г. Путешествие в Восточные страны / Г. де Рубрук / Пер. с лат. // Путешес-
твие в восточные страны П.Карпини и Г.Рубрука. – М.: Географиздат, 1957. – 195 с.
Савченко, 1986: Савченко Е.И. Крымский могильник / Е.И. Савченко // Археологические иссле-
дования на новостройках. – Вып.1. – М.: Наука, 1986. – С.70-101.
Спесивцев, 1905: Спесивцев В. Находки в Райгородке / В. Спесивцев // Труды XII АС. – Т.1. –
М., 1905. – С.153-157.
Татаринов, Федяев, 2001: Татаринов С.И. Новые раннеболгарские погребения из могильника
Дроновка-3 (Лиманское озеро) / С.И. Татаринов, С.В. Федяев // Степи Европы в эпоху сред-
невековья. – Т.2. – Донецк, 2001. – С.365-374.
Свод данных…,2004: Свод данных об исследованиях курганов на территории Донецкой облас-
ти в XX в. / А.Н. Усачук, Ю.Б. Полидович, В.В. Цимиданов, Р.А. Литвиненко // Курганы
Донбасса. Археологический альманах. – Вып.14. – Донецк, 2004. – С.13-55.
Флёров, 2002: Флёров В.С. Иудаизм в Хазарии. Где и что искать / В.С. Флеров // Хазары. Тезисы
докладов Второго международного коллоквиума. – М., 2002. – С.93-96.
Чеченов, 1987: Чеченов И.М. Новые материалы и исследования по средневековой археологии
Кабардино-Балкарии в 1972-1979 гг. / И.М. Чеченов // Новые материалы и исследования по
средневековой археологии Кабардино-Балкарии. – Т.3. – Нальчик, 1987. – С.64-98.
Швецов, Кравченко, 1989: Швецов М.Л., Кравченко Э.Е. Отчет о спасательных археологичес-
ких исследованиях на памятнике у с.Маяки и пос.Донецкого Славянского р-на Донецкой
обл. в 1989 г. / М.Л. Швецов, Э.Е. Кравченко // НА ИА НАНУ. – 1989/249. – С.24.
Швецов, Санжаров, Прынь, 2001: Швецов М.Л. Два новых сельских могильника в Подонцовье /
М.Л. Швецов, С.Н. Санжаров, А.В. Прынь // Степи Европы в эпоху средневековья. – Т.2. –
Донецк, 2001. – С.333-346.
Щербак, 1959: Щербак А.М. Знаки на керамике и кирпичах Саркела – Белой Вежи (к вопросу
о языке и письменности печенегов) / А.М.Щербак // МИА – № 75. – Т.2. – М.-Л.: Изд. АН
СССР, 1959. – С.362-414.
Якобсон, 1979: Якобсон А.Л. Керамика и керамическое производство средневековой Таврики /
А.Л. Якобсон. – Л.: Наука, 1979. – 164 с.
Яценко, 2001: Яценко С.А. Знаки-тамги ираноязычных народов древности и раннего средневе-
ковья / С.А.Яценко. – М., 2001. – 158 с.
Parchomenko, 1990: Parchomenko O.V. Die Keramik der Saltovo-Kultur am oberen lauf des Don /
O.V. Parhomenko // Die Keramik der Saltovo-Majaki Kultur und ihrer Varianten (Hg. Cs.Balint) //
Varia archaeologica Hungarica. III. – Budapest, 1990. – Р.291-312.
Kravchenko E.E., Kulbaka V.K.
About the container’s discovery with graffiti in Mariupol
During building work in 1989 in the town Mariupol (Ukraine, Donetsk region) burial-mound of Khaz-
ars time was destroyed. Two Arabic dirham (were used as pendants), fragments of the mirror, chain
and ceramic container of the potter’s quality have remained from its stock. Two imageries (the cross
and the figure of the complex form) were drawn on its side before baking, which carried protecting
function. The figure, which is near by the cross, has resembles with holy Judaic symbol - the menorah.
The potter, who made the container, was not a Christian or Jew and perceived the holy symbols from
the other religions within the frame of his, pagan world outlooks. Thereby, the container with scenes
Археологический альманах. – № 21. – 2010.
395
from Mariupol is the evidence of the processes, which connected with monotheistic belief in Khazar.
The main object of the preacher’s activity was the city population. The paganism detained on many
centuries far from the central region at small steppe settlings, sometimes emerging in its clean type,
but sometimes gaining fanciful forms, which border on belief in two different religions.
Key words: khazarian time, burial, vessel, monotheistic beliefs, judaism, christianity, paganism.
Кравченко Е.Є., Кульбака В.К.
Про знахідку посудини з графіті у Маріуполі
У 1989 р. у м. Маріуполь (Донецька обл. України) під час будівельних робіт було зруйновано
курганне поховання хозарського часу. Із супроводжуючих речей в місцевий музей потрапили
два арабських дирхеми (використовувалися, як прикраси), фрагменти дзеркала, ланцюжок та
гончарна керамічна посудина, на боці якої до випалу було прокреслено два зображення (хрест
та фігура складної форми), які несли охоронну функцію. Фігура, що зображена поруч із хрес-
том, схожа на священний символ юдаїзму – менору. Гончар, що виготовив посудину, навряд-чи
був християнином або юдеєм і розумів ці священні символи інших релігій у контексті своїх
вірувань. Таким чином, посудина із зображеннями з Маріуполя є своєрідним свідоцтвом про-
цесів, пов’язаних із розповсюдженням монотеїстичних вірувань у Хозарії. Основним об’єктом
діяльності місіонерів стало міське населення. У той же час на невеликих степових поселеннях,
що були розташовані на окраїнах каганату, ще багато століть домінувало язичництво, котре ін-
коли виступало у своєму чистому вигляді, а інколи приймало чудернацькі форми, що межували
із двовір’ям.
Ключові слова: хозарський час, поховання, посуд, монотеїстичні вірування, юдаїзм, христи-
янство, язичництво, двовір’я.
|