Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени

Статья посвящена анализу изучения каменных иконок домонгольского времени. В контексте историко-культурных процессов в искусстве Византии и Западной Европы рассматривается вопрос становления местной традиции, проблемы определения культурной принадлежности и датировки, правомерности выделения «худож...

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2010
Автор:	Архипова, Е.И.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Інститут археології НАН України 2010
Назва видання:	Археологія і давня історія України
Теми:	Дослідження проблем середньовічної археології та історії
Онлайн доступ:	https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/83459
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени / Е.И. Архипова // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2010. — Вип. 1. — С. 419-425. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-83459
record_format	dspace
spelling	nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-834592025-02-23T20:08:09Z Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени Кам ’яні іконки в Давній Русі: підсумки і проблеми вивчення іконок домонгольського часу Stone icons in the Old Russ: the results and problems of the study of icons of the Pre-Mongolian time Архипова, Е.И. Дослідження проблем середньовічної археології та історії Статья посвящена анализу изучения каменных иконок домонгольского времени. В контексте историко-культурных процессов в искусстве Византии и Западной Европы рассматривается вопрос становления местной традиции, проблемы определения культурной принадлежности и датировки, правомерности выделения «художественных мастерских» и организации изготовления произведений скульптуры малых форм в Древней Руси. Статтю присвячено аналізу вивчення кам’яних іконок домонгольського часу. В контексті історико-культурних процесів у мистецтві Візантії і Західної Європи розглядаються питання започаткування місцевої традиції, проблеми визначення культурної належності і датування, правомірності виділення «художніх майстерень» і організації виготовлення творів скульптури малих форм в Давній Русі. The paper contains the analysis of the study of stone icons dating to the time before the Tartar-Mongolian invasion. In the context of historical and cultural processes in the Byzantine and West European art the question of the formation of local tradition, the problems of identification of a cultural belonging and dating, the reasonability of determination of «artistic shops» and the organization of a manufacturing of minor arts in the Old Russ are considered. 2010 Article Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени / Е.И. Архипова // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2010. — Вип. 1. — С. 419-425. — рос. XXXX-0122 https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/83459 ru Археологія і давня історія України application/pdf Інститут археології НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Дослідження проблем середньовічної археології та історії Дослідження проблем середньовічної археології та історії
spellingShingle	Дослідження проблем середньовічної археології та історії Дослідження проблем середньовічної археології та історії Архипова, Е.И. Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени Археологія і давня історія України
description	Статья посвящена анализу изучения каменных иконок домонгольского времени. В контексте историко-культурных процессов в искусстве Византии и Западной Европы рассматривается вопрос становления местной традиции, проблемы определения культурной принадлежности и датировки, правомерности выделения «художественных мастерских» и организации изготовления произведений скульптуры малых форм в Древней Руси.
format	Article
author	Архипова, Е.И.
author_facet	Архипова, Е.И.
author_sort	Архипова, Е.И.
title	Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени
title_short	Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени
title_full	Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени
title_fullStr	Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени
title_full_unstemmed	Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени
title_sort	каменные иконки в древней руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени
publisher	Інститут археології НАН України
publishDate	2010
topic_facet	Дослідження проблем середньовічної археології та історії
url	https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/83459
citation_txt	Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени / Е.И. Архипова // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2010. — Вип. 1. — С. 419-425. — рос.
series	Археологія і давня історія України
work_keys_str_mv	AT arhipovaei kamennyeikonkivdrevnejrusiitogiiproblemyizučeniâikonokdomongolʹskogovremeni AT arhipovaei kamânííkonkivdavníjrusípídsumkiíproblemivivčennâíkonokdomongolʹsʹkogočasu AT arhipovaei stoneiconsintheoldrusstheresultsandproblemsofthestudyoficonsofthepremongoliantime
first_indexed	2025-11-24T23:26:48Z
last_indexed	2025-11-24T23:26:48Z
_version_	1849716174264205312
fulltext	419 Статья посвящена анализу изучения каменных иконок домонгольского времени. В контексте ис- торико-культурных процессов в искусстве Визан- тии и Западной Европы рассматривается вопрос становления местной традиции, проблемы опреде- ления культурной принадлежности и датировки, правомерности выделения «художеcтвенных мас- терских» и организации изготовления произведе- ний скульптуры малых форм в Древней Руси. К л ю ч е в ы е с л о в а: каменная иконка, кол- лекции, хронология, классификация, Византия, мастерская, средневековое творчество, надписи, заготовка формочка, традиции, художественные процессы. Каменные иконки, кресты-реликварии и другие изделия христианского культа состав- ляют весьма представительную часть художес- твенного наследия Древней Руси. Традиция их применения и изготовления пришла на Русь из Византии, но со временем обрела нацио- нальное своеобразие и несравненно большее распространение. Являясь предметами лично- го благочестия или церковного обихода, такие изделия в качестве вкладов верующих, как правило, попадали в церковные и монастырс- кие ризницы, но встречаются также и во время археологических раскопок. Значительное число известных сегодня древ- нерусских каменных иконок относится к XIII— XVI вв. Некогда они входили в исторически сложившиеся комплексы древностей церков- ных собраний городов Северной Руси, незначи- тельно пострадавших от татаро-монгольского нашествия. Иконки домонгольского времени — в основном археологического происхождения. Их находят в разных местах Древней Руси, но большая часть происходит из южных и юго-за- падных княжеств. Многие были найдены здесь еще в конце ХІХ — начале ХХ в. и попали в частные собрания, владельцы которых были заинтересованы в том, чтобы утаить их проис- хождение, поэтому сведения о месте и услови- ях находки полностью утрачены (Николаева 1983, с. 6—8). Эта практика, к сожалению, име- ет место и сейчас. Сегодня многие предметы из поступлений ХІХ — начала ХХ в. известны только по изображениям в каталогах и издани- ях того времени. Бесследно исчезли иконки из коллекции В.В. Тарновского. Часть иконок из коллекции Б.И. и В.Н. Ханенко, переданных в 1936 г. в Киевский музей русского искусства, пропала во время Великой Отечественной вой- ны. Сложности, возникающие при определении происхождения и датировки каменных иконок, хорошо известны исследователям (Банк 1978, с. 89—91; Архипова 2005, с. 94—102; 2009б, с. 273—283; Пуцко 2009, с. 439—448). Каменные иконки долгое время не были предметом научного изучения, хотя еще в кон- це ХІХ в. Н.П. Кондаков писал, что для «уясне- ния начала русских образков и их соотношения с греческими необходимо приведение в извес- тность этих памятников и их классификация» (Кондаков 1888, с. СІІ). Как правило, их публи- ковали по коллекциям, без уточнения хроноло- гии и происхождения, а первые попытки клас- сификации относятся только к 70-м гг. ХХ в. (Н.Г. Порфиридов, А.В. Рындина, Т.В. Нико- лаева) (Порфиридов 1972, с. 200—208; 1975, с. 75—81; Рындина 1978; Николаева 1983). Свод иконок XI—XV вв., подготовленный и изданный Т.В. Николаевой в 1983 г., остает- ся единственной работой, охватывающей поч- ти весь известный на то время древнерусский материал. Исследователь разделила его на несколько хронологических и региональных Е. И. А р х и п о в а (К и е в) КАМЕННЫЕ иКОНКи В ДРЕВНЕЙ РУСи: иТОГи и пРОБЛЕМЫ иЗУЧЕНиЯ иКОНОК ДОМОНГОЛЬСКОГО ВРЕМЕНи Архипова Е.И. Каменные иконки в Древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок в домонгольское время 420 групп южнорусского, среднерусского и север- ного (новгородского) происхождения. Среди из- делий домонгольского времени она выделила большую группу южнорусских иконок киевс- кой мастерской второй половины ХІІ — начала ХІІІ вв., продукция которой оказалась в раз- ных городах Древней Руси (Николаева 1983, с. 19—25). Существенное пополнение корпуса каменных иконок новыми находками и углуб- ление наших знаний о развитии средневеко- вого искусства и ремесла, однако, сделали оче- видными ошибочность некоторых датировок. Требуют уточнения и более детального иссле- дования вопросы организации производства, выделения мастерских и локализации худо- жественных центров. В настоящее время работа в этом направле- нии ведется автором и В.Г. Пуцко, в статьях ко- торого многие из этих проблем получили новое освещение. Не ограничиваясь публикацией материала, он одним из первых стал изучать домонгольскую скульптуру малых форм как историко-художественное явление, тесно свя- занное с развитием византийского и европейс- кого искусства. Однако не со всеми его положе- ниями можно согласиться, тем более, что, как отмечает и сам В.Г. Пуцко «ненадежность да- тировок, основанных на частном мнении ряда известных исследователей», побуждает его к пересмотру некоторых собственных утвержде- ний. Так, в последнее время он пришел к вы- воду о том, что самые ранние образцы местной скульптуры малых форм, относимые им ранее к ХІ — началу ХІІ в., могут быть датированы первой третью ХІІІ в., и именно в этот короткий период (всего два-три десятилетия) происходи- ло развитие киевской мелкой пластики (Пуцко 2009, с. 442). Совершенно справедливо подчер- кивая необходимость системного подхода в ис- следовании памятников миниатюрной камен- ной резьбы, В.Г. Пуцко, однако, ограничивается рассмотрением отдельных локальных групп (территориальных или хронологических), по- лагая, что «систематизация обширного и чрез- вычайно сложного по составу и стилистически разнообразного материала пока весьма далека от совершенства» (Пуцко 2003а, с. 151.). Значительное пополнение за последние 30 лет фонда каменных иконок Древней Руси ар- хеологическими находками и введение в науч- ный оборот материалов крупнейших музейных собраний мира позволяет внести определенные коррективы в существующие атрибуции и тео- рии и делает актуальной задачу их культур- но-хронологической систематизации и катало- гизации. Поскольку каменные иконки, как и многие другие изделия средневековых масте- ров, анонимны и очень редко имеют какие-либо пояснительные надписи, а экземпляры с архе- ологическим контекстом, за редким исключе- нием, датируются широко, их изучение должно проводиться на междисциплинарном уровне, с привлечением датированных памятников при- кладного и монументального искусства. Нужно также учитывать, что систематизация иконок, как и других предметов средневекового ремес- ла, по отдельным признакам или географии на- ходок малопродуктивна в силу имитационного характера творчества мастеров (копировались чтимые иконы и произведения других видов изобразительного искусства, использовались специальные книги образцов) и перемещения иконок в пространстве и во времени вместе со своими владельцами. Поэтому изучение каж- дого конкретного памятника должно быть ос- новано на комплексном подходе, учитывающем материал, технику, сюжет, манеру, художест- венные и стилистические особенности исполне- ния. Только на основе надежных (определение В.Г. Пуцко) датировок, выделения импортных и местных произведений, установления взаи- модействия с художественными традициями Византии и Западной Европы возможна сти- листическая и хронологическая группировка, локализация центров изготовления, а в редких случаях — и установление авторства иконок. К сожалению, не все из этих задач сегодня выполнимы. Например, определению матери- ала иконок препятствуют отсутствие необхо- димой материальной базы и государственной программы, хранение иконок в музеях разных ведомств, стран и частных коллекциях. Кроме того, поскольку определение даты и происхож- дения икон и крестов сопряжено с объективны- ми трудностями, мы вынуждены оперировать достаточно широкими датами в пределах сто- летия, и только в единичных случаях (надпись или другие свидетельства) имеется возмож- ность точно датировать то или другое произве- дение. Поскольку традиция применения и изготов- ления каменных иконок пришла из Византии, ее становление на Руси относили к началу ХІ в. (Николаева 1983, с. 18—20). Однако из- вестно, что в самой Византии каменные рель- ефные иконы распространяются только с Х в., после окончательной победы почитателей икон в 843 г. (Weitzmann 1972, р. 43; Kalavrezou- Maxeiner 1985, р. 13) и на Руси в Х—ХІ вв. они не были известны. Этим временем датируется только несколько камей из монастырских и царских собраний, сведения о происхождении которых не сохранились (Искусство Византии 1977, № 629—641; Воронцова 2006, с. 11—31; Стерлигова 2006, с. 180—186). Подавляющее же большинство византийских каменных икон, найденных на землях Древней Руси, относит- ся к ХІІ — первой половине ХІІІ в. Следует отметить, что и в других странах византийс- кого мира каменных иконок ХІ в. также зна- чительно меньше, чем образков ХІІ—ХІІІ вв. (Kalavrezou-Maxeiner 1985). Объясняется это тем, что, во-первых, в самой Византии рельеф- ные иконы еще только начали распространять- 421 Архипова Е.И. Каменные иконки в Древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок в домонгольское время ся, а во-вторых, для них в этот период чаще ис- пользовали слоновую кость (Cutler 1994). До недавнего времени самой ранней русской иконкой — второй половины ХІ в. — считали случайно найденную в конце ХІХ в. на Таман- ском полуострове иконку со св. Глебом (рис. 1). Б.А. Рыбаков, основываясь на сходстве палео- графии надписей на иконке и на Тмутаракан- ском камне, счел оба памятника синхронными и датировал иконку периодом второго тму- тараканского княжения Глеба Святославича (1067—1068). Однако подобное определение владельца иконки на основании «патрональ- ного принципа» при отсутствии каких-либо сведений о ее принадлежности конкретному лицу весьма произвольно и не может служить критерием для датировки (Архипова 2009а, с.157—182). Вслед за Г.В. Поповым, В.Г. Пуцко рассматривая эту иконку и другие образки, да- тированные ХІ—ХІІ вв., пришел к выводу, что такие посредственные произведения, не при- надлежащие ни к одному из «средневековых классических стилей», не могли находиться у истоков древнерусской мелкой скульптуры, воз- никшей в русле византийской традиции (Пуцко 2003б, с. 90). Предлагая датировать эти иконки началом ХІІІ в., он отнес их к произведениям «архаического стиля» первой половины ХІІІ в., куда включил и фрагмент керамической ико- ны с Распятием с Княжей горы, который ранее также датировал ХІ в. (Пуцко 2003а, с. 148). Верность наблюдений относительно таманской иконки подтверждает найденная в 1992 г. на Белоозере в культурном слое ХІІ—ХІІІ вв. (Ма- каров, Захаров 1995, с. 209—216, рис. 3.; Заха- ров 2004, с. 212—213, рис. 214, 1, табл. 265, 24) незаконченная резьбой маленькая сланцевая (аспидный сланец или яшмовидная порода) иконка св. Глебa, подобная таманской по ико- нографии и стилю. Упрощенная трактовка об- разов, схематизм изображений, приземистые, укороченные пропорции фигур этой группы иконок демонстрируют довольно низкий худо- жественный уровень резьбы. Ничего похожего среди произведений византийского искусства ХІ в., хранящего античные традиции, мы не находим, а говорить о появлении русских ка- менных иконок вне этой художественной сре- ды, как справедливо отмечает В.Г. Пуцко (Пуц- ко 2003б, с. 90), нет никаких оснований. Нельзя согласиться и с мнением исследо- вателей (Гадло 1965, с. 224; Николаева 1983, с. 18; Жишкович 1999, с. 215—219), что свойс- твенная образам русских иконок ХІ — начала ХІІ в. «земная реальная весомость тел» соот- ветствовала «раннему периоду византийской пластики». Редкие находки византийских стеатитовых иконок ХІ—ХІІ вв. из Херсонеса и южной Руси — это произведения высокого художественного уровня, для которых харак- терны правильные пропорции фигур и сле- дование классическим канонам (Банк 1978, с. 94—103; Архипова 2009б, с. 278—279). В целом, византийские иконки, найденные на Руси, отличаются по стилю, манере, технике и качеству исполнения. Среди них встречаются изысканные работы константинопольских мас- теров ХІ—ХІІІ вв., произведения ХІІ—ХІІІ вв., отмеченные влиянием романского искусства, и менее совершенные в художественном отноше- нии изделия провинциальных ремесленников ХІІІ в. (рис. 2) (Архипова 2010). Именно с пос- ледними, по верному наблюдению В.Г. Пуцко (Пуцко 2003б, с. 94, рис. 2, 4), «при всех отличи- Рис. 1. Св. Глеб. Таманский полуостров. Конец ХІІ — первая половина ХІІІ в. Жировик. Москва. ГИМ. Масштаб 1 : 1 Рис. 2. Распятие. Древний Галич. Стеатит. Конец ХІІ — начало ХІІІ в. Ивано-Франковский краевед- ческий музей. Масштаб 1 : 1 Архипова Е.И. Каменные иконки в Древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок в домонгольское время 422 ях индивидуальной манеры», русские иконки типа таманской имеют несомненное принципи- альное сходство (Архипова 2009а, с. 157—182). В то же время утверждение В.Г. Пуцко о том, что «зарождение собственно русской резь- бы малых форм по камню происходит только около 1200 г.» и связано с эмиграцией на Русь византийских мастеров (в том числе и элитар- ных, принадлежавших к столичному придвор- ному кругу) после падения Константинополя в 1204 г. (Пуцко 1986, с. 174—175; 1994, с. 83— 85; 1996, с. 376—390; 1998, с. 305—319; 2005а, с. 567), представляется неубедительным. Уро- вень развития древнерусского ювелирного и прикладного искусства в ХІІ в. был настолько высок, что нет никаких оснований считать, буд- то резьба каменных иконок была не под силу русским ремесленникам. Без сомнения, это могло произойти раньше конца ХІІ — начала ХІІІ в. Относить все византийские каменные икон- ки со славянскими надписями к продукции греческих мастеров, работавших в Киеве в течение относительно короткого промежутка времени, тоже нет достаточных оснований. Во- первых, иконки имеют существенные стилис- тические отличия, не укладывающиеся в такой короткий период; во-вторых, различия в ма- нере исполнения указывают на деятельность большого числа мастеров; в-третьих, некото- рые иконки являются произведениями высо- кого профессионального уровня, а надписи на них нанесены неумело, почти все в одной и той же графической манере. Конечно, можно пред- положить, что греческие мастера, уже с конца Х в. приезжавшие на Русь для строительства и украшения храмов, могли не только созда- вать орнаментальные и сюжетные рельефы скульптурной декорации церквей, но и резать небольшие образки как из привезенного ими камня, так и из местных поделочных пород. Но, учитывая реликварный статус каменных образков и их немногочисленность в Х—ХІ вв. в самой Византии, говорить о их создании вне ее пределов ранее ХІІ в. не приходится. Не рас- полагаем мы и данными о массовой эмиграции греческих мастеров-ювелиров на Русь в начале ХІІІ в. По другой версии, надписи на византийские иконы были нанесены местными резчиками. По палеографии все надписи датируются вто- рой половиной ХІІ — началом ХІІІ в., но среди них есть вырезанные очень небрежно на релье- фах более раннего времени. А.В. Банк отмеча- ла, что надписи на иконах могли делать позже их изготовления, и они не имеют определяю- щего значения для датировки икон (Банк 1978, с. 92—93). Т.В. Николаева, например, считала, что сте- атитовая иконка «Уверение апостола Фомы» начала ХІІ в. (рис. 3) была привезена на Русь из Византии, а надпись на ней была сделана позже — в конце ХІІ или в начале ХІІІ в. (Ни- колаева 1983, с. 20—21). Неумело расположе- на надпись и на стилистически близкой ей иконе с Иоанном Богословом с Княжей Горы (начальные буквы надписи заходят на рам- ку, в то время как ближе к фигуре осталось свободное место; есть ошибки в имени свято- го, названного Иоанном Продромом, то есть Крестителем (В.П. Даркевич называет святого Апостолом Андреем, см.: Даркевич 1975, с. 285, 286) (рис. 4). Все это свидетельствует о том, что резчик, подписывавший икону, был не только не очень грамотным, но и неопытным. Трудно Рис. 3. Уверение апостола Фомы. Княжа Гора. Сте- атит. ХІІ в. Национальный музей в Варшаве. Мас- штаб 2 : 1 Рис. 4. Св. Иоанн Богослов (?). Княжа Гора. Стеатит. ХІІ в. Музей истории города Киева. Масштаб 2 : 1 423 Архипова Е.И. Каменные иконки в Древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок в домонгольское время представить, что автор такого высокохудожес- твенного образа, как фигура Иоанна, не смог бы правильно рассчитать место для надписи. Позже, чем сама иконка, согласно наблюдени- ям К. Тотева, была вырезана древнеболгарс- кая надпись на стеатитовой иконе «Уверение апостола Фомы» из с. Красен в Болгарии (То- тев 1994, с. 194). Следует также отметить, что ошибки в надписях часто встречаются и на древнерусских образках XIII—XIV в. (Рындина 1978, с. 121). Аргументом в пользу того, что иконы со сла- вянскими надписями выполнены именно на Руси, по мнению В.Г. Пуцко, является тот факт, «что по византийской традиции неподписанная икона считалась незаконченной» (Пуцко 2005б, с. 46). В действительности, традиции подписы- вания икон придерживались далеко не всегда. Неподписанными являются многочисленные византийские стеатитовые иконы ХІ—ХІІ вв. с двунадесятыми праздниками или другими евангельскими сюжетами, входившими в цикл Великих праздников и так называемого палом- нического цикла (к которому, кстати, и при- надлежит сцена «Уверение апостола Фомы»). Известны также единоличные изображения без пояснительных надписей. Есть основания предполагать, что некоторые византийские иконы могли иметь рисованные надписи (ико- на из стеатита со Св. Николаем из монастыря Св. Екатерины на Синае (Kalavrezou-Maxeiner 1985, р. 106—107, no. 14, pl. 10—11). На стеати- товой иконе с Иоанном Предтечей, найденной в Киеве в 1988 г., сохранились следы от надпи- сывания, скорее всего, сделанной золотом (Бо- ровский, Архипова 1991, с. 120—126, фото 1). О практике подписи византийских икон мес- тными мастерами свидетельствуют икона из Государственного Эрмитажа с «Распятием» и «Положением во гроб», на которой поверх едва заметной греческой надписи вырезана латин- ская, а также найденная в Аджарии икона с грузинской надписью (Банк 1978, с. 93; Синай. Византия. Русь. 2000, с. 97 (В-75)). Вероятно, в тех случаях, когда греческие надписи на ико- нах стирались (или отсутствовали), их заменя- ли резными или писаными золотом. Так, на диптихе слоновой кости Х в. из Государствен- ного Эрмитажа латинская надпись золотом была сделана в XV в. (Вейцман 1971, с. 143). К сожалению, дипинти, как и остатки позолоты и красок, сохраняются очень плохо, а специально этот вопрос никем не исследовался. Автографы вообще встречаются лишь изредка и, как пра- вило, на оборотной стороне изделия или на рамке (пластина слоновой кости с изображени- ем евангельских сцен начала ХІІ в., ГЭ (Искус- ство Византии 1977, с. 106, № 599)). Личность средневекового «умельца как бы растворялась в его богоугодном художестве» и как бы высоко он не «ценил свой труд, но в мирской известнос- ти ощущал даже нечто постыдное, мешающее творчеству» ибо Бог «водит рукой смиренного ремесленника» (Даркевич, Борисевич 1995, с. 54—55). Бесспорным остается только то, что именно с ХІІ в. нанесение славянских пояснительных надписей становится особенно важным. Это было вызвано, с одной стороны, растущим зна- чением иконы как моленного образа, а с дру- гой, влиянием европейской традиции сопро- вождения изображений обширными текстами, которой отмечены русские романизированные иконы XII—XIV вв. (Пуцко 1981, р. 968). Не может быть признана удачной и недав- няя попытка отнести к продукции греческого мастера, работавшего на Руси, фрагмент слу- чайно найденной в Старой Рязани стеатитовой иконки с изображением святого воина (рис. 5) (Беляев, Чернецов 2005, с. 180—185, рис. 1, 2). Исходя из того, что иконка вырезана на оборо- те формочки для отливки браслетов, а работа мастерской после разрушения Рязани зимой 1237/1238 гг. маловероятна, сделано предполо- жение, что иконка создана греческим мастером в Старой Рязани в первой трети ХІІІ в. В то же время авторы публикации не исключают да- тировку иконки второй половиной ХІ — ХІІ в., отмечая, что редкий тип иконографии поясного изображения святого воина — с копьем в пра- вой и согнутой в локте перед грудью с открытой ладонью левой «жест внимания» — встречается как в скульптуре «палеологовского ренессанса» (четырехсторонние капители ХІІІ—XIV вв.), так и в искусстве средневизантийского време- ни (створка триптиха слоновой кости ХІ в. с Ар- хангелом Михаилом из Государственных музе- ев Берлина) (Беляев, Чернецов 2005, рис. 2; The Glory of Byzantium 1997, р. 141, no. 88). Однако после нагревания до температуры свыше 10000 (температура плавления цветных металлов чуть ниже или выше этой отметки) стеатит при- обретает высокую твердость, и вырезать тонкое изображение по нему вряд ли было возможно. Скорее всего, для иконки была использована еще не бывшая в работе бракованная заготовка формочки. Предполагать, что в Рязани резали литейные формы на дорогом привозном стеа- тите, нет никаких оснований — среди находок они неизвестны. С другой стороны, давняя тра- диция использования в странах Средиземно- Рис. 5. Св. Воин. Старая Рязань. Стеатит. ХІІ в. Ря- занский областной краеведческий музей. Масштаб 1 : 1 Архипова Е.И. Каменные иконки в Древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок в домонгольское время 424 морья этой разновидности талька для литей- ных форм и художественный уровень резьбы склоняют к выводу о том, что иконку вырезали на бракованной литейной форме в Византии, а уж потом привезли на Русь (очевидно, в опра- ве, скрывающей следы вторичного использова- ния камня). Нет причин считать литейной формой и фрагмент второй рязанской иконки из слю- доподобного сланца (Беляев, Чернецов 2005, с. 185—186, рис. 1, б) с частью нимба с тонкой гравировкой вьюна и остатками колончатой греческой надписи (ο[αγιος] εν) (рис. 6). Следов резьбы с тыльной стороны на нем нет, а «уг- лубление для штифта» возле верхнего края, скорее всего, является намеченным, но не за- конченным по каким-то причинам (трещина или использование оклада) отверстием для подвешивания иконки. Его расположение над колончатой надписью как раз под рамкой, а также следы резьбы левее надписи свидетель- ствуют, что на иконке были изображены двое святых или сюжетная композиция. Определить по остаткам надписи одного из персонажей — Евстратий, Евдокия, Евгений и т. д. — вряд ли возможно. Форма рамки и графический рису- нок вьюна на нимбе предположительно позво- ляют датировать иконку ХІІ в. Б.А. Рыбаков считал, что резьбой каменных иконок на Руси занимались «косторезы, гребен- щики, гранильщики» (Рыбаков 1948, с. 509). Т.В. Николаева не исключала, что их могли ре- зать иконописцы или миниатюристы (Николае- ва 1983, с. 16). Однако литейные формочки для отливки иконок (Порфиридов 1975, с. 77—78, рис. 1, 3; Білоусова 1996, с. 82—83, 176, № 20), находка иконок в ювелирной мастерской древ- него Галича (Пекарская, Пуцко 1991, с. 136— 137), да и византийская иконка со св. воином из Рязани, вырезанная из бракованной литейной формы, свидетельствуют о тесной связи резчи- ков иконок с ювелирным ремеслом. Индиви- дуальный характер этого вида творчества, не дает оснований предполагать создание на Руси корпоративных объединений ремесленников, специализировавшихся на резьбе каменных иконок, условно называемых мастерскими. Появление же стилистически близких групп произведений объясняется имитационным ха- рактером средневекового творчества, благода- ря чему новые явления в искусстве Византии и Западной Европы очень быстро становились достоянием русских мастеров. Чудотворные иконы, с ХІІ в. ставшие объектами паломничес- тва, также были одним из главных источников распространения иконографических изводов и стилевых изменений. Синхронность художест- венных процессов, происходивших в европейс- ком и древнерусском искусстве, имеет важное значение для адекватной оценки произведе- ний скульптуры малых форм Древней Руси. Архипова Е.И. Каменная иконка с Тамани с изоб- ражением воина-мученика св. Глеба // Борисо-Глеб- ский сборник. Collectanea Borisoglebica. — Вып. 1 / Ред. К. Цукерман. — Paris, 2009а. Архипова Е.И. Каменные иконки южной Руси: ут- раты и приобретения // Archeоlogia Abrahamica. Ис- следования в области археологии и художественной традиции иудаизма, христианства и ислама /Ред.- сост. Л.А. Беляев. — М., 2009б. Архипова Є. Дрібна скульптура Київської Русі (з приводу статті В. Пуцка «Київська пластика почат- ку ХІІІ ст.») // Студії мистецтвознавчі. — Ч. 3 (11): Архітектура, образотворче та декоративно-ужиткове мистецтво. — 2005. Архипова Є. Культові речі з каменю та кістки // Іс- торія декоративного мистецтва України. — Т. 1. — К., 2010 (в печати). Банк А.В. Прикладное искусство Византии IX— XII вв. Очерки. — М., 1978. Беляев Л.А., Чернецов А.В. Новые находки произве- дений художественного ремесла // Великое княжес- тво Рязанское: историко-археологические исследо- вания и материалы /Отв. ред. А.В. Чернецов. — М., 2005. Білоусова В. Ливарні форми ХІІ—ХІІІ ст. з колекції НМІУ // Церква Богородиці Десятинна в Києві: До 1000-ліття освячення. — К., 1996. Боровский Я.Е., Архипова Е.И. Новые произведения мелкой пластики из древнего Киева (по материалам раскопок) // южная Русь и Византия: Сб. науч. тру- дов (к XVIII конгрессу византинистов) / АН УССР, Ин-т археологии. — К., 1991. Вейцман К. Диптих слоновой кости из Эрмитажа, относящийся к кругу императора Романа // ВВ. — 1971. — Т. 32. Воронцова Л.М. Византийские камеи из ризницы Тро- ице-Сергиевой лавры // Византийская идея. Византия в эпоху Комнинов и Палеологов. — СПб., 2006. Гадло А.В. Новый памятник тмутараканского вре- мени из Приазовья // СА. — 1965. — № 2. Даркевич В.П. Светское искусство Византии. Произ- ведения византийского художественного ремесла в Восточной Европе Х—ХІІІ века. — М., 1975. Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Древняя столица Ря- занской земли. — М., 1995. Жишкович В. Пластика Русі — України. Х — перша половина XIV століть. — Львів, 1999. Захаров С.Д. Древний город Белоозеро. — М., 2004. Искусство Византии в собраниях СССР. Каталог выставки. — М., 1977. — Т.2: Искусство эпохи ико- ноборчества. Искусство IX—XII веков. Рис. 6. Фрагмент иконки. Старая Рязань. Стеатит. ХІІ в. Рязанский областной краеведческий музей. Масштаб 1 : 1 425 Архипова Е.И. Каменные иконки в Древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок в домонгольское время Кондаков Н.П. Записки Русского археологического общества. — СПб., 1888. — Т. ІІІ. — Вып. 3 и 4. Макаров Н.А., Захаров С.Д. Три каменных образка из Белоозера // РА. — 1995. — № 1. Николаева Т.В. Древнерусская мелкая пластика из камня. XI—XV вв. — САИ. — Вып. Е1—60. — М., 1983. Пекарская Л.В., Пуцко В.Г. Византийская мелкая пластика из археологических находок на Украине // южная Русь и Византия: Сб. науч. трудов (к XVIII конгрессу византинистов) / АН УССР, Ин-т археоло- гии. — К., 1991. Порфиридов Н.Г. Древнерусская мелкая пластика и ее сюжеты // СА. — 1972. — № 3. Порфиридов Н.Г. О мастерах, материалах и технике древнерусской мелкой пластики // СА. — 1975. — № 3. Пуцко В.Г. Византийские мастера в ХІІІ в. на Руси // Byzantinorussica. — 1994. — № 1. Пуцко В.Г. Древнерусская каменная пластика малых форм: из опыта систематизации // Stratumplus. — № 5 (2005—2009): Russian time. — 2009. Пуцко В.Г. Из истории русской каменной пластики ХІІІ в.: рязанские иконы с изображением Деисуса // Великое княжество Рязанское: историко-археологи- ческие исследования и материалы. — М., 2005а. Пуцко В.Г. Киевская сюжетная пластика малых форм (ХІ—ХІІІ вв.) // Зборник посветен на Бошко Бабич. — Прилеп, 1986. Пуцко В.Г. Киевское художественное ремесло на- чала ХІІІ в. Индивидуальные манеры мастеров // Byzantinoslavica. — T. LIX. — Prague, 1998. Пуцко В.Г. Київська пластика початку ХІІІ століт- тя // Студії мистецтвознавчі. — Ч. 3 (11): Архітекту- ра, образотворче та декоративно-ужиткове мистец- тво. — 2005б. Пуцко В.Г. Константинополь и киевская пласти- ка на рубеже XII — XIII вв. // Byzantinoslavica. — 1996. — T. LVII. Пуцко В.Г. Крестоносцы и западные тенденции в искусстве Руси ХІІ — начала XIV в. // Actes du XV Congrés International d’études Byzantines Athénes — Septembre 1976. — Vol. 2, B: Art et Archéologie. Communications. — Athénes, 1981. Пуцко В.Г. Новгородская каменная резьба на ру- беже XIII — XIV вв.: становление традиции // Нов- городский исторический сборник. — СПб., 2003а. — № 9 (19). Пуцко В.Г. Русские ранние каменные иконки (К вопросу о начале художественной резьбы малых форм) // Уваровские чтения, IV: «Богатырский мир: эпос, миф, история». — Муром, 2003б. Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. — М., 1948. Рындина А.В. Древнерусская мелкая пластика. Новгород и Центральная Русь XIV—XV веков. — М., 1978. Синай. Византия. Русь. Православное искусство с 6 до начала 20 века. Каталог выставки / Под ред. О. Баддлей, Э. Брюннер, ю. Пятницкого. — СПб., 2000. Стерлигова И.А. Малоизвестные произведения средневизантийской глиптики в Музеях Московско- го Кремля // Византийская идея. Византия в эпоху Комнинов и Палеологов. — СПб., 2006. Тотев К. О трех стеатитовых иконках со сценой «Уве- рение Фомы» // ВВ. — 1994. — Т. 55 (80). — Ч. 1. Cutler A. The Hand of the Master. Craftsmanship, Ivory, and Society in Byzantium (9th—11th Centuries). — Princeton, 1994. The Glory of Byzantium. Art and Culture of the Middle Byzantine Era A.D. 843—1261 / Ed. H.C. Evans, W.D. Wixom. — New York, 1997. Kalavrezou-Maxeiner I. Byzantine Icons in Steatite. Byzantina Vindobonensia. — Bd. XV/1, 2. — Wien, 1985. Weitzmann K. Catalogue of the Byzantine and Early Mediaeval Antiquities in the Dumbarton Oaks Collection, III: Ivories and Steatites. — Washington, 1972. Є. І. А р х и п о в а КАМ’ЯНІ ІКОНКи В ДАВНІЙ РУСІ: пІДСУМКи І пРОБЛЕМи ВиВЧЕННЯ ІКОНОК ДОМОНГОЛЬСЬКОГО ЧАСУ Статтю присвячено аналізу вивчення кам’яних іконок домонгольського часу. В контексті історико- культурних процесів у мистецтві Візантії і Західної Європи розглядаються питання започаткування місцевої традиції, проблеми визначення культурної належності і датування, правомірності виділення «художніх майстерень» і організації виготовлення творів скульптури малих форм в Давній Русі. Y e. A r k h y p o v a STONE ICONS IN THE OLD RUSS: THE RESULTS AND PROBLEMS OF THE STUDY OF ICONS OF THE PRE-MONGOLIAN TIME The paper contains the analysis of the study of stone icons dating to the time before the Tartar-Mongolian invasion. In the context of historical and cultural proc- esses in the Byzantine and West European art the ques- tion of the formation of local tradition, the problems of identification of a cultural belonging and dating, the reasonability of determination of «artistic shops» and the organization of a manufacturing of minor arts in the Old Russ are considered.

Каменные иконки в древней Руси: итоги и проблемы изучения иконок домонгольского времени

Репозитарії

Схожі ресурси