Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории

Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории

Збережено в:
Бібліографічні деталі
Дата:2006
Автори: Зубарь, В.М., Зинько, В.Н.
Формат: Стаття
Мова:Russian
Опубліковано: Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України 2006
Назва видання:Боспорские исследования
Теми:
Монография
Онлайн доступ:https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/171830
Теги: Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории / В.М. Зубарь, В.Н. Зинько // Боспорские исследования. — 2006. — Вып. XII. — С. 3-302. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
id nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-171830
record_format dspace
spelling nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-1718302025-02-09T13:32:40Z Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории The Cimmerian Bospor in ancient epoch. Essay in social-economic history Зубарь, В.М. Зинько, В.Н. Монография 2006 Article Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории / В.М. Зубарь, В.Н. Зинько // Боспорские исследования. — 2006. — Вып. XII. — С. 3-302. — рос. ХХХХ-0004 https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/171830 ru Боспорские исследования application/pdf Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
institution Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection DSpace DC
language Russian
topic Монография
Монография
spellingShingle Монография
Монография
Зубарь, В.М.
Зинько, В.Н.
Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории
Боспорские исследования
format Article
author Зубарь, В.М.
Зинько, В.Н.
author_facet Зубарь, В.М.
Зинько, В.Н.
author_sort Зубарь, В.М.
title Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории
title_short Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории
title_full Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории
title_fullStr Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории
title_full_unstemmed Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории
title_sort боспор киммерийский в античную эпоху. очерки социально-экономической истории
publisher Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
publishDate 2006
topic_facet Монография
url https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/171830
citation_txt Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономической истории / В.М. Зубарь, В.Н. Зинько // Боспорские исследования. — 2006. — Вып. XII. — С. 3-302. — рос.
series Боспорские исследования
work_keys_str_mv AT zubarʹvm bosporkimmerijskijvantičnuûépohuočerkisocialʹnoékonomičeskojistorii
AT zinʹkovn bosporkimmerijskijvantičnuûépohuočerkisocialʹnoékonomičeskojistorii
AT zubarʹvm thecimmerianbosporinancientepochessayinsocialeconomichistory
AT zinʹkovn thecimmerianbosporinancientepochessayinsocialeconomichistory
first_indexed 2025-11-26T05:19:37Z
last_indexed 2025-11-26T05:19:37Z
_version_ 1849828978228985856
fulltext ВВЕДЕНИЕ Боспорское царство, просуществовавшее более тысячи лет на берегах совре­ менных Керченского и Таманского полуостровов, являлось одним из ярких исто­ рических феноменов древности. На протяжении веков это государство, с одной стороны, было тесно связано с античным миром, а, с другой, - сыграло прогрес­ сивную роль в историческом и социально-экономическом развитии многих наро­ дов, населявших Северное Причерноморье во второй половине I тыс. до н. э. - первой половине I тыс. н. э. Поэтому разработка вопросов, связанных с его исто­ рией и культурой, важна для правильного понимания целого комплекса общих вопросов древней истории юга нашей страны в древности (рис. 1). Рис. 1. Причерноморье в античную эпоху. Исходя из пятичленной теории обще­ ственно-экономических формаций, Боспор- ское царство традиционно относилось к ра­ бовладельческим социально-политическим организмам, жизнь которых базировалась на труде преимущественно рабов классическо­ го типа. Такой подход позволял органичес­ ки включить его в систему социально-эконо­ мических отношений рабовладельческой об­ щественно-экономической формации, харак­ терной чертой которой было наличие рабов­ ладельческих производственных отношений, являвшихся, как долгое время считалось в со­ ветской историографии, экономическим ба­ зисом античного способа производства [подр. см.: Павленко, 1996, с. 134- 150]. Однако, как это ни парадоксально, вне поля зрения отечественных исследователей осталась проблема развития рабовладения Рис. 2. Владимир Дмитриевич применительно К крупнейшему античному ГО- Блаватский (1899 - 1980 гг.). сударству Северного Причерноморья - Бос- порскому царству, которое являлось состав­ ной частью огромного греко-римского мира. Только в середине 50-ых гг. XX в. В. Д. Блаватский предпринял первую широкомасштабную попытку исследовать проблему рабов и источники их поступления на материалах античных центров Северного Причерноморья, и Боспора в частности [Блаватский, 1954, с. 31 - 56] (рис. 2). Исследователем были собраны и проанализированы практически все имевшиеся в то время источники, на основании которых В. Д. Блаватский при­ шел к выводу о значительной, если не решающей, роли труда рабов в матери­ альном производстве античных государств региона в целом. Он использовал заключение Б. Н. Гракова [1935, с. 210] о том, что в боспорских царских керами­ ческих мастерских с ярко выраженной товарной направленностью использова­ ние труда рабов достигло значительного развития [Блаватский, 1954, с. 39]. Вы­ воды В. Д. Блаватского, которые хорошо согласовывались с тогдашними идео­ логическими установками, были приняты большинством советских исследова­ телей и легли в основу целого ряда работ, в которых затрагивались вопросы социальной структуры населения Боспорского царства. В дальнейшем, несмотря на методику, разработанную В. Д. Блаватским, в оте­ чественной историографии, за исключением отдельных высказываний о рабовла­ дельческом характере Боспорского государства, уже не предпринималось попы­ ток проанализировать этот вопрос с привлечением всего накопленного материа­ ла и комплексного использования источников [ср.: Каллистов, 1968, с. 219 - 221]. 4 Введение Ш]ЁУЁУ|Щ=УЁ1=Ц=и=!]=УёУ=иг!1=ЦЁиШ1ёУ^Ш)^^Ш1ёУ=и=У=и=уа!1Ё]У| Таким образом, вопрос о рабовладении на Боспоре изучен крайне недоста­ точно. Причем в основном эта чрезвычайно интересная проблема решалась на основе анализа отрывочных сообщений древних писателей и немногочислен­ ных эпиграфических памятников, в которых упоминаются рабы и вольноотпу­ щенники. Несмотря на предложенные В. Д. Блаватским методические подходы к изучению этого сложного и неоднозначного явления, результаты археологи­ ческих исследований для исследования рабства в античных государствах, как правило, практически не использовались. Имеющиеся источники не анализиро­ вались в широком контексте, а лишь служили иллюстрацией рабовладельчес­ кой теоретической модели античного общества. А это в существовавших тогда политических условиях во многом затрудняло объективное исследование соци­ альных отношений при изучении истории Боспорскогб царства во всей их спе­ цифике и многообразии. Выводы большинства авторов, затрагивавших в своих исследованиях вопросы развития рабовладения на Боспоре, грешили известной прямолинейностью и схематизмом. Изучение удельного веса труда рабов в ма­ териальном производстве подменялось простой констатацией факта их присут­ ствия в составе населения и, как результат, делался и делается безусловный вы­ вод о безраздельном господстве рабовладельческих отношений без серьезной попытки доказать это анализом всего имеющегося материала [из поел, работ см.: Андреев, Марченко, 2005, с. 411]. Всем этим и обусловлен интерес к постав­ ленной теме. Однако прежде чем приступить к непосредственному анализу ис­ точников, следует сделать ряд предварительных замечаний. Сейчас установлено, что в ходе греческой колонизации Северного Причер­ номорья основной формой социально-политической организации на вновь ос­ ваиваемых территориях был полис, который представлял собой сравнительно небольшую общину граждан, занятых, главным образом, в сельском хозяйстве, которое являлось ее экономической основой [Кошеленко. 1983, с. 6; ср.: Plato, Res. II, 369, В-С]. Его экономика базировалась на античной форме собственнос­ ти на землю, которая предполагает возможность эксплуатации лишь тех слоев населения, которые стояли вне рамок гражданской организации. Именно это и открывало широкие перспективы для применения в сфере производства рабов классического типа, а также различных групп свободного, но неполноправного населения, которое не обладало гражданским статусом, а, следовательно, и пол­ нотой политических прав [см.: Дьяконов, 1963, с. 32; Васильев, Стучевский, 1966, с. 80; Свенцицкая, 1967, с. 84; Зельин, Трофимова, 1969, с. 63; Глускина, 1973, с. 40; Штаерман, 1978, с. 165 - 155; 1979, с. 339 и др.]. Полисная социально-политическая организация предполагает наличие тен­ денции к развитию рабовладения классического типа, но это еще не значит, что она всюду и везде может быть реализована в полной мере. Развитие рабства классического типа зависело не только от предпосылок, но и ряда условий, без которых широкое использование труда рабов классического типа в данной кон­ кретно-исторической гражданской общине не могло получить значительного 5 развития и стать основой материального производства [см.: Дьяконов, 1963, с. 16; Илюшечкин, 1970, с. 54; 1971, с. 51; 1980, с. 353, 383; 1986, с. 82; 1986 а, с. 53; Коранашвили, 1988, с. 76]'. Иными словами, тот или иной уровень развития ра­ бовладельческих производственных отношений зависел от ряда условий, скла­ дывавшихся в разных регионах античного мира, ибо «один и тот же экономи­ ческий базис - один и тот же со стороны главных условий - благодаря бесконеч­ но различным империческим обстоятельствам, естественным условиям, расо­ вым отношениям, действующим извне историческим влияниям и т. д. - может обнаружить в своем проявлении бесконечные вариации и градации, которые возможно понять лишь при помощи анализа этих эмпирически данных обстоя­ тельств» [Маркс, с. 354]. Поэтому при анализе такого сложного вопроса, каким являются формы эксплуатации, в том числе и рабство, применительно к антич­ ным государствам Северного Причерноморья наиболее оправданным будет ис­ ходить именно из «этих эмпирически данных обстоятельств» [ср.: Кузищин, 1987, с. 10 - 11], так как в этом регионе, как уже отмечалось, рабовладельческие про­ изводственные отношения отличались от рабства, например, в материковой Греции и, в силу специфики развития, имели своеобразные черты [см.: Ленц- ман, 1963, с. 64; 1967, с. 45 - 51]. Анализируя рабовладение в античных государствах Северного Причерно­ морья, следует помнить, что распределение материальных благ является од­ ной из составных общественного производства и служит связывающим зве­ ном между процессом производства и потребления. Именно в процессе рас­ пределения выявляется не только место индивидуума или группы индивидуу­ мов в материальной деятельности, но и их доля в реализации полученной про­ дукции. Причем объем материальных благ, получаемых различными группа­ ми населения в результате производства, всегда является следствием распре­ деления самих условий производства, структурообразующей которых являет­ ся определенная форма собственности. Экономическая жизнь полиса базировалась на античной форме собствен­ ности на землю, которая складывалась одновременно с полисной социаль­ но-политической организацией [подр. см.: Штаерман, 1968, с. 651; 1973, с. 34 - 68; 1973 а, с. 3 - 14; 1979, с. 338; Курбатов, 1973, с. 31; Кузищин, 1990, с. 74]. Именно она являлась структурообразующим элементом, который лежал в ос­ нове существования античной гражданской общины, и определяла отноше­ ния между различными группами населения в процессе производства и рас­ пределения [Зельин, Трофимова, 1969, с. 19]). Естественно, что формы эко­ номической, политической и социальной организации полиса времени его становления, расцвета и кризиса не могли остаться неизменными на протя­ жении всей античной эпохи. Но ход исторического развития показывает, что, 1 1 Подробнее о современном состоянии концепции рабовладельческой формации см.: Пав­ ленко, 1990, с. 125 - 136; 1996, с. 135 - 150. 6 Введение ну^^Ш|ЁУё!1ё!1ё!1=!1Ё1Ё1Ё1Ё]=У=и=!1Щ|̂ =У^=!1^=У^=>1Ё1=!]=!1=!1ё!1ё>1^ несмотря на определенные изменения в производстве и присвоении приба­ вочного продукта, античная форма собственности на землю вплоть до по­ зднеантичного времени в целом оставалась основой экономической и соци­ ально-политической жизни античного мира [Фролов, 1956, с. 62; Илюшеч- кин, 1986, с. 73 - 99]. Поэтому полисная форма социально-политической орга­ низации общества, несмотря на ее эволюцию, нередко модифицированную вследствие влияния конкретно исторических факторов, как единое целое в своих основных структурообразующих признаках, продолжала существовать до конца античной эпохи.2 В понятии «собственность» необходимо различать его правовое и экономи­ ческое содержание. Это понятие включает как имущественные отношения, ко­ торые могут и не быть связаны с производством, так и отношения по поводу существующих средств и условий производства, а также распределения его ре­ зультатов [см.: Дембо, 1954, с. 22; Колганов, 1962, с. 11, 121; Илюшечкин, 1980, с. 28 - 32, 77; 1986 а, с. 55; Королев, 1984, с. 6 - 7; Медведев, 1985, с. 43 - 45]. Собственность на условия и средства производства в данном случае должна рас­ сматриваться как производственное отношение и различаться по своему содер­ жанию на эксплуататорскую и неэксплуататорскую [Илюшечкин, 1980, с. 33], что в конечном итоге обуславливает антагонистический или неантагонистичес­ кий характер отношений в том или ином социальном организме. Причем осно­ вой частнособственнической эксплуатации в докапиталистических обществах может, в свою очередь, выступать только сравнительно крупная частная соб­ ственность на условия и средства производства [подр. см.: Илюшечкин, 1970, с. 53,59,97; 1980, с. 39 - 40, 352 - 353, 380,383; 1986 а, с. 63]. Ибо только при условии наличия в собственности того или иного гражданина античного полиса земель­ ных владений, которые по своим размерам превышали площади, необходимые для содержания семьи владельца, широкое применение труда рабов в сельском хозяйстве - главной отрасли античной экономики, было экономически оправ­ дано [Diod., XXXIV - XXXV, 2, 27, 30, 34 - 27; Cato, XI; Varro, I, 18, 1 - 7; cp.: Шишова, 1968, с. 178; Штаерман, Трофимова, 1971,32 - 42; Штаерман, 1978, с. 102, 113 -114; 1979, с. 340; Глускина, 1983, с. 32; Коранашвили, 1988, с. 144- 145]. В более мелких, как, впрочем, и в хозяйствах, земельный фонд которых со­ ставлял несколько сот гектаров, труд рабов был малоэффективным. Поэтому в первом случае преобладал труд членов семьи владельца надела, а во втором - социально-зависимого, но не рабского населения [см.: Колобова, 1963, с. 196; Берзин, 1966, с. 71 - 72; Дьяконов, 1973, с. 19 - 20; Павловская, 1979, с. 136 - 144; Штаерман, 1978, с. 145 - 146; Кузищин, 1982, с. 231; Глускина, 1983, с. 32; 2 Подробнее об эволюции полисных социально-политических институтов см.: Доватур, 1965, с. 14 -15; Свенцицкая, 1967, с. 28; Глускина, 1973, с. 48; Утченко, 1977, с. 18 - 41; Курбатов, 1971, с. 16 - 18; 1986, с. 129 - 131; Курбатов, Лебедева, 1982, с. 62 - 74; 1986, с. 100 - 112; Дьяконов, Якобсон, 1982, с. 11,15; Фролов, 1986, с. 23 - 35. 7 ^^нунуї||Н||їі|Н!|ні|ні|їі]їі|^і)нуш|Ш|ї!]ні|ні|МІ1=!]=!]=!І=ІІ=І1=!]=ІІ=І1=!]=!]=У=ІІ=!1=!І=!]=и=!І Коранашвили, 1988, с. 171; Неронова, 1992, с. 285]. Из сказанного, конечно, не следует, что рабский труд вообще не применялся в мелких хозяйствах, но его удельный вес здесь не был определяющим, так как не давал возможности в рам­ ках таких хозяйств получить достаточно высокую прибыль [ср.: Ранович, 1950, с. 204; Зельин, 1960, с. 130; Штаерман, 1978, с. 100; Глускина, 1983, с. 32]. А до­ ход от труда рабов должен был не только возместить проценты с покупной цены, но и восстановить всю сумму, которая была затрачена на их приобретение [ср.: Валлон, 1941, с. 82]. Это вряд ли могло быть достигнуто в условиях как неболь­ шого, так и очень крупного хозяйства [подр. см.: Дьяконов, 1963, с. 17; Берзин, 1966, с. 71 - 72; Коранашвили, 1988, с. 171,174]. Поэтому оптимальным для веде­ ния интенсивного товарного рабовладельческого производства были имения, земельный фонд которых, как указывал Катон, должен был составлять около 25 га [см.: Кузищин, 1973, с. 53 - 116]. Следовательно, без учета специфики экономического развития того или иного района античного мира и хозяйствен­ ных возможностей для широкого применения труда рабов, вывод о преоблада­ нии рабского труда в сфере материального производства приводит к модерни­ зации экономических отношений [ср.: Томсон, 1953, с. 107 - 113; Петров, Ленц- ман, 1959, с. 190 - 201; Ленцман, 1967, с. 49]. Исходя из сказанного, можно заключить, что применение рабского труда было экономически оправдано только при наличии определенного количества земли во владении собственника [Илюшечкин, 1986, с. 82; Коранашвили, 1988, с. 144 - 145], так как без этого рабство не могло выйти за рамки домашнего и в сколько- нибудь значительной степени проникнуть в производство. Поэтому широкое раз­ витие рабства следует рассматривать не как причину, а как следствие укрупнения земельной собственности и определенного уровня развития товарного производ­ ства, ибо внеэкономическое принуждение всегда является следствием определен­ ных материальных и экономических условий [Илюшечкин, 1980, с. 353]. Да и само рабство в первую очередь следует рассматривать не как правовую, а как важную экономическую категорию. Причем о наличии классических форм рабовладения можно говорить лишь в том случае, когда рабы начинают играть ведущую роль в общественном производстве в сравнении с трудом свободных производителей и других социальных групп [Зельин, Трофимова, 1969, с. 27; Жуков, 1985, с. 14; Та- чева, 1987, с. 177; Илюшечкин, 1988, с. 64], что в значительной степени было обус­ ловлено достаточно высоким уровнем товарного производства, которое базиро­ валось на натуральной основе хозяйства [ср.: Кузовков, 1954, с. 109 - 111; Ленц­ ман, 1963, с. 207; Берзин, 1966, с. 71 - 72; Коранашвили, 1988, с. 178; Wood, 1988, р. 42 - 80; Шишова, 1991, с. 97,99; Burford, 1993, р. 213 - 214]. Как показали исследо­ вания, проведенные в 60 - 80 гг. XX в., значительное развитие классического ра­ бовладения было возможно только в условиях высокотоварного производства, которое позволяло получить максимум выгод от применения труда малоквали­ фицированных работников. Поэтому рабовладение на определенных этапах раз­ вития получило значительное распространение лишь в тех античных полисах, 8 Введение ^^МУ^ёЦЁУЩ1ё!1^ЁЦёУё!1Щ1ёЦЁЦ=У1ШёУ=!1=!1^=!1^Щ|̂ =УЭ|̂ ]Щ1ё!|Э| экономика которых ориентировалась в основном на внешний рынок (Милет, Самос, Хиос, Коринф) [подр. см.: Павленко, 1990, с. 130 - 131]. В тех районах ан­ тичного мира, где не было развитого высокотоварного производства, условий для широкого развития рабства классического типа не существовало, а преобла­ дали иные формы эксплуатации [Зубар, Саприкін, 1989, с. 136 - 140; Павленко, 1990, с. 131; Неронова, 1992, с. 285]. Сказанное в полной мере касается ремесла, где количество рабов во вла­ дении хозяина в первую очередь зависело от размеров мастерской и уровня товарного производства того или иного вида продукции. Следует также иметь в виду, что крупные мастерские в античном мире были недолговечны и, как правило, очень скоро прекращали свое существование или делились на ряд более мелких, то есть ремесленное производство шло не по пути создания крупных предприятий типа мануфактур, а по пути дробной специализации и дальнейшего разделения труда (Ляст, 1963, с. 105; Штаерман, 1978, с. 131]. Поэтому концентрация рабов в ремесленном производстве античного мира лишь в исключительных случаях была значительной [Herod., VII, 44; Aeschin, I, 97; Lys., XII, 19; Dem., XXVII, 9-11; Sargent, 1924, p. 107; Тюменев, 1935, c. 50 - 52, 57; Westermann, 1955, p. 14, 63; Глускина, 1963, c. 228 - 229; Кошеленко, 1983, c. 227; Strauss, 1986, p. 46]. Говоря о классическом рабстве, следует учитывать, что одним из условий его широкого развития было массовое поступление на рынок дешевых рабов, кото­ рых захватывали в ходе грабительских войн. Без этого использование рабов клас­ сического типа в более или менее широких масштабах вряд ли было рентабельно [см.: Дьяконов, 1963, с. 20 - 21; Штаерман, 1965, с. 68; Кузищин, 1962, с. 49 - 50; 1973, с. 92; 1976, с. 238; Коранашвили, 1988, с. 76]. Причем следует подчеркнуть, что содержание в античных центрах Северного Причерноморья значительного количества пленных из среды местного населения, превращенных в рабов, было сопряжено с опасностью их массового неповиновения, что могло привести к крайне негативным, если не к катастрофическим, последствиям [см.: Thuc., VIII, 40, 2; Diod., XXXVII, 19,1; Plato. Legg., VII, 1330 a, 25 - 27; Plut. M. Cato major., 21; Varro, I, 17,5; cp: Штаерман, 1965, c. 65 - 66; Ким, 1979, c. 368]. Для того, чтобы получить представление о социальной структуре населе­ ния, необходимо, насколько это возможно, проанализировать не только харак­ тер собственности на условия и средства производства, но формы и тип эксплу­ атации, а также основные категории непосредственных производителей и дина­ мику их соотношения в исторически конкретном обществе. Формы эксплуата­ ции составляли определенную систему принуждения, с помощью которой вла­ дельцы средств и условий производства безвозмездно присваивали добавочный, а в ряде случаев и часть необходимого продукта непосредственных производи­ телей. Поэтому анализ форм и типа эксплуатации позволяет в определенной мере говорить о распространении и потреблении материальных благ, создавае­ мых в сфере материального производства или полученных посредством обмена. 9 Если рассматривать экономическое содержание понятия «собственность», то его нужно определять как распределение необходимого и добавочного продукта, обусловленное распределением средств и условий производства. Иными словами, в данном случае, говоря о формах и типе эксплуатации, нельзя исходить из право­ вого положения той или иной группы населения и из нее выводить соответствую­ щую форму реализации собственности, то есть способ отчуждения и присвоения добавочного продукта эксплуатируемых [Илюшечкин, 1980, с. 34]. Ведь, например, капиталистическая собственность определяется не из правовых норм или наемного труда, а, исходя из капиталистического типа эксплуатации наемных рабочих на основе отчуждения и присвоения части результатов их труда собственником средств производства и работодателем [подр. см.: Шкредов, 1973; Илюшечкин, 1980, с. 35; 1988, с. 59]. В этом, очевидно, состоит главное, когда анализируется система и тип эксплуатации собственниками условий и средств производства различных катего­ рий населения [Илюшечкин, 1980, с. 4 - 5,13,47 - 60; 1988, с. 62]. В силу ограниченного количества прямых источников по вопросу о рабовладе­ нии на Боспоре при исследовании этой чрезвычайно интересной проблемы главное внимание должно быть уделено основным тенденциям его экономического развития [ср.: Ленцман, 1967, с. 45]. Правда, изучение закономерностей и тенденций социаль­ но-экономической истории античного мира сопряжено с целым рядом трудностей, которые обусловлены фрагментарностью источников, избирательным методом их анализа и субъективным подходом к ним различных ученых [Alfoldy, 1986, S.12 - 34; Виноградов Ю. А., 2000а, с. 98 - 128]. В целом ряде работ, в том числе и отечествен­ ных, античная экономика рассматривалась через призму капиталистических произ­ водственных отношений, что вело к модернизации основных тенденций ее развития [подр. см.: Finley, 1973; Duncan-Jones, 1974; Кузищин, Штаерман, 1986, с. 41; Фролов, 1997, с. 28; Маринович, Кошеленко, 1997, с. 82 - 96]. Однако это вовсе не значит, что в изучении основных тенденций экономического развития античного мира отсут­ ствует прогресс. В целом ряде работ зарубежных и отечественных исследователей, несмотря на определенные трудности, предпринимались попытки реконструкции как экономической истории античного мира в целом, так и отдельных ее аспектов [см.: Francotte, 1901; Glotz, 1920; Heichelhein, 1964, р. 93 - 108; Austin, Vidal - Naquet,1972; Finley, 1973; Duncan-Jones, 1974; Hopper, 1979; Маринович, Кошеленко, 1997, с. 83 - 96 и др.]. Причем анализ социально-экономических отношений должен вестись с уче­ том специфики развития того или иного конкретно-исторического региона антично­ го мира и особенностей докапиталистических обществ в целом, базировавшихся в первую очередь на сельскохозяйственном производстве. Учитывая, что сельское хозяйство было основной античной экономики, для выяснения удельного веса труда рабов в этой отрасли производства в первую очередь следует попытаться проанализировать характер земельной собствен­ ности и определить динамику ее изменений. Очевидно, основываясь преимуще­ ственно на археологических данных, следует выделить памятники, которые мож­ но связать с крупной, средней и мелкой земельной собственностью, и уже на 10 Введение этой основе с привлечением аналогий попытаться смоделировать положение с трудом рабов, складывавшееся в производстве. Кроме этого, вероятно, наибо­ лее оправданной будет попытка на археологическом материале исследовать раз­ меры и территориальное распространение остатков ремесленных мастерских, открытых раскопками, что позволит говорить о тех социальных группах насе­ ления, которые в основном были заняты в ремесле. И, наконец, необходимо об­ ратить внимание на уровень развития товарного производства и торговли на том или ином этапе исторического развития античных государств региона, так как именно возможности обогащения, которые открывались в связи с интенсив­ ным развитием высокотоварного производства, приводили, как правило, к ро­ сту удельного веса труда рабов в экономике античного мира. Только с учетом всех перечисленных факторов и прямых, пусть немного­ численных источников по рассматриваемой проблеме, а также широких исто­ рических параллелей можно получить, если не идеальную, то близкую к реаль­ ной картину удельного веса труда рабов классического типа в материальном производстве и выявить- специфику социальной структуры населения Боспорс- кого государства. Это позволит избежать механического перенесения на Бос- пор тех выводов, которые делались на материалах стран Средиземноморья, где рабовладение классического типа, в силу целого ряда факторов, получило наи­ большее распространение [Зубарь, 2002, с. 195 - 205]. Историческое развитие различных регионов Северного Причерноморья имело свою специфику, поэтому предметом настоящего исследования является Боспорс- кое царство, которое включало в свой состав территории на современных Керчен­ ском и Таманском полуостровах, а периодически - ряд сопредельных районов (рис. 1). Основным тенденциям социально-экономического развития этого государства и посвящена предлагаемая работа, в которой предпринимается попытка осмысле­ ния и обобщения накопленного к настоящему времени фактического материала на основе современных теоретических разработок. При анализе данных всех доступ­ ных источников авторы исходили из модели, согласно которой основой экономи­ ки древнегреческих социальных организмов являлось натуральное в своей основе сельскохозяйственное производство, а товарно-денежные, рыночные отношения в ходе трансформации полисной социально-политической организации общества принимали в докапиталистических обществах специфическую форму, отличную от более позднего капиталистического этапа развития [подр. см.: Кошеленко, 1980, с. 3 - 28; 1983, с. 217 - 246; Маринович, Кошеленко, 1997, с. 82 - 96]. Хронологически работа охватывает античную эпоху. Ее начало в Северном Причерноморье относится ко второй половине VII в. до н. э., а конец - ко второй четверти VI в. В свою очередь, согласно общепринятой периодизации, античная эпоха подразделяется на архаический (вторая половина VII в. до н. э. - первая четверть V вв. до н. э.), классический (вторая четверть V - третья четверть IV вв. до н. э.), эллинистический (последняя четверть IV - середина I вв. до н. э.), римс­ кий (вторая половина I в. до н. э. - третья четверть III вв. н. э.) и позднеантичный 11 (последняя четверть III - VI в.) периоды, которые в свою очередь включают ряд этапов [ср.: Блаватский, 1959, с. 7 - 39; Виноградов Ю. Г., 1989, с. 20 - 25; Сазанов, 1991,с .20-23;Зубарь, 1993,с. 120-122; Болгов, 1996а;ВиноградовЮ. А ,2000,с. 16 - 29; Марченко, 2005 а, с. 27 - 41 и др.]. Несмотря на определенные недостатки, присущие этой периодизации, и ряд поправок, которые, безусловно, должны быть в нее внесены [см.: Шелов, 1984 а, с. 10; Крижицький, Крапівіна, Лейпунська,1994, с. 39 - 40; 1995, с. 28 - 30; Виноградов Ю. А., 2000, с. 16 - 19 и др.], она может быть использована для построения материала, так как отражает поворотные моменты не только в истории региона, но и античного мира в целом. Использование такой периодизации позволяет рассматривать античные государства Северного При­ черноморья, в том числе и Боспорское государство, в контексте определенного этапа всеобщей истории с учетом того особенного, что было присуще греческому населению, жившему в окружении огромного варварского племенного мира, но в тоже время остававшегося самобытной частицей античной цивилизации. Предлагая вниманию читателей исследование, авторы ставили своей целью про­ следить основные тенденции социально-экономического развитая Боспорского цар­ ства на протяжении античной эпохи, на основе которых попытались не только опре­ делить удельный вес труда рабов классического типа в экономике, но и выяснить специфику и основные тенденции ее развития. Естественно, на имеющейся Источни­ ковой базе не все поставленные вопросы могут быть решены окончательно и одно­ значно. Скорее напротив, многие из них могут быть пока только подняты и на осно­ вании имеющихся материалов предложен один из возможных путей их решения, ко­ торый должен быть скорректирован после целенаправленной обработки массового археологического материала, нумизматических и эпиграфических источников. Если концепция, изложенная в работе в самых общих чертах, верна, то ее следует конкре­ тизировать с использованием всей имеющейся Источниковой базы, а, если нет, - она должна подвергнуться позитивной критике, на основе которой будут предложены иные пути решения затронутых вопросов. Если это произойдет, то авторы будут счи­ тать свою задачу выполненной. Ведь «... если не всегда при нынешнем уровне изуче­ ния той или иной проблемы удастся добиться получения всех данных, необходимых для применения математических методов, то уже сама подготовка условий для вы­ полнения такой задачи ведет к углублению и уточнению нашего представления об изучаемых исторических феноменах» [Корсунский, 1975, с. 38]. Авторы выражают свою искреннюю признательность коллегам из Институ­ та археологии НАН Украины и, в первую очередь, С. Д. Крыжицкому, иниции­ ровавшему разработку этой темы. Хотелось бы также выразить благодарность Е. П. Бунятян, Ю. Г. Виноградову, В. И. Кузищину, Ю. В. Павленко, Н. В. Пан­ ченко, А. С. Русяевой, С. Ю. Сапрыкину, Н. А. Сон и С. Б. Сорочану, дружеская помощь и советы которых на различных этапах работы позволили уточнить ряд важных положений, а также проф. X. Хайнену из Трирского университета (Германия), проф. Р. Пилленгер и докт. А. Пюльцу из университета г. Вены (Ав­ стрия), которые оказали разностороннюю помощь и содействие при написании предлагаемого вниманию читателя исследования. 12 ВОЗНИКНОВЕНИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ ГРЕЧЕСКИХ АПОЙКИЙ НА БЕРЕГАХ БОСПОРА КИММЕРИЙСКОГО Вопрос о времени и причинах появления греческих апойкий на берегах Боспора Киммерийского неоднократно рассматривался в специальной лите­ ратуре, но его вряд ли можно считать окончательно решенным [Историогра­ фию вопроса подр. см.: Шелов-Коведяев,1985, с.44 - 57; Виноградов Ю. А., 2000а, с. 109 - 119; ср.: Марченко, 2005, с. 12 - 26]. Судя по керамике, в начале второй четверти - середине VI в. до н. э. на берегах Боспора греками были основаны Пантикапей,3 Нимфей, Мирмекий, Тиритака, Кепы, Гермонасса и некоторые другие центры, а также Феодосия [Ehrhardt, 1983, s.217; Кузнецов, 1991, с.31-37; Русяева, 1998, с.206-208; Сапрыкин, 2006, с. 172] (рис. 1). Есть ос­ нования предполагать, что первая волна греческой эмиграции на Боспор, сум­ марно датирующаяся 580 - 560 гг. до н. э., была вызвана комплексом причин, тесно связанных с социально-политическим развитием метрополии. Основны­ ми, на которые в первую очередь обращают внимание, является лидийская эк­ спансия, направленная против греческих центров в Ионии, и острая социальная борьба в Милете, которая привела к гибели его хоры [подр. см.: Кузнецов, 1991, с. 31 - 37; Кошеленко, Кузнецов, 1990, с.35-42, 1992, с. 6 - 28; Tsetskhladze, 1994, р. 111 - 130; Молев, 1997 а, с. 5-8; Koshelenko, Kuznetsov, 1998, р. 249 - 263; Русяева, 1998, с. 206 - 207; Анохин, 1999, с. 11 - 12 и др.]. Несколько более поздним временем, после установления персидского протектората над Иони­ ей в 546 г. до н. э. и заключения союза Милета с Киром, датируется вторая волна эмиграции на Боспор, в результате которой были основаны новые посе­ ления и увеличилось количество населения в уже существовавших [Трейстер, 1990, с. 41 - 42; Кошеленко, Кузнецов, 1992, с. 23 - 24; Абрамов, Паромов, 1993, с. 28, 67, 71; Русяева, 1998а, с. 313; Анохин, 1999, с. 13]. В это время переселение 3 Иногда исследователи, ссылаясь на Стефана Византийского [Steph. Byz., s. v. navxiKcmaiov; cp.: lord. Getica, 32], говорят о том, что Пантикапей был основан на землях, якобы полученных у скифского царя [Блаватский, 1964, с. 22; Масленников, 1996, с. 61 - 62]. Однако, как показали специальные иссле­ дования, основой материального производства и богатства у кочевых народов, в том числе и у скифов, была не земля, а скот [Бунятян, 1984, с. ИЗ - 124]. Поэтому это сообщение Стефана Византийского отражает реалии, которые могли сложиться только в обществе с развитой формой отношений по пово­ ду земли, и его нельзя рассматривать в качестве надежного источника по истории Боспора времени его колонизации греками [ср.: Вахтина, Виноградов, Горончаровский, 1979, с.79; Виноградов Ю.Г., 1983, с.373; Кузнецов, 2001, с. 238; Кошеленко, Кузнецов, 1992, с.20; Сапрыкин, 2006, с. 187]. 13 Глава 141 J it J l l J l l '4141 Рис. 3. Расселение варварских народов в Северном Причерноморье. ионийцев шло не только на Боспор, но и в Нижнее Побужье (рис. 1; 3), о чем красноречиво свидетельствуют материалы, обнаруженные в ходе археологичес­ ких исследований Ольвии и ее хоры [Русяева, 1986, с. 51 - 53]. Судя по имеющимся материалам, в VI в. до н. э. греческими переселенцами из Ионии была занята узкая полоса на западном берегу современного Керченс­ кого пролива, Таманский полуостров, основана Феодосия [Русяева, 1998, с. 206 - 208; Петрова, 1991 а, с. 98], а также возник ряд населенных пунктов в районе современной Анапы [Алексеева, 1991, с. 7 - 26; 1997, с. 11 - 35] и Новороссийска [Онайко, 1980, с. 98 - 110; 1984 а, с. 91; Saprykin, 2001, р. 635 - 636] (рис. 1; 3). Таким образом, можно заключить, что вынужденная эмиграция греков из Ионии носила достаточно массовый характер, и в ходе этого процесса были освоены значительные территории, которые есть все основания рассматривать в каче­ стве неотъемлемой составной части античного мира. Ранний этап боспорской истории, связанный с первыми десятилетиями жиз­ ни греческих колонистов в VI в. до н. э. на европейском побережье Боспора Киммерийского, является одним из наиболее дискутируемых. Древнегреческие 14 Возникновение и становление греческих... авторы упоминают названия нескольких таких поселений: Нимфей, Тиритака, Пантикапей, Мирмекий, Порфмий [Латышев, 1909, с.6; Гайдукевич, 1941, с. 85- 86; Качарава, Квирквелия, 1991, с Л 59, 178, 208; Tsetskhladze, 1994, р. 119 - 120; Русяєва, 1998, с. 206 - 208]. Исследователи выделяют среди них Пантикапей и Нимфей, ставшие, по их мнению, центрами самостоятельных полисов [Жебе- лев, 1953, с.69; Виноградов Ю. А., 1995, с. 68; 2005, с. 221 - 223], а остальные характеризуют как «малые» или «аграрные» городки [Горлов, Безрученко, 1991; Виноградов Ю. А., 2000 б, с. 229]. Анализируя три группы источников: свиде­ тельства древних авторов, эпиграфические и нумизматические материалы, а так­ же используя данные археологии лишь для конкретизации тех или иных поло­ жений, Ю.А. Виноградов пришел к выводу, что изначально полисными центра­ ми на европейском побережье Боспора Киммерийского были только две апой- кии: Пантикапей и Нимфей, а небольшие городки Тиритака, Мирмекий и Пор­ фмий были основаны в результате внутренней колонизации и входили в состав Пантикапейского полиса [Виноградов Ю. А., 1995, с. 68; 1999а, с. 104- 105,110; 2005, с. 221 - 223; ср. Сапрыкин, 2004, с. 317; 2006, с.173]. По мнению Ю. А. Виноградова археологические материалы не дают никаких оснований видеть в таких небольших городках ремесленные или торговые центры, каковыми явля­ лись названные центры. Эта специфическая система расселения в виде неболь­ ших городов, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга в местах, удобных для обороны, объясняется автором демографическими особенностями района - близостью к Боспору сильного соседа в лице Предкавказской Скифии, который к тому же совершал периодические передвижения через пролив [Ви­ ноградов Ю. А., 1995, с. 68; ср. 1999а, с. 109; 2005, с. 221 - 223; Завойкин, Маслен­ ников, 2006, с.119; Сапрыкин, 2006, с.287] (рис.З). Эта историческая модель имеет ряд методологических просчетов. Во-первых, нужно определить, что понимается под термином «древнегреческий город - по­ лис» применительно к боспорским поселениям в VI в. до н. э. Во-вторых, все ана­ лизируемые Ю.А. Виноградовым источники относятся к более позднему времени истории того или иного боспорского города и, вероятно, не всегда отражают со­ бытия VI в. до н. э. К тому же открытые в последнее время комплексы с расписной коринфской керамикой начала VI в. до н. э. в Мирмекии являются самыми ранни­ ми для всего этого региона, а при раскопках Пантикапея и других боспорских городов пока не встречались [Лебедева, 2004, с. 124]. Все это ставит под сомнение гипотезу о ранней внутренней боспорской колонизации под эгидой Пантикапея. Исследователями уже давно отмечается, что для греков понятия города и го­ сударства, а точнее гражданской общины, были тождественны и, как правило, выражались одним термином «полис» [Welles, 1956, р.84; Busolt, 1963, S.153; Ко- шеленко, 1983, с. 6; Андреев, 1987, с. 9; Русяєва, 1998а, с.210]. Урбанизация и коло­ низация всей греческой ойкумены развивались в VIII-VI вв. до н. э. в тесной связи друг с другом как два основных направления одного и того же процесса градооб- разования [Блаватский, Кошеленко, Кругликова, 1979, с. 9; Яйленко, 1983, с. 131- 15 Глава 1 132]. И по мере того, как в течение VII-VI вв. до н. э. полис приобретал граждан­ ское единство, его физический центр развивал внешние признаки города [Starr, 1977, р. 98 - 100]. Но, вероятно, правы и те исследователи, которые полагают, что социально-политическая организация греков в Северном Причерноморье несколь­ ко опережала процесс урбанизации [Виноградов Ю. А., 1999а, с. 107 - 110], что нашло отражение в так называемом земляночном домостроительстве (см. ниже). Сравнительно недавно к проблеме выводимых на Боспор Киммерийский апой- кий и поиска критериев, позволяющих выделить среди архаических греческих поселений Керченского и Таманского полуостровов полисы, обратился В.Д. Кузне­ цов [Кузнецов, 2001, с. 237 - 253]. Проанализировав письменные, эпиграфичес­ кие, нумизматические источники и подробно рассмотрев возможности архео­ логических данных, автор приходит к малоутешительному выводу, что имеется лишь единственное документальное доказательство полисного статуса городов Боспора в архаическое время - это свидетельство Гекатея Милетского в переда­ че Стефана Византийского [Steph. Byz., s. v. Паутисшгаюу]. Ни данные археоло­ гии, ни какие-либо другие аргументы не могут ни подтвердить, ни опроверг­ нуть этого. К тому же сообщение Гекатея относится к рубежу VI - V вв. до н. э., что не позволяет безоговорочно на него опираться [Кузнецов, 2001, с. 240,243]. Различные критерии для определения полисного статуса, которые выделены Ко­ пенгагенским центром по изучению полиса [Hansen, 1994; 1997; 2000], по мне­ нию В.Д.Кузнецова, мало приемлемы для ранних поселений Боспора [Кузне­ цов, 2001, с. 239-242; ср.: Буйских, 2005, с. 150-151]. Поэтому все основанные в первой половине VI в. до н.э. поселения Боспора Киммерийского, в независи­ мости от того, стали ли они позднее «крупными» или так называемыми «малы­ ми городами», он считает апойкиями, а, следовательно, полисами [Кузнецов, 2000, с. 31 - 32; 2001, с. 247 - 248; ср.: Ehrhardt, 1983, S. 70; Русяєва, 1998, с. 206; Борисова, 2003, с. 21; Завойкин, Масленников, 2006, с. 112]. В целом, все ранние поселения европейского побережья Боспора Киммерий­ ского, основанные практически единовременно, в пределах двух-трех десятиле­ тий, имели очень схожее местоположение с достаточной территорией прилега­ ющих земельных угодий, равных 20-30 кв. км, представляющих к тому же впол­ не обособленные в природно-ландшафтном отношении анклавы. Все это хоро­ шо вписывается в классическую модель греческого полиса и вполне сопостави­ мо с территориальными размерами «рядовых» греческих полисов в других рай­ онах античного мира [Зинько, 2004а, с. 24]. По поводу раннего типа жилья греческих колонистов. Феномен греческой колонизации Северного Причерноморья на протяжении многих десятилетий служил и продолжает служить предметом разностороннего и глубокого изуче­ ния. На основании анализа строительных остатков и стратиграфии ранних ар­ хеологических слоев античных населенных пунктов, основанных греками на се­ верном берегу Черного моря, господствующей в настоящее время является точ­ ка зрения, согласно которой наиболее распространенным ранним типом жи- 16 Возникновение и становление греческих... ^ ̂ ну ну ^ ̂ ̂ ̂ ^ ̂ ^ ̂ ш| ш| hij ні] ну Ш] Рис. 4. Полуземляночные постройки. Реконструкция С.Д. Крыжицкого. лья греческих поселенцев были заглублен­ ные в грунт землянки или полуземлянки, ко­ торые через определенный промежуток вре­ мени сменились наземными домами [Кри- жицький, Русяєва,1978, с. 3 - 26; Крыжиц- кий, 1982, с. 11 - 14; 1993, с. 40 - 43] (рис. 4). По мнению Ю. А. Виноградова, на террито­ рии Мирмекия землянки использовались на протяжении 70 - 80 лет, и лишь затем их сменили наземные сырцовые дома [Виног­ радов Ю. А., 1994, с. 55; 1995, с. 157 - 158; 1996, с. 25 - 26;1999а, с. 107; Виноградов, Рогов, 1997, с. 67 - 68; ср.: Алексеева, 1991, с. 11, 49; Рогов, 1996, с. 9 0 -9 1 ; Бутягин, 1997, с. 151-152; 1997а, с. 94 -97 ; ср.: 1999, с. 1 0 -1 1 ; Марченко, Крыжицкий, 2001, с. 36; Зубарь, 2005, с. 68 - 73; Марченко, 2005 б, с. 56]. Хотя и для наиболее раннего этапа существования Мирмекия известны непритязательные наземные постройки, аналогичные открытой недавно в архаи­ ческих слоях Порфмия [Вахтина, 2002, с. 48]. Но, как показывают материалы ис­ следований на территории Нимфея, период замляночного строительства, когда строились также и сырцово-каменные здания, например святилища Деметры, был несколько короче - 50-60 лет [Зинько, 2003, с.21-22; 2006, с. 133-147]. Исследователи, разделявшие эту точку зрения, полагали, что такой не свой­ ственный для греков тип жилья представлял «собой закономерную стадию в развитии греческой архитектуры в новых условиях юга Восточной Европы. Их появление объясняется невысоким уровнем развития экономики основайных греками государств и неразвитостью базы строительного производства» [Кры­ жицкий, 1993, с. 41]. По мнению С. Д. Крыжицкого, «землянки являлись моди­ фикацией обычного дома колониста - наземной, как правило, однокамерной структуры» [Крыжицкий, 1985, с. 59]. Вывод, сделанный впервые на материалах Ольвии и ее округи, хорошо согласовывался с материалами раскопок в других районах Северного Причерноморья, что и позволило говорить об особой ста­ дии развития жилищного строительства в регионе [Крыжицкий, 1993, с. 41]. Однако В. Д. Кузнецов поставил под сомнение этот, казалось, хорошо аргу­ ментированный вывод, поддержанный целым рядом исследователей. В специ­ альной статье он подробно рассмотрел вопрос о начальном этапе жилого домо­ строительства в античных центрах Северного Причерноморья и пришел к зак­ лючению, что «гипотеза о полуземлянках и землянках как первых жилищах гре­ ческих поселенцев не может считаться в необходимой степени обоснованной», ибо система ее доказательств не достаточно обоснованна [Кузнецов, 1995, с. 116]. 17 Анализ типологии жилищ первых греческих поселенцев в Северном При­ черноморье и попытку пересмотра В. Д. Кузнецовым устоявшихся научных по­ ложений с привлечением целого круга новых источников нельзя не признать методически правомерной. Ведь только ревизия существующих историко-архе­ ологических концепций, базирующихся на таком неоднозначном источнике как археологический материал, с привлечением новых данных и сравнительного материала позволяет по-новому рассмотреть весь комплекс вопросов, связан­ ных с греческой колонизацией региона в целом и ранних типов жилья в частно­ сти. Но методика, с помощью которой В. Д. Кузнецов пытается опровергнуть точку зрения С. Д. Крыжицкого, не выдерживает критики, в силу чего его ос­ новной вывод представляется неубедительным. С. Д. Крыжицкий и авторы, следовавшие за ним, при моделировании ранне­ го этапа жилищного строительства в Северном Причерноморье в первую оче­ редь опирались на археологический материал, представленный не единичными комплексами, а достаточно многочисленными следами земляночного и полу- земляночного строительства, зафиксированными в целом ряде пунктов Север­ ного Причерноморья. На это, кстати сказать, обратил внимание и В. Д. Кузнецов [1995, с. 110]. Следовательно, для того чтобы опровергнуть выводы С. Д. Кры­ жицкого и поддержавших его специалистов, наиболее целесообразно было бы рассмотреть конкретный археологический материал, которым оперирует про­ тивная сторона, и на базе такого критического разбора предложить свою ин­ терпретацию раскопанных памятников. Но В. Д. Кузнецов не пошел по этому пути, а в качестве примера привел лишь ошибочную интерпретацию раскопан­ ной в Мирмекии круглой в плане землянки, предложенную Ю. А. Виноградо­ вым [Кузнецов, 1995, с. 102; ср.: Виноградов Ю. А., 1991, с. 12- 19; Бутягин, 1997, с. 151 - 152]. Только этот факт из поистине огромного археологического материала, которым оперировал С. Д. Крыжицкий, был поставлен В. Д. Кузне­ цовым во главу угла при доказательстве неубедительности концепции о полу­ землянках и землянках как первых жилищах греческих поселенцев. Тем самым, критикуя С. Д. Крыжицкого, В. Д. Кузнецов пошел по ошибочному пути и кон­ кретный анализ археологического материала из раскопок античных северопон- тийских центров подменил гипотетическими положениями о назначении заг­ лубленных в землю сооружений и о господстве на раннем этапе сырцового до­ мостроительства, в пользу чего не привел достаточного количества убедитель­ ного фактического материала. Оставляя специалистам решение вопроса о наличии или отсутствии в ан­ тичных центрах Северного Причерноморья отдельного этапа, связанного с зем­ ляночным или полуземляночным домостроительством, хотелось бы лишь под­ черкнуть следующее. Если сохранность архаических слоев античных городов Северного Причерноморья действительно в целом ряде случаев не позволяет однозначно интерпретировать строительные остатки, на чем совершенно спра­ ведливо акцентирует внимание В. Д. Кузнецов [1995, с. 107 - 108], то этого нельзя 18 Возникновение и становление греческих... =ІІ=ІІ̂ ІІ=ІІШІ=!]=!І=ІІ=!]=ЇІШІ=і1=І1=и=і)=ІІ=ІІ=и сказать об однослойных сельских поселениях, исследованных в значительном количестве в Нижнем Побужье [Крыжицкий, Буйских, Бураков, Отрешко, 1989, с. 22 - 41]. Сейчас твердо установлено, что эти сельские поселения не только возникли в период греческой колонизации Нижнего Побужья, но и подавляю­ щее большинство их жителей было греками, которые в силу целого ряда причин переселились сюда преимущественно из Ионии [Крыжицкий, Буйских, Бураков, Отрешко, 1989, с. 84 - 95]. Ведь на всех, без исключения, сельских поселениях Нижнего Побужья наиболее ранний этап строительства представлен земляноч­ ными и полуземляночными комплексами, хотя, наряду с ними, здесь отмечены, правда, плохой сохранности, следы и наземного домостроительства [Крыжиц­ кий, Буйских, Бураков, Отрешко, 1989, с. 41 - 54]. Следовательно, исходя из этого хорошо установленного для Нижнего По­ бужья факта [ср. Буйских, 2005, с. 157; Марченко, 20056, с. 88 - 89] и несмотря на критику В. Д. Кузнецовым высказанных С. Д. Крыжицким положений, сейчас все же нельзя говорить, что на начальном этапе колонизации в Северном При­ черноморье греческими переселенцами строились исключительно наземные дома, а земляночные и полуземляночные постройки, как первоначальное и вре­ менное жилье, отсутствовали, а их наличие в городах и на сельских поселениях следует объяснять лишь ошибочной интерпретацией археологических комплек­ сов [ср.: Буйских, 2005а, с. 3 - 21]. В справедливости сказанного убеждают и каменные конструкции, зафиксированные в жилых землянках на поселениях IV в. до н. э. Героевка - 2 и Госпиталь на территории европейского Боспора [Зинько, 1996, с. 14 -16, рис. 6; Zin’ko, 1997, рр.85-88; ср. Бутягин, 1999, с. 10- 11; Виноградов Ю. А., 1999а, с. 108]. Сейчас трудно сказать, как долго просуществовали столь примитивные жи­ лые и хозяйственные сооружения в античных центрах и как широко они были распространены, например, в Херсонесе или на Боспоре.4 Однако, имеющиеся в настоящее время данные по Пантикапею, Мирмекию, Фанагории, Нимфею, раннему греческому поселению на территории Анапы и другим центрам нео­ провержимо свидетельствуют о том, что земляночные и полуземляночные по­ стройки, как временное жилье первопоселенцев, являются характерной чер­ той античного домостроительства в архаический период не только в Нижнем 4 Попутно следует отметить, что интерпретация заглубленных в скалу построек в Херсонесе в качестве сооружений, подобных землянкам Северо-Западного Причерноморья [см.: Золотарев, 1987, с. 299 - 300; 1990, с. 68 - 76; 1998, с. 70 -78; ср.: Крыжицкий, 1993, с. 41], вызывает сомнения [подр. см.: Зубарь, 2005, с. 68 - 74]. Дело в том, что при наличии скалы в Херсонесе непосред­ ственно под дерновым слоем и значительного количества камня, который без особых усилий мог быть использован в строительстве, целесообразность возведения углубленных в скальный грунт на 0,65 - 0,8 м жилых сооружений сравнительно ограниченной площади объяснить достаточно сложно. Скорее, в данном случае мы имеем дело с нижней частью каких-то нежилых сооружений, в которые при нивелировке площади под более позднем строительстве попал ранний археологи­ ческий материал. Ср.: Золотарев, 1995, с. 138. 19 Побужье [Буйских, 2005а, с. 3 - 21], но и на Боспоре [подр. см.: Алексеева, 1991, с. 9 -11; 1997, с. 11 - 35; Толстиков, 1992, с. 59 - 60, 71; Виноградов Ю. А., 1992 а, с. 101;1995, с. 157 - 158, прим. 36 - 37; 1999а, с. 106; 2005, с. 229 - 230; Завойкин, 1992, с. 260; Бутягин, 1999, с. 10-11; Марченко, Крыжицкий, 2001, с. 36]. Наличие таких сооружений на территории ранних греческих апойкий свидетельствует не об утрате греками-колонистами навыков наземного строи­ тельства, достигнутых к этому времени в метрополии, как думает В. Д. Кузне­ цов [1995, с. 104: ср.: Paus. X, 4, 1], а о чрезвычайно скромном достатке подав­ ляющего большинства переселенцев [ср.: Лапин, 1966, с. 156; Виноградов Ю.А., 1995, с. 158 - 159; 1999а, с. 108; Цецхладзе, 1999, с. 85 - 87]. Ведь хорошо извес­ тно, что воспроизводящее хозяйство лишь по мере накопления добавочного продукта вело к увеличению благосостояния и стимулировало развитие соци­ альной дифференциации [ср.: Шнірельман, 1992, с. 20], что в свою очередь спо­ собствовало не только переходу к наземному домостроительству, но и услож­ нению типологии жилых комплексов в античных центрах Северного Причер­ номорья [ср.: Трейстер, 1992, с. 94]. Вместе с этим, несмотря на плохую сохранность строительных остатков в архаических слоях античных центров Северного Причерноморья, до настоя­ щего времени археологические источники еще не в полной мере использованы для анализа характерных особенностей колонизационного процесса [ср.: Мар­ ченко, 2005 б, с. 54 - 56]. По мнению С.Д. Крыжицкого, на раннем этапе суще­ ствования греческих апойкий основным типом жилища были землянки или полуземлянки, получившие наименование «дома колониста». Несколько поз­ же в Северном Причерноморье распространяются наземные сырцово-камен­ ные многокамерные дома с внутренними дворами, которые были характерны для жилого строительства во всем греческом мире [Крыжицкий, 1993, с. 42 - 43]. Несмотря на то, что такие дома появляются в различных античных цент­ рах Северного Причерноморья в разное время, С. Д. Крыжицкий считает воз­ можным рассматривать это явление в качестве второй стадии развития антич­ ных жилых домов в регионе [Крыжицкий, 1993, с. 42 - 43; ср. Марченко, 20056, с. 99]. Исследователь подразделяет ранние наземные дома, исходя из их пла­ нировочного решения, на ряд типов, не объясняя, впрочем, чем это было обус­ ловлено [Крыжицкий, 1993, с. 43]. Особый интерес, с точки зрения С. Д. Крыжицкого, в планировочном отно­ шении представляет собой комплекс, интерпретированный Н. А. Онайко как древний Торик и располагавшийся недалеко от современного Новороссийска [Онайко, 1980] (рис. 5). Анализ археологического материала показал, что он возникает не позднее середины VI в. до н. э. [Онайко, 1980, с. 98] и, следователь­ но, является одной из самых ранних достаточно полно исследованных антич­ ных поселенческих структур времени колонизации. Анализируя этот архаичес­ кий памятник, С. Д. Крыжицкий совершенно справедливо указал, что его нельзя интерпретировать в качестве одного большого дома, а следует рассматривать 20 Возникновение и становление греческих... Ш| ау ну ау ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну как комплекс, в котором однокамерные, изредка соединенные между со­ бой [Онайко, 1980, с. 112], помещения группи­ ровались вокруг большо­ го двора площадью 900 кв. м. [Крыжицкий, 1993, с. 43]. По своему плани­ ровочному решению этот комплекс может быть от­ несен к категории так на­ зываемых коллективных усадеб или к домам-ком­ мунам И свидетельствует Рие. 5. План раскопанной части строительного комплекса об отражении В археоло- Торика, по Н. А. Онайко. гическом материале воп­ лощения «модели колонизации, приближавшейся к классической, однако явно не городского типа» [Крыжицкий, 1993, с. 44]. Следует, однако, подчеркнуть, что сравнение этого комплекса с коллектив­ ными усадьбами эллинистического времени, известными в ряде пунктов Север­ ного Причерноморья, или домами-коммунами вряд ли правомерно.5 Раскопка­ ми Н. А. Онайко была открыта лишь юго-западная часть памятника [Онайко, 1980, с.11, вклейка], что не позволяет, строго говоря, делать вывод о концентра­ ции открытых помещений вокруг одного замкнутого большого двора и сравни­ вать его с коллективной усадьбой эллинистического времени в урочище Дидова Хата в Нижнем Побужье [ср.: Крыжицкий, 1993, с. 43, прим.; с. 46]. Конечно, такое планировочное решение не исключено, но его нельзя рас­ сматривать в качестве доказанного факта до окончания исследования террито­ рии всего памятника, отождествляемого с Ториком. Кроме этого комплекс, рас­ копанный Н. А. Онайко, и коллективные усадьбы эллинистического периода, несмотря на определенное формальное сходство, функционировали в разные исторические периоды, что вряд ли делает их сравнение правомерным и мето­ дически оправданным. Сейчас можно считать твердо установленным лишь то, что рассматриваемый комплекс представлял собой поселенческую структуру, в которой достаточно ярко проявился принцип блокировки отдельных функци­ онально самостоятельных жилых помещений [Крыжицкий, 1993, с. 44]. Мож­ но согласиться с исследователями, которые указывали, что планировочное 5 Вопрос о коллективных усадьбах, раскопанных в Нижнем Побужье, на территории Херсо- несского государства в Северо-Западном Крыму и на Боспоре, подробно рассмотрен в специаль­ ных статьях [см.: Зубарь, 1998, с. 102 - 116; 1999, с. 25 - 34]. 21 решение этого комплекса свидетельствует о совместном проживании здесь не­ скольких десятков семей, объединенных в коллектив [Онайко, 1980, с.112; Кры- жицкий, 1993, с. 44], характер которого пока не совсем ясен. Исходя из интерпретации этого комплекса как коллективной усадьбы или дома-коммуны, С. Д. Крыжицкий полагал, что он типологически принципи­ ально отличается от поселенческих структур, состоявших из нескольких блоки­ рующихся вместе домов мегаронного типа с самостоятельными внутренними дворами [Крыжицкий, 1993, с. 44]. Но с этим согласиться трудно, так как и в случае с комплексом Торика, и с домами второго типа, основным является прин­ цип блокировки однотипных функционально самостоятельных жилых структур. Помимо архаического Торика, такие постройки, состоявшие из нескольких изолированных жилищно-хозяйственных комплексов с дворами, сблокирован­ ными вместе и располагавшимися в один ряд, в ходе раскопок прослежены на территории Тиритаки [Гайдукевич, 1952, с. 85, 86,173,174; Крыжицкий, 1982, с. 58 - 60, рис. 24,4, 5] (рис. 6,1), на холме А у с. Светлячки на древнем Киммерике [Кругликова, 1975, с. 31 - 37, рис. 4, 5; Крыжицкий, 1982, с. 64, рис. 24, 11, 12] (рис. 6, 2), на территории юго-восточной и южной окраины Фанагории [Дол­ горуков, 1990, с. 32 - 33] (рис. 6,3), а также на поселении Старая Богдановка II в Нижнем Побужье [Крыжицкий, 1982, с. 65]). Не исключено, к этому же типу построек относится здание Б, раскопанное в Ольвии и состоявшее из трех рас­ положенных в один ряд помещений [Крыжицкий, 1982, рис. 4, 2]. Аналогичную Рис. 6. Постройки, состоявшие из нескольких изолированных нуть, что все перечис- жилищно-хозяйственных комплексов, по И.Т., Кругликовой, ленные археологи- или близкую плани­ ровку, скорее всего, имела застройка между двумя оборо­ нительными стена­ ми, которые отделя­ ли Маячный полуос­ тров от Гераклейс­ кого (рис. 7), хотя с уверенностью до по­ лучения новых дан­ ных об этом гово­ рить пока трудно [Щеглов, 1984, с. 54 - 55, табл. XXI; 19; 1994, с. 21-22]. Сле­ дует также подчерк- Ю.М. Десятчикову и С.Д. Крыжицкому. 1 - Тиритака; 2 - холм А, Киммерик; 3 - Фанагория. ческие памятники да- тируются VI - V вв. 22 Возникновение и становление греческих... до н. э. и, следовательно, отражают пе­ риод становления градостроительной структуры античных апойкий в процес­ се заселения греками территорий в Се­ верном Причерноморье.6 «Коллективный» характер плани­ ровки целой группы указанных памят­ ников VI - V вв. до н. э. позволяет пред­ полагать, что они в какой-то мере от­ ражают социальный статус их жителей. Учитывая, что заселение как Боспора, так и других районов Северного При­ черноморья, происходило в несколько этапов [Яйленко, 1983, с. 140; Русяева, 1986, с. 51 - 53], можно предположить, что появление в ранних греческих апой- киях жилищно-хозяйственных комплек­ сов, в которых однотипные функцио­ нально самостоятельные поселенческие Рис. 7. План построек между двумя стенами структуры были сблокированы вместе, на Маячном полуострове, по А. Н. Щеглову, отражает характер социальных связей в период колонизационного процесса.7 Хорошо известно, что греки, отправляясь за пределы своей родины с целью основания колоний, были обычно организованы в коллективы, во главе кото­ рых стояли ойкисты [Яйленко, 1979, с. 68 - 69; Graham, 1983, р. 25 - 29; Анохин, 1999, с. 5 -6 ] . При выведении колонии весь контингент переселенцев обладал одинаковыми правами, и, судя по имеющимся источникам, идея равенства всех колонистов неукоснительно соблюдалась [Thuc. 1,27,1; Яйленко, 1982, с. 81 - 82; Graham, 1983, р. 58 - 59]. Поэтому, исходя из рассматриваемого типа наземных сооружений, можно предположить, что возведение домов, в которых несколько жилищно-хозяйственных комплексов блокировалось вместе, было обусловлено сравнительно скромными возможностями представителей как первой колони­ зационной волны, так и эпойков, прибывших в Северное Причерноморье по­ зднее. Имущественное равенство колонистов позволяет говорить, что и первые жилищно-хозяйственные комплексы строились коллективными усилиями, чем и была обусловлена планировка рассматриваемого типа сооружений. Если 6 Не исключено, что аналогичные постройки были возведены боспорянами на территории античной фактории, зафиксированной на Елизаветовском городище, хотя пока об этом можно говорить лишь предположительно [см.: Марченко, 1990, с. 131; 1991, с. 94-95]. 7 В связи со сказанным интересно, что застройка боспорского поселения, следы которой от­ крыты на территории Елизаветовского городища, достаточно близка планировки ранних домов, открытых на холме А й в Торике [ср.: Марченко, 1990, с. 130 - 131; 1991, с. 54 - 55]. 23 сказанное справедливо, то землянки и полуземлянки, открытые в ранних слоях античных городов Северного Причерноморья, следует рассматривать в каче­ стве первоначального типа жилья колонистов, сооружение которого было обус­ ловлено их сравнительно скромным материальным достатком. В каждом конкретном случае следует также учитывать геологические усло­ вия разных регионов Северного Причерноморья, отличные от района Эгейско­ го моря, что способствовало на раннем этапе обитания переселенцев появле­ нию столь специфического жилья, как углубленные в землю жилые и хозяйствен­ ные комплексы [ср.: Андреев, Марченко, 2005, с. 402]. Ведь адаптация пересе­ ленцев к новой для них среде обитания должна была, так или иначе, отразиться на особенностях материальной культуры и типах жилищ на новых местах [ср.: Козлов, 1983, с. 5; Виноградов Ю. А., 2000а, с. 120]. Перечисленными фактора­ ми в первую очередь и следует объяснять наличие земляночного строительного периода на ранних греческих поселениях, а не заимствованием его конструкции у варварского населения лесостепной зоны современной Украины, на чем про­ должает настаивать К. К. Марченко [Марченко, 20056, с. 54 - 58; ср.: Бутягин, 2001, с. 36 - 40], так как автохтонное оседлое население в Нижнем Побужье и на Боспоре отсутствовало [подр. см.: Виноградов Ю. А., 2000а, с. 110-111; ср.: Марченко, 20056, с. 48 - 50]. Исходя из всего сказанного, нельзя согласиться с В. Д. Кузнецовым в том, что наличие или отсутствие наземного домостроительства не было обусловле­ но экономическими причинами, а объясняется лишь неверной интерпретацией раскопанных археологами жилищно-хозяйственных комплексов [Кузнецов, 1995, с. 104 -107]. Рассмотренные археологические комплексы позволяют заключить, что ранние слои греческих апойкий неопровержимо свидетельствуют о доста­ точно скромном достатке как первых колонистов, так и эпойков, которые появ­ ляются в Северном Причерноморье в результате нескольких колонизационных волн [ср.: Кошеленко, Кузнецов, 1992, с. 23 - 24; Кузнецов, 1995, с. 107; Виногра­ дов, Рогов, 1997, с. 69]. Вполне вероятно, что землянки и полуземлянки, как и наземные постройки рассмотренного типа, были первоначальным временным жильем первых колонистов. А появление жилых земляночных структур в Пан- тикапее и Мирмекии в период начавшегося на Боспоре наземного домострои­ тельства свидетельствует о притоке в этот регион новых групп переселенцев, которые с полным правом могут рассматриваться в качестве эпойков [Трейстер, 1990, с. 42; Долгоруков, 1990, с. 34 - 35]. Именно эпойкам, которые не обладали первоначально достаточным экономическим потенциалом, скорее всего, и при­ надлежали эти скромные земляночные и полуземляночные жилища, так как для возведения наземных домов переселенцам нужно было сначала устроиться на новом месте и накопить необходимые ресурсы для такого строительства [Зубар, 1998 б, с. 129 - 136; Виноградов Ю. А., 1999а, с. 108; Буйских, 2005а, с. 3 - 21]. Сказанное, в частности, косвенно подтверждается и тем, что в период реколо­ низации сельских территорий в Северо-Западном Причерноморье в конце V - 24 Возникновение и становление греческих... Ш|Щ]ёУЩ|Щ||4|^^]Э]Щ|^|3]=!]Щ1ё ]=!1=!1=!1 IV вв. до н. э., как и в начальный период колонизации, наиболее ранними ти­ пами жилья вновь становятся заглубленные в землю прямоугольные в плане постройки [см.: Марченко, 2005 б, с. 119, 123 - 125]. Землепользование и землевладение. Для того чтобы получить представле­ ние об уровне социально-экономического развития греческого населения на территории Боспора, следует обратиться к археологическим источникам, так как какие-либо иные их категории пока отсутствуют. Несмотря на то, что сейчас трудно на основании имеющихся данных оперировать какими-то ко­ личественными показателями, данные археологии все же позволяют наме­ тить основные тенденции социально-экономического развития Боспора. Как считалось до недавнего времени, на современном Керченском полуост­ рове в VI - V вв. до н. э. существовало 26 греческих населенных пунктов [Абра­ мов, Паромов, 1993, с. 78 - 79; Масленников, 1993, с. 12 - 13; 1998 а, с. 42; Ано­ хин, 1999, с. 7 - 9; Saprykin, 2001, р. 636 - 641; Завойкин, Масленников, 2006, с.112-115; Сапрыкин, 2006, с. 180]. Однако сейчас, благодаря продолжающимся исследованиям раннего этапа боспорской истории и выделению нескольких хро­ нологических периодов в освоении хоры полисов, можно детализировать про­ цесс заселения греками-колонистами окрестных земель на европейском побере­ жье Боспора Киммерийского [Зинько, 20046, с. 16-19]. Основная масса населе­ ния здесь до последней четверти VI в. до н. э. была сконцентрирована в сравни­ тельно небольших аграрных городках-полисах, расположенных на морском по­ бережье в удобных для обороны местах, обрабатывала земли, располагавшие­ ся, как в Милете [Herod., V, 92], в непосредственной близости от места житель­ ства, и лишь в последние десятилетия VI в. до н. э. возникают первые сельские поселения [Зинько, 20046, с. 17; ср.: Виноградов Ю. А., 2005, с. 223, 226]. Архео­ логические материалы, полученные в процессе раскопок Мирмекия, свидетель­ ствуют, что здесь жило население невысокого достатка [Виноградов Ю. А., 1992, с. 102; ср. Русяєва, 1998 а, 231; Марченко, 20056, с. 89]. Ранняя история небольших боспорских городов сейчас активно изучается [Толстиков, 2001а; Толстиков, Журавлев, Ломтадзе, 2003; 2004; Бутягин, 2000; Вахтина, 2003; Vachtina, 2003]. Благодаря археологическим исследованиям пос­ ледних десятилетий накоплен значительный материал о ранних боспорских по­ селениях. Он свидетельствует об их практически одинаковой застройке доволь­ но примитивными постройками в виде землянок и небольших сырцово-камен­ ных домов, расположенных на ограниченной территории. Даже Пантикапей до начала последней четверти VI в. до н. э. своим обликом мало напоминал насто­ ящий город [Толстиков, 1992, с.76; ср.: Виноградов Ю. А., 1999а, с. 108 - 112] (рис. 8). В то же время, вероятно, все эти поселенческие структуры являлись цен­ трами полисов, в которых были сосредоточены определенные типы обществен­ ных зданий [ср.: Hansen, 1994, р. 30]. Конечно, сложно предположить, что ар­ хеологически можно во всех ранних боспорских городах полностью выявить какой-то стандартный набор построек, свидетельствовавших о политической и 25 религиозной жизни полиса. Это может объясняться целым ря­ дом объективных и субъектив­ ных факторов, а не только сте­ пенью археологической иссле­ дованности того или иного го­ родища. В то же время на каж­ дом хронологическом этапе до­ вольно четко прослеживаются определенные тенденции, сви­ детельствующие о полисном статусе территориально и типо­ логически близких поселений. Взаимовстречаемость таких ар- Рис. 8. Жилые дома позднеархаического Пантикапея, хеологически засвидетельство- по С. Д. Крыжицкому. в ан н ы х объектоВ ; к а к св я ти л и . ща (Нимфей, Мирмекий, Пан- тикапей), общественные здания, предназначенные для полисных магистратов (Пантикапей), а также укрепления (Пантикапей, Мирмекий, Порфмий), позволя­ ют утверждать, что в VI в. до н.э. все эти поселения были цен­ трами небольших самостоя­ тельных гражданских общин, т. е. полисами [ср.: Алексеева, 1991, с. 48 - 49] (рис. 9). Определенные изменения во внешнем облике этих поселений начинают происходить в после­ дней четверти VI в. до н. э. Это связано как с их демографичес­ ким и социально-экономичес­ ким развитием, так и с внешне­ политическим воздействием. Территория Нимфея, например, застраивается наземными пост­ ройками, причем на отдельных Рис. 9. А н сам б л ь с т о л о со м в П ан ти к ап ее участках прослеживается еди- последней четверти VI - н ач ал а V вв. до н .э. новременная засыпь землянок Реконструкция в.п. Толстикова. [Скуднова, 1954, с. 306]. Анало­ 26 Возникновение и становление греческих... ^^Ш1МУЁ1=!1=!1=!1=!1ё!1=!1=!1Ё1Ш1=!1=!1=!]=!1 гичные процессы происходят и в Пантикапее [Толстиков, 2001а, с. 390-393]. Со­ здание урбанистических структур свидетельствует не только о завершении адап­ тации колонистов к климатическим, экологическим и демографическим усло­ виям района обитания [Виноградов Ю. А., 2000, с. 230], но и о становлении го­ родского центра полиса [ср.: Завойкин, 2001, с. 153]. В это же время начинается новый этап в освоении хоры, характеризующийся возникновением первых сель­ ских поселений, выявленных к настоящему времени на хоре Нимфея, Тиритаки и Порфмия [Зинько, 20046, с. 14-20]. Все сказанное с высокой степенью вероят­ ности позволяет археологическими материалами подтвердить вывод о том, что основанные на европейском побережье Боспора Киммерийского в первой поло­ вине VI в. до н. э. апойкии являлись полисами, состоящими из городского посе­ ления и определенной сельскохозяйственной территории - хоры. Но только в последней четверти VI в. до н. э. в окрестностях Пантикапея, Нимфея и Тиритаки появляются неукрепленные поселения, состоявшие из хао­ тично расположенных отдельных ойкосов, включавших жилые и хозяйствен­ ные сооружения, окруженные приусадебными земельными участками [Зинько, 1998, с.87; ср.: Виноградов Ю. А., 2005, с.223, рис. 16; Сапрыкин, 2006 с.181-182] (рис. 10, А). Такие археологически зафиксированные памятники располагались на сельскохозяйственной территории, принадлежавшей этим центрам и, види­ мо, могут рассматриваться в качестве земельных владений их граждан [Кругли­ кова, 1975, с. 27 - 30; Горончаровский, 1996, с. 31; Solov’ev, Zin’ko, 1994, s. 75 - 77; Зинько, 1997, с. 30; 1998, с. 86 - 88]. По мнению И. Т. Кругликовой, Пантикапей и Нимфей контролировали земли в радиусе 5 - 7 км [Кругликова, 1975, с. 30; Saprykin, 2001, р. 640; Сапрыкин, 2006, с.181-182]. В последней четверти VI - начале V вв. до н. э. жителями Нимфея были освоены земли побережья Керченского пролива между Чурубашским и То- бечикским озерами. На запад эта территория тянулась от моря в глубину на 4-5 км до поселения Южно-Чурубашское (север), а на юг - до поселения Героевка - 1. Расстояние от крайнего южного пункта до города составляло чуть более 6 км, что позволяло легко контролировать хору из Нимфея, рас­ полагавшегося на мысу [Зинько, 1996, с. 13; 1997, с. 30; 1998, с. 86 - 87]. Раз­ меры этой ранней хоры Нимфейского полиса вряд ли превышали 20-30 кв.км. На хоре Титираки, занимавшей территорию около 20 кв.км, в этот период известно пока только два сельских поселения на удалении 2-3 км от города [Зинько, 2005, с.31]. На хоре Пантикапея пока можно отметить лишь поселе­ ние Ак-бурун II, а на хоре Порфмия - поселение на месте Парфения [Зинько, 20046, с. 18]. Однако процесс возникновения сельских поселений на хоре по­ лисов в северной части зоны пролива, вблизи северной «киммерийской» пе­ реправы Геродота, вероятно, сдерживала угроза со стороны кочевников, ко­ торая возникла в последней трети VI в. до н. э. [Виноградов Ю. А., 2005, с. 226]. С ней, очевидно, связано строительство укреплений Порфмия и Мирмекия в архаи­ ческий период [Вахтина, Виноградов, 2001, с. 44]. 27 Небольшое количество таких поселений, которые, очевидно, можно рассмат­ ривать в качестве землевладений граждан боспорских городов того времени, подтверждает заключение, что основная масса греческого населения в это вре­ мя жила-в небольших городках и обрабатывала земельные наделы в непосред­ ственной близости от них [Масленников, 1993, с. 12-13; ср.: Виноградов Ю. А., 1995 а, с. 65 - 68; Зинько, 1998, с. 87, 89; 2003, с. 47; Русяєва, 1998а, с.211; Сапры­ кин, 2006, с. 180-182]. Косвенно в пользу этого свидетельствует отсутствие сле­ дов размежевки этого времени на территории Керченского полуострова [Круг­ ликова, 1975, с. 52; ср.: Зинько, 1998, с. 89, 94].8 Несмотря на плохую сохранность архаических строительных остатков, все же можно предполагать, что на сельских поселениях хоры Нимфея и Тиритаки в последней четверти VI - начале V вв. до н. э., безусловно, преобладали зем­ лянки [Зинько, 2005, с. 31], свидетельствующие, вероятно, о достаточно одно­ родном социальном составе их жителей [Кругликова, 1975, с. 28, 52; ср.: Григо­ рьев, 2000, с. 31]. Только в первые десятилетия V в. до н. э. на хоре Нимфея и, вероятно, Пантикапея наметился переход к наземному домостроительству. В последнее время в Крымском Приазовье открыто еще несколько небольших поселений, которые связываются с третьей колонизационной волной или на­ чалом внутреннего освоения сельскохозяйственных территорий боспорскими греками, но характер этих поселений пока остается не ясным [Масленников, 1989, с. 80; 1993, с. 13; 1995, с. 88 - 89; 1998 а, с. 42; Русяєва, 1998а, с. 217]. Следующий этап освоения хоры боспорских городов европейской части Бос- пора Киммерийского охватывает период второй-третьей трети V в. до н. э. и характеризуется активным освоением приморских земель на глубину до 8-10 км от побережья. Основываются новые сельские поселения, застроенные неболь­ шими наземными сырцово-каменными постройками. Только на хоре Нимфея в это время существует около полутора десятка сельских поселений [Зинько, 2003, с.47 - 48; 2006, с.133 - 143] (рис. 11). В это же время возникают новые полисы - Акра, Китей, Киммерик со своими сельскими территориями. Судя по пись­ менным источникам, некоторые из них могли быть основаны выходцами из Пантикапея [Strabo. XI. 2,8] (рис. 10Б). Однако применительно к VI - V вв. до н. э. о наличии сколько-нибудь крупных землевладений на Боспоре говорить не приходится. Причем, как представляется, для определения размеров землевладений в этот период нельзя использовать содер­ жание граффити, обнаруженного при раскопках на мысе Зюк [Блаватская, Розов, 1985, с. 115 - 137; Масленников, 1985, с. 138 - 147; 1995, с. 89]. Его интерпретация 8 Правда, Б. Г. Петерс считал, что следы наиболее ранней размежевки, зафиксированные, по данным аэрофотосъемки, в районе Михайловского городища, в 19 км к западу от Керчи, в V в. до н. э. принадлежали гражданам Нимфея [Петерс, 1978, с. 117 - 118]. Однако в связи с тем, что эта размежевка датируется только на основании обломков амфор V - IV вв. до н. э., об этом с уверен­ ностью говорить пока трудно [ср.: Зинько, 1998, с. 93 - 94]. 28 Возникновение и становление греческих... Рис. 10. Сельские поселения последней четверти VI - начала IV вв. до н. э. европейской части Боспора, по В. Н. Зинько. 1 - города; 2 - сельские поселения. А - поселения последней четверти VI - первой четверти V вв. до н.э. Б - поселения второй четверти V - начала IV вв. до н. э. 29 далеко не бесспорна и не может быть подкреплена результатами археологических исследований поселенческих структур этого времени [см.: Масленников, 1995, с. 83 - 89], а реконструируемые площади земельных наделов представляются завышен­ ными [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 10 -12; ср.: Щеглов, 1993, с. 33]. На современном Таманском полуострове, в древней Синдике, картина была несколько иной. Разведками и раскопками здесь зафиксировано около 90 пунк­ тов, включая города, где обнаружены слои или материал VI - V вв. до н. э. [Аб­ рамов, Паромов, 1993, с. 67 - 71; см. также: Паромов, 1986, с. 69 - 76; 1989, с. 72 - 78; ср.: Десятников, Долгоруков, Алексеева, 1984, с. 88; Анохин, 1999, с. 9 - 10, 12; Saprykin, 2001, р. 641 - 644; Сапрыкин, 2003, с. 13; Завойкин, 2005, с. 98; За- войкин, Масленников, 2006, с.118-123; Сапрыкин, 2006, с.173-174; 179-180]. В от­ личие от Восточного Крыма, греками была практически заселена вся террито­ рия Таманского архипелага за исключением острова Кандаур (рис. 12). Процесс освоения сельскохозяйственных территорий здесь шел свободно, не испытывая давления извне [Абрамов, Паромов, 1993, с. 74 - 75]. В конце VI - начале V вв. до н. э. города не определяли здесь ситуацию [Абрамов, Паромов, 1993, с. 73]. Рис. 11. Нимфей и сельские поселения его хоры V в. до н. э., по В. Н. Зинько. 30 Возникновение и становление греческих... HIJ ЇІ| HJJ Ш] ну HJJ HJ| HJJ HJJ HJ] Н1| Ш] ШІHIJ HIJ Рис. 12. Таманский полуостров в VI - V вв. до н. э., по Я. М. Паромову. Вероятно, это может объясняться тем, что более или менее крупные из них первоначально являлись местом жительства земледельцев и только со временем стали аграрно-ремесленными и торговыми центрами. К сожалению, сказанное не может быть подтверждено каким-либо археологическим материалом, так как на Таманском полуострове поселения сельской округи этого времени остаются прак­ тически неисследованными, и прогресс в их изучении наметился только в после­ дние годы [Соловьев, 2002, с. 33 - 60; Соловьев, Бутягин, 2002, с. 67 - 80]. Примечательно, что на Таманском полуострове зафиксировано втрое боль­ ше памятников VI - V вв. до н. э., чем на Керченском, площадь которого более чем в два раза была больше [Абрамов, Паромов, 1993, с. 79; Saprykin, 2001, р. 641]. Это, помимо всего прочего, позволяет предполагать, что в количе­ ственном отношении на Таманском полуострове преобладали наделы неболь­ шой площади, являвшиеся основной формой античного землевладения. При­ чем не последнюю роль в большей плотности заселения азиатской части Боспо- ра, вероятно, сыграло то, что основная масса ранних поселений была сосредо­ точена на островах, в древней дельте реки Кубани. Ремесло и торговля. Данных о развитии ремесла в ранних боспорских центрах очень мало, и оно исследовано неравномерно [Шелов, 1954, с. 119; 1979, с. 3 - 6; 1984, с. 162 - 173]. Пожалуй, лучше других изучено металлообрабатывающее про­ изводство, следы которого археологически зафиксированы в Пантикапее и Тори- ке [Трейстер, 1988, с. 26, прим. 60; 1998, с. 130 - 141]. Ко второй половине VI - 31 началу V вв. до н. э. в Пантикапее относятся остатки четырех небольших бронзо­ литейных мастерских, которые открыты на территории жилых кварталов. Есть основания предполагать, что уже в это время они группировались вместе и пред­ ставляли собой ремесленный квартал (рис. 13). Судя по археологическим наход­ кам, в таких мастерских, в первую очередь, изготовлялось оружие, что, вероятно, косвенно свидетельствует об усилении варварской угрозы [подр. см.: Марченко, 1957, с. 161 -164; 1971, с. 148 - 156; Treister, 1987, р. 38 - 42; Трейстер, 1988а, с. 45 - 66; 1992, с. 66 - 94]. Однако уже в конце VI в. до н. э. в Пантикапее началось производство предметов торевтики [подр. см.: Марченко, 1962, с. 51 - 53; Онай- ко, 1966, с. 169 - 174; Treister, 1990, р. 29 - 35; Трейстер, 1998, с. 130 - 141]. Брон­ золитейное производство на рубеже VI - V вв. до н. э., судя по обнаруженной литейной форме, существовало и на азиатской стороне Боспора, в Фанагории, где в это время даже отливались статуи [Долгоруков, 1986, с. 145 - 147]. Судя по материалам археологических раскопок и аналогиям, сейчас мож­ но говорить, что мастерские по обработке металла в Пантикапее, как и в других районах античного мира, были небольшими, и в них, вероятно, рабо­ тало всего несколько ремесленников [подр. см.: Ziomfccki, 1975, s. 64 - 66, ill. 23 - 24; s. 99; Трейстер, 1992, с. 68 - 69, рис. 1 - 2; Кузнецов, 1994, с. 111-118]. Производство не было дифференцированным. В одной и той же мастерской Пантикапея изготовлялся металл, велись кузнечные работы и костью окон­ чательно оформлялось изделие [Шелов, 1979, с. 5]. Выделение на началь­ ном этапе существования боспорских городов металлургии как специализи­ рованной отрасли материального производства позволяет предполагать, что ремесленники-металлисты занимали особое положение в обществе, как это было, например, в более позднее время в Эпидавре [Кузне­ цов, 1986, с. 47]. Ранее считалось, что боспорские ме­ таллурги использова­ ли либо криворожс­ кую руду [Гайдуке­ вич, 1949, с. 117], либо руду, импорти­ ровавшуюся из дру­ гих районов антич­ ного мира [Каллис­ тов, 1949, с. 229]. Хотя позднее было Рис. 13. Ремесленный квартал Пантикапея конца VI - начала V вв. установлено, ЧТО В до н. э., по М. Ю. Трейстеру. Рисунок М. В. Львовой. боспорских м етал­ 32 Возникновение и становление греческих... Рис. 14. Первые монеты Пантикапея, по В. А. Анохину. лургических мастерс­ ких железо сыродут­ ным способом полу­ чалось из местной керченской руды, ко­ торая предваритель­ но брикетировалась, т. е. прессовалась с добавлением к руде связывающих масс [Марченко, 1957, с. 173; Круг, Рынди­ на, 1962, с. 258]. Следовательно, на Керченском полуострове с очень раннего времени руда добывалась, вероятно, открытым способом, и какая-то часть населения была связана с ее добычей. О других отраслях ремесленного производства сейчас сказать что-то опре­ деленное трудно. Но наличие в целом ряде боспорских центров гончарных пе­ чей VI - V вв. до н. э., вероятно, свидетельствует о том, что уже в это время по привозным образцам было налажено производство керамики, широко исполь­ зовавшейся греческим населением в быту [см.: Кругликова, 1957, с. 99; Скудно- ва, 1957, с. 73 и сл.; Цветаева, 1957, с. 200; 1972, с. 21 - 23; Керамическое, 1966, с. 18, табл. 19, 1, 5 - 7 ; Соколова, 2001, с. 140]. Однако керамическая тара, обнаруженная при раскопках слоев VI - V вв. до н. э, исключительно привоз­ ная, что говорит не только об отсутствии местного производства амфор, но и вина [Зеест, 1960, с. 17]. Следует также отметить, что результаты археологичес­ ких исследований свидетельствуют о наличии на раннем этапе существования боспорских городов строительного ремесла. Но сравнительно скромные масш­ табы такого рода деятельности в VI - V вв. до н. э. не позволяют предполагать, что в этой отрасли было занято сколько-нибудь значительное количество зави­ симого населения [подр. см.: Блаватский, 1957, с. 13 - 22, 43]. Развитие сельскохозяйственного производства и ремесла привело к появле­ нию в середине - второй половине VI в. до н. э., а, может быть, и несколько позже [см.: Коваленко, 2005, с. 361 - 365], серебряной монеты, которая начала чеканиться в Пантикапее [Шелов, 1956, с. 13 -14; Фролова, 1992, с. 198 - 204; ср.: Яйленко, 1983, с.193; Анохин, 1986, с. 5 - 13; 1999, с. 7; Фролов, 1997, с.11; Русяє- ва, 1998а, с. 212; Маринович, 2005, с.55-58] (рис. 14). Видимо, к этому времени внутренний рынок Пантикапея достиг такого уровня развития, когда возникла потребность в денежном эквиваленте [Шелов, 1956, с. 15, 77 - 78; Анохин, 1999, с. 7]. Сказанное хорошо согласуется с археологическими материалами, которые свидетельствуют о появлении специализированных ремесленных мастерских в Пантикапее. Хотя на сельских поселениях в окрестностях боспорских городов пока не обнаружено монет, но зафиксированы привозные амфоры и столовая посуда [Кругликова, 1972, с. 25]. Это, с одной стороны, может свидетельство­ вать о слабом развитии внутренней торговли, а, с другой, - рассматриваться в качестве показателя того, что эти поселения составляли сельскохозяйственную 33 территорию античных городов [Пантикапея, Нимфея и др.], обрабатывавшую­ ся гражданами этих центров. Денежное обращение раннего Пантикапея базировалось на серебряном ста­ тере, который чеканился по эгинской весовой системе [Шелов, 1956, с. 73; ср.: Анохин, 1986, с. 20 - 23]. На начальном этапе монетной чеканки регулярно вы­ пускались лишь диоболы и мелкие фракции обола, которые в количественном отношение, безусловно, преобладали [Шелов, 1956, с. 60, 81; Терещенко, 2002, с. 134 - 138]. Такое положение позволяет говорить, что в это время здесь тру­ дились мелкие производители и отсутствовали сколько-нибудь значительные торговые сделки, для обслуживания которых в первую очередь была необходи­ ма монета крупных номиналов [ср.: Блаватский, 1985 а, с. 59]. Ранние пантика- пейские серебряные монеты пока не найдены на варварских памятниках, а об­ наружены только на античных городищах, что свидетельствует об обращении монет исключительно на внутреннем рынке городов Боспора [Шелов, 1956, с. 76, 83]. В качестве международного средства платежа, вероятно, исполь­ зовались кизикины, хотя для VI - V вв. до н. э. это можно только предполагать [Шелов, 1956, с. 82 - 83]. Таким образом, можно констатировать, что начало мо­ нетной чеканки в Пантикапее отражает более быстрое его экономическое разви­ тие в сравнении с другими античными центрами Боспора [ср.: Анохин, 1999, с. 7]. Наличие привозных товаров, в первую очередь вина и оливкового масла в амфорах, в боспорских городах говорит об определенном развитии не только внутренней, но и внешней торговли [ср.: Treister, 1993, р. 377 - 379; Кузнецов, 2000, с. 33; Виноградов Ю. А., 2005, с. 234 - 235], хотя ее роль в этот период вряд ли стоит преувеличивать, как это делают некоторые современные авто­ ры [Tsetskhladze, 1998, р. 52 - 76; подр. см.: Буйских, 2005, с. 148, прим. 8]. Ввоз продукции в амфорах из Малой Азии, с Хиоса, Самоса, Клазомен, а позднее и из других центров [Гайдукевич, 1949, с. 80 - 88; Зеест, 1960, с. 15-17; Абрамов, 1992, с. 247 - 259; Завойкин, 1992, с. 259 - 269] позволяет предполагать, что в хозяйствах боспорских греков производилось какое-то количество товарной продукции, вывозившейся в другие центры [Гайдукевич, 1966, с. 49]. Об этом, в частности, свидетельствуют мощные археологические слои Гермонассы VI - V вв. до н. э., насыщенные значительным количеством разнообразных импор­ тных товаров высокого качества [подр. см.: Зеест, 1968, с. 144 - 148]. Сейчас, конечно, трудно говорить об экспортных возможностях боспорских городов в V I-V вв. до н. э., но, если только Демосфен получал тысячу медимнов (41 т. ) дарового боспорского хлеба [Dem. 1, 43], то и экспорт сельскохозяйствен­ ной продукции, видимо, был ранее не так мал [ср.: Кузнецов, 2000, с. 16 - 40; Масленников, Смекалова, 2005, с. 277 - 278]. Уже в архаическую эпоху греки проникают в дельту Дона, где в районе совре­ менного г. Таганрога археологически фиксируются следы греческой апойкии [Ко­ пылов, Ларенок, 1994, с. 5 - 6; 1995, с. 111 -115; Копылов, 1996, с. 33 - 36; 1999, с. 89 - 94; Виноградов Ю. А., 2005, с. 220 - 22Ц. А несколько позже, на рубеже VI - V в. до 34 н. э., здесь складывается локальный вариант скифской культуры и возникает Ели- заветовское городище, которое становится сравнительно крупным пунктом, че­ рез который осуществлялись экономические связи греков с варварским населени­ ем Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья [Брашинский, 1980, с. 89; 1981, с. 88; Брашинский, Марченко, 1986, с. 216; Федосеев, 1996, с. 97 - 101; Житников, 1997, с. 50 - 59; Копылов, Марченко, 1998, с. 93 - 98; Копылов, 2003, с. 139; Виног­ радов Ю. А., 2005, с. 287] (рис. 15). По подсчетам исследователей; в год сюда мо­ рем привозилось не менее 1750 - 1900 амфор высокосортных вин Хиоса, Менды, Фазоса, Афин и других античных винодельческих центров [Брашинский, 1980, с. 90 - 92]. Из амфор вино переливалось в бурдюки и вывозилось далее к варвар­ скому населению Причерноморья [Граков, 1971, с. 51; Винокуров, 1999, с. 94]. Судя по имеющимся данным, торговля здесь велась не только вином, но и други­ ми товарами [Брашинский, 1980, с. 80 - 88, 100; Яковенко, 1987, с. 84]. Но в силу специфики археологического материала об объемах торговых операций говорить что-то определенное пока трудно [Брашинский, 1984, с. 175]. Сейчас невозможно что-то сказать о том, кто осуществлял доставку ан­ тичных товаров в V в. до н. э. в дельту Дона. Но, скорее всего, они привози- Возникновение и становление греческих... ну Щ| Mil МУ ШІ 1̂ МУ МУ УЛ УН ЁУ ЁУ ШІ ̂ 1 ̂ 1 Mil MU Рис. 15. Схематический план Елизаветовского городища с указанием мест раскопок, по К. К. М арченко. 35 лись сюда боспорянами, так как прямые связи Елизаветовского городище с античными центрами бассейна Эгейского моря маловероятны [ср.: Кузнецов, 2000, с. 36 - 37; Виноградов Ю. А., 2005, с. 267]. Следует подчеркнуть, что, если в первой половине У в. до н. э. население Елизаветовского городища было в основном потребителем греческих товаров, то уже со второй полови­ ны столетия этот пункт становится важным центром транзитной торговли [Брашинский, 1980, с. 90]. Через Елизаветовское городище какая-то часть товаров, и в первую очередь вина, поступала через Боспор в Скифию. Правда, боспорский экспорт в этот регион изучен еще недостаточно, и сейчас можно говорить лишь о том, что в это время боспоряне могли осуществлять посреднические торговые операции, так как на памятниках Поднепровья не зафиксировано боспорских амфор или какой-либо иной керамической продукции [Онайко, 1966 а, с. 48; Виноградов Ю. А., 2005, с. 267]. Н. А. Онайко полагает, что в VI -V вв. до н. э. из боспорских центров к варварскому населению Прикубанья могло поступать какое-то коли­ чество продукции металлообрабатывающих мастерских. А главными торговы­ ми партнерами боспорских греков в это время выступали не скифы, а синды и меоты [Онайко, 1966 а, с. 49, 55; ср.: Малышев, 1996, с. 110-111]. На основании имеющихся данных можно заключить, что основную массу населения Боспора в VI - начала V вв. до н. э. составляли греки-колонисты и их потомки, которые являлись членами гражданских общин, и основой их благосостояния было сельское хозяйство [ср.: Борисова, 2003, с. 24]. Гречес­ кое население боспорских городов состояло из первопоселенцев и эпойков, которые, как и в других районах греческой колонизации, не обладали всей полнотой прав. Но у нас нет оснований говорить о наличии на Боспоре в это время, как, впрочем, и в Ольвии [Зубарь, 1996, с. 122 - 124], сколько-нибудь значительной группы несвободного населения, в том числе и рабов [ср.: Куз­ нецов, 2000, с. 30], которое являлось основным производителем материаль­ ных благ. Несмотря на полное молчание источников по этому вопросу, от­ сутствие следов крупного землевладения и сравнительно низкий уровень раз­ вития товарного хозяйства не позволяют говорить об этом даже гипотети­ чески [Блаватский, 1957, с. 43; 1985 а, с. 59].9 9 Вряд ли можно согласиться с Ю. А. Виноградовым в том, что наличие в слое конца VI в. до н.э. в Мирмекии лепной керамики свидетельствует о включении туземных контингентов в состав апойкий, где они составляли слой зависимого населения [Виноградов Ю. А., 1995, с. 159]. Этому в первую очередь противоречит достаточно скромный облик раннего Мирмекия, материалы из раскопок которого ввел в научный оборот сам Ю. А. Виноградов. Здесь, видимо, уместно вспом­ нить слова Ф. Шаму о том, что включение туземного населения в состав греческого полиса явля­ ется «невероятным фактом» [Chamoux, 1953, р. 222]. 36 БОСПОРСКАЯ СИММАХИЯ И ОБРАЗОВАНИЕ БОСПОРСКОГО ГОСУДАРСТВА Обстоятельствам возникновения Боспорского царства посвящена поистине огромная литература, и здесь нет необходимости приводить историографичес­ кий очерк, так как это уже делалось неоднократно [см.: Виноградов Ю.Г., 1983, с. 394 - 419; Толстиков, 1984, с. 24; Шелов-Коведяев, 1985, с. 63 -78; Васильев, 1992, с. 111 - 112; Молев, 1997 а, с. 24 - 41; Виноградов Ю.А., 2000а, с. 98 - 128; Завойкин, 2004, с. 58 - 61]. Большинством исследователей в настоящее время принята концепция Ю.Г. Виноградова, согласно которой основной причиной объединения греческих апойкий, располагавшихся на берегах Боспора Кимме­ рийского, послужила скифская угроза самому существованию полисов, что при­ вело к их объединению и в конечном итоге к образованию Боспорского госу­ дарства [Vinogradov, 1980, S. 63 -100; Виноградов Ю. Г., 1983, с. 394 - 419; 1995, с. 16; Завойкин, 2001а, с. 22 - 28; Виноградов Ю. А., 2005, с. 241 -242]. Несмотря на то, что отдельные положения этой концепции подвергались и подвергаются критике [Долгоруков, 1990, с. 35 - 36; Васильев, 1992, с. 111 -128; Масленников, 1996, с. 61 - 71; Молев, 2005, с. 210 - 214; Сапрыкин, 2003, с. 19; 2006, с.184], она пока является лучше всего аргументированной и наиболее полно отражает все сделанное по этой проблеме. Вместе с этим, естественно, новые материалы и разработки, появившиеся после выхода в свет работ Ю. Г. Виноградова, требу­ ют уточнения ее положений, ибо наша источниковая база, к сожалению, пока не позволяет решить все имеющиеся проблемы однозначно. Возникновение боспорской симмахии. Единственным источником по воп­ росу о времени появления и характере Боспорского государственного обра­ зования является Диодор Сицилийский, который сообщает: «При архонте Феодоре в Афинах (438/7 г. до н. э . ) ... исполнилось сорок два года царство­ вания на Киммерийском Боспоре царей, называемых Археанактидами; царс­ кую власть получил Спартак (Спарток - В. 3.; В. 3.) и царствовал семь лет» [Diod., XII, 31, 1; пер. В. В. Латышева]. Этим кратким сообщением, по сути дела, и заканчивается письменная традиция относительно самого раннего периода истории Боспорского государства. Однако, помимо этого письмен­ ного источника, существует сравнительно много археологических и нумиз­ матических данных, которые позволили Ю. Г. Виноградову и ряду исследова­ телей, следовавших за ним, дать в целом убедительную картину образования 37 ^̂ ^̂ ш|М1|Н1|̂ ||̂ ||Н1|̂ ||Ш|Ш|Н1|Ш|Н1|Н1|̂ !|Н])Н1|Ш|Н1|̂ 1|Н1|М!1=21Ё!1Ё!1=!1Ё!1Ё!!ё!1Ё!1Ё11 Глава 2 и ранней истории Боспора в конце VI - V вв. до н. э. [историографию см.: Виноградов Ю. А., 2000а, с. 118-119; Борисова, 2003 а, с. 14 - 23]. Следует признать правомерным вывод о том, что именно военно-полити­ ческая активизация кочевых скифов после победоносной войны с Дарием при­ вела к консолидации боспорских греков и послужила главной предпосылкой образования симмахии боспорских городов, во главе которой встал представи­ тель аристократической семьи Археанактидов - выходцев, видимо, из Милета [см.: Анохин, 1999, с. 15 - 16; Сапрыкин, 2003, с. 16], который возглавил воору­ женные силы союзников [Vinogradov, 1980, S. 96; Виноградов Ю. Г., 1983, с. 395 -396,406,417-418; ср.: Пичикян, 1984, с. 146- 147; Шелов-Коведяев, 1985, с. 71 - 72; Виноградов, Тохтасьев, 1994, с. 54 - 55; Доманский, Фролов, 1995, с. 80; Молев, 1997 а, с. 24-35; Виноградов Ю. А., 2001, с. 83-84; Копылов, 2003, с. 138]. Центром боспорской симмахии стал Пантикапей, который к этому времени за­ нял ведущее положение в экономическом развитии региона [Vinogradov, 1980, S. 80,95], а также, судя по последним археологическим данным, в начале V в. до н. э. подвергся, скорее всего, нападению варваров, что привело к разрушениям и по­ жарам на его территории [подр. см. Толстиков, 2001а, с. 404 - 405; Толстиков, Журавлев, Ломтадзе, 2003, с. 323 - 325; 2004, с. 353]. Правда, В. С. Долгоруков, приведя ряд аналогий, высказал сомнение в том, что именно варварская угроза способствовала объединению боспорских гре­ ков. Он предположил, что приход к власти Археанактидов был обусловлен иными обстоятельствами [Долгоруков, 1990, с. 35; Молев, 1997 а, с. 25 - 30; ср.: Сапрыкин, 2003, с. 16]. В частности, ссылаясь на мнение Т. В. Блаватской, он полагал, что поводом для объединения боспорских городов под властью Археанактидов стала социальная борьба, победу в которой одержали сторон­ ники тирании [Долгоруков, 1990, с. 36]. Несмотря на то, что теоретически это вполне вероятно [ср.: Виноградов Ю. Г., 1983, с. 398], такой ход событий не подтверждается источниками. Дело в том, что археологические исследования показали, что на территории современного Керченского полуострова антич­ ные сельские поселения VI - первой половины V вв. до н. э. единичны (рис. 10 А), а греческое население концентрировалось в основном в городах и более или менее крупных населенных пунктах [Кругликова, 1975, с. 27 и сл.; 52; Тол­ стиков, 1984, с. 26 - 27; Масленников, 1993, с. 12 - 13], где началось возведение монументальных построек [Блаватский, 1957, с. 13 - 22]. Следовательно, уровень социально-экономического развития боспорских греков еще не достиг того уровня, когда новые группы переселенцев, спасав­ шихся после поражения восстания ионийских городов против персов, непременно должны были вступить в острую социальную борьбу с потомками первопосе­ ленцев за передел земельной собственности [ср.: Блаватская, 1959, с. 20 и сл.; Долгоруков, 1990, с. 36; Анохин, 1999, с. 13]. На рубеже VI - V вв. до н. э., как показывают результаты археологических разведок на Керченском полуостро­ ве, имеющийся земельный фонд практически быв не освоен, а обрабатывались 38 Боспорская симмахия и образование ...=il=il=!l=!l=!l !̂|̂ !1М11=!1=!1=!1=У=11=11=!1=!1=иё!1=!1=!1 лишь те земли, которые располагались в ближайших окрестностях греческих центров [Кругликова, 1975, с. 27 - ЗО; Маслєнніков, 1992, с. 80; Зинько, 2005, с.31; ср.: Виноградов Ю. Г., 1983, с. 404 - 405]. А. А. Масленников отметил, что, исходя из малочисленности погребаль­ ных памятников скифов VI - V вв. до н. э. на Керченском полуострове, нет оснований рассматривать варварскую угрозу в качестве главного фактора объединения боспорских греков [Масленников, 1996, с. 61 - 63; ср.: Молев, 1997 а, с. 30 - 33]. Но в данном случае, очевидно, нельзя опираться исключи­ тельно на количественные показатели. Ведь скифы в VI - V вв. до н. э. нахо­ дились на первой стадии кочевания, для которой наиболее характерной чер­ той были именно впускные погребения и отсутствие стационарных могиль­ ников [Плетнева, 1981, с. 55]. В первую очередь важен характер развития скиф­ ского общества после победоносной войны с Дарием, когда скифские прави­ тели переходят к ярко выраженной экспансионистской политике в отноше­ нии сопредельных территорий [Виноградов Ю. Г., 1989, с. 84 - 85]. Одним из направлений этой экспансии был Боспор, территория которого использова­ лась кочевниками для сезонных перекочевок [Вахтина, Виноградов, Рогов, 1980, с. 159-160; Виноградов Ю. Г., 1989, с. 89 - 90; Копылов, 2003, с. 138; Виног­ радов Ю. А., 2005, с. 214 - 220, 233 - 234; Марченко, 2005а, с. 34]. Поэтому более широкому освоению сельскохозяйственных территорий на Керченском полуос­ трове в первую очередь мешали скифские набеги, которые не позволяли грекам осесть на значительном удалении от берега пролива [Виноградов Ю. А., 1995, с. 156 - 157]. Важным показателем неприятельской угрозы, которая своим ос­ трием была направлена против боспорских городов, как ранее считалось, яв­ лялось возведение так называемого Тиритакского вала и ранней оборонитель­ ной стены Тиритаки на остатках построек конца VI в. до н. э. [Толстиков, 1984, с. 28 - 29; Виноградов Ю. А., 2005, с. 242 - 244; ср.: Завойкин, 2005, с. 95]. Боспорским оборонительным валам посвящена обширная литература [подр. см.: Масленников, 1983, с. 14 - 22; 2003, с. 8 - 195]. Причем традиционно считается, что они были построены до освоения греками современного Керченского полуост­ рова «потомками слепых», упоминающимися Геродотом, а в античное время были лишь приспособлены к обороне рубежей Боспорского государства [историогра­ фию см.: Масленников, 1983, с. 19-21; 1996, с. 68; 2003, с. 8 - 195; Толстиков, 1984, с. 35 - 36; Молев, 1997 а, с. 40]. Не вдаваясь в подробное рассмотрение этого слож­ ного вопроса, хотелось бы только подчеркнуть, что, если наличие целой системы валов на Керченском полуострове, несмотря на все старания исследователей, по­ чти невозможно однозначно связать со строительной деятельностью носителей кеми- обинской культуры или киммерийцами [ср.: Масленников, 1983, с. 19 - 21], то их возведение сравнительно легко объяснимо, если исходить из того, что известно о боспорской истории [ср.: Виноградов, Тохтасьев, 1994, с. 60 - 61]. Сооружение валов и аналогичных им оборонительных сооружений для за­ щиты земель от рейдов кочевых народов практиковалось в разное время и на 39 •^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ н ц ^ аГ ^ Ё !1^ ё !1ё !1= !1= !Г = !1= !1= !]= !1= 11ё !1 ё !1ё !] глава2 различных территориях, в том числе и на территории Эллады [подр. см. Thuc. VI, 2 -7 ; Garlan, 1973, р. 149 - 160; Масленников, 2003, с. 234]. Но такие мероп­ риятия, как правило, не могли надежно сдержать напор кочевников, которые своими действиями неоднократно доказывали неэффективность таких укрепле­ ний [ср.: Хазанов, 2000, с. 355]. Топография этих земляных оборонительных сооружений, возведенных для защиты территории Боспора с запада от конных кочевников [Сокольский, 1957, с. 96; ср.: Масленников, 1995 а, с. 61], и некоторые их конструктивные особенно­ сти (наличие в основании каменных кладок - крепид) убеждают в том, что они были построены греками и отражают постепенный территориальный рост тер­ ритории Боспорского государства и находившихся под его контролем сельско­ хозяйственных территорий. Об этом свидетельствует расположение греческих сельских поселений под прикрытием валов [Кругликова, 1975, с. 16, рис. 1; Мас­ ленников, 1983, с. 15, рис.; 1992, с. 80 - 81; 2003, с. с. 8 - 195] и погребений коче­ вых скифов VI - IV вв. до н.э., концентрировавшихся в своей массе к западу от этих укреплений [см.: Яковенко, 1974, с. 15, рис. 1; 1981, с. 46 - 52; Мурзин, 1984, с. 12, рис. 1; Ольховский, 1991, с. 18-19, рис. 1 -2 ]. Естественно, расположение столь трудоемких и дорогостоящих оборонитель­ ных сооружений, которыми были валы, не может точно отражать изменения гра­ ниц Боспорского государства [ср.: Сокольский, 1957, с. 96; Масленников, 2003, с. 250 - 251]. Но, учитывая долговременный характер валов, которые пересека­ ли весь Керченский полуостров или же ограничивали более или менее обширные его участки [Масленников, 1983, с. 15, рис.; 2003, с. 8 - 195], не будет большим преувеличением предположить, что боспорские оборонительные валы не столько отражают реальные границы Боспора, сколько являются ярким показателем стра­ тегического подхода к обороне сельскохозяйственных территорий государства [ср.: Виноградов, Тохтасьев, 1994, с. 61 - 62; Масленников, 2003, с. 250 - 251]. Внешняя угроза греческим поселениям, расположенным на Керченском по­ луострове, явилась поводом к их объединению в симмахию, главенствующее по­ ложение в которой занял наиболее развитый в экономическом отношении Пантикапей [Vinogradov, 1980, S. 80, 95]. Сейчас, ввиду полного отсутствия на­ дежных источников, трудно с уверенностью сказать, объединял ли этот союз все греческие апойкии, расположенные на Керченском и Таманском полуостро­ ве, или же в него входили только города европейского Боспора [Brandis, 1899, col. 757, 762, 766 - 767; Stern, 1915, S. 182 - 183; Ростовцев, 1918, с. 87, 91; Жебе- лев, 1953, с. 69, прим. 4; Сапрыкин, 2006, с. 183 - 184]. Однако материал, приве­ денный В. П. Толстиковым относительно скифских походов через Керченский пролив в Синдику, свидетельствует об объединении в союз большинства гре­ ческих городов Боспора Киммерийского, что и позволило грекам успешно про­ тивостоять скифской экспансии [Толстиков, 1984, с. 38 - 44; ср.: Виноградов, Тохтасьев, 1994, с. 62; Копылов, 2003, с. 138]. Видимо, можно согласиться с Ф. В. Шеловым - Коведяевым в том, что, если при Археанактидах союз включал 40 Боспорская симмахия и образование ...=У=Ы=У=У=Ы=!1^^^=У=Ы^=Ы^1 !̂1=!1Щ|^1Ё1=!1 города по обе стороны пролива [ср.:Vinogradov, 1980, S. 66 ff.], то такие круп­ ные полисы, как Фанагория и Гермонасса, вошли в него добровольно. Ведь в то время Пантикапей еще не располагал силами для их насильственного подчине­ ния [Шелов-Коведяев, 1985, с. 76; ср.: Vinogradov, 1980, S. 95 - 96]. Сейчас трудно сказать, в каких формах проявлялась варварская экспансия, но не исключено, что агрессивные действия кочевников против греческих горо­ дов по берегам пролива были обусловлены тем, что они лежали на пути сезон­ ных перекочевок скифов [подр. см.: Масленников, 1995 а, с. 66 - 67; 1996, с. 62 - 63; Сапрыкин, 2006, с. 189; ср.: Копылов, 2003, с. 138]. Именно желанием пере­ крыть варварам маршрут движения через Керченский пролив и обезопасить себя от непрогнозируемых набегов кочевников объясняется объединение греческих городов в симмахию и, как считалось ранее, строительство совместными усили­ ями Тиритакского вала [Толстиков, 1984, с. 39 - 42, рис. 6; ср.: Федосеев, 1997, с. 100-110; 1999, с. 61 - 102; Масленников, 1998 б, с. 117-123; 1998 а, с. 217 - 223; Вахтина, 2002, с. 33; Завойкин, 2005, с. 95. Подр. об этом вале см.: Масленников, 2003, с. 131 - 189; ср.: Сапрыкин, 2006, с. 189]. Но нельзя отрицать, как это делают некоторые исследователи [Васильев, 1992, с. 116; Сапрыкин, 2003, с. 16,19 - 20], что в начале V в. до н. э. на Боспоре суще­ ствовало надполисное военно-политическое, а, возможно, и религиозное объеди­ нения, которое Ю. Г. Виноградов предложил рассматривать в качестве военной симмахии и религиозной амфиктионии [Виноградов Ю. Г., 1983, с. 416-418; 1995, с. 17;Толстиков, 1984, с. 47, прим. 95]. Другое дело, что на базе имеющихся источ­ ников сейчас нет оснований говорить, как долго просуществовал этот союз и ка­ кой характер носила власть Археанактидов на протяжении 42 лет их нахождения у власти [Виноградов Ю. Г., 1983, с. 417; ср.: Сапрыкин, 2003, с. 19]. А модерниза­ ция политико-правовой терминологии Диодором Сицилийским, к сожалению, не позволяет опереться на его сообщение при выяснении характера правления Археанактидов [Васильев, 1992, с.121 - 123; Завойкин, 1994, с. 66; 2001, с. 161; ср.: Виноградов Ю. Г., 1983, с. 408 - 409; Молев, 1997 а, с. 24; 2005, с. 211; Кузнецов, 2001, с. 239; Борисова, 2003 а, с. 4 - 23; Виноградов Ю. А., 2005, с. 260]. Сейчас, в результате значительной работы, проделанной А. А. Масленни­ ковым, уже нельзя связывать остатки так называемого Тиритакского вала с деятельностью боспорской симмахии [Масленников, 2003, 131 - 189; Завой­ кин, 2005, с. 95]. Но, если обратиться к археологическим источникам, то мож­ но утверждать, что серьезная угроза боспорским центрам со стороны варва­ ров все же существовала. Об этом, в частности, свидетельствуют следы разру­ шений и пожаров начала V в. до н. э., археологически зафиксированные на территории Пантикацея [Толстиков, 2001, с. 45 - 57; 2001а, с. 404 - 405; Тол­ стиков, Журавлев, Ломтадзе, 2003, с. 323 - 325; 2004, с. 353] и в других пунктах европейского Боспора, которые есть все основания связывать со скифскими набегами [Толстиков, 1984, с. 28 - 31, рис. 1; Чистов, 2002, с. 260; Виногра­ дов Ю. А., 2005, с. 239 - 241]. В частности, это подтверждается материалами 41 Глава2 раскопок Мирмекия и Порфмия, где к концу первой четверти V в. до н. э. от­ носятся археологически засвидетельствованные следы катастрофы, постигшей эти города в результате варварского нашествия [Вахтина, 1995, с. 32 - 33; Бу- тягин, 2000, с. 143 - 144; Вахтина, Виноградов, 2001, с. 41 - 45]. Наличие в завалах бронзовых трехлопастных наконечников стрел, один из которых был деформирован в результате удара, позволяет связывать эти события, впрочем, как и возведение в Мирмекии и Порфмии в конце первой трети V в. до н. э. оборонительных стен, с военной активностью скифов [Виноградов Ю. А., 1992, с. 107; Виноградов, Тохтасьев, 1994, с. 54 - 60; ср.: Толстиков, 1984, с. 29,31; Вахтина, 1988, с. 197 - 198; Бутягин, 1997, с. 152; Зинько, 1998, с. 87]10. Следовательно, разрушения в Пантикапее, Мирмекии и Порфмии позволяют заключить, что угроза варварских набегов на боспорские города не была эпизо­ дической и, наряду со строительством оборонительных стен в Тиритаке, Мирме­ кии и Порфмии, боспорские греки должны были объединенными усилиями пред­ принять ряд мер по защите своих центров от варварской угрозы. Именно это и явилось главным побудительным мотивом их объединения в симмахию. Резуль­ татом совместных действий стала стабилизация военно-политической обстанов­ ки и постепенное изменение характера взаимоотношений со скифами [ср.: Тол­ стиков, 1984, с. 46; Виноградов Ю. А., 1992, с. 107; Копылов, 2003, с. 138 - 139]. Однако тот факт, что Нимфей, как и другие античные центры, скорее все­ го, не вошли в состав симмахии свидетельствует, что надполисное объедине­ ние было делом добровольным и в конечном итоге зависело от военно-поли­ тического положения каждого конкретно взятого античного центра. В этом отношении показательно и то, что, если античные центры, расположенные к северу от Тиритаки и входившие, как считают некоторые исследователи, в со­ став единого Пантикапейского полиса, около 480 г. до н. э. вошли в состав боспорской симмахии [Завойкин, 1994, с. 66; Виноградов Ю. А., 1995, с. 154; ср.: Масленников, 1996, с. 66 - 67; Сапрыкин, 2006, с. 184], то Нимфей и гречес­ кие поселения, находившиеся под его контролем, очевидно, не стали членами объединения, а в отношениях со скифами проводили свою собственную поли­ тику. Комплекс археологических материалов позволяет с известной долей ве­ роятности предполагать, если не наличие на определенном отрезке времени так называемого скифского протектората, то весьма тесные военно-полити­ ческие связи с их правителями и Нимфеем [Толстиков, 1984, с. 41 - 44; ср.: Зинько, 1998, с. 88; Бутягин, 1999, с. 10-11; Сапрыкин, 2006, с. 189], что, веро­ ятно, нашло отражение в типах нимфейской лепной керамики [Яковенко, 1978, с. 36 - 43; Виноградов Ю. А., 1995, с. 159; ср.: 1989, с. 39] и погребениях с оружием [Черненко, 1970, с. 190 - 198; Виноградов Ю. А., 2005, с. 245 - 250]. 10 В начале V в. до н. э., судя по археологическим материалам, Кепы, расположенные на ази­ атской стороне Боспора, возможно, также подверглись нашествию варваров, о чем свидетель­ ствуют следы пожара, зафиксированные в слоях этого центра [см.: Кузнецов, 1991 а, с. 37]. 42 Боспорская симмахия и образование ...=U=1I=!I=!I=!I нуш|ш]нуш]н!|ш]н!|̂ !]̂ ун!]н!]ш|3!|ш] На базе имеющихся источников сейчас нельзя подтвердить или опровергнуть ни то, ни другое предположение [Шелов-Коведяев, 1985, с. 81]. Но последующие со­ бытия, и в первую очередь вступление Нимфея в Афинский морской союз, свиде­ тельствуют о наличии на Боспоре определенной оппозиции объединительным ус­ тремлениям Археанактидов, резиденцией которых был Пантикапей. Со стороны Нимфея это была долговременная целенаправленная политика, которая базиро­ валась на поисках сильных союзников, так как противостоять боспорской симма- хии этот центр мог только благодаря поддержке извне [ср.: Доманский, Фролов, 1995, с. 80; Зинько, 1998, с. 88; 1998 а, с. 29 - 33]. Не исключено, что в пользу сказанного свидетельствует и сооружение здесь храма в антах во второй полови­ не V в. до н. э. [Соколова, 1997, с. 143 - 147; Молев, 1997 а, с. 57]. Сказанное в какой-то мере является косвенным аргументом в пользу выво­ дов тех исследователей, которые полагали, что объединение боспорских горо­ дов вокруг Пантикапея включало лишь центры, расположенные на Керченском полуострове, а античные центры, основанные греками к югу от Тиритаки и на современном Таманском полуострове, продолжали существовать относитель­ но самостоятельно [подр. см.: Васильев, 1992, с. 125 - 126; Зинько, 1996, с. 13]. Причем не исключено, что инициатором процесса объединения мог выступить не только Пантикапей, но и Нимфей [ср.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 80]. Однако в силу выгодного географического и стратегического положения предпочтение было отдано все же Пантикапею, что и явилось тем фактором, который заставил Нимфей вплоть до конца V в. до н. э. проводить в отношении объединения боспорских центров достаточно независимую политику [Шелов- Коведяев, 1985, с. 76; ср.: Доманский, Фролов, 1995, с. 80]. Пример Нимфея сви­ детельствует и о том, что боспорская симмахия складывалась преимущественно путем добровольного вхождения в нее боспорских городов, и применительно к первой половине V в. до н. э. о насильственном включении в ее состав греческих центров речь пока идти не может [ср.: Виноградов Ю. Г., 1983, с. 418]. Естественно, сказанное не более чем предположение. Но возвышение и стре­ мительный рост экономического потенциала Пантикапея в V в. до н. э. явился не столько причиной [ср.: Vinogradov, 1980, S. 80, 95], сколько следствием объе­ динения греческих городов в симмахию, хотя ранняя пантикапейская монетная чеканка свидетельствует о том, что этот центр, безусловно, был экономическим лидером региона [см.: Коваленко, 2005, с. 361 - 365; Терещенко, 2002а, с. 206 - 209]. Только сконцентрировав средства и ресурсы объединения греческих горо­ дов, направляемые на совместную оборону в условиях постоянной угрозы вар­ варских набегов, а несколько позже и на культовое строительство [Толстиков, 1984, с. 47, прим. 95], Пантикапей мог развиваться более быстрыми темпами, чем другие боспорские города [Толстиков, 1992, с. 93]. Но, вероятно, проведен­ ные совместными усилиями оборонительные мероприятия объективно способ­ ствовали росту в 70 - 30-е гг. V в. до н. э. благосостояния и других боспорских центров [подр. см.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 79; Виноградов Ю. А., 1992, с. 107]. 43 Глава2 Рис. 16. Монеты с легендой АПОЛ, по В. А. Анохину. Говоря о боспорской симмахии, организа­ ционное оформление которой относится ко вре­ мени около 480 г. до н. э., следует обратиться к нумизматическим источникам. Сейчас установ­ лено, что первые боспорские серебряные моне­ ты были отчеканены в Пантикапее не в середи­ не VI в. до н. э., как считалось ранее [Шелов, 1956, с. 13 - 14; Фролова, 1992, с. 199 - 200], а несколько позже [см.: Коваленко, 2005, с. 361 - 365].“ Серебряная чеканка первой половины V в. до н.э. представлена несколькими типами с об­ щими изображениями на аверсах и реверсах, а также надписями ПА, ПАКТ, nANTII, АПОЛ [Фролова, 1992, с. 205] (рис. 14). Если монетные выпуски с надписями ПА, nA N , nA N TI связа­ ны с г ородской чеканкой Пантикапея, то монеты с легендой АПОЛ и изобра­ жением муравья соответственно приписывались городу Аполлонии и Мирме- кию [Библиографию см.: Васильев, 1992, с. 125 - 126, прим. 41] (рис. 16). Все ранние боспорские монеты чеканились на пантикапейском монетном дворе, но интерпретировались они по-разному. Наиболее приемлемой и в достаточной степени аргументированной явля­ ется точка зрения Ю. Г. Виноградова, которая была поддержана Н. А. Фроло­ вой. Она сводится к тому, что монеты с надписью АПОЛ, чеканившиеся на пантикапейском монетном дворе, представляют собой эмиссии надполисной боспорской симмахии и религиозной амфиктионии, находившейся под покро­ вительством Аполлона Петроса - главного покровителя ионийских греков [см.: Толстиков, 1984, с. 47, прим. 95; Фролова,1988, с. 124 - 132; 1992, с. 205; 1995, с. 205 - 212; Виноградов Ю. Г., 1995, с. 17; Молев, 1997 а, с. 4 0 -4 1 ; ср.: Ано­ хин, 1999, с. 16 - 17; Болдырев, 2002, с. 209 - 210; Масленников, Смекалова, 2005, с. 279]. По мнению Д. Б. Шелова, поддержанному Н. А. Фроловой, мо­ неты с АПОЛ чеканились на пантикапейском монетном дворе во второй и третьей четверти V в. до н. э. [Шелов, 1956, с. 27, прим. 2; Фролова, 1988, с. 132; 1992, с. 204; 1995, с. 206; ср.: Анохин, 1986, с. 6 - 14]. Если учесть сообщение Диодора о времени прихода к власти Археанакти- дов, скорее всего, чеканку серебряной монеты с надписями АПОЛ следует свя- 11 11 Попутно следует указать, что появление монеты нельзя объяснять развитием боспорской хлебной торговли [Терещенко, 2002а, с. 207; Смекалова, 2005, с. 248 - 256], которая началась не ранее V в. до н. э. [см.: Кузнецов, 2000, с. 27], а следует связывать с потребностями исключитель­ но внутреннего рынка, где уже сложились условия, способствовавшие переходу к товарно-де­ нежным отношениям [ср.: Шелов, 1956, с. 15, 77 - 78; Русяева, 1998а, с. 212; Анохин, 1999, с. 7; Болдырев, 2002, с. 209 - 210]. 44 Боспорская симмахия и образование ... =!!=!] =У=!Г=!1 ^ЩШЁУЁЦЗ|=Ц=Ц=Ш=!1=!]:=!1ё!1Ё1 зывать с возникновением первого надполисного объединения, симмахии и ре­ лигиозной амфиктионии боспорских греков с центром в Пантикапее [Виногра­ дов Ю. Г., 1995, с. 17].12 А выпуск серебряных монет с аббревиатурой ПА, ПАИ, ПАОТІ, если за начало боспорской чеканки, как считалось ранее, принимать середину VI в. до н. э. [Шелов, 1956, с. 13 - 14; Фролова, 1988, с. 131; 1992, с. 199; ср.: Коваленко, 2005, с. 361 - 365], следует относить ко времени, предшествовав­ шему объединению греческих городов. Сложнее обстоит дело с серебряными монетами, на которых имелись изоб­ ражение муравья и надписи АПОА или nANTI. Если исходить из вышесказанно­ го, то с известной долей риска можно говорить о том, что во второй и третьей четверти V в. до н. э на монетном дворе Пантикапея одновременно осуществля­ лась чеканка от имени гражданской общины (ПАОТІ) и боспорской симмахии, находившейся под покровительством Аполлона (АПОА), хотя интерпретация последних как храмовых разделяется не всеми исследователями [Болдырев, 2002, с. 209 - 210; Завойкин, 2005, С. 96]. Тогда доходы от выпуска монет с определен­ ными надписями использовались, соответственно, на нужды Пантикапея и объе­ динения боспорских городов [ср.: Сапрыкин, 2003, с. 14 - 16]. Эта гипотеза хо­ рошо согласуется с общими тенденциями исторического развития Боспора в первой половине V в. до н. э. Особого внимания заслуживает вопрос о семантике изображения муравья на серебряных монетах с надписями АПОА и ПАОТІ, чеканенных на монетном дворе Пантикапея во второй и третьей четверти V в. до н. э, которые являлись самым маленьким номиналом разменной монеты, составлявшей 1/24 драхмы [Фролова, 1992, с. 205; 1995, с. 205 - 212; ср.: Терещенко, 2002, с. 134 - 138]. Надписи на монетах интерпретировались по-разному (подр. точки зрения по этому вопросу см.: Васильев, 1992, с. 126 - 127, прим. 41). Вместе с этим обра­ щалось внимание и на то, что муравей на этих монетах являлся говорящей эмблемой, символизировавшей название небольшого боспорского городка Мирмекия, хотя связь их с этим греческим полисом представляется весьма со­ мнительной [Жебелев, 1941, с. 149 - 152; Анохин, 1986, с. 27; Фролова, 1992, с. 205; Виноградов Ю. А., 1992, с. 99 - 100; 1995, с. 153]. Но, несмотря на это, изображение муравья на боспорских монетах V в. до н. э. все же требует своего объяснения. В данном случае оно, несомненно, является говорящей эмблемой, которая отражала определенный аспект жизни и верований боспорских греков. По сообщению Климента Александрийского, фессалийцы в древности по­ клонялись муравьям, так как верили, что Зевс, превратившись в это насекомое, сочетался браком с дочерью Клитора Евримедузой и произвел на свет Мирми- дона [Кагаров, 1913, с. 304, прим. 1]. От этого Мирмидона вели свое происхож­ дение мирмидоняне («муравьиные люди», от греческого |х-6рцт| ̂ - «муравей»), 12 О федеративных образованиях на территории Греции в более поздний период подр. см.: Сизов, 1992, с. 72 - 86. 45 ^ •^ ^ ^ H U ^ a ]a |^ ^ ^ 3 jH g H U H y ^ ^ a y a j2 j|2 i|H !|H ]|2 !]2 ! |3 j Глава2 Рис. Д7. Храм Аполлона в Пантикапее. Реконструкция И.Р. Пичикяна. которые колонизовали остров Эгину. Кроме этого, мифологическое значение муравья во многом объясняется его небольшими размерами, делавшими муравья ми­ нимальной счетной еди­ ницей, отражавш его множественность, под­ вижность, коллектив­ ность, которая проявля­ ется в формах их совме­ стного существования и деятельности [Мифы, 1992, с. 181]. В связи с этим резон­ но вспомнить, что серебряные боспорские монеты с изображением муравья выполняли роль самых мелких разменных номиналов [Фролова, 1992, с. 205, 207; Терещенко, 2002, с. 134 - 138] и, скорее всего, чеканились на монетном дворе Пантикапея от имени симмахии боспорских городов в V в. до н. э. Если это соотнести с предполагаемыми совместными оборонительными мероприя­ тиями и восстановлением или перестройкой общей святыни - храма Аполлона в Пантикапее [Толстиков, 1984, с. 46 - 47; 1992, с. 78; Пичикян, 1978, с. 32-41; 1984, с. 156 - 178; Шелов-Коведяев, 1985, с. 69; ср.: Блаватский, 1957, с. 66 - 68] (рис. 17), которые, безусловно, осуществлялись коллективными усилиями бос­ порских греков, входивших в симмахию, и религиозную амфиктионию [Ви­ ноградов Ю. Г., 1995, с. 17], то появление на монетах муравья как говорящего символа представляется вполне объяснимым. Не исключено, что выпуск се­ ребряных монет самого мелкого номинала с изображением муравья мог ис­ пользоваться для оплаты строительных работ и должен был покрыть общие расходы боспорского надполисного объединения [ср.: Толстиков, 1984, с. 47, прим. 95; Виноградов Ю. Г., 1995, с. 17]. Еще один аспект, на котором следует остановиться в связи с рассматривае­ мым кругом вопросов, - это проблема характера власти Археанактидов, кото­ рая уже неоднократно дискутировалась в научной литературе [подр. см.: Vinogradov, 1980, S. 68 - 69; Виноградов Ю. Г., 1983, с. 395 - 396, 406, 411 - 417; ср.: Анохин, 1999, с. 19 - 20; Виноградов Ю. А., 2001, с. 84 - 85; Завойкин, 2001, с. 161; Сапрыкин, 2003, с. 28; 2006, с.177]. На основании анализа сообщения Ди­ одора Сицилийского с привлечением сравнительных материалов, Ю. Г. Виног­ радов пришел к заключению, что после отражения скифской агрессии один из Археанактидов, используя свое положение в боспорской симмахии в качестве 46 Боспорская симмахия и образование ...=!] =!l=!l=!l=!l MU =11 =li =11 нц̂ у̂ ущ|Ні|їі|Ш]Ш|Ні| стратега-автократора, установил тираническую власть сначала в Пантикапее, а затем насильственным путем подчинил и другие полисы, входившие в боспорс- кую симмахию [Vinogradov, 1980, S. 95 - 96; Виноградов Ю. Г., 1983, с. 417 - 418; ср.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 71 - 77; Сапрыкин, 2003, с. 19, 28]. Несмотря на всю привлекательность предложенной гипотезы, к сожале­ нию, она не подтверждается источниками и, строго говоря, базируется лишь на том факте, что Диодор Сицилийский называет Археанактидов «царство­ вавшими» (PaaiXenoavreq) [Diod., XII, 31,1]. Имеется достаточно много убе­ дительных данных, свидетельствующих о том, что терминология Диодора не отражает официального статуса Археанактидов [Жебелев, 1953, с. 163; Виноградов Ю. Г., 1983, с. 406; ср.: Васильев, 1992, с. 121 - 122; Завойкин, 1994, с. 66; 2001, с. 161; Виноградов Ю. А., 2001, с. 84 - 85]. Поэтому, базиру­ ясь только на этом источнике, даже с привлечением массы сравнительных данных, нельзя «ретроспективно проецировать на правление Археанактидов характер власти ранних Спартокидов», который значительно лучше освещен источниками, в том числе и письменными [Виноградов Ю. Г., 1983, с. 406 - 407; ср.: Завойкин, 1992, с. 263; 1994, с. 66; ср.: Кузнецов, 2001, с. 238 - 239]. Иными словами, сейчас нет убедительных данных о том, что один из Архе­ анактидов, захватив власть в симмахии, стал тираном [ср.: Сапрыкин, 2003, с. 19, 28; 2006, с. 177; Виноградов Ю. А., 2005, с. 260]. Но это совсем не значит, что в настоящее время нельзя попытаться реконструировать историю Боспора V в. до н. э., используя дополнительные источники, и попытаться с несколько иных позиций определить характер власти Археанактидов. Ю. Г. Виноградов полагал, что после отражения варварской угрозы боспорс­ кая симмахия могла продолжать существовать в качестве оборонительного союза, а могла и распасться. Причем исследователь отдает предпочтение первому вариан­ ту и, на основе использования классического примера установления тиранической власти Гилоном и Дионисием Старшим на Сицилии, приходит к заключению, что на Боспоре в результате политической борьбы федеративное надполисное объе­ динение превратилось в тираническую державу Археанактидов [Vinogradov, 1980, S. 96 - 97; Виноградов Ю. Г., 1983, с. 406 - 417; ср.: Сапрыкин, 2003, с. 28]. Не исключая полностью возможности такого развития событий, обратимся к данным нумизматики, которая позволяет несколько в ином плане говорить о судь­ бе боспорской симмахии. На рубеже третьей и четвертой четверти V в. до н. э. на Боспоре прекращается выпуск серебряных монет с надписью АПОА [Шелов, 1956, с. 29; ср.: Фролова, 1992, с. 204; Сапрыкин, 2003, с. 14 - 16], которые, видимо, можно рассматривать в качестве чеканки боспорской симмахии, осуществляв­ шейся на монетном дворе Пантикапея. Вслед за прекращением выпуска сереб­ ряных монет с АПОА было отчеканено четыре типа серебряных монет с изобра­ жением льва, муравья, льва-барана, муравья-барана и надписью ПАШІ [Ше­ лов, 1956, с. 29 - 30; Фролова, 1992, с. 208]. А. Н. Зограф не считал возможным связывать указанные изменения с какими-то событиями в политической жизни 47 Глава2 Рис. 18. Автономные монеты Нимфея, по В. А. Анохину. Боспора [Зограф, 1951, с. 167], что по­ зволило Ю. Г. Виноградову говорить об отсутствии каких-либо перемен в нумизматике [Виноградов Ю. Г., 1983, с. 406; ср.: Зограф, 1951, с. 167, 172; Шелов, 1956, с. 30,88; Блаватская, 1959, с. 44,45; Алексеев, 1995, с. 33, 34]. Прав­ да, Д. Б. Шелов, анализируя монетное дело раннего Боспора, в осторожной форме высказал мысль о том, что это явление в боспорской нумизматике можно связывать с переходом власти от Археанактидов к Спартокидам, но дальше самых общих предположений не пошел [Шелов, 1956, с. 30; ср.: Мо- лев, 1997 а, с. 49]. В связи с этим необходимо указать, что во второй половине V в. до н. э., но до 410/405 гг. до н. э. [Шелов-Коведяев, 1985, с. 113], свою монету чеканил Ним­ фей (рис. 18), на монетном дворе Фанагории в последней четверти V в. до н. э. выпускались монеты с надписью EINAQN, интерпретация которых дискутируется [Завойкин, 2005, с. 2004, с. 63] (рис. 19), а на рубеже V - IV вв. до н. э - автономные монеты этого города [Шелов, 1956, с. 42-51; Завойкин, 1995, с. 89 - 94; Фролова, 2002, с. 71 - 84; Сапрыкин, 2006, с.175] (рис. 20). В последней четверти V в. до н. э., возможно, ближе к концу столетия, к чеканке собственной монеты приступила Феодосия [Зограф, 1951, с. 162; Шелов, 1956, с. 40; Анохин, 1986, с. 20 - 21, табл. II; 1999, с. 43 - 44; Завойкин, 1995, с. 92] (рис. 21). Вряд ли все перечисленные факты начала монетной чеканки, наряду с прекращением выпуска в Пантикапее монет с АПОЛ, можно объяс­ нить простым совпадени­ ем. Скорее напротив, сло­ жившееся положение в ну­ мизматике следует рас­ сматривать в тесной свя­ зи с какими-то события­ ми, имевшими место на Боспоре во второй поло­ вине V в. до н. э. Ведь в данном случае чеканка монеты перечисленными греческими центрами сви- Рнс. 19. Монеты с легендой ZINA£2N, по В. А. Анохину. д ет ел ь ст в у ет о б ИХ ПОЛИ­ 48 Боспорская симмахия и образование тической независимости, в первую очередь от Пантикапея [см.: Васильев, 1992, с. 127 - 128; Завойкин, 1995, с. 89; 2004, с. 63; 2005, с. 98; ср.: Алексеев, 1995, с. 36 с литературой]. К сожалению, отсутствие годов чеканки на ранних боспорских монетах не позволяет их выпуски строго привязывать к какой-то точ­ ной дате. Поэтому нумизматический матери­ ал, наряду с типологическим анализом, дол­ жен коррелироваться с данными других кате­ горий источников. Исходя из этого, можно заключить, что выпуск целым рядом антич­ ных центров Боспора своей монеты следует рассматривать в качестве надежного показа­ теля тех изменений, которые произошли в их взаимоотношениях после захвата власти в Пантикапее Спартаком около 438/437 г. до н. э. Именно это событие, вероятно, привело к рас­ паду симмахии и выходу из нее целого ряда греческих городов, так как самосто­ ятельная чеканка боспорских городов свидетельствует об их независимости [Ано- хин, 1986, с. 26]. В связи с этим чрезвычайно интересным представляется заклю­ чение о том, что так называемые синдские монеты (рис. 19), чеканившиеся на монетном дворе Фанагории, от имени союза греческих городов Синдики [За­ войкин, Болдырев, 1994, с. 43 - 47; Завойкин, 1995, с. 92; ср.: Сапрыкин, 2003, с. 25 - 26; 2006, с. 175],13 который, очевидно, возник на территории азиатско­ го Боспора как оппозиционное объединение после распада боспорской сим­ махии в связи с захватом власти в П антикапее Спартоком [ср.: Василь­ ев, 1992, с. 127 - 128]. Впоследствии А. А. За­ войкин, учтя критику, отказался от этого пред­ положения, хотя отме­ тил, что чеканка этих монет одноврем енна или близка автономной Рис. 21. Ранние монеты Феодосии, по В. А. Анохину. Рис. 20. Ранние монеты Фанагории, по В. А. Анохину. 13 Но не все авторы согласны с такой интерпретацией этих монет [см.: Абрамзон, Г орлов, 1998. - С. 141 - 145; Молев, 1997 а, с. 58 - 59; Фролова, 2002, с. 80 - 81]. Однако сомнительным представ­ ляется и то, что в небольшом греческом поселении, открытом на месте более поздней Горгиппии, могла осуществляться чеканка монет с легендой ZINAftN [ср.: Тохтасьев, 2004, с. 176 - 177]. 49 Глава2 чеканке Нимфея и Феодосии [см.: Мельников, 2000, с. 208 - 218; Шонов, 2002, с. 327 - 332]. Это, с его точки зрения, может объясняться распадом боспорской симмахии и выходом ряда греческих центров из-под власти новых правителей, утвердившихся в Пантикапее, в пользу чего косвенно свидетельствует строи­ тельство в Фанагории оборонительных стен [Завойкин, 2004, с. 63]. Если предложенная реконструкция правомерна, то 480/479 г. до н. э. нельзя считать начальной датой образования централизованного Боспорского го­ сударства [Завойкин, 2001, с. 172 - 176; 2001а, с. 22 - 28; 2005, с. 98], а следует рассматривать лишь как время окончательного оформления перед лицом скифской угрозы боспорской оборонительной симмахии [ср.: Пичикян, 1984, с .146; Виноградов Ю. А., 1989, с. 39; Васильев, 1992, с. 128]. Ведь сейчас нет надежных данных, позволявших бы утверждать, что после отражения скифс­ кой угрозы представители рода Археанактидов захватили в Пантикапее власть, а их политический режим уже в это время был тираническим [Сапры­ кин, 2003, с. 19, 28; Сапрыкин, 2006, с. 177; ср.: Завойкин, 2005, с. 97]. Как показывает практика греческой колонизации, переселенцы на новых землях, несмотря на различное происхождение и степень знатности, в социаль­ но-экономическом отношении были приблизительно равны. В таких гражданс­ ких коллективах представители аристократии не могли подчинить общину, так как характер социально-экономического существования первопоселенцев и их ближайших потомков базировался на мелкотоварном производстве, которое в своей основе было натуральным. Единственное, что сплачивало греков в мес­ тах колонизации - это осознание общности интересов перед лицом варварской угрозы и необходимость совместной защиты против их натиска [Андреев, 1979, с. 21; Павленко, 1984, с. 212]. И греческие полисы на берегах Боспора Кимме­ рийского не являлись исключением из этого правила. Говоря о развитии Боспора в первой половине V в. до н. э., следует обратить особое внимание на то, что объединение греческих городов произошло вокруг особо почитаемого ионийскими греками божества Аполлона Петроса. Оно но­ сило добровольный характер [Гайдукевич, 1949, с. 42; ср.: Сударев, 1999, с. 227], а также, вероятно, не ограничивало сколько-нибудь значительно политическую и экономическую свободу входивших в него полисов [Анохин, 1986, с. 26; Мель­ ников, 2003, с. 180]. Все это позволяет, с известной долей вероятности, предпо­ ложить, что симмахию возглавил верховный жрец этого культа, который про­ исходил из аристократического по происхождению рода Археанактидов, свя­ занного своими корнями с Милетом [Vinogradov, 1980, S. 65 - 66; Виноградов Ю. Г., 1983, с. 395 - 396,406,411-417; Пичикян, 1984, с. 147; Анохин, 1986, с. 26; 1999; с. 15 - 16; ср.: Блаватский, 1985, с. 207 - 210]. Не исключено, что в период отражения скифской агрессии на него могли быть возложены функции страте- га-автократора [Виноградов Ю. Г., 1983, с. 417]. После отражения скифской агрессии и проведения в жизнь комплекса мер по укреплению коллективной безопасности, которыми руководил один из Археа- 50 Боспорская симмахия и образование |^^ ^ ^;^ М У ё1ё1̂ =У=Ц1ё1=Уё1=У=!|=!|2!|=!1=!1 нактидов, должность басилевса - верховного царя и жреца культа Аполлона Иетроса, вероятно, занимал по традиции представитель этого рода [ср.: Пи- чикян, 1984, с. 146; Анохин, 1986, с. 26; 9 - 10], являвшийся одновременно главой симмахии боспорских городов. Видимо, отстранение от этой долж­ ности Археанактидов и захват власти в Пантикапее Спартоком привели к распаду симмахии боспорских, что и нашло отражение в цитировавшемся отрывке труда Диодора Сицилийского [ср.: Пичикян, 1984, с. 146]. Причем официальный титул Археанактидов, как сакральных, возможно, наслед­ ственных царей (базилевсов) [Пичикян, 1984, с. 147; Анохин, 1986, с. 25; 1999, с. 14 - 15], мог привести к тому, что Диодором они названы «царствовав­ шими» (PaaiAevoavTEq). Ведь это как нельзя лучше отвечало представлени­ ям о политической власти того времени, когда жил и писал автор «Истори­ ческой библиотеки» [подр. см.: Виноградов Ю. Г., 1983, с. 407 -419 ; Завой- кин, 1994, с. 66; Зубар, 1997 б, с. 41 - 52; ср.: Виноградов Ю. А., 2001, 84 - 84]. Образование Боспорского территориального государства. По сообщению Диодора, в 438/437 г. до н. э. некто Спарток, по происхождению фракиец [ср.: Виноградов Ю. А., 2005, с. 264 - 265],14 как считается, отстранил от управле­ ния Археанактидов и путем государственного переворота захватил на Боспо- ре власть [подр. см.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 82 - 84; Молев, 1997 а, с. 48 - 52; ср. Anochin, 1998, S. 33 - 43; Виноградов Ю. А., 2005, с. 260 - 261]. К сожале­ нию, источниковая база, имеющаяся в нашем распоряжении, сейчас не позво­ ляет более или менее достоверно говорить о причинах смены власти на Боспо- ре и формах борьбы, предшествовавших ее захвату Спартоком [Шелов-Кове­ дяев, 1985, с. 85 - 87; Масленников, 1996, с. 67; ср. Anochin, 1998, S. 33 - 43]. Однако характер боспорской симмахии, видимо, позволяет согласиться с теми исследователями, которые полагают, что смена династий ознаменовала со­ бой переход от некоего федеративного надполисного политического и рели­ гиозного объединения к централизованному государству [ср.: Завойкин, 2001а, с. 22 - 28; 2005, с. 98], формирование которого отражало интересы дос­ таточно могущественного слоя населения, главным образом Пантикапея, за­ интересованного в первую очередь в установлении контроля за экспортом хлеба 14 Сейчас большинство исследователей считает, что по своему происхождению Спарток был фракийцем, а его имя связывается с ономастикой фракийского рода одриссов [подр. см.: Десят- чиков, 1985, с. 15 - 18; Шелов-Коведяев, 1985, с. 83 - 85 с литературой, Анохин, 1999, с. 34; ср.: Tohtasjev, 1993, S. 178 - 179; Блаватская, 1993, с. 42 - 43; Молев, 1997, с. 45 - 47; Васильев, 1999, с. 106 - 111]. Не отрицая этого в принципе, хотелось бы отметить, что крупные этнические передвижения в III - начале I тыс. до н. э. привели к тому, что фракийский этнический пласт прочно закрепился на территории Малой Азии [Златковская, 1971, с. 28 - 29]. Поэтому, учиты­ вая тесные связи Боспора с этим районом в более позднее время, не исключено, что Спарток был выходцем не из, собственно, Фракии, а с территории, например, Вифинии, где на протяже­ нии I тыс. до н. э. были достаточно сильны фракийские этнические элементы, хотя это имя там пока неизвестно в просопографии [Габелко, 1995, с. 162]). 51 Глава 2 [подр. см.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 86 - 87]. Есть основания предполагать, что противники Спартока были изгнаны и бежали в Феодосию, где они жили еще в период правления Сатира [Isoc. Trap, 5; Peripl. Anon., 77]. Сейчас можно считать доказанным, что власть, установленная Спартоком, носила характер наследственной тирании [Vinogradov, 1980, S. 81 - 90; Виног­ радов Ю. Г., 1983, с. 406 - 419; Шелов-Коведяев, 1985, с. 87 - 89; Завойкин, 2005, с. 97], основной задачей которой первоначально было объединение всех греческих поселений, расположенных на Керченском и Таманском полуостро­ вах, под эгидой Пантикапея. Основные черты политического развития Боспо- ра в это время находят самые близкие аналогии в Сицилии, где тиран Диони­ сий силой оружия создал обширное территориальное государство, включав­ шее как греческие полисы, так и варварские племена [Виноградов Ю. Г., 1983, с. 413-416; Шелов-Коведяев, 1985, с. 177- 179]. Несмотря на сравнительно ограниченную источниковую базу, сейчас все же можно наметить основные этапы и проследить некоторые специфические черты формирования Боспорского царства. При этом следует еще раз подчеркнуть, что прекращение выпуска в Пантикапее монет с АПОЛ и автономная чеканка целого ряда боспорских центров, которая хронологически последовала за при­ ходом к власти в Пантикапее Спартока, указывают на то, что именно к этому времени относится распад боспорской симмахии, а 438/437 г. до н. э. является terminus post quem для начала военного подчинения формально независимых греческих полисов и включения их в состав централизованного государства боспорскими тиранами [см.: Виноградов Ю. Г., 1995, с. 8,17; ср. Anochin, 1998, S. 33 - 43; Завойкин, 2001а, с. 22 - 28]. Считается, что одним из первых в состав нового государственного объеди­ нения был включен Нимфей [Завойкин, 2004, с. 63]. Времени и обстоятельствам этого события боспорской истории посвящена обширная литература (подр. см.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 90 - 114 с библиографией). Суммируя, можно конста­ тировать, что в середине 30-ых гг. V в. до н. э. независимый от правителей Пан­ тикапея Нимфей поддерживал достаточно тесные отношения со скифами [подр. см.: Толстиков, 1984, с.42 - 44; Доманский, Фролов, 1995, с. 81; Молев, 1997 а, с. 57; Зинько, 1998, с. 88; 2001, с. 207 - 212; Соколова, 1999, с. 184 - 186; Мель­ ников, 2001, с. 412 - 413; Чистов, 2002, с. 261 - 262; Виноградов Ю. А., 2005, с. 256 - 257]. Во время экспедиции Перикла в Понт полис вступил в Афинский морской союз [Молев, 1997 а, с. 57 - 58; Anochin, 1998, р. 33 - 44; Анохин, 1999, с. 25 - 31; Суриков, 1999, с.107- 108; Сапрыкин, 2006, с. 189], так как после поражения в Египте в 454 г. до н. э. Афины были заинтересованы в укреплении своих позиций в этом регионе, который мог сыграть решающую роль в обеспе­ чении их зерном [Шелов-Коведяев, 1985, с. 113 - 114; Завойкин, 2004, с. 63]. Ви­ димо, поражение афинян в Сицилии (413 г. до н. э.), после которого Афины уже не имели сил для проведения активной политики в столь удаленных районах, позволило боспорским тиранам предпринять решительные действия, направ­ 52 Боспорская симмахия и образование ...=U=U=!l=jJ=!J Щ]Н!і=и=ІІ=!І=іІ=!ІШ1=!і=ЇІ=ІІ=и=!І=и=>І ленные на присоединение Нимфея. Между 410 и 405 гг. до н. э. представи­ тель Афин в Нимфее Гилон сдал город боспорским тиранам и за свою изме­ ну был ими награжден [Шелов-Коведяев, 1985, с. 113; Усачева, Кошеленко, 1994, с. 69; Молев, 1999,. с. 55; Анохин, 1999, с. 4 0 -42 ; Мельников, 2001, с. 416 - 417; Сапрыкин, 2006, с. 179].15 Все это достаточно хорошо известно, и, если бы не одно обстоятельство, на вопросе о присоединении Нимфея к Боспору не нужно было бы останавливаться вовсе. Дело в том, что, как сообщает Эсхин (III, 171), в награду Гилон получил в дар город Кепы (рис. 1), расположенный на азиатской стороне Боспора, недале­ ко от Фанагории [Strabo, XI, 2, 10; подр. см.: Абрамов, Паромов, 1993, с. 45 и карты; Завойкин, 2000, с. 47 - 62]. Иными словами, Гилон волею боспорского тирана стал правителем этого небольшого городка и, видимо, контролировал сбор налогов с его населения [подр. см.: Кошеленко, Усачова, 1992, с. 51 - 54]. Следовательно, уже в это время под юрисдикцией боспорских тиранов нахо­ дился если не весь Таманский архипелаг, то его значительная часть. И они по своему усмотрению могли распоряжаться не только земельным фондом, но и достаточно жестко контролировать население небольших античных полисов в этом районе [Кошеленко, Усачова, 1992, с. 54; Молев, 1997 а, с. 66]. Таким обра­ зом, ко времени подчинения Нимфея боспорские тираны установили свой конт­ роль, по крайней мере, над частью азиатского Боспора. Определенное типологическое сходство фанагорийских и афинских монет (рис. 20), а также тот исключительно важный факт, что, помимо Нимфея, после экспедиции Перикла в Понт в состав Афинского морского союза вошел ряд гре­ ческих городов, расположенных в азиатской части Боспора, позволяет говорить об определенной оппозиции боспорским тиранам и поисках могущественных союзников [Берзин, 1958, с. 126]. Не исключено, что переход власти в Пантика- пее в руки тиранов был тем событием, которое подтолкнуло не только Нимфей, но и другие демократически настроенные гражданские общины к вступлению в Афинский морской союз с тем, чтобы заручиться его поддержкой в борьбе про­ тив территориальной экспансии боспорских тиранов [Зинько, 1998, с. 88]. По­ этому, вероятно, можно согласиться с теми исследователями, которые полага­ ют, что вплоть до сицилийской катастрофы отношения боспорских тиранов с Афинами не были дружественными [Берзин, 1958, с. 126; Завойкин, 2004, с. 63]. Следует обратить внимание и на интересное наблюдение А. А. Завойкина, который указал, что упоминание Страбоном (XI, 2, 7) памятника Сатиру, рас­ положенного между Ахилловым селением и Патреем, где-то на территории Ким­ мерийского (совр. Фанталовского полуострова) острова, свидетельствует о при­ соединении земель в азиатской части Боспора именно этим боспорским тира­ ном, которому здесь же был сооружен мемориал [Завойкин, 1992, с. 267; 2000, с. 47 - 62]. Если принять точку зрения о том, что монеты с легендой EINAQN 15 Е. А. Молев считает, что это произошло в 405/404 г. до н. э.(Молев, 1997 а, с. 64 - 65). 53 глава 2 чеканились на монетном дворе Фанагории [Завойкин, Болдырев, 1994, с. 43 - 47; Завойкин, 2000, с. 58; ср.: 2004, с. 63; Мельников, 2003, с. 183] (рис. 19), то, соответственно, можно говорить о ее присоединении к Боспору до времени под­ чинения Нимфея, после чего Гилону Сатиром и были дарованы Кепы [ср.: За­ войкин, 1995, с. 92]. Вместе с этим, чеканка Фанагорией автономных монет (рис. 20), которые несколько моложе «синдских» и датируются рубежом V - IV вв. до н. э. [подр. см.: Завойкин, 1995, с. 89], позволяет предполагать, этот центр про­ должал еще какое-то время оставаться независимым [Завойкин, 1992, с. 267 - 268; 2004, с. 63 - 644 ср.: Мельников, 2003, с. 178 - 181; Сапрыкин, 2006, с.275]. Результаты археологических исследований на территории Фанагории и ана­ лиз автономной чеканки монет показали, что ее захват боспорскими тиранами был осуществлен не позднее самого конца V в. до н. э. [Завойкин, 1995, с. 91-92; 2004, с. 64; Молев, 1997 а, с. 66], хотя передача Гилону в управление Кеп, распо­ ложенных недалеко от Фанагории [Strabo, XI, 2,10], позволяет предположить, что это произошло еще до подчинения Нимфея [ср.: Виноградов Ю. А., 2001, с. 86). Судя по археологическим материалам, захват Фанагории, в отличие от Нимфея [Шелов-Коведяев, 1985, с. 114],16 был осуществлен военным путем [За­ войкин, 1992, с. 266 - 268; 1998, с. 79 - 80; ср.: Кобылина, 1983, с. 53; Горлов, 1968, с. 135 - 137]. Таким образом, можно констатировать, что в период правле­ ния наследника Спартока - Сатира в последних десятилетиях V в. до н. э. бос- порский тиран подчинил своей власти остававшийся до этого времени незави­ симый Нимфей, а также греческие города на современном Таманском полуост­ рове, включая Фанагорию [ср.: Завойкин, 2000, с. 58]. В свое время исследователи обратили внимание на сходство типологии ав­ тономной чеканки Фанагории и Гераклеи Понтийской [Зограф, 1951, с. 169,170; Шелов, 1956, с. 49-51] и, базируясь на этом, сделали вывод о боспореко-герак- лейском противостоянии [Зограф, 1951, с. 113, 114; Сапрыкин, 1986, с. 7 4 - 83], основной причиной которого была борьба Гераклеи за возможность осуществ­ лять торговые операции с независимыми античными центрами, расположенны­ ми вне юрисдикции боспорских тиранов [Сапрыкин, 1986, с. 78]. Учитывая пос­ ледующие события, связанные с деятельным участием Гераклеи в судьбе Феодо­ сии, это вполне вероятно, так как передача Кеп под управление Гилона неопро­ вержимо свидетельствует, что именно на него, помимо всего прочего, была воз­ ложена обязанность собирать форос для боспорских тиранов [см.: Кошеленко, Усачова, 1992, с. 52 - 54]. Если это так, то излишки сельскохозяйственной про­ дукции, которые могли быть вывезены за пределы греческих центров, поступа­ ли в распоряжение не торговцев, а боспорского владыки в качестве подати, ко­ торой уже он мог распоряжаться по своему усмотрению. 16 Не исключено, что с борьбой Нимфея за независимость от Спартокидов связан оборони­ тельный вал протяженностью в 3 км, зафиксированный на западной границе хоры этого центра [подр. см.: Зинько, 1998, с. 88 - 89]. 54 Боспорская симмахия и образование .. .^1 hjj M!I MU ЁУ ЁУ ЁИ ёУ ЁИ ШІМЇ1 MU ЁИ Но, как указали А. А. Завойкин и С. И. Болдырев, базируясь на нумизмати­ ческом материале, нельзя преувеличивать влияния Гераклеи на монетное дело независимых боспорских центров в последней четверти V в. до н.э. Ряд типов, известных по монетам Фанагории и Феодосии (рис. 20, 21), получил значитель­ ное распространение в античном мире, а монеты с изображением Геракла в льви­ ной шкуре сама Гераклея начинает чеканить не ранее начала IV в. до н. э. [Завой­ кин, Болдырев, 1994, с. 45]. Поэтому, вероятно, сейчас нельзя считать в достаточ­ ной степени доказанным факт поддержки Гераклеей Понтийкой сепаратистских тенденций городов на азиатской стороне Боспора [ср.: Терещенко, 2005, с. 368]. Более или менее уверенно можно утверждать лишь то, что автономная че­ канка других греческих городов, наряду с выпуском монет Пантикапея, кото­ рая по ряду весьма существенных признаков отличалась от одновременной пан- тикапейской, свидетельствует о независимом статусе указанных полисов [Завой­ кин, Болдырев, 1994, с. 44; Фролова, 2000, с. 302 - 313; Завойкин, 2004, с. 63; Коваленко, Молчанов, 2005, с. 49 - 66; Сапрыкин, 2006, с. 175], которые, однако, на протяжении последней четверти V - первой четверти IV вв. до н. э. были подчинены боспорскими тиранами и включены в состав Боспорского царства. Движущей силой этого процесса было желание боспорских тиранов поставить под свой контроль сельскохозяйственные территории и хлебный экспорт, кото­ рый приносил в то время наибольшую прибыль [см.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 140-141]. В связи со сказанным хотелось бы обратить внимание еще на один интерес­ ный факт. Археологическими раскопками установлено, что в VI - V вв. до н. э. Гермонасса, расположенная к западу от Фанагории, переживала расцвет, о чем свидетельствуют в первую очередь мощные культурные напластования этого времени. Наряду с сельским хозяйством, здесь развивались ремесло, в частно­ сти, производство расписной керамики, и торговля с античным миром [Зеест, 1968, с. 144- 148; Блаватский, 1985, с. 209; Финогенова, 2005, с. 422-427; 2005 а, с. 148]. Однако несколько позднее, как считала И. Б. Зеест, в связи с экономичес­ ким подъемом Фанагории в Гермонассе наблюдается упадок [Зеест, 1968, с. 148; ср.: Соловьев, 2002, с. 53 - 54]). Не оспаривая этого заключения, следует указать, что негативные явления в развитии этого греческого центра вполне могли быть связаны и с экспансией Спартокидов в азиатскую часть Боспора [ср.: Виногра­ дов Ю. А., 2005, с. 260 - 261]. Какие-то пока не ясные мероприятия боспорских тиранов по отношению к гражданской общине Гермонассы в конечном счёте могли стать причиной замедления темпов экономического развития этого цент­ ра, который, судя по мощности археологических слоев [Зеест, 1968, с. 144 - 145], в более позднее время значительно уступал по уровню своего экономического развития главному городу азиатского Боспора - Фанагории. Одновременно с активной политикой, проводившейся по отношению к поли­ сам азиатской части Боспора, его цари предприняли ряд мер, направленных на установление более тесных контактов с негреческим населением региона и 55 Ш| ЗІ| ну НІ1 ЇІ| Hi] HIJ HI| HIJ MU ну ЇІ| ну !̂1 Ш| HJJ НІ] ну ну ми MU ёУ Ё>! ёУ ёи Ё!1 М!1 Глава 2 в первую очередь с спадами. Именно на базе зерна, выращивавшегося не только в округе античных центров азиатского Боспора, но и на подвластных спадам тер­ риториях, стало возможным значительное расширение боспорскими тиранами торговли с Афинами в конце V-начале IV вв. до н. э. [Шелов, 1950, с. 170; Шелов- Коведяев, 1985, с. 124-125; Виноградов Ю. А., 2005, с. 266; ср.: Кузнецов, 2000, с. 26 - 27]. Об этом свидетельствуют определенная степень эллинизации населения Син­ дики и обилие античного импорта, обнаруженного в погребениях этого района [Анфимов, 1967, с. 127 - 131; Шелов-Коведяев, 1985, с. 125, 131 - 132 с литерату­ рой]. Не вдаваясь в вопрос о синдской государственности, который на протяже­ нии длительного периода дискутировался [см.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 125 с литературой], следует лишь подчеркнуть, что, как сейчас стало ясно, он уже не может решаться, только исходя из монет с легендой EINAQN [Завойкин, Болды­ рев, 1994,с.43-47;Ф ролова,2002,с. 80 -81 ;Сапрыкин,2003,с. 25 -2 6 ;Тохтасьев, 2004, с. 176 - 177; Яйленко, 2004, с. 425 - 445; Виноградов Ю. А., 2005, с. 255]. Обилие в Синдике античного импорта косвенно свидетельствует о сложе­ нии у синдов к рубежу V-IV вв. до н. э. государственного объединения, кото­ рое может быть интерпретировано как раннеклассовый социальный организм [подр. см.: Павленко, 1989, с. 91 - 190; ср.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 132 - 133]. Ведь усиление экономических контактов, выражавшихся в торговых связях между раннеклассовой периферией и цивилизаторским центром, в качестве которого в данном случае выступало Боспорское государство, обычно приво­ дило к тому, что такой товарообмен, как правило, оказывал огромное воздей­ ствие не только на трансформацию социально-экономической структуры вар­ варских обществ, но даже и на их территориально-поселенческие структуры [подр. см.: Павленко, 1989, с. 111-112; ср.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 132]. По­ этому неудивительно, что Полнен сообщает о царе Гекатее, который, управ­ ляя синдами, опирался на поддержку боспорских тиранов [Polien, 8, 55; см.: Шелов, 1981, с. 238 - 239; Блаватская, 1993, с. 44; Виноградов Ю. Г., 2002, с. 3 - 22; Виноградов Ю. А., 2005, с. 265]. Это позволяет предполагать, что утверж­ дение власти боспорских тиранов в азиатской части Боспора шло одновре­ менно с укреплением их экономических и, видимо, политических контактов с верхушкой варварского населения, которая в первую очередь была заинтере­ сована в развитии обмена с античными центрами. Присоединив к своим владениям Нимфей, города азиатского Боспора и ук­ репив свои позиции в Синдике, Сатир I обратил свое внимание на Феодосию, которая, судя по ее автономной чеканке [Шелов, 1956, с. 51; Фролова, 2000, с. 302 - 313; Коваленко, Молчанов, 2005, с. 49 - 66] (рис. 21), была независима от Боспора. Непосредственным поводом к этому конфликту мог быть тот факт, что в этом греческом центре нашли убежище после прихода к власти в Пантика- пее боспорские изгнанники [Isocr., 17,5; Ps-Arr.,51; Шелов, 1950, с. 174; Гаври­ лов, 2003, с. 77 - 78]. Но истинные причины борьбы за контроль над Феодосией с ее незамерзающим портом, безусловно, кроются в экономической сфере. 56 Боспорская симмахия и образование Уже в 394 г. до н. э., или несколько раньше, между Боспором и Афинами, очевидно, по инициативе Сатира, был заключен договор, согласно которому, наряду с регулированием судебных процедур и статей относительно симмахии, боспорский тиран дал ряд льгот купцам, осуществлявшим торговые операции с этим государством, которые, судя по данным имеющихся источников, действо­ вали вплоть до середины IV в. до н. э. [Жебелев, 1953 а, с. 129; Блаватская, 1959, с. 115-129; Шелов-Коведяев, 1985, с. 137-138; Павленков, 1988, с. 121-213; ср.: Завойкин, 2004, с. 63; Виноградов, Толстиков, Шелов-Коведяев, 2002, с. 71 - 72]. Этим договором было положено начало более тесным контактам боспорских тиранов с Афинами в области торговли хлебом. Объемы поставок хлеба в Афины были весьма значительны, и это прино­ сило боспорским тиранам определенную выгоду [подр. см. Маринович, 1994, с.20; Кузнецов, 2000, с. 16-40; Масленников, Смекалова, 2005, с. 277-278; ср.: Одрин, 2004, с. 51 - 55]. Поэтому их целенаправленные действия, направлен­ ные на захват Феодосии, вероятно, объясняются не столько желанием изба­ виться от торгового конкурента [ср.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 115; Виногра­ дов Ю.Г., 1995, с. 19; Туровский, 1995, с. 151], сколько диктовались целесооб­ разностью поставить под свой контроль торговые операции этого полиса, че­ рез который вывозились сравнительно большие партии хлеба [Гаврилов, 1988, с. 200 - 201; Петрова, 1996, с. 148], поступавшие с окрестных земель [Петрова, 1991, с. 92 - 93]. Подчинение не только гражданской общины Феодосии, но и ее сельскохозяйственной округи [подр. см. Гаврилов, 2003, с. 78 - 87; 2004; Сап­ рыкин, 2006, с. 186] (рис. 22) предполагало контроль боспорских правителей за торговыми операциями, осуществлявшимися через этот центр, и в первую оче­ редь за сбором пошлин [подр. см.: Брашинский, 1958, с. 129 - 137; 1984, с. 176; Скржинская, 1997, с. 123 - 124; ср.: Маринович, 1994, с .15, 24]. Это позволяло в конечном итоге существенно увеличить поступления доходов в казну Боспор- ского государства, которой безраздельно распоряжались его цари [(ср.: Ви­ ноградов Ю. Г., 1995, с. 28].17 В связи с этим следует обратить внимание на текст херсонесской присяги, где сказано, что весь хлеб с равнины должен был вывозиться только в Херсонес [IOsPE,I2,№ 401; Жебелев, 1953 б, с. 217, 220; Виноградов, Щеглов, 1990, с. 249 - 250]. Такая формулировка в тексте присяги объясняется тем, что именно граж­ данская община Херсонеса, являвшаяся верховным собственником земли, 17 Вряд ли сейчас можно говорить, как это делает С. Ю. Сапрыкин, что война Спартокидов за Феодосию опровергает тезис М. Финли об отсутствии торговой конкуренции в античном мире и о протекционизме государства (Сапрыкин, 1995, с. 134, 139). Боспорские тираны в данном слу­ чае выступали как верховные собственники земли, вследствие чего в их руках и была сконцент­ рирована хлебная торговля. Поэтому этот пример не корректный, и здесь на первое место высту­ пает не торговая конкуренция или борьба за рынки сбыта, а вполне объяснимое желание тира­ нов увеличить доход от сбора пошлин, то есть в первую очередь приумножить свое богатство. 57 Глава 2 Рис. 22. Поселения IV - первой трети III вв. до н. э. в окрестностях Феодосии, по А. В. Гаврилову. 1 - хора Феодосии, по В. Н. Зинько; 2 - современные населенные пункты. регулировала вывоз хлеба за пределы государства, что позволяло путем сбора пошлин увеличить ее доход [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 48 - 49; 2005а, 166]. Таким образом, именно сбор пошлин, которые поступали в распоряжение боспорского тирана, а, возможно, и определенный форос, которым могла быть обложена гражданская община покоренной Феодосии, побудили боспорских 58 Боспорская симмахия и образование правителей начать войну за этот центр.18 Включение Феодосии в состав Боспор- ского государства неизбежно должно было привести к ограничению прямого доступа гераклейских купцов к причерноморскому хлебу и заставляло их вести торговые операции уже через должностных лиц боспорского государства [ср.: Шонов, 2002а, с. 283]. Считается, что причерноморский хлеб, в отличие от еги­ петского, обменивался не на серебро, а на продукцию ремесленного производ­ ства, что было более выгодно [Нейхард, 1968, с. 130]. Следовательно, подчине­ ние боспорскими тиранами Феодосии наносило ощутимый ущерб не только от­ дельным купцам, осуществлявшим торговые операции, а й в целом экономике Гераклеи Понтийской, что и заставило ее принять деятельное участие в войне с Боспором на стороне Феодосии [Иванов, 1992, с. 199 - 207]. Перипетии затяжной и тяжелой войны Боспора с Феодосией хорошо изве­ стны и неоднократно детально рассматривались [подр. см.: Polien, 5, 23; 6, 9, 3 -4 ; Ps-Arist. Oec. 2,2, 8; Шелов, 1950, с. 172- 173; Шелов-Коведяев, 1985, с. 115 - 124 с литературой; Сапрыкин, 1986, с. 70 - 83; Петрова, 1991 а, с. 99; Молев, 1997 а, с. 74 - 76; Анохин, 1999, с. 44 - 51; Гаврилов, 2003, с. 77 - 78; Завойкин, 2004, с. 65]19, и установлено, что в конце первой четверти IV в. до н. э. Феодо­ сия вооруженным путем была подчинена Левконом I [Шелов, 1950, с. 172 — 173; Шелов-Коведяев, 1985, с. 122; Сапрыкин, 1986, с. 73; Блаватская, 1993, с. 40; Мельников, 2003, с. 182; Завойкин, 2004, с. 64 - 65]. Об этом свидетельствуют следы гибели зданий конца V - начала IV вв. до н. э., археологически зафикси­ рованные при раскопках Феодосии [Зеест, 1953, с. 146], и, возможно, разруше­ ния на ряде сельских поселений хоры европейского Боспора [Масленников, 1993, с. 13; Зинько, 1996, с. 14], которые могли пострадать в результате десантных операций с гераклейских кораблей, поддерживавших Феодосию. В надписи, об­ наруженной близ Цукурского лимана, Левкои впервые именуется архонтом Бос­ пора и Феодосии (КБН, 1111), а к 355 г. до н. э., как сообщает Демосфен, бос- порские цари уже переоборудовали феодосийский порт [Dem., 20, 33], что, ви­ димо, позволило увеличить через него вывоз хлеба [ср.: Strabo, VII, 4, 6].20 Следует также обратить внимание на ряд иных обстоятельств, связанных с этим периодом боспорской истории. И в первую очередь на то, что именно ко времени войны с Феодосией относится восстание в Синдике против дружественно­ го Боспору царя Гекатея, которое возглавила Тиргатао,21 объединившая вокруг 18 Судя по имеющимся данным, окрестности Феодосии в это время были населены оседлым варварским населением, которое, занимаясь сельским хозяйством, могло поставлять хлеб в го­ род. См.: Корпусова, 1972, с. 42 - 46; Петрова, 1996, с. 149-151; Гаврилов, 2003. с. 78 - 87; 2004. 19 Об участии Херсонеса в этих событиях подр. см.: Зубарь, 2005, с.85,прим.16; 2005а, с. 143. 20 Совершенно беспочвенным представляется вывод Э. Б. Петровой о том, что после завоева­ ния Феодосии боспорские правители стремились переориентировать экономику этого центра на вывоз хлеба и сократить объем других производств [Петрова, 1991 а, с. 100; 1996, с. 148 - 149]. Такое государственное регулирование экономики было чуждо докапиталистическим способам производства и, вне всякого сомнения, является модернизмом. 21 Как можно судить по надписи середины первой четверти IV в. до н. э., обнаруженной на 59 глава2 себя ряд меотских племен. Этот затяжной конфликт, сопровождавшийся разо­ рением Синдики и всего азиатского Боспора, удалось уладить вооруженным путем лишь после смерти Сатира его сыну Горгиппу [Polien, 8, 55; Блаватская, 1959, с. 101 - 108; 1993, с. 44; Анохин, 1999, с. 49; Завойкин, 2004, с. 64; 2004 а, с. 60 - 64], который, видимо, на месте разрушенного меотами античного го­ рода основал Горгиппию - столицу боспорской Синдики [Ps-Arr. 47; Блаватс­ кая, 1959, с. 100 - 108; Устинова, 1966, с 132; Кругликова, 1971, с. 93; Алексеева, 1991, с. 22-23; 1997, с. 38-39; 2003, с. 18-22; Молев, 1997 а, с. 74-75; Завойкин, 1998, с. 134 - 145; Тохтасьев, 2002, с. 10 - 32] (рис. 1). Следовательно, в правление Левкона I была подчинена не только Феодосия на западе, но и значительно рас­ ширились границы Боспорского царства на востоке, где, видимо, крайним вос­ точным населенным пунктом, который имел хорошую гавань, стала Горгип- пия. Вероятно, в результате боевых действий Горгиппа зависимыми от боспорс- ких тиранов стали и различные меотские племена [Шелов-Коведяев, 1985, с. 134],22 что также нашло отражение в титулатуре Левкона I [КБН, 6, 6 а, 8, 1014, 1037].23 В целом, по подсчетам исследователей, территория Боспора при этом царе увеличилась до 5 тыс. кв. километров [Шелов-Коведяев, 1985, с. 196]. Таким образом, в первой четверти IV в. до н. э. на территории Керченского, Таманского полуостровов и в Синдике окончательно сложилось Боспорское государство державно-территориального типа, близкое в отдельных своих чер­ тах, но не адекватное эллинистической монархии [Фролов, 1996, с. 54; типоло­ гию см.: Виноградов Ю. Г., 1995, с. 8; Молев, 1997 а, с. 92 - 93; Завойкин, 2001, с. 172 - 176; 2001а, с. 22 - 28; Виноградов Ю. А., 2005, с. 266]. Оно инкорпори­ ровало в свой состав как многочисленные греческие полисы, так и варварское население, по отношению к которому боспорские тираны выступали в качестве царей [Виноградов Ю. Г., 1983, с. 419]. Для укрепления мощи своего государ­ ства и решения насущных проблем боспорскими тиранами были предприняты дипломатические шаги, которые нашли отражение в эпиграфических памятни­ ках начала IV в. до н. э., обнаруженных в Ольвии и на Семибратнем городище [Блаватская, 1993, с. 34 —>47; Виноградов, Крапивина, 1995, с. 69 - 78]. Но интегративно-централизующие тенденции здесь не были обусловлены объективными причинами социально-экономического развития [см.: Илюшеч- кин, 1986, с. 124], а были навязаны греческому населению определенными соци­ Семибратнем городище, отношения боспорских правителей с населением Синдики и до этого были далеко не безоблачными. См.: Блаватская, 1993, с. 44 - 46; Анохин, 1999, с. 51 - 52; Ви­ ноградов Ю. Г., 2002, с. 3 - 27; Сапрыкин, 2003, с. 27; Тохтасьев, 2004, с. 144 - 146; Яйленко, 2004, с. 425 - 445; Виноградов Ю. А., 2005, с. 265. 22 Подчинение Синдики, скорее всего, происходило военным путем, о чем в частности сви­ детельствуют археологически засвидетельствованные следы разрушений и пожара в слое кон­ ца V - начала IV вв. до н. э. на Семибратнем городище [Анфимов, 1967, с. 130, прим. 10;Виног- радов Ю. А., 2005, с. 265]. “ Подробнее о Горгиппесм.:,Грач, 1968, с. 108-114. 60 Боспорская симмахия и образование ...=!]Ш1ШІ=ІІ=!1 HiJ=fI=!l=!l=U=!l=ll=!l=U=ll=jl=U=il=±I=!l альными слоями во главе с боспорскими тиранами, которые военной силой вклю­ чили его в составе Боспорского царства [подр. см.: Зубар, 1998 в, с. 62 - 69; За- войкин, 2001а, с. 22 - 28]. Экономической основой нового государственного об­ разования, от которой в значительной степени зависело благосостояние правя­ щей династии, в конце V - начале IV вв. до н. э. был хлеб, который в качестве фороса поступал от негреческого, зависимого населения [ср.: Молев, 1997 а, с. 81; Сапрыкин, 2006, с. 193], а, возможно, собирался и с греческого населения под­ властных городов, а также пошлины, которые взимались за вывоз сельскохо­ зяйственной продукции через контролируемые ими порты [Шелов-Коведяев, 1985, с. 157 - 158]. Следовательно, основным эксплуататором населения гречес­ ких полисов и варварского населения на этом этапе истории Боспора выступа­ ли не сколько-нибудь крупные частные земельные собственники, о владениях которых нельзя сказать ничего более или менее определенного, а в первую оче­ редь государство в лице представителей тиранического режима, опиравшегося на государственный аппарат [Шелов-Коведяев, 1985, с. 162].24 В пользу такого заключения достаточно ярко свидетельствует то, что в критический момент Левкону помогли удержаться у власти именно купцы, заинтересованные, ви­ димо, в развитии хлеботорговли [Polien,6, 9, 2; ср.: Isocr., 17, 3; 5; 11; ср.: Завой- кин, 2005 а, с. 58 - 59; Виноградов, Толстиков, Шелов-Коведяев, 2002, с. 73]. Сейчас нет оснований говорить о значительном уровне развития частнособ­ ственнической эксплуатации на Боспоре в VI - начале IV вв. до н. э., так как следы крупного землевладения здесь отсутствуют. В Пантикапее и Феодосии, которым царем была дарована полисная социально-политическая организация, основную массу населения составляло свободное гражданское население, обра­ батывавшее небольшие земельные наделы в окрестностях этих центров [ср.: Бла- ватский, 1985 а, с. 59; Борисова, 2003, с. 24]. В это время эксплуатация населения Боспорского царства и сопредельных территорий, населенных варварским населением, осуществлялась в основном на базе налогового механизма, т. е. через взимание государством как верхов­ ным собственником земли ренты-налога [подр. см.: Илюшечкин, 1980, с. 388 - 423; Павленко, 1990, с. 125 - 128; Зубарь, 1993, с. 83 с литературой]. Именно доход от вывоза хлеба, в первую очередь в Афины, который поступал в распо­ ряжение Спартокидов [подр. см.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 141; Молев, 1997а, с. 81 - 82], позволил им, опираясь на государственный аппарат, укрепить свою власть и превратить Боспорское царство в одно из самых могущественных госу­ дарств Причерноморья [Зубар, 1998 в, с. 67; Завойкин, 2001а, с. 22 - 28]. 24 Видимо, можно согласиться с В. Ф. Гайдукевичем в том, что упоминание Псевдо Демосфе­ ном (adv. Lacr., 31,32) о посылке прокисшего вина полевым работникам не может служить аргу­ ментом в пользу вывода об их безусловно рабской принадлежности [ср.: Блаватский, 1953, с. 168 -171]. Термин еруатса не несет точной социальной нагрузки, а судебная речь, в которой говорит­ ся о полевых рабочих, является весьма тенденциозным источником [см.: Гайдукевич, 1966, с. 49, прим. 4; GajdukeviC, 1971, S. 164. Anm. 123; Виноградов Ю. Г . , 1997 а, с. 551 - 552]. 61 БОСПОРСКОЕ ЦАРСТВО В ПОЗДНЕКЛАССИЧЕСКИЙ И ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЙ ПЕРИОДЫ Объединение под властью династии Спартокидов в IV в. до н. э. значитель­ ных территорий в Восточном Крыму, на Таманском полуострове и в прилегаю­ щих к нему районах, безусловно, является поворотным пунктом в истории Бос- порского государства. Поэтому не удивительно, что именно со второй четверти IV в. до н. э. начинается стремительный рост количества сельских поселений, а также организация сельскохозяйственной территории государства [Круглико­ ва, 1975, с. 53; Шелов-Коведяев, 1985, с. 140; Масленников, 1993, с. 13; 1998 а, с. 43 - 72, рис. 9; 1999, с. 52 - 54; 2001, с. 75 - 100; Зинько, 2003, с.159 - 161]. На это следует обратить особое внимание, так как основой экономики Боспорского царства было сельское хозяйство. Именно в этой отрасли производства глав­ ным образом создавались те предпосылки, которые в значительной мере влия­ ли на развитие всех без исключения сторон жизни населения. Землевладение и землепользование в IV в. до н. э. Многолетние археологические работы на сельской территории Боспорского царства позволили получить доста­ точно полное представление о типах поселенческих структур IV - III вв. до н. э. и об организации сельской территории европейской части государства [Круглико­ ва, 1975; Масленников, 1989; 1992, 1993, 1995, 1998 а, 2001; Зинько, 2003, с.159 - 180]. Они неоднократно служили предметом специальных исследований, и нет нужды останавливаться на них подробно. Однако, как было совершенно спра­ ведливо отмечено А. А. Масленниковым [Масленников, 1989, с. 67; 2001, с. 75 - 100], всестороннее изучение археологических памятников позволяет более четко понять место той или иной их категории в хозяйственно-административной сис­ теме государства и построить достоверную модель экономического развития на определенном историческом этапе. Без такой модели, пусть во многом гипотети­ ческой и дискуссионной, сейчас уже невозможно продолжать изучение истории и культуры любого античного государства, в том числе и Боспорского царства. Необходимо также подчеркнуть, что при изучении типологии и интерпретации конкретных археологических памятников следует строго придерживаться хроно­ логического принципа [ср.: Масленников, 1989, с. 68 - 69]. Ведь тип памятника и его назначение при сходных внешних признаках в зависимости от конкретного места в определенной политической и социальной системе мог быть различным. Исходя из этого и используя накопленный фактический материал, необходимо, 62 Боспорское царство в позднеклассический... Щ|МУ=УШ1=!І=У=!І=ІІ=и=!І=!1=і1=ІІ=!І=!І=ІІ=!І насколько это возможно на уровне современных знаний, попытаться смоделиро­ вать организацию сельскохозяйственной территории Боспора и рассмотреть раз­ личные типы археологических памятников в рамках определенной социально- политической системы с учетом особенностей ее развития на каждом конкретном историческом этапе. Только такой подход к данным археологии с использовани­ ем иных категорий источников и аналогий позволит приблизиться к реконструк­ ции социально-экономического развития Боспорского царства в целом, выявить то общее и особенное, что было для него характерно. На основании изучения значительного числа археологических памятников сейчас установлено, что рост количества сельскохозяйственных поселений в Вос­ точном Крыму начался со второй четверти IV в. до н. э. [Гаврилов, 1988, с. 200; Маслєнніков, 1992, с. 80; 1993, с. 13; 1995, с. 89; 2001, с. 81 - 87; Зинько, 1996, с. 14; 1998, с. 89; 1999, с. 33; 2003, с. 161] (рис. 23), хотя некоторые греческие населенные пункты в Приазовье, как, например, поселение на мысе Зюк (Зенонов Херсонес), возникли еще во второй половине V - на рубеже V - IV вв. до н. э. [Абрамов, Масленников, 1991, с. 88 - 89; Масленников, 1992 а, с. 136; 1995, с. 81 - 89; 1998 а, Рис. 24. Античные сельские поселения IV - первой трети III вв. до н.э. на хоре Нимфея, по В.Н. Зинько. 63 с. 37, 42; Куликов, 1997, с. 160 - 162] (рис. 10Б). Виє всякого сомнения, этот процесе был связан с за­ вершением войны за Фео­ досию. Иными словами, одним из основных ре­ зультатов образования под властью Спартокидов централизованного госу­ дарства стало включение в его состав значительных сельскохозяйственных территорий (рис. 24). Ста­ туе этих зевлевладений был различен, и четко вы­ деляются, по крайней мере, три категории: хора полисов, царская хора и владения варварских пле­ мен [ср.: Saprykin, 2001, р. 635 - 665; ср. Сапрыкин, 2006, с. 190 ]. Практически ничего не известно о хра­ мовом землевладении в этот период, а варварские земли, скорее всего, нахо­ дились под юрисдикцией скифских царей. Ф. В. Шелов-Коведя- ев, исследуя историю Бос- пора, полагает, что с при- р ис< 24. Дромос Царского кургана - усыпальницы боспорского соединением Феодосии царя в окрестностях Пантикапея. Боспорское государство вышло к своим естественным западным рубежам [1985, с. 115], а возведение так называемого Узунларского оборонительного вала относит к началу IV в. до н. э. [1985, с. 117,140; ср. Масленников, 1998 а, с. 217-223; 2003, с. 250-251]. Но с такой датой возведения этого оборонительного сооружения согласиться труд­ но, так как вряд ли Боспор в указанное время в условиях активных внешнеполи­ тических акций имел силы и средства для возведения столь сложного оборони­ тельного объекта, требовавшего к тому же для его охраны достаточно много­ численных военных отрядов. 64 Боспорское царство в позднеклассический... Мі1=іі=і]=ІІ=и=иЩІ=І1Ш1=11=І1=ІІ=І1=ІІ=и=і1=и Имеющиеся источники свидетельствуют о достаточно сложном экономичес­ ком и финансовом положении Боспора в первой четверти IV в. до и. э. [Шелов- Коведяев, 1985, с. 119], что, как представляется, не позволяет говорить о возможно­ сти выделения на эти цели достаточных людских и финансовых ресурсов. Только ко времени после окончания изнурительной войны с Феодосией и умиротворения синдо-меотов можно относить начало интенсивного строительства в Пантикапее и других городах Боспора, а также сооружение Узунларского вала, с началом возведения которого ранее, безусловно, связывали резкое увеличение со второй четверти IV в. до н. э. количества античных сельских поселений на Керченском полуострове [Маслєнніков, 1992, с. 80; 1993, с. 13] (рис. 25). В связи со сказанным, интересно, что при раскопках Мирмекия зафиксированы следы пожаров, кото­ рые датируются второй четвертью IV в. до н. э. [Чистов, 1996, с. 74 - 76; 1997, с. 198 - 199; ср.: Масленников, 1998 а, с. 37]. Не исключено, что они явились резуль­ татом враждебных действий варваров. Если это так, то можно предполагать, что в это время Узунларский вал, как общегосударственная линия стратегической обо­ роны, еще не функционировал [ср.: Масленников, 2003, с. 204]. В литературе неоднократно указывалось, что Узунларский вал, протяженнос­ тью 37,45 км, который пересекает Керченский полуостров от Казантипского зали­ ва до Узунларского озера, был построен еще в догреческое время [Масленников, 1983, с. 14 - 22; 1998 а, с. 217 - 223 с литературой]. Однако такому выводу противоре­ чит имеющийся археологический материал [Масленников, 2003, с.203-205]. Раскоп­ ками и в XIX, и в XX вв. в основании вала была зафиксирована каменная крепида, служившая основанием вала, а также была обнаружена керамика ГУ - III вв. до н. э. [Сокольский, 1957, с. 92 - 93; Мосейчук, 1983, с. 74 - 77; Колтухов, Труфанов, Ужин- цев, 2003, с. 180]. А это позволяет относить его строительство к эпохе правления на Боспоре Спартокидов [ср.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 117]. Конечно, это долговре­ менное оборонительное сооружение использовалось и позднее, однако, скорее все­ го, его возведение относится ко времени не ранее начала III в. до н. э., когда воз­ никла внешняя угро­ за основному центру боспорских сельских владений [Маслен­ ников, 2003, с. 211]. Вместе с этим, говоря о террито­ риальном расш и­ рении Боспора, следует помнить, что в борьбе за Фе­ одосию значитель­ ную помощь бос- Рис. 25. Участок Узунларского вала к югу от шоссе Феодосия - Керчь. порским тиранам 65 Глава З оказали скифы [см.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 123]. Следовательно, можно предполагать, что между правителями скифов и боспорскими властями было заключено какое-то соглашение, которое и позволило объединить усилия гре­ ков и варваров в войне за Феодосию. Если обратиться к археологическому материалу, то станет ясно, что Узунлар- ский вал служил границей между оседлым и кочевым скифским населением [подр. см.: Ольховский, 1981, с. 52-65; 1982, с. 73; 1990, с. 29 - 31, 33; Молев, 1995, с. 27 - 28; ср.: Масленников, 1995 а, с. 59], а менее монументальные валы, следы которых прослежены на Керченском полуострове [Масленников, 1983, рис. 1; 1998 а, с. 217 - 223; 1998 б, с. 117 -122; 2003, с. 8 - 195; Голенко, 1994, с. 75], были дополнитель­ ными оборонительными линиями, препятствовавшими проникновению кочевни­ ков на густо заселенную сельскую территорию европейского Боспора. Они впол­ не могли быть более ранними укрепленными границами боспорских полисов. Ска­ занное хорошо согласуется с топографией погребальных памятников кочевых скифов и античных сельских поселений. К востоку от Узунларского вала скон­ центрировано подавляющее большинство сельских поселений, в то время как к западу от него в основном зафиксированы памятники местного варварского на­ селения [Бессонова, Бунятян, Гаврилюк, 1988, с. 109; ср.: Яковенко, 1974, с. 38; Кругликова, 1975, рис. 1; Ольховский, 1991, рис. 2 и каталог; Масленников, 1992, рис. 12; 1998 а, с. 72 - 88, рис. 44; 2001, с. 91 - 92; Виноградов Ю. А., 2005, с. 263 - 264]. Интересно и то, что укрепления античных поселений к востоку от вала не были рассчитаны на долговременную осаду. Они, скорее всего, служили убежи­ щами [Масленников, 1993, с.20 - 21], что уже само по себе свидетельствует о нали­ чии Узунларского вала, который, как предполагается, служил стратегической линией обороны Боспорского государства на западе (рис. 26). Участие скифов в борьбе за Феодосию позволяет предполагать, что по со­ гласованию с правителями Боспора территории степей Восточного Крыма кон­ тролировались скифами, а Феодосия и, видимо, ее ближайшие окрестности, где открыты сельскохозяйственные поселения, связанные с этим античным центром [Гаврилов, 1988, с. 200; 2004; Гаврилов, Пашкевич, 2003, с. 307 - 350; Махнева, 1988, с. 208 - 209; Петрова, 1991, с. 92 - 96; 1996, с. 147 - 150], входили в состав Боспорского государства. Однако вряд ли прав А. В. Гаврилов, включая в сель­ скую округу Феодосии скифские поселения присивашских степей и к западу от реки Восточный Булганак [Гаврилов, 2004, с. 264, рис.З] (рис. 22). Это были, скорее всего, самостоятельные анклавы варварского хинтерлянда, контролиру­ емого скифами. Вероятно, Боспор, заручившись поддержкой скифских динас- тов, обязался выплачивать им определенную дань, которая была одним из усло­ вий боспорско-скифских союзных отношений в это время [см.: Молев, 1986, с. 188; 1994, с. 36; Бессонова, Бунятян, Гаврилюк, 1988, с. 110].25 25 В связи со сказанным, особый интерес представляет эпиграфический памятник из Ольвии, в котором упоминаются имена боспорских царей Сатира и Левкона. По мнению авторов публикации, 66 Боспорское царство в позднеклассический... Ш МИ ш Ё 1Ш Ш МП і і Ш Ё1 Ё!1 =!1 Ш з |Ш =!1 Рис. 26. Схематическая карта селищ IV - III вв. до и. э. на Керченском полуострове, по А. А. Масленникову. Учитывая топографию скифских и античных памятников на Керченском полуострове, видимо, сейчас нельзя говорить о том, что весь Восточный Крым вплоть до Феодосии при Левконе I входил в состав Боспора [ср.: Бессонова, Бунятян, Гаврилюк, 1988, с. 109; Бунятян, Бессонова, 1990, с. 25]. Скорее напро­ тив, Феодосия, которая контролировала близлежащую сельскохозяйственную территорию [Гаврилов, 1988, с. 200; 2004; Петрова, 1991, с. 92 - 93; 1996, с. 147 - 150] (рис. 22), располагалась обособленно от собственно боспорских земель [Шелов-Коведяев, 1985, с. 123], а связь с Пантикапеем поддерживалась в основ­ ном морем, так как путь через земли, заселенные кочевниками, был сопряжен с целым рядом трудностей. Не исключено, что в пользу такого заключения свиде­ тельствует титулатура Левкона I, который в эпиграфических памятниках име­ нуется «архонтом Боспора и Феодосии» [КБН, 6, 6 а, 8,1037,1038,11J1; Сапры­ кин, 2006, с. 194 - 195]. Это позволяет предполагать, что последняя располага­ лась за пределами области, непосредственно примыкавшей к Боспору Кимме­ рийскому [Завойкин, 2001, с. 168]. С другой стороны, сказанное, вероятно, свидетельствует об особом положе­ нии Феодосии в составе царства, которое было, если не тождественно [ср.: Завой­ кин, 2002, с. 101], то, вероятно, весьма близко политическому статусу столичного сближение боспорских правителей - союзников скифов с Ольвией позволило городу освободить­ ся оттрибута, который до этого платился кочевникам [подр. см.: Виноградов, Крапивина, 1995, с. 69 - 78; ср.: Яйленко, 1999, с. 123 - 125]. 67 Глава З Пантикапея. Сейчас трудно говорить о полноте прав граждан как полисов в зоне Керченского пролива, так и Феодосии, однако, вероятно, гражданские об­ щины этих городов пользовались правами внутреннего самоуправления [Коло­ бова, 1953, с. 49 - 52; 1954, с. 84 - 85; Виноградов Ю. Г., 1978, с. 22 - 25; Шелов- Коведяев, 1985, с. 165 - 167; Зинько, 2005, с. 32]. Об этом, в частности, свидетель­ ствует то, что правители Боспора выступали по отношению к греческим цент­ рам не как цари, а как архонты, демонстрируя тем самым приверженность эл­ линским традициям [подр. см.: Виноградов Ю. Г., 1983, с. 410 - 419]. Вполне возможно, что особый статус Феодосии в составе Боспорского царства был обус­ ловлен определенной территориальной обособленностью этого центра от тех районов, которые более или менее надежно контролировались боспорскими правителями [Виноградов Ю. Г., 1978, с. 22 - 25; Гуров, 1983, с. 50 - 58; Завой- кин, 2001, с. 168; 2002, с. 101]. Следует обратить внимание и на то, что при Евмеле (310/309 - 304/303 гг. до н. э.), после окончания междоусобной борьбы за престол [подр. см.: Завойкин, 2004, с. 65; 2005а, с. 58 - 59; Виноградов Ю. А., 2005, с. 277 - 282], в Пантикапее было собрано Народное собрание, на котором царь предоставил ателию панти- капейцам, которая существовала при его предках, и обещал освободить их от чрезвычайного военного налога [подр. см.: Diod., XX, 22, 1 - 24, 4; Гайдукевич, 1949, с. 73 - 75; Шелов-Коведяев, 1985, с. 149 - 151; Яйленко, 1990, с. 297 - 298; Спивак, 1997, с,.. 90 - 91; Завойкин, 2001, с. 164; ср.: Голубцова, 1992, с. 68, 82]. Это, вне всякого сомнения, свидетельствует об особом статусе столицы в соста­ ве Боспорского царства. Если соотнести функционирование в Пантикапее На­ родного собрания с титулатурой боспорских царей, в которой они по отноше­ нию к греческим городам выступали как архонты, то напрашивается вывод, что гражданские общины Пантикапея, Феодосии и, видимо, некоторых других бос­ порских центров пользовались в период правления Спартокидов большим объе­ мом прав, чем греческое население других боспорских поселений, и распоряжа­ лись определенным полисным земельным фондом, который распределялся между гражданами [Жебелев, 1953 а, с. 124; Колобова, 1953, с. 56; ср.: Сапрыкин, 1992, с. 91; Петрова, 1991 а, с. 99 - 100]. Тот факт, что Народное собрание в Пантикапее, по сообщению Диодора Си­ цилийского, собрал именно царь, свидетельствует в пользу вывода об определен­ ном ограничении свобод, что было характерным признаком эллинистических монархий [подр. см.: Petit, 1965, р. 34-36; Ehrenberg, 1969, р. 191 - 193; Завойкин, 2001, с. 164 - 165]. В этом отношении показательно, что еще Перисад (349/348 - 310/309 гг. до н. э.) с сыновьями даровал жителю Амиса, его потомкам и слугам проксению, а также освобождение от пошлин на всем Боспоре, что, безусловно, свидетельствует о переходе этой важной полисной функции под контроль бос­ порского правителя [Каллистов, 1963, с. 317; см.: Анохин, 1999, с. 65,195 - 187]. Ф. В. Шелов-Коведяев, публикуя декреты из Пантикапея о предоставлении прав иностранцам, отметил, что боспорский правящий дом даровал только те привиле­ 68 Боспорское царство в позднеклассический... ^ну ш|ну ш|h i j ну hijну ш|ну ш| гии, которыми можно было реально воспользоваться. Предоставление права ате- лии базировалось на том, что боспорские цари контролировали порты, а средства от сбора пошлин шли в казну [Шелов-Коведяев, 1985 а, с. 69 - 72]. Вместе с этим, значительное количество декретов второй половины IV в. до н. э. позволяет заклю­ чить, что боспорские правители в своих торговых сделках имели дело не только с целыми государствами, как, например, с Афинами, но и с отдельными купцами, которые либо были связаны с дружественными Боспору государствами, либо ока­ зали какие-то важные услуги его правящему дому [Шелов-Коведяев, 1985 а, с. 72; 1988, с. 83; Виноградов, Толстиков, Шелов-Коведяев, 2002, с. 71 - 73]. К сожалению, о статусе других городов в составе державы Спартокидов в это время источники ничего определенного не говорят. Поэтому, с известной долей риска, можно предположить, что, как и в других эллинистических монархиях, некоторые небольшие города не имели статуса полисов, а были подчинены царс­ кой администрации, не имели своей хоры и, располагаясь на царской земле, пла­ тили налоги в государственную казну [ср.: Сапрыкин, 1992, с. 91, 92, 94]. Ведь, судя по сообщению Диодора Сицилийского, по крайней мере, в период правле­ ния Евмела даже граждане Пантикапея были обложены налогом. В тоже время вряд ли под термином «Боспор», архонтами которого выступали боспорские цари, в официальных надписях подразумевался только Пантикапейский полис, а не еще какие-то полисы европейской и азиатской части Боспора Киммерийского, вклю­ ченные в разные периоды в состав Боспорского царства. Помимо этого, как сви­ детельствует фанагорийская надпись I в. до н. э., определенные налоги, в данном случае иностранцы, платили гражданской общине Фанагории [Виноградов Ю. Г ., 1991, с. 20 - 28; ср.: Vinogradov, Worrle, 1992, S.159 - 170]. Не исключено, что в более ранний период эти налоги, собиравшиеся с населения боспорских городов, может быть за исключением сохранивших полисные институты, были еще одним важным источником пополнения государственной казны, которой распоряжались боспорские правители [ср. Сапрыкин, 2006, с. 193]. Говоря о боспорско-скифском союзе в войне за Феодосию и об освоении гре­ ками значительных сельскохозяйственных территорий, нельзя пройти мимо того хорошо установленного факта, что на современном Керченском полуострове за­ фиксировано большое количество селищ, на большей части которых жили варва­ ры (рис. 26). В ходе археологических раскопок и разведок было установлено, что, судя по лепной керамике, здесь обитало в основном варварское, в массе своей скифское, население, которое занималось сельским хозяйством.26 Поселения вар­ варского населения представлены деревнями и селищами достаточно большой площади с остатками хаотично расположенных на определенном расстоянии друг от друга довольно простых жилищных комплексов. Постройки на таких 26 О различных точках зрения по вопросу об этносе этого населения подр. см.: Кругликова, 1975, с. 75; Масленников, 1980, с. 5 - 16; 1995 а, с.56 - 64; 2001, с. 91; Яковенко, 1981, с. 248 - 259; Бунятян, Бессонова, 1990, с. 23. 69 ail ail a il a il a il a il a il a il a il a il a il a il a il a il a n a il ШІ ail a il a il a] ёУ ш Ш HJJ зуэуну Глава 3 памятниках в своем большинстве бьши многока­ мерными, но с одним или двумя очагами (рис. 27). Сами же селища имели хаотичную планировку, а жилища группировались «гнездами» [Круглико­ ва, 1975, с. 60 -75; Масленников, 1989, с. 73; 1989 а, с. 41; 1992, с. 80; 1993, с. 15; 1995 а, с. 64; Зинько, 1996, с. 16]. По мнению А. А. Масленникова, на территории таких селищ жило порядка десяти боль­ ших семей, которые занимались экстенсивным зем­ леделием [Масленников, 1995 а, с. 64]. Такие поселения варварского населения были зафиксированы главным образом в глубинных степ­ ных районах Керченского полуострова [Яковенко, 1974, с. 20 - 33; Кругликова, 1975, с. 16, рис. 1; Масл- єнніков, 1992, с. 81, рис. 12; 1998]. А. А. Масленни­ ков полагает, что часть населения варварских по­ селений была зависима от скифского царя, а Спартокиды контролировали лишь часть побе­ режья и ограниченное пространство вглубь по­ луострова, начиная от берега пролива. Таким об­ разом, значительное количество варварского на­ селения было лишь экономически связано с Бос- пором, а отношения греков с варварами бьши в основном мирными [Масленников, 1993, с. 35; 1995 а, с. 67]. Можно предположить, что скифское на­ селение деревень на Керченском полуострове было представлено свободными общинниками, однако каких-либо данных о наличии у скифов соседской общины пока нет (Зинько, 1991 а, с. 39 - 40). Все это свидетельствует о сложных этно-социальных процессах, происходивших в IV в. до н. э. в Восточном Крыму. Топография сельских поселений и погребальных памятников, располо­ женных на современном Керченском полуострове, свидетельствует, что Узунларский вал, вне зависимости от окончательного решения вопроса о времени его строительства, на протяжении всего эллинистического перио­ да, безусловно, являлся стратегической границей Боспорского государства на западе [см.: Кругликова, 1975, с .16, рис. 1; Маслєнніков, 1992, с.81, рис.12; с. 83, рис.13; 2003, с. 250 - 251]. Поэтому поселения варварского населения, расположенные к востоку от него, вероятно, находились в определенной зависимости от боспорской администрации. Видимо, правы Е. П. Бунятян и С. С. Бессонова, которые связывали появле­ ние значительного массива скифского населения в Восточном Крыму с соци­ Рис. 27. Планы домов на сели­ щах Керченского полуострова, по А. А. Масленникову. 1 - Золотое Плато: 2 - Актамское. 70 Боспорское царство в позднеклассический... альной дифференциацией скифского общества и оседанием обедневших кочев­ ников на землю [подр. об этом процессе см.: Хазанов, 2000, с. 171 - 173; 324 - 328], что и должно было вызвать к жизни такую форму общественной организа­ ции как соседская община [ср.: Масленников, 1995 а, с. 64]. На основании де­ тального изучения материалов Акташского могильника исследовательницы считают, что на Керченском полуострове седентаризация скифов, в отличие, например, от Нижнего Поднепровья, прошла очень быстро, и роль катализато­ ра в этом процессе сыграло Боспорское царство [Бессонова, Бунятян, 1990, с. 22 - 23]. Особенно важным является вывод о «раздвоении» скифского этноса на два хозяйственно-культурных типа. Скифская аристократия в это время сохра­ нила военно-кочевой уклад жизни, а обедневшие общинники осели на землю. По договоренности с боспорским тиранами они могли быть расселены как в пределах территории, контролировавшейся царством, так и скифских вождей. Земли степей Восточного Крыма, кроме района Феодосии и ее окрестностей [Петрова, 1991, с. 92 - 93; 1996, с.149 - 151; Гаврилов, 2004] (рис. 22), оставались под юрисдикцией союзных Боспору скифских династов и здесь достаточно дол­ го мог сохраняться традиционный кочевой уклад жизни. В пользу такого зак­ лючения свидетельствует топография скифских погребальных памятников, ис­ следованных на Керченском полуострове [Яковенко, 1981, с. 248, рис. 1; 1991, с. 20-21; Бессонова, Бунятян, Гаврилюк, 1988, с. 145, рис. 1]. Союзными отноше­ ниями между боспорскими тиранами и скифскими династами был обусловлен тот факт, что скифы не упоминаются в эпиграфических памятниках среди под­ властных боспорским царям народов [Бунятян, Бессонова, 1990, с. 25; Яковен­ ко, 1991, с. 20 - 21; Масленников, 1995 а, с. 60 - 61]. Вместе с этим, делая вывод о том, что, по крайней мере, часть оседавших на землю обедневших кочевников была расселена на землях, принадлежавших бос­ порским тиранам, следует обратить внимание еще на один вывод. Говоря о со­ юзнических отношениях между скифами и Боспором, Е. П. Бунятян и С. С. Бес­ сонова подчеркнули, что они были возможны только благодаря дружеским свя­ зям между боспорскими царями и скифскими династами. Рядовое же скифское население, занимавшееся сельским хозяйством, фактически зависело от боспор- ского царя и эксплуатировалось путем внеэкономического принуждения. Но этот процесс шел не без активного вмешательства верхушки скифского общества, которая, вероятно, была в нем заинтересована [Бунятян, Бессонова, 1990, с. 22, 26]. Если это так, то за пользование царской землей это оседлое население дол­ жно было какую-то часть урожая передавать боспорским чиновникам. В свою очередь, боспорские тираны, заинтересованные в союзе с кочевой верхушкой общества и мирных отношениях с ней, должны были выплачивать дань [Strabo, XII, 4, 6;ср.: Масленников, 1995 а, с. 67], которая могла выражаться в форме по­ дарков и в основном состояла из предметов роскоши, которые являются непре­ менным атрибутом каждого погребения богатого кочевника (рис. 28). О том, что именно в IV в. до н. э. шел активный процесс сближения скифской аристократии 71 Рис. 28. Золотые сосуд с изображением скифа из кургана Куль-Оба (1) и гребень кургана Солоха (2). Государственный Эрмитаж. С.-Петербург. Рис. 29. Курган в окрестностях Пантикапея, по Н. П. Кондакову и И. И. Толстому. Боспорское царство в позднеклассический... ш | н у н у ні|нунуш|^иш|Н1|Н1|Н1|Ш|Н!| и боспорской знати во главе с царем, свидетельствуют захоронения высокопос­ тавленных скифов в окрестностях Пантикапея, в частности в кургане Куль-Оба, а также некоторые погребения курганов могильника Юз-Оба [подр. см.: Мас­ ленников, 1981, с. 54 - 55; Виноградов Ю. А., 2005, с. 268 - 274] (рис. 29). Таким образом, стабилизация взаимоотношений Боспора со скифами и осе­ дание обедневших кочевников на землю объясняются обоюдной экономичес­ кой заинтересованностью в этом как скифской правящей верхушки, так и бос- порских царей. Иными словами, часть территории Восточного Крыма, нахо­ дившаяся под контролем боспорских тиранов - хора басилике, была населена оседлым варварским населением, жившим в своей массе в небольших деревнях [ср.: Масленников. 2001, с. 91]. Большое количество таких поселений, зафикси­ рованных археологически, свидетельствует о том, что они были непременным атрибутом организации сельскохозяйственной территории Боспорского царства в IV - первой половине III вв. до н. э. [Зинько, 1991, с. 49; 1991 а, с. 39 - 40]. Варварское оседлое население, жившее на территориях, которые контролиро­ вались боспорскими тиранами, безусловно, должно было платить им опреде­ ленный форос, как это было в других эллинистических государствах [ср.: Го­ лубцова, 1992, с. 66; Сапрыкин, 1992, с. 94, 97 - 98]. А если учесть, что, по подсче­ там А. А. Масленникова, в Восточном Крыму в конце IV - начале III вв. до н. э. обитало приблизительно 25 - 30 тыс. человек [Масленников, 1995 а, с. 66], то ко­ личественные показатели этого фороса были весьма значительными и являлись, пожалуй, одной из основных статьей дохода боспорских царей. Говоря о наличии в Восточном Крыму оседлого варварского населения, важно определить его положение в структуре Боспорского государства, форму общественной организации и, наконец, систему эксплуатации. Теоретически рассмотреть этот аспект можно только исходя из общих закономерностей тех обществ, для развития которых были характерны процессы вторичного классообразования. Планировка жилищно-хозяйственных комплексов, прослеженная в процес­ се раскопок на этой части сельскохозяйственных территорий европейского Бос­ пора, свидетельствует, что это была совокупность самостоятельных в произ­ водственном отношении семей (рис. 27). Их можно рассматривать в качестве союза хозяйственно самостоятельных, принципиально равных между собой глав семейств, а не иерархически организованных вокруг лидера сообществ, связан­ ных коллективным трудом. Такая община возникает на базе элементов распав­ шегося раннеклассового общества, в данном случае кочевого скифского, и мо­ жет быть определена как протоклассовая [Павленко, 1987, с. 72 - 84]. В условиях господства натурального хозяйства в сословно-классовых обще­ ствах, как правило, такая протоклассовая община эксплуатировалась путем взи­ мания ренты-налога государственным аппаратом или уполномоченным на то верховным правителем частным лицом, получившим права условного земле­ владения [подр. см.: Павленко, 1989 а, с. 159 - 160; Зубарь, 2000, с. 70 - 72]. 73 Глава З Следовательно, систему эксплу­ атации осевшего на землю в Во­ сточном Крыму варварского населения можно определить как крепостническую. В широ­ ком смысле крепостничество - „ , Л „ „ „ , это система эксплуатации «зем-Рис. 30. Дом на поселении Южно-Чурубашское, по и. т. Кругликовой и С. Д. Крыжицкому ледельческого населения, кото­ рое ведет мелкое натуральное хозяйство преимущественно своими орудиями труда и часть производимого продукта отдает собственнику земли (будь то государство или частное лицо), в зависимости которого оно находится» [Стучевский, 1966, с. 149]. Наряду с появлением в Восточном Крыму поселений скифского населения, со второй четверти IV в. до н. э. здесь увеличивается количество памятников, которые свидетельствуют о расширении сферы сельскохозяйственной деятель­ ности греков. Если в VI - V вв. до н. э. на Керченском полуострове преобладали сельские поселения [Кругликова, 1975, с. 52], то во второй четверти IV - III вв. до н. э. в окрестностях ан­ тичных центров, в Крымском При­ азовье и округе Феодосии фиксиру­ ются сельские усадьбы различных размеров [Кругликова, 1975, с. 55,76; Махнева, 1988, с. 208; Зинько, 1991 а, с. 40; 2003, с. 159 - 180; Масленников, 1993, с. 14; 1995, с. 89; 2001, с. 89 - 90; Масленников, Смекалова, 1997, с. 83 - 92] (рис. 30). Особо следует отме­ тить, что на месте более ранних по­ селений полисной хоры Пантикапея и Нимфея - Андреевка-южная, Геро- евка-1, Южно-Чурубашское; Михай- ловка в IV в. до н.э., появляются и активно функционировали сравни­ тельно крупные усадьбы [Круглико­ ва, 1975, с. 80 - 88, 92; Горончаровс- кий, 1996, с.31; Solov’ev, Zin’ko, 1994, р. 77; Зинько, 1996, с. 16; 2003, с.91- 117; Масленников, Смекалова, 1997, с. 83 -92 ; Масленников, 1997 в, с.195 Рис. 31. План (1) и реконструкция (2) усадьбы — 200; 1998 а, с.59 — 66]. Причем, если Андреевка-южная, по И. Т. Кругликовой. наиболее ранние усадьбы на хоре 74 Боспорское царство в позднеклассический... Нимфея (Героевка-1, М и­ хайловна) в первой полови­ не IV в. до н. э. были укреп­ ленными, то усадьбы вто­ рой-третьей четверти IV в. до н. э. уже не всегда имели баш­ ни и толстые стен. На хоре Пантикапея большие сельс­ кие усадьбы появляются не ранее конца IV в. до н. э. Та­ кие памятники представле-. ны блоком из двух усадеб на поселении Андреевка-юж; ная (рис. 31) и тремя усадь­ бами на поселении близ Рис. 32. Планы усадеб IV - начала III вв. до н. э. в окрестно- Мирмекия [Зинько, 1999, с. стях Мирмекия’по вн3инько- 134] (рис. 32). На царской хоре в Крымском Приазовье [подр. см.: М асленников, 2001, с. 178 - 190], наряду с отдельно стоящими сельски­ ми усадьбами (Бакланья Скала) (рис. 33), исследова­ ны и крупные центры царс­ ких землевладений со слож­ ной планировочной струк­ турой - Генеральское запад­ ное и Чокракский мыс, по­ явившиеся во второй четвер­ ти IV в. до н. э. [Масленни­ ков, 1998, с.46-59]. Этот весьма показатель­ ный факт убеждает в том, что после организации хоры Бос- порского царства происхо­ дят определенные изменения в формах землевладения. Ви­ димо, став верховными соб­ ственниками земли, боспор- ские тираны передали ее часть ВО владение своему Рис. 33. Усадьба IV в. до н. э. Бакланья скала, по А. А. Мас- ближайшему окружению ленникову. 75 ні|ні|уі|ні|ні|ш|^уні|^і|ні|їи^і|^і|^і|ні|^і|ні|ні|ш|їі|ні|ні|ш|ш|мі1=!]=!]=!1=и=11=і1=!1=!1=и Глава З или, как они называются в письменных источниках, «друзьям» [подр. см.: Шелов- Коведяев, 1985, с. 160; ср.: Голубцова, 1992, с. 62; Масленников, Смекалова, 1997, с. 92].27 Этим, вероятно, и следует связывать возникновение в ряде мест на царской хоре более или менее обширных усадеб, которые по всем формальным признакам можно рассматривать в каче­ стве центров крупного в масштабах Бос- пора землевладения. Интересно, что такие усадьбы появ­ ляются и в окрестностях Нимфея [Зинь- ко, 1996, с. 16; 1997, с. 31] (рис. 34), что может рассматриваться в качестве важно­ го аргумента в пользу вывода о начале из­ менений в области поземельных отноше­ ний, в том числе и на городской хоре. Причем, если это соотнести с хорой Пан- тикапея, где изменения по археологичес­ ким материалам фиксируются не ранее последней четверти IV в. до н. э., то сле­ дует полагать, что такие процессы в ок­ рестностях разных центров имели свои особенности. Вероятно, только с началом функционирования аналогичных памятников в IV в. до н. э. можно говорить о процессе определенной концентрации земельной собственности. Вполне логич­ но предположить, что на Боспоре он шел при непосредственном участии тира­ на и под его строгим контролем, так как появление усадеб вдали от городов свидетельствует о выделении земли их хозяевам из государственного фонда, ко­ торым распоряжался боспорский царь [ср.: Колобова, 1953, с. 56 - 58]28. К сожалению, до самого последнего времени были очень плохо изучены следы размежевки земель на территории европейского Боспора [см.: Кругли­ Рис. 34. Усадьбы в окрестностях Нимфея, по В.Н. Зинько. 1- Южно-Чурубашское, 2- Михайловка. 27 Не исключено, что от этих «друзей» царя ведут свое происхождение аристократические боспорские семьи, которые засвидетельствованы источниками для более позднего времени [см.: Колобова, 1953, с. 69]. 28 Сейчас нельзя считать доказанной точку зрения Б. Г. Петерса о том, что следы вторичной размежевки, зафиксированные в окрестностях Михайловского городища на Керченском полуос­ трове, относятся именно к концу IV - III вв. до н. э. Скорее, тот факт, что в курганах, расположен­ ных на размежеванной территории обнаружены монеты 300 - 110 гг. до н. э., свидетельствует о том, что размежевка существовала до времени правления Евмена и связывать ее, таким образом, с каллатийцами нельзя [подр. см.: Петерс, 1978, с. 119 - 123; ср.: 1985, с. 23 - 24 ]. 76 Боспорское царство в позднеклассический... HiJ=il=iJ=!l=li=!Ĵ J=iJ=LI=iJ=lJ^U=LI=iJ=U=U=U кова, 1975, с. 54; Молев, 1986 а, с.45; Масленни­ ков, Безрученко, 1991, с. 37; Solov’ev, Zin’ko, 1994, р.74 - 75; Зинь- ко,1991 а, с.40; 1996, с.17; 1998, с.89, 93 -9 4 ; Винокуров, 1998, с. 5 9 - 61; Scholl, Zin’ko, 1999, р. 94-97], зафиксиро­ ванные, как теперь ус­ тановлено, в Восточном Приазовье, юго-западной части Керченского по­ луострова (рис. 35), окрестностях Китея (рис. 36) и других районах [подр. см.: Масленников, Смекалова, 2005, с. 281 - 282, 286 - 288,289 - 291] (рис. 37). Поэтому пока нельзя с пол­ ной уверенностью связать следы та­ кой размежевки с конкретными усадьбами IV - III вв. до н. э., а так­ же говорить о размерах земельного фонда, который принадлежал тем или иным хозяевам на определенном Рис. 35. Следы размежевки земли в юго-западной части Керчен­ ского полуострова, по А. А. Масленникову и Т. Н. Смекаловой. Рис. 36. Следы размежевки земли в окрестностях Ки­ тея, по А. А. Масленникову и Т. Н. Смекаловой. Рис. 37. Районы со следами размежевки, прослеженной на Керченском полу­ острове, по Т. Н. Смекаловой, А. А. Масленникову и С. Л. Смекалову. 77 глава З хронологическом отрезке времени [Масленников, 2001 а, с. 189]. Но наделе­ ние землей из царского фонда, видимо, предполагает определение границ зем­ левладений, что должно было как-то фиксироваться на местности.29 В последние годы изучение системы размежевки земли на территории Бос- порского царства активизировалось с использованием данных аэрофотосъем­ ки, картографии и археологических исследований [подр. см.: Ломтадзе, Мас­ ленников, 2004, с. 154; Гарбузов, Лисицкий, Голеутов, 2004, с. 100-116; Маслен­ ников, Смекалова, 2005, с. 276 - 307; Смекалова, Смекалов, Попов, 2006, с. 257 - 268; Гарбузов, 2005, с. 98 - 121; Смекалова, Масленников, Смекалов, 2005, с. 79 - 97]. Однако опубликованные выводы относительно характера и времени зафик­ сированной с воздуха размежевки вызывают определенные сомнения. В первую очередь это касается предположения о том, что на Боспоре, как и в Херсонесе, площади земельных участков измерялись в «египетских плетрах» [Сме­ калова, Смекалов, Попов, 2005, с. 259]. Это заключение, заимствованное из работ Г. М. Николаенко, было некритически принято исследователями Боспора в каче­ стве аксиомы. Действительно, она предполагает, что основной мерой площади, использовавшейся херсонеситами, был плетр, который, впрочем, являлся атти­ ческим, а не египетским стандартом площади [Николаенко, 1999, с. 104; ср.: 1983, с. 14 - 17]. Но это заключение не было безоговорочно принято и вполне обосно­ ванно подвергнуто критике. А. В. Буйских на основе изучения данных метроло­ гии пришла к выводу, что в качестве меры площади в Херсонесе использовалась египетская арура, а в основе размежевки Гераклейского полуострова лежал гека- торюг. Это гапаксный термин, который обозначает местное название земельного участка, применявшегося при межевании земли и равного по площади одной еги­ петской аруре, составлявшей 100 х 100 египетских локтей или 52,5 х 52,5 м [Буйс­ ких, 1998, с. 65-70]. Точка зрения А. В. Буйских представляется в настоящее время наиболее аргументированной, но, вероятно, исходя из херсонесских мер площа­ ди, нельзя вести исчисление земельных наделов боспорян, т. е. механически пере­ носить херсонесские стандарты площади на Боспор. Т. Н. Смекалова, С. Л. Смекалов, и И. И. Попов полагают, что в основе размежевки сельскохозяйственных территорий на Боспоре лежал квадрат пло­ щадью 12,25 га, который составлял основу размежевки и одновременно являлся нормой боспорского землевладения или «клером», причем специально подчер­ кивается равенство площадей таких «клеров» в разных районах исследованной территории европейского Боспора. Это, с точки зрения исследователей, свиде­ тельствует, что земля принадлежала одному хозяину, и ее размежевка, скорее всего, была осуществлена единовременно в правление Левкона I [Смекалова, Смекалов, Попов, 2005, с. 260 - 266] (рис. 38). 29 В свое время у поселения Чурубашское И. Т. Кругликовой и Б. Г. Петерсом были выделены земельные участки площадью 29, 4 и 35, 4 м. Однако позднее В. Н. Зинько здесь зафиксировал участки, огороженные каменными стенками площадью около 1 га. См.: Зинько, 1998, с. 89, 94. 78 Боспорское царство в позднеклассический Рис. 38. Следы размежевки земли в юго-западной части Керченского полуострова, по Т. Н. Сме- каловой, А. А. Масленникову и С. Л. Смекалову. Оставляя специальную дискуссию по поднятым вопросам на будущее, хотелось бы подчеркнуть только следующее. Действительно, в основе сис­ темы античного межевания земли, и на хоре Херсонеса в частности, лежал земельный участок определенных размеров, который нет оснований рас­ сматривать в качестве отдельного землевладения или именовать «клером» [подр. см.: Щеглов, 1993, с. 27 - 34]. Поэтому следы размежевки земли, за­ фиксированные на Керченском полуострове, нельзя безоговорочно рассмат­ ривать в качестве наделов определенной площади, а следует интерпретиро­ вать пока лишь в качестве системы деления земли, в основе которой, веро­ ятно, лежал квадрат площадью 12,25 га. В свою очередь он мог быть разде­ лен на несколько наделов, которые обрабатывались различными категори­ ями жителей [подр. см.: Зубарь, 2005а, с. 131 - 138, 184 - 183]. К тому же отсутствие четких хронологических реперов не позволяет отнести эту сис­ тему межевания земли к какому-то определенному периоду боспорской ис­ тории [Винокуров, 1998, с. 6 0 -6 1 ; Масленников, 2001 а, с. 189] (рис. 39). Ее датировка временем правления Левкона I вполне вероятна, но настаивать на этом, естественно, нельзя [ср.: Винокуров, 1998, с. 60 - 61]. Судя по име­ ющимся данным, а также с учетом изучения межевания земли на азиатской 79 Глава З Рис. 39. Следы размежевки земли в окрестностях Пантикапея и к востоку от него по Т. Н. Смекаловой, А. А. Масленникову и С. Л. Смекалову. стороне Боспора (см. ниже), сейчас можно лишь, с известной долей вероят­ ности, предполагать, что на территории Керченского полуострова в коли­ чественном отношении преобладало мелкое землевладение, а в основе сис­ темы размежевки лежал квадрат площадью 12,25 м. Хотя не исключено, что в окрестностях некоторых населенных пунктов, где аэрофотосъемкой не от­ мечено следов размежевки, располагались и крупные землевладения [Сме- калова, Масленников, Смекалов, 2005, с. 85], удельный вес которых в эко­ номике Боспора еще предстоит выяснить. Нельзя также a priori утверждать, что сельскохозяйственное производство на Боспоре осуществлялось с помощью исключительно рабского труда [Круг­ ликова, 1975, с. 80; ср.: Зинько, 1991 а, с. 40], так как в пользу такого заключения совершенно нет данных. Рабство классического типа предполагает достаточно высокий уровень товарного производства [Павленко, 1990, с. 127], а наличие на усадьбе Андреевка-южная зерновых ям [Кругликова, 1975, с. 82; ср.: Виноку­ ров, 1998, с. 57] свидетельствует, скорее, о натуральной основе хозяйства. В связи с этим следует вспомнить весьма верное замечание В. В. Лапина о том, что, исходя из особенностей греческой навигации, «целесообразней было основную массу товарного хлеба вывозить в метрополию сразу же после сбо­ ра урожая» [Лапин, 1966, с. 124]. Поэтому наличие зерновых ям на античных памятниках Северного Причерноморья свидетельствует не о товарной направ­ 80 Боспорское царство в позднеклассический Рис. 40. План городища Генеральское-западное, по А. А. Мас­ ленникову. ленности производства зерна, предназначавше­ гося на экспорт, а о его заготовке для питания до нового урожая. В 1986 г. на Азовс­ ком побережье Керчен­ ского полуострова было начато исследо­ вание комплекса пост­ роек, который вошел в литературу под назва­ нием Генеральское-за­ падное. Судя по описа­ ниям и опубликован­ ным планам [Маслен­ ников, 1998а, с. 50-59], памятник представлял собой комплекс построек, среди которых можно выделить центральное го­ родище, укрепленное башнями (А), и постройку, расположенную рядом на холме (Б). Наличие двух валов вокруг этих сооружений свидетельствует, что первоначально было возведено укрепленное башнями городище, которое с напольной стороны было дополнительно защищено валом. Несколько поз­ же рядом с крепостью возникла другая постройка (Б). Причем крепость и новая постройка с напольной стороны были укреплены новым валом. Таким образом, городище Генеральское-западное представляет собой комплекс со­ оружений, состоявший из собственно крепости, на территории которой за­ фиксированы перистильный и культовый дворы, алтари, три винодельни [Ви­ нокуров, Масленников, 1993, с. 4 0 -4 5 ], башни, рустованная стена и обилие черепицы, а также постройки рядом на холме (рис. 40). В планировочном отношении она представляла собой двор площадью 560 кв. м., окруженный с трех сторон по периметру небольшими однотип­ ными помещениями, а с четвертой - была ограничена обрывом. В западной части двора была открыта большая яма, которая, по мнению автора раско­ пок, была зерновой и предназначалась для хранения не менее 200 тонн зерна [Масленников, 1989, с. 74; 1992, с. 73 - 74, рис. 6.]. Памятник отличает хоро­ шая сохранность и высокое качество построек, а также обилие разнообразных находок. Как и другие поселения в этом районе, оно возникло в середине вто­ рой четверти IV в. до н. э. и погибло около третьей четверти III в. до н. э. [Масленников, 1995, с. 89, рис. 8; 1997 д, с. 112-130; 1998 а, с. 50 — 59;186 — 201]. А. А. Масленников совершенно справедливо указал, что постройка, распо­ ложенная на холме (Б), по своему планировочному решению близка усадьбам, 81 глава З раскопанным в окрестностях Ольвии и Северо-Западном Крыму.30 Интерпрети­ руя памятник в целом, он указал, что Генеральское-западное можно «рассмат­ ривать и как храмовый комплекс, и как очень богатую усадьбу, и как факто­ рию» [Масленников, 1989, с. 74; 1993, с. 14.]. Однако более точное и однознач­ ное его определение дать затруднился и отнес этот памятник по формальным признакам к типу сельскохозяйственных усадеб эллинистического времени [Мас­ ленников, 1989, с. 74; ср.: Зинько, 1991 а, с. 42] (рис. 41). А между тем тождественное планировочное решение и хронологическая близость постройки Б поселения Генеральское-западное и так называемых коллективных усадеб, раскопанных в Нижнем Побужье и Северо-Западном Крыму, позволяют, если не окончательно выяснить вопрос об интерпрета­ ции целой группы однотипных археологических памятников Северного При­ черноморья, то предложить наиболее вероятный путь его решения, тесно свя­ занный с особенностями социально-экономического развития Боспора рас­ сматриваемого времени. На поселении Панское I, расположенном на Тарханкутском полуострове, была открыта коллективная усадьба (У-6). Она представляла собой квадрат­ ную постройку и занимала площадь около 1200 м2. По периметру большого двора располагались помещения, выходы из которых были обращены во внут­ ренний двор площадью около 600 м2. По археологическому материалу усадь- Рис. 41. Городище Генеральское-западное. Реконструкция А. А. Маслен­ никова. 30 Не исключено, что к этому же типу памятников относится усадьба III - середины II вв. до н. э., раскопанная в 500 - 550 м от Таманского толоса, где в западной части зафиксировано пять расположенных в ряд помещений [Сорокина, 1985, с. 374 - 378]. Однако, ввиду плохой сохранно­ сти памятника, сейчас на этом настаивать нельзя. 82 Боспорское царство в позднеклассический... ^зу^^зуз|=!І=!І=!І=!]=!І=!І=!І=!1=!І=!І=!І ба датируется в пределах после­ дней четверти IV - первой трети или первой половины III вв. до н. э. Таким образом, можно конста­ тировать, что после включения Се­ веро-Западного Крыма в состав Херсонесского территориального государства здесь существовал комплекс, состоявший из несколь­ ких индивидуальных усадеб, пост­ роенных на развалинах более ран­ него четырехбаш енного форта (усадьба У-7) и нескольких коллек­ тивных усадеб [Щеглов, 1970, с. 20 - 22; 1978, с. 80 - 82. Рис. 39, 40; Sceglov, 1987, р. 248, 249; Fig. 20 - 22; Hannestad., Stolba, Sceglov, 2002, р. 29 - 98,pi. 6 - 7 - 1 3 ; Зубарь, 2005, с. 119, рис. 45] (рис. 42). Аналогичная коллективная усадьба была раскопана в 1973 г. близ неукрепленного поселения Ди- дова Хата I к северу от Ольвии. По­ стройка в плане представляла собой замкнутый прямоугольник с обшир­ ным двором в центре площадью 600 кв. м. По периметру двора, с внутренней стороны, к внешней стене были пристроены помещения, сгруппированные в бло­ ки. Общая площадь комплекса 1200 кв. м. По археологическому материалу усадь­ ба в урочище Дидова Хата I датируется последней третью IV - второй четвертью III вв. до н. э. (рис. 43) Кроме урочища Дидова Хата, где имеются следы еще двух аналогичных усадеб, видимо, такие же постройки зафиксированы разведками, но, к сожалению, пока не раскопаны у сел Катилино и Чертоватое [подр. см.: Рубан, 1978, с. 34, 35; 1985, с. 37 - 39, рис. 3; Крыжицкий, 1982, с. 45; 1993, с. 160, 161; Крыжицкий, Буйских, Бураков, Отрешко, 1989, с. 120,121; Крыжицкий, Буйских, Отрешко, 1990, с. 56, 57,61; Зубарь, 2005 а, с. 191, рис. 102]. Если сравнить все эти комп­ лексы, обнаруженные на терри­ тории европейского Боспора, Рис. 42. Комплексы У 7 и У 6 на городище Панское-1, по Л. Ханнестад, В. Ф. Столбе, А. Н. Щеглову. Рис. 43. Коллективная усадьба поселения в урочище Дидова Хата, по В. В. Рубану. 83 Глава З Херсонесского и Ольвийского государств, то следует выделить те общие черты, которые позволяют отнести их к одному и тому же типу археологических памят­ ников. Несмотря на некоторые локальные особенности, для всех усадеб харак­ терна «казарменная» планировка, свидетельствующая об обитании здесь неболь­ ших коллективов, представители которых были объединены не только совмест­ ным местом проживания, но и хозяйственной деятельностью, а также, видимо, религиозными представлениями [Гилевич, 1963, с. 35, 36; Щеглов, 1978, с. 80]. Все коллективные усадьбы связаны с близлежащими одновременными неук­ репленными (Северо-Западный Крым и Нижнее Побужье) или укрепленными и неукрепленными (Генеральское-западное; Генеральское западного склона) по­ селениями и, видимо, имевшими с ними общие некрополи [Рубан, 1978, с. 34; Щеглов, 1978, с. 46 - 49]. На поселении Генеральское-западное укрепление (А) и усадьба (Б) были защищены одним оборонительным валом. И, наконец, хроно­ логическая близость коллективных усадеб позволяет предполагать, что появле­ ние таких памятников в разных регионах Северного Причерноморья можно объяснять если не тождественными, то весьма близкими причинами. , Сравнительный анализ коллективных усадеб Панское и Дидова Хата I позво­ лил заключить, что в них проживали зависимые группы населения, близкие по своему положению илотам. Следует также подчеркнуть, что возникновение кол­ лективных усадеб в Нижнем Побужье и Северо-Западном Крыму есть все основа­ ния связывать с целенаправленной политикой в отношении определенных групп населения, в основе своей негреческого, античных государств. Об этом в частно­ сти свидетельствует расположение рассматриваемых усадеб в непосредственной близости от других типов поселений [Зубарь, 1993, с. 70 - 74; 1998, с.102 - 111; 1999, с. 25 - 34; 2005а, с. 190 - 192: ср.: Масленников, 2001, с. 89 - 90]. Сейчас трудно сказать, в результате завоевания или добровольного подчи­ нения указанные группы населения осели на сельскохозяйственной территории северопричерноморских государств [ср.: Казаманова, 1964, с. 20, 110, 111, 117]. Но нет никаких оснований видеть в жителях коллективных усадеб рабов клас­ сического типа [ср.: Poll., Ill, 83; Steph. Byz., s.v. Хю<;], так как они, вне всякого сомнения, владели определенным имуществом, средствами производства и, ви­ димо, должны были выплачивать верховному собственнику земли часть собран­ ного урожая [подр. см.: Шмидт, 1934, с. 77, 86; Колобова, 1957, с. 26, 41, 42; Lotze, 1959, S. 16, 32, 47; Златковская, 1971, с. 139- 141; Шишова, 1975, с. 40, 44, 45; Popazoglou, 1997]. Поэтому зависимость типа илотии должна рассматриваться не в качестве одной из форм рабства, а крепостничества - системы эксплуата­ ции, характерной для сословно-классовых обществ докапиталистической ста­ дии развития [Стучевский, 1966, с. 149; Илюшечкин, 1986, с. 122 - 123; Павлен­ ко, 1989 а, с. 167- 182]. Наличие рядом с коллективными усадьбами иных типов поселений позволя­ ет говорить, что именно их жители осуществляли надзор за своевременной вып­ латой установленной, видимо, натуральной платы за пользование землей, так 84 Боспорское царство в позднеклассический... как зависимость типа илотии предполагает наличие определенной формы конт­ роля, который не мог осуществляться только экономическими методами [Дья­ конов, 1973, с. 20; Зубарь, 1993, с. 73; 2005 а, с. 191 - 192]. Не исключено, что появление рядом с укреплением Генеральское-западное коллективной усадьбы может быть связано с процессом оседания какой-то части скифов на землю в Восточном Крыму после успешного завершения войны бос- порских царей за Феодосию, в которой поддержку им оказали скифские династы [подр. см.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 115 - 124]. Причем появление в Восточном Крыму именно во второй четверти IV в. до н. э. значительного количества вар­ варских поселений делает такое предположение вполне вероятным [подр. см.: Кругликова, 1975, с. 79; Масленников, 1992, с. 80 - 81; 1993, с. 15, 34]. В связи с этим интересно, что строительство на хоре Ольвии коллективной усадьбы отно­ сится ко времени после нашествия войск Зопириона, в отражении которого не последнюю роль также сыграли скифы [Виноградов Ю. Г., 1989, с. 90 - 109]. В свое время В. В. Рубан предложил комплексы однотипных или разнотип­ ных археологических памятников на сельской территории Ольвийского госу­ дарства, располагавшиеся в непосредственной близости друг от друга, имено­ вать «сельскими агломерациями» [Рубан, 1985, с. 39]. Этот термин был принят исследователями и, очевидно, может использоваться применительно не только к сельской округе Ольвии, но и другим районам Северного Причерноморья, если, конечно, речь идет только о совокупности археологических памятников в том или ином районе, а не об их исторической атрибуции [Крыжицкий, Буйс- ких, Бураков, Отрешко, 1989, с. 102- 103]. К сельским агломерациям В. В. Рубан отнес усадьбы у Чертоватой балки, поселение и усадьбы в урочище Дидова Хата, а также поселение Козырка II и усадьбы Козырка VII [Рубан, 1978, с. 32 - 36; 1979, с. 60 - 80; 1985, с. 39, рис.2, в -г ] . Если сельская агломерация, зафиксированная в Чертоватой балке, может с известной долей вероятности интерпретироваться в качестве скопления ин­ дивидуальных усадеб граждан Ольвийского полиса, то вопрос о двух других представляется более сложным. Сельские агломерации в урочище Дидова Хата и у с. Козырки расположены довольно далеко от Ольвии и не могут рассмат­ риваться в качестве собственно городской сельскохозяйственной территории. Более того, наличие в составе этих агломераций различных типов поселенчес­ ких структур позволяет предполагать, что население этих агломераций в со­ циальном плане не было однородным. Следовательно, если неукрепленные сельские поселения, состоявшие из це­ лого ряда жилищно-хозяйственных комплексов, можно рассматривать в каче­ стве места жительства членов соседских общин [ср.: Lohman, 1992, р.35], види­ мо, плативших форос Ольвийскому государству, а коллективные усадьбы счи­ тать принадлежавшими социально зависимым слоям населения типа илотов, то индивидуальные усадьбы, скорее всего, принадлежали землевладельцам, гражда­ нам полиса. Если предложенная атрибуция указанных памятников правомерна, 85 Глава З то сельские агломерации в урочище Дидова Хата и Козырка, вероятно, в пред­ положительном плане могут рассматриваться в качестве неясных пока админи­ стративно-территориальных районов Ольвийского государства. В этом отно­ шении показательно, что вся сельскохозяйственная территория Афинского го­ сударства была разделена на 139 демов, в которых сельские поселенческие струк­ туры группировались вокруг более или менее крупных населенных пунктов, яв­ лявшихся центрами отдельных административных районов [подр. см.: Strabo, IX, 1,21; Traill, 1975, шар 2; Osborn, 1982, p. 14 - 46; 1987, p. 63, 71 - 73]. He исключено, что подобное или близкое административно-территори­ альное деление существовало и в Ольвийском государстве, под контролем которого находились земли в Нижнем Побужье. Если это так, то в состав таких районов входили не только различные категории поселенческих струк­ тур, но и определенный земельный фонд, контроль за использованием кото­ рого осуществлялся представителями верховного собственника земли. Такие административно-территориальные единицы, где жили различные категории сельского населения, не обладавшего правами ольвийского гражданства, ве­ роятно, можно также рассматривать в качестве своеобразных податных ок­ ругов (ср.: Свенцицкая, 1960, с. 94, 97, 99; Голубцова, 1962, с. 148 - 149). Ко­ нечно, сказанное - не более чем гипотеза, однако она, как представляется, имеет полное право на существование, тем более что аналогичное или близ­ кое территориальное деление предполагается исследователями и для Херсо- несского государства в эллинистический период [подр. см.: Сапрыкин, 1982, с. 58; 1992, с. 106; Виноградов, Щеглов, 1990, с. 328]. Говоря о наличии каких-то административных районов на территории Оль­ вийского государства, которые археологически представлены сельскими агло­ мерациями, вероятно, уместно поставить вопрос, как осуществлялся контроль за сельскохозяйственными территориями со стороны гражданской общины по­ лиса. Еще В. В. Латышевым на основе анализа эпиграфических памятников было установлено, что в эллинистический период в Ольвии существовали коллегии архонтов, стратегов, Семи и Девяти [Латышев, 1887, с. 256 - 302]. А Н. Эрхардт, исходя из численности стратегов, предположил, что гражданская община Оль­ вии была разделена на шесть фил [Ehrhardt, 1983, S. 206]. Коллегии стратегов, как свидетельствует сравнительный материал, осуще­ ствляли не только функции военного командования, но и управления (Liddell, Scott, Jones, 1968, s. v. атратпуо). В Египте, например, стратеги стояли во главе ком [Павловская, 1979, с. 53; Sijpestein, 1986, р. 297 - 302], а в Дура-Европос стратег осуществлял функции высшей исполнительной власти [Кошеленко, 1960, с.76; Голубцова, 1967, с. 41]. Аналогичная практика в эллинистический период засвидетельствована для территории Понтийского царства и Фракии [Фол, 1985, с. 142 - 144; Сапрыкин, 1992, с. 90; 1996, с. 22, 235]. Поэтому не исключено, что в Ольвии на коллегию стратегов, помимо иных обязанностей, о которых пока можно только догадываться, могла быть возложена функция контроля за вновь осваиваемыми землями в Нижнем Побужье. 86 Боспорское царство в позднеклассический... HIJ HJJ i l j HJJ HJJ Ш ] HJJ Ш ] HJJ Ш | Ш ] HI| HIJ HIJ HJ] Н1| Рис. 44. Усадьба Пустын­ ный берег. Реконструкция А. А. Масленникова. Учитывая все ска­ занное, и в первую очередь не только ти­ пологическую бли­ зость коллективных усадеб на территории Ольвийского, Херсо- несского и Боспорс- кого государств, но и их органическую связь с близлежащи­ ми поселенческими структурами, можно говорить об определенной общности процессов социально- экономического развития, которые имели место во всех указанных районах в IV - III вв. до н. э. А это в свою очередь позволяет шире, чем это делалось ранее, при­ влекать для изучения различных сторон жизни населения того или иного севе­ ропричерноморского античного государства сравнительный материал. Наличие в Крымском Приазовье различных типов поселений IV - III вв. до н.э., расположенных в непосредственной близости друг от друга, позволяет рас­ сматривать их в качестве одной из сельских агломераций, которая в свою оче­ редь может быть в настоящее время интерпретирована как один из администра­ тивных районов Боспорского царства в Восточном Крыму. А это заставляет обратить особое внимание на вопрос о социальной иерархии указанных посе­ ленческих структур, так как, определяя указанный район в качестве одной из территориальных единиц Боспорского царства, необходимо, хотя бы в предпо­ ложительном плане, выделить его административный центр. В Крымском Приазовье в IV - III вв. до н. э. в рамках одной сельской агло­ мерации могут быть объединены, как отдельно стоящие хозяйства-ойкосы и богатые укрепленные усадьбы, так и укрепленное поселение с коллективной усадьбой [Масленников, 1995, с. 89] (рис. 44). Если исходить из стратегически выгодного местоположения, площади, наличия системы укреплений, особенно­ стей планировки, характера вещественного материала, обнаруженного при рас­ копках [Масленников, 1995, с. 89; 1998, с. 52-58], и, наконец, близлежащей кол­ лективной усадьбы, где, вероятно, жила группа зависимого населения, то в на­ стоящее время на роль такого центра может претендовать лишь укрепленное поселение Генеральское-западное. Сейчас можно говорить о том, что, если земли, располагавшиеся в окрест­ ностях крупных боспорских городов, в частности Пантикапея, Нимфея и Фео­ досии, находились во владении граждан, то территории в Восточном Крыму, 87 Глава З населенные осевшим на землю варварским населением, после подчинения бос- порскими царями Феодосии вошли в состав земельной собственности тиранов (%юра РааіАд.кг|) [Колобова, 1953, с. 56 - 59; Гайдукевич, 1966, с. 56; Кругликова, 1975, с. 8; Шелов-Коведяев, 1985, с. 140; ср.: Сапрыкин, 2006, с. 190 ]. Ведь не случайно Демосфен именует Левкона хозяином (кг>рш<;) боспорского хлеба [Dem. XX, 31]. К сожалению, пока ничего определенного нельзя сказать о том, как осуществлялось управление царскими землями [ср.: Сапрыкин, 2000, с. 197]. Из отрывочных данных письменных источников известно, что в боспорском государстве в IV в. до н. э. были специальные чиновники, как, например, Сопей, который управлял большой областью и осуществлял надзор за собственностью царя [Isocr., XIII, 3; Масленников, 1997 б, с. 87; ср.: Сапрыкин, 2006, с.196], а контроль за сельской территорией во время войны за Феодосию Левконом был возложен на эпимелетов [Polien VI, 9,3]. Вероятно, такая практика начала скла­ дываться еще раньше, о чем свидетельствует тот факт, что Сатир I за передачу Нимфея дал «в дар» Гилону Кепы [Aeschin, III, 171], а фактически подчинил его административной власти один из районов на азиатской стороне Боспора [Ко- шеленко, Усачова, 1992, с. 53]. Следовательно, если исходить из этих источников и приведенных выше сооб­ ражений, можно заключить, что в IV - III вв. до н. э. Генеральское-западное было резиденцией одного из чиновников боспорского тирана, на которого была воз­ ложена обязанность контроля за близлежащими территориями и, в частности, сбор фороса, видимо, продукцией сельского хозяйства, который вносился за пользование царской землей. Под командованием царского наместника должен был находиться определенный воинский контингент, который обеспечивал вы­ полнение возложенных на него функций, и в первую очередь сбор налогов [ср.: Сапрыкин, 1992, с. 97 - 98]. Характер укреплений, зафиксированных на городище Генеральское-западное, свидетельствует в пользу именно такого заключения. Сейчас нет данных, позволявших бы говорить о наличии в Крымском При­ азовье в IV - III вв. до н. э. крупных рабовладельческих хозяйств. А наличие коллективной усадьбы в комплексе укрепленного поселения Генеральское-за­ падное, как представляется, является дополнительным аргументом в пользу вы­ вода тех исследователей, которые считали, что в это время на землях боспорс- ких царей в количественном отношении преобладал не рабский труд, а труд различных категорий зависимого населения, в том числе и близкого по своему социальному положению илотам (крепостным) [ср.: Гайдукевич, 1955, с. 113 - 114; Кругликова, 1975, с. 157 - 159; Зинько, 1991, с. 49]. Если предложенный ход рассуждений верен, то предварительно Генеральское-западное может быть ат­ рибутировано либо как т| tcoXIxvti («маленький город», «форт») (ср.: Thuc., VII, 4, 6),31 либо как то (ppovpiov или то %coplov («укрепление», «крепость», «страна», 31 О других терминах, которыми у античных авторов назывались укрепленные пункты на территории эллинистических государств, см.: Robert, 1938, Р. 260 - 261. 8$ Боспорское царство в позднеклассический... «поместье») [см.: Сапрыкин, 1996, с. 223,226; Масленников, 1998а, с. 35; ср.: Хеп. Anab., IV, 7, 2; 19; V, 4, 31], т. е. административный центр на землях, принадле­ жавших боспорским тиранам в IV - III вв. до н. э. в европейской части царства. Находившемуся здесь царскому наместнику на определенной территории цар­ ских землевладений были подчинены села, которые управлялись специальными эпимелетами и население которых в тех или иных формах вносило налоги в каз­ ну. Сходная система организации управления царскими землями, прослеженная на территории других эллинистический монархий, и в частности на территории Малой Азии [Максимова, 1956, с. 129 - 133; Сапрыкин, 1996, с. 227, прим. 58], делает этот вывод вполне вероятным. Более того, наличие на территории оль- вийской хоры так называемых сельских агломераций, хорошо изученных архе­ ологически, а в Северо-Западном Крыму достаточно сложной системы поселе­ ний различных типов, позволяет с известной долей вероятности говорить, что и в Северном Причерноморье повсеместно сельская территория античных госу­ дарств была организована так же, как и в других районах античного мира. И если в первом случае верховным собственником земли, в распоряжение которо­ го поступал форос, выступал боспорский тиран, то во втором - соответственно гражданские общины Ольвии и Херсонеса. Суммируя, следует подчеркнуть, что, несмотря на всю гипотетичность пред­ ложенной реконструкции, типологическое сходство коллективных усадеб в раз­ личных районах Северного Причерноморья с известной долей уверенности по­ зволяет говорить о близких принципах организации сельскохозяйственных тер­ риторий в Ольвийском, Херсонесском и Боспорском государствах в IV - III вв. до н. э. Это в свою очередь свидетельствует о широких перспективах, которые открывает сравнительное изучение поселенческих структур на землях указан­ ных государств в эллинистический период. В отличие от европейского Боспора, где резкое увеличение количества сель­ ских поселений начинается только со второй четверти IV в. до н. э., на Таманс­ ком полуострове широкое освоение сельскохозяйственных территорий началось еще в VI в.'до н. э., а на IV - III вв. до н. э. приходится увеличение количества поселений [Десятчиков, Долгоруков, Алексеева, 1984, с. 88; Паромов, 1986, с. 72; 1989, с. 73; Абрамов, Паромов, 1993, с. 77 - 79; Паромов, 1998, с. 216 - 224; Сапрыкин, 2006, с. 192]. И изучение данных аэрофотосъемки показало, что большая часть территории Таманского полуострова была в античное время ос­ воена и размежевана [Паромов, 1989, с. 75; 1998, рис. 2; 2000, с.309-319; Маслен­ ников, 1997 б, с. 87; Гарбузов, Лисицкий, Голеутов, 2004, с. 100- 116; Гарбузов, 2005, с. 98 - 121] (рис. 45). Несмотря на то, что сельские поселения VI - IV вв. до н. э. здесь практически не изучены, сейчас все же есть данные, позволяющие го­ ворить о характере землевладения в этой части Боспорского царства. Земли, прилегавшие к античным центрам, основанные греками в этом районе, вероятно, находились во владении граждан. Как и в окрестностях ведущих полисов европейского Боспора (Пантикапей, Феодосия, Нимфей), 89 Глава З в непосредственной близости от Фанагории возникло несколько сельских поселений [Абрамов, Паромов, 1993, с. 74 - 75], кото­ рые в предположительном плане можно рассматривать в качестве хоры этого центра. К сожалению, пока ничего определенного нельзя сказать о размерах наде­ лов граждан Фанагории, но, оче­ видно, они принципиально не от­ личались по площади от наделов в других частях Таманского по­ луострова. В настоящее время нет ника­ ких данных, которые позволяли бы говорить об особом юридичес­ ком статусе Фанагории в составе Боспорского царства вплоть до сравнительно позднего времени [Шелов-Коведяев, 1985, с. 158,165 - 167; Завойкин, 20056, с. 114 - 115]. Скорее напротив, факт пере­ дачи «в дар» Гилону Кеп свиде­ тельствует о том, что уже в конце V в. до н. э. боспорские тираны целиком и полностью распоряжались земель­ ным фондом в этом районе [Шелов-Коведяев, 1985, с. 166; Масленников, 1997 б, с. 87]. О правильности такого заключения говорит то, что, видимо, именно где- то здесь была расположена местность под названием Псоя [Блаватский, 1953, с. 47-48; ср.: Берзин, 1961, с. 121; Петерс, 1978, с. 123; Федосеев, 1995, с. 163; 1996, с. 97 - 101; Марченко, 1996, с. 67 - 68; Масленников, 1997 б, с. 88; Анохин, 1999, с. 210 - 244; Сапрыкин, 2006, с.201 - 220], где тысяче каллатийцев боспорским царем были выделены земельные наделы [Diod., XX, 25, 4]. Расселение и наделение землей каллатийцев, как, впрочем, и основание Ким- мериды [Ps-Skymn, 896 - 898; Ps - Arr., 47; Завойкин, 1997, с. 130 - 137], следует рассматривать в качестве целенаправленной политики боспорских тиранов по созданию на царской земле достаточно многочисленного слоя катеков32, хоро­ шо известного в других эллинистических государствах [Гайдукевич, 1949, с. 206; Рис. 45. Следы межевания земли, зафиксированные по аэрофотосъемке на Фанталовском полуострове, по Я. М. Паромову. 32 Вполне возможно, что к такой же категории населения принадлежали держатели наделов на царской земле, зафиксированные в окрестностях Михайловского городища [см.: Петерс, 1978, с. 119 - 122; Зинько, 1991 а, с. 40]. 90 Колобова, 1953, с. 67]. Население, обитавшее на Таманском архипелаге, в сво­ ей массе за право пользоваться землей, вероятно, должно было нести военную службу и выплачивать боспорским тиранам определенный форос, который вы­ ражался в натуральных поставках зерна. На большей части Таманского архипелага прослежены следы размежевки земли [Абрамов, Паромов, 1995, с. 75; Горлов, Лопанов, 1995, с. 136, рис. 13; Гарбузов, 2005, с. 98 - 121]. Но, если ранее этот факт только констатировался, то в последнее время была предпринята попытка интерпретировать эту разме­ жевку в качестве древнейшей системы мелиорации, которая в основном сложи­ лась в IV в. до н. э. и была связана с сельскими поселениями IV - II вв. до н. э. [Горлов, Лопанов, 1995, с. 121-137; ср.: Гарбузов, Лисицкий, Голеутов, 2004, с. 100 - 116] (рис. 46). Сейчас это заключение уже пересмотрено, и зафиксирован­ ные следы интерпретированы в качестве системы межевания земли, в основе ко­ торой лежали земельные участки определенной площади, обрабатывавшиеся конкретными владельцами [ср.: Гарбузов, 2003, с. 61 - 70; Гарбузов, Лисицкий, Голеутов, 2004, с. 100 - 116]. А это в свою очередь позволяет получить прибли­ зительное представление о величине участков, которые использовались населе­ нием близлежащих сельских поселений. Хотя разновременный материал, обна­ руженный на территории таких участков, пока не позволяет уверенно говорить о том, к какому именно времени относится эти системы размежевки [ср.: Гарбу­ зов, 2003, с. 61 - 62; Гарбузов, Лисицкий, Голеутов, 2004, с. 105]. Боспорское царство в позднеклассический... Hi|Hi|=U=UM!J=jl=il=il=!J=!J=!l=IJ=!l=ll=!J=!l=IJ Рис. 46. Следы межевания земли на Фанталовском полуострове по данным аэрофо­ тосъемки, по Ю. В. Горлову и Ю. А. Лопанову. 91 Глава З Рис. 47. Памятники античной эпохи в окрестностях Горгиппии, по Е. М. Алексеевой. 1 - античные городища; 2 - современные населенные пункты; 3 - территории с усадьбами и некрополями античной эпохи. Сеть линий на местности, которые пересекались под прямым углом, образу­ ет небольшие земельные участки, которые хорошо вписаны в рельеф окружаю­ щей территории. Причем площадь ячеек колеблется от 0,22 до 3,4 га [Горлов, Лопанов, 1995, с. 122]. Следовательно, если предложенный ход рассуждений ве­ рен, то есть основания предполагать, что на Таманском полуострове, как и в 92 Боспорское царство в позднеклассический... ну MUЁИ ̂ 1 ̂ !1 ̂ 11 MU ̂ il ЁУ MilШІШ!ёУ Mil ЁУ европейской части Боспора,преобладало мелкое землевладение, наиболее характерное для античного мира в целом (подр. см.: Зу- барь, 1993, с. 11). Этот вывод хорошо согла­ суется с размерами размежеванной терри­ тории в районе неко­ торых поселений (6, 44, 57, 78 и 85 га) [Гор­ лов, Лопанов, 1995, с. 131, 133] и подсче­ тами В. Д. Блаватско- го, который считал, что каждый каллатиец в Псое получил зе­ мельный надел разме­ рами приблизительно в пять гектаров [Бла- ватский, 1953, с. 49].33 Территория вок­ руг Горгиппии в ради­ усе 10 - 25 км в зави­ симости от рельефа местности также была размежевана в IV в. до н.э., и на ней имелась сеть усадеб [Алексеева, 1995, с. 7; 1997, с. 42] (рис. 47). Это прямоуголь­ ные строения, состоявшие из двух небольших помещений с двориком и огра­ дой. Они, как правило, располагались в линию в углах земельных наделов пло­ щадью 7700 кв.м, и по археологическому материалу датируются III - 1 вв. до н.э. [Алексеева, 1980, с. 24-48; 1997, с. 45; Десятчиков, Долгоруков, Алексеева, 1984, с. 90; Сапрыкин, 1996, с. 274; 2006, с.217]. Если приведенные размеры земельных участков с усадьбами верны, то можно говорить, что в районе Г оргиппии коли­ чественно преобладали мелкие землевладения. Помимо этого, поселения IV - III вв. до н.э., зафиксированные у поселков Красный Курган, Красная Скала, Уташ и Су-Псех, позволяют предполагать наличие на землях в окрестностях Горгиппии каких-то пока не ясных сельских общин, которые были располо­ жены на земле либо полиса, либо на царской земле, и, следовательно, платили Рис. 48. Античные сельские поселения азиатского Боспора VI - III вв. до н. э., по И. Т. Кругликовой. 1 - античные города; 2 - сельские поселения. 33 В основе размежевки земли в окрестностях Михайловского городища лежали четырехуголь­ ники размерами 300 х 340 м, которые ограничивали площадь в 10, 2 га [см.: Петерс, 1978, с. 119]. 93 ^ a y ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ 2J|a ]a |2!ia !iii!!ii]a j|a !|H !]a |H !i!!|a ] глава З определенные налоги за ее пользование. Аналогичный, хотя и недостаточно изу­ ченный, процесс возникновения поселений в это время, вероятно, шел к северо- западу от Торика [Онайко, 1984 а, с. 93] (рис. 48). Итак, обзор имеющихся в настоящее время источников позволяет в об­ щих чертах говорить об организации сельскохозяйственной территории Бос- порского царства и о характере землевладения [ср.: Гайдукевич, 1966, с. 56]. Пос­ ле образования Боспорского централизованного государства основным земель­ ным фондом на современных Керченском и Таманском полуостровах стали рас­ поряжаться боспорские цари. На царских землях жило население широкого пра­ вового спектра, которое за пользование землей должно было выплачивать опре­ деленный форос, который выражался в поставках зерна, служившего основой экспортной деятельности тиранов [Анохин, 1999, с. 65]. Сейчас трудно что- либо определенное сказать о различных категориях царских земель [ср.: Zawadzki,1952, s. 67 и сл.; Голубцова, 1992, с. 65 - 66; Анохин, 1999, с. 46]. По­ этому до появления новых данных царский земельный фонд следует рассмат­ ривать как единое целое [подр. см.: Масленников, 2001а, с. 178 - 190]. Часть земель из этого фонда, вероятно, дарилась или передавалась на определенных условиях «друзьям» царя [ср.: Фролов, 1996, с. 57], о чем свидетельствует по­ явление в это время сравнительно крупных усадеб, и греческим переселенцам из других районов античного мира, как это было, например, при Евмеле в слу­ чае с каллатийцами [Diod., XX, 25,4], предоставлялись земельные наделы. Зем­ ли в окрестностях крупных античных центров являлись собственностью их гражданских общин, хотя с уверенностью об этом можно говорить лишь при­ менительно к Пантикапею и Феодосии, а с рядом оговорок, видимо, к Фана­ гории, Нимфею и некоторым другим городам. Эти земли составляли поли­ сную хору. Значительную часть составляли территории варварских племен, включенных на том или ином этапе в пределы Боспорского государства, о чем свидетельствует титулатура его царей. Если суммировать сказанное, то мож­ но констатировать, что характер землевладения на Боспоре в IV - первой по­ ловине III вв. до н.э. был близок тому положению, которое сложилось в дру­ гих эллинистических монархиях [ср.: Саркисян, 1953, с. 59 - 73; Павловская, 1953, с. 40 - 58; Голубцова, 1992, с. 66; Сапрыкин, 1992, с. 94 - 98]. В настоящее время нельзя ничего определенного сказать о храмовом земле­ владении на Боспоре в классический период. Однако значительная роль храма Аполлона - одного из самых почитаемых ионийскими греками божеств в жизни боспорских греков в период правления Спартокидов [Шауб, 1987, с. 12], сыг­ равшего решающую роль в образовании симмахий боспорских городов, позво­ ляет предполагать, что этому храму мог быть выделен определенный земель­ ный фонд, доход от эксплуатации которого шел на его нужды.34 В эллинисти­ 34 Интересно в связи с этим отметить, что до восхождения на престол Левкои II являлся жре­ цом Аполлона Иетроса [КБН, 25; Гайдукевич, 1949, с. 57]. 94 Боспорское царство в позднеклассический... ^ну^МЫ=У=!1=У=!]=У=и=У=!1Ё]=!1=!1=!]=У ческое время какие-то земли, вероятно, принадлежали также святилищу Афро­ диты Апатуры [Strabo, XI, 2,10; подр. см.: Тохтасьев, 1986, с. 138 - 145] и храмо­ вому комплексу в азиатской части Боспора, который получил в литературе на­ звание Таманского Толоса [Сокольский, 1976, с. 55 - 88] (рис. 49). Недалеко от этого памятника раскопаны остатки сельскохозяйственной усадьбы III - сере­ дины II вв. до н. э., которая, по всей видимости, входила в храмовый комплекс [Сорокина, 1985, с. 374 - 379]. Следовательно, можно предполагать, что на Бое- поре в эллинистический период существовало храмовое землевладение, органи­ зация которого находит ряд близких параллелей, например, в Понтийской Кап­ падокии [Saprykin, 1989, S. 119 - 148; Сапрыкин, 1996, с. 248 - 266]. Сказанное хорошо согласуется с наличием здесь храмового землевладения в более позднее время, когда, судя по надписи 151 г. н. э., некто Летодор подарил божеству зем­ ли в Фианнеях [КБН, 976; Блаватский, 1953, с. 50]. Судя по аналогиям, храмовые земли нередко сдавались в аренду и прино­ сили доход храму в 8 - 10% от общей стоимости земельного участка. Сходные условия аренды земли в различных районах Греции в это время позволяют предполагать, что и на Боспоре мог иметь место аналогичный или близкий этому порядок обработки земельного фонда, находившегося в собственности храмов [Лопухова, 1985, с. 140 - 160]. Боспорское царство в IIIв. до н. э. Около второй четверти - середины III в. до н. э. происходят существенные из­ менения на хоре Боспорского цар­ ства, когда подавляющее боль­ шинство античных поселений и комы оседлого варварского насе­ ления в Восточном Крыму гибнут или покидаются жителями. При­ чем есть основания полагать, что этот процесс сопровождался воен­ ными действиями [Гайдукевич, 1949, с. 73; Кругликова, 1975, с. 99 - 100; Гаврилов, 1988, с. 200-201; 1997, с. 69 - 76; Яйленко, 1990, с. 301; Маслєнніков, 1992, с. 82; 1993, с. 36 - 37; Зинько, 1991 а, с. 42; 1996, с. 16 - 17; Винокуров, 1998, с. 32; Виноградов Ю. А., 2005, с. 283 - 284; Сапрыкин, 2006, с. 198 - 199]. Судя по результатам изучения па­ мятников, раскопанных в после­ днее Время В Крымском Приазо- Рис. 49. Таманский толос, по Н. И. Сокольскому. План вье, жизнь здесь практически пре- и реконструкция. 95 Ї1|НІ]̂ І|ЇІ|НІ|НІ|Ї||̂ 1|НІ|Н1|ЇІ|Н|]̂ І]НІ|НУЇУ̂ У̂ ||Н1|НІ]Ш|̂ |Н||̂ І|̂ У̂ І1НІ|Н1|̂ УНІ|Ш|НІ1ЇІ|Н1| Глава З кращается на четверть столетия [Масленников, 1995, с. 89; 1998 а, с. 208]. Необхо­ димо также подчеркнуть, что гибель сельских поселений и кризисные явления в экономике во второй четверти-середине III в. до н. э. фиксируются не только на Боспоре, но и в других античных государствах региона [Щеглов, 1989, с. 58]. Причины и характер этого явления неоднократно служили предметом спе­ циальных исследований [подр. см.: Шафранская, 1951, с. 14 -20 ; Виноградов Ю. Г., 1989, с. 177 - 229 с литературой]. Суммируя, следует отметить, что кри­ зисные явления не были узколокальными, а являлись составной частью тех про­ цессов, которые последовали за вторжением кельтов на Балканы в 278/277 гг. до н. э. и изменением этнополитической обстановки в других районах Северного Причерноморья, связанной с вторжением сарматских племен с востока [Виног­ радов Ю. Г., 1989, с. 177; 1995, с. 24; 1997, с. 104 - 124; Яйленко, 1990, с. 308; Виноградов, Марченко, Рогов, 1997, с. 93 - 103; 1997 а, с. 6 - 27; Масленников, 1998 а, с. 208; Сапрыкин, 2006, с. 198]. Очевидно, можно согласиться с теми ис­ следователями, которые считают, что причины такого положения кроются в явлениях внешнеполитического порядка, а не объясняются кризисом антично­ го способа производства в целом, потенциальные возможности которого были далеко еще не исчерпаны [Яйленко, 1990, с. 309; Масленников, 1993, с. 36 - 37; Доманский, Фролов, 1995, с. 90; Туровский, 1995, с. 154; Демьянчук, 1997, с. 249 и др.]. Очевидно, прав Ю. Г. Виноградов, который отмечал, что внутри- структурные причины кризиса в Ольвии были усугублены внешнеполитичес­ кими факторами, что явилось катализатором обострения социальных противо­ речий и политических конфликтов [Виноградов Ю. Г., 1989, с. 178 - 179]. Сейчас установлено, что гибель сельских поселений на правом берегу Бугс- кого лимана и общая дестабилизация военно-политической обстановки во всем Северо-Западном Причерноморском регионе были связаны с продвижением сюда кельтских племен, которые под именем галатов упоминаются в тексте декрета в честь Протогена [подр. см.: Отрешко, 1982, с. 43 - 44; Рубан, 1985, с. 43 - 44; Крыжицкий, Буйских, Бураков, Отрешко, 1989, с. 101; Яйленко, 1990, с. 275; Щукин, 1994, с. 9 6 - 101; Андрух,1995, с. 85; Снытко, 1997, с. 244-248; ср.: Трей- стер, 1992, с. 37 - 5].35 А в Крыму аналогичное явление было связано с давлением скифов на сельскохозяйственную территорию античных государств. Причем если относительно Боспора ввиду отсутствия прямых данных этого пока нельзя ут­ верждать [Масленников, 1993, с. 36 - 37], то материалы многолетних археоло­ гических исследований в Северо-Западном и Западном Крыму свидетельству­ ют, что именно скифы к концу первой трети III в. до н. э. разгромили поселения хоры Херсонесского государства [Виноградов, Щеглов, 1990, с. 361 - 362; Зу- барь, 1993, с. 29; 2005д, с. 209 - 226]. Ближайшими соседями Боспора на западе были именно скифы. Поэтому логично заключить, что гибель поселений боспорской хоры в европейской 35 О кельтском государстве подр. см.: Лазаров, 1996, с. 114 - 123. 96 Боспорское царство в позднеклассический... ^ ^ ^ ^ ^ H J j 2J ]2J]H J ja iia i]a i]a i]H !]a iia ija i] части государства также была обусловлена именно скифской экспансией [ср.: Виноградов Ю. А., 2005, с. 285], вызванной не только изменениями в военно­ политической обстановке в степной зоне Северного Причерноморья, но и дальнейшей трансформацией социального развития скифского общества [Ха­ занов, 1975, с. 249; Гаврилов, 1988, с. 201]. Если в Северо-Западном Крыму усилия скифов были направлены на захват уже освоенных греками террито­ рий [Зубарь, 1993, с. 29 с литературой], то и в Восточном части полуострова, судя по имеющимся данным, их экспансия также привела к гибели большин­ ства сельскохозяйственных поселений, в том числе и оседлого варварского населения [Маслєнніков, 1992, с. 82; 1993, с. 36 - 37; 1998 а, с. 208; Завойкин, 2004, с. 68; ср. Демьянчук, 1997, с. 249]. Если в период борьбы за Феодосию и после включения ее в состав Боспорс- кого царства скифы выступали союзниками боспорских правителей, то к после­ дней четверти IV в. до н. э. относится сообщение о скифо-боспорском воору­ женном конфликте [Dem., XXXIV, 8], следы которого, вероятно, археологически прослежены на памятниках Крымского Приазовья [Масленников, 1995, с. 89; Виноградов Ю. А., 2005, с. 276] и хоры Нимфея [Зинько, 2003, с.180].36 Дальней­ шее ухудшение боспорско-скифских отношений следует относить ко времени после междоусобной войны сыновей Перисада, в которой скифы выступали на стороне законного наследника боспорского царя Сатира против узурпатора, опиравшегося на население азиатского части царства [Diod., XX, 22, 4; 24, 1; Шелов-Коведяев, 1985, с. 149 - 151; Яйленко, 1990, с. 297; Копылов, Васильев, 1991, с. 29; Виноградов, Марченко, Рогов, 1997а, с. 13; Завойкин, 2004, с. 67].37 Это, наряду с сообщением Лукиана в Токсариде [§ 44, 55] о выплате боспорски- ми царями дани скифам, свидетельствует, что между ними и боспорскими пра­ вителями в конце IV в. до н. э. существовали союзные отношения. Приход к власти в Пантикапее Евмела, видимо, привел к обострению скифо-боспорских взаимоотношений [ср.: Виноградов, Марченко, Рогов, 1997, с. 98; Завойкищ 2004, с. 67]. Не исключено, что заявление Евмена на Народном собрании, созванном в Пантикапее после1' победы над братьями, о том, что он обязуется сохранить образ правления своих предшественников, может рассматриваться в качестве желания вернуться к более тесным отношениям со скифами Крыма [ср.: Виног­ радов Ю. А., 2005, с. 280 - 282]. 36 Попытку В. П. Яйленко связать эту войну с походом Зопириона, в ходе которого боспорс- кие цари выступили против скифов [Яйленко, 1990, с. 258, 294], нельзя признать правомерной, так как она не находит опоры в каких-либо источниках и является чисто умозрительной. Е. М. Мо- лев вслед за К. К. Марченко полагает, что Перисад I вел военные действия в Подонье, что, впрочем, также сейчас не может быть убедительно доказано [см.: Молев, 1997 а, с. 87]. 37 Некоторые исследователи склонны объяснять физическое истребление Евмелом после побе­ ды сторонников Притана и Сатира [Diod., XX, 24,3] тем, что победитель начал ориентироваться в своей политике не на скифов, а на сарматов [Виноградов, 1980, с. 7; 1990, с. 14]. Однако такая реконструкция представляется гипотетичной, ибо не находит подтверждения в источниках. 97 Глава З Но долговременных и стабильных отношений со скифами, по-видимому, сохранить не удалось. Обстановка в Восточном Крыму продолжала оставаться тревожной, о чем можно говорить на основании монетных кладов первой поло­ вины III в. до н. э., спрятанных к окрестностях Керчи [Шелов, 1956, с. 126; Зинь- ко, Куликов, 2002, с. 404], и скифских наконечников стрел, найденных при рас­ копках в слоях второй четверти III в. до н. э. Зенонова Херсонеса [Масленни­ ков, 1992 а, с. 144]. В связи со сказанным следует вспомнить, что в декрете в честь Сириска речь идет о дружеских взаимоотношениях Боспора и Херсонеса [IOSPE, I2, № 344], гражданская община которого выступала непримиримым врагом ски­ фов и в сложившейся ситуации могла стать надежным союзником боспорс- ких царей [см.: Зубарь, 1994, с. 9; 2005в, с. 243 - 246]. Интересно, что, по на­ блюдению Д. Б. Шелова, боспорские монеты конца IV - начала III вв. до н. э. довольно часто встречаются в Херсонесе и Юго-Западном Крыму, а херсо- несские монеты этого времени практически на Боспор не попадали [Шелов, 1965, с. 50]. Это, очевидно, может рассматриваться в качестве косвенного подтверждения того, что в это время Боспор был заинтересован в установле­ нии более тесных контактов с гражданской общиной Херсонеса, союз с ко­ торой мог быть использован в борьбе с активизировавшимися скифами. Определенные изменения в положении Боспорского государства прослежи­ ваются и на его восточных границах, которые в конце IV в. до н. э. проходили по линии Новороссийск - Крымск - Кубань - Старонижестеблиевская - Азовс­ кое побережье [Анфимов, 1967, с. 130; Каменецкий, 1989, с. 237]. Здесь это было связано с передвижениями сарматских племен [Смирнов, 1984, с. 117; Молев, 1994, с. 44; Виноградов, Марченко, Рогов, 1997 а, с. 19 - 20; Виноградов Ю. А., 2005, с. 287]. Погребальные памятники второй половины IV в. до н. э., которые атрибутируются как сарматские, фиксируются в Прикубанье и в Центральном Предкавказье [Железчиков, 1987, с. 38; Максименко, 1987, с. 42; Берзин, Виногра­ дов, 1987, с. 33; Ждановский, Марченко, 1988, с. 42 и сл.; Клепиков, Скрипкин, 1997, с. 28 - 40; Максименко, 1997, с. 41 - 49; ср.: Виноградов Ю. А., 2005, с. 290 - 294]. К третьей четверти IV в. до.н. э. относятся разрушения оборонительных со­ оружений Елизаветовского городища на Нижнем Дону, которые были восста­ новлены не позднее конца того же столетия [Марченко, 1974, с. 256; 1983, с. 62; Виноградов, Марченко, Рогов, 1997 а, с. 15; Виноградов Ю. А., 2005, с. 287 - 288]. О дестабилизации обстановки на восточных границах Боспорского государ­ ства свидетельствует строительство на целом ряде поселений укреплений, а также разрушения конца IV - начала III вв. до н. э. на Семибратнем городище и клады монет, зарытые в конце IV - первой половине III вв. до н. э. [Шелов, 1956, с. 126; Десятчиков, Долгоруков, Алексеева, 1984, с. 88; Ждановский, Мар­ ченко, 1988, с. 47 и сл.; Ждановский, 1990, с. 39]. В первой половине III в. до н. э. возводятся дополнительные оборонительные сооружения на Семибратнем и Ра­ евском городищах [Молев, 1995, с. 29], в начале III в. до н. э. прекращается 98 Боспорское царство в позднеклассический... жизнь на Елизаветовском городище на Нижнем Дону [Марченко, 1990, с. 137; 1991, с. 59; ср.: Копылов, Васильев, 1991, с. 29 - 32], а в середине - третьей четверти III в. до н. э. была разрушена Горгиппия [Алексеева, 1997, с. 44 - 45; ср.: Анохин, 1999, с. 224]. Таким образом, с образованием в III в. до н. э. сирако-меотского союза, бос- порские цари утратили контроль над частью территорий в азиатской части го­ сударства [Молев, 1994, с. 49 - 51; 1995, с. 29], откуда до этого в качестве дани поступало значительное количество хлеба [Анфимов, 1967]. Отсутствие в титу- латуре Спартока, сына Евмела, упоминания о подвластных Боспору варварс­ ких народах [КБН, 18, 19, 974, 1043] также, вероятно, свидетельствует о сокра­ щении территорий, которые контролировались боспорскими царями на восточ­ ных границах государства [Яйленко, 1990, с. 301 - 302; Виноградов, Марченко, Рогов, 1997 а, с. 18]. Правда, в афинском декрете 287/286 г. до н. э. в честь Спартока, сына Евме- на, говорится, что и в это время вывоз хлеба в Афины продолжался [Гайдуке­ вич, 1949, с. 76; Павленков, 1988, с.212-213; Анохин, 1999, с. 75; Завойкин, 2004, с. 68; Heinen, 2005, р. 109 - 125; Нефедов, 2005, с. 262]. Но если сравнить дар Спартока афинянам в 15 000 медимнов зерна (615 т.) с теми объемами хлеба, которые вывозились не только в Афины, но и в другие античные государства с Боспора в IV в. до н. э. [см.: Блаватский, 1953, с.176 - 180; Зеест, 1960, с. 21; Гайдукевич, 1966, с. 48, прим. 1, 2; Павленков, 1988, с. 212; Маринович, 1994, с.20], то он не покажется слишком большим. Это также, видимо, можно рас­ сматривать в качестве косвенного свидетельства сокращения объемов произ­ водства сельскохозяйственной продукции на Боспоре в первой половине III.в. до н. э. [Шелов, 1970, с. 32; Анохин, 1999, с. 73]. В правление Перисада, сына Спартока, традиционная титулатура боспорс- ких царей на время была восстановлена [КБН, 25], что, однако, не может ис­ пользоваться в качестве показателя полного контроля за территориями варвар­ ского населения в восточной части государства [Молев, 1994, с. 43] или его но­ вого подъема [Яйленко, 1990, с. 302; ср.: Завойкин, 2004, с. 69]. Это свидетель­ ствует лишь об имевших место кратковременных периодах стабилизации, ибо уже при следующем боспорском царе упоминания о подчиненных варварских народах из титулатуры исчезают полностью [Гайдукевич, 1949, с. 77]. Все сказанное позволяет заключить, что к середине III в. до н. э. Боспорс­ кое государство вследствие изменения военно-политического положения ут­ ратило контроль за значительными территориями, сельскохозяйственная про­ дукция с которых на протяжении длительного времени служила основным ис­ точником обогащения правящей династии Спартокидов и основой их широ­ кой экспортной деятельности [ср.: Шургая, 1974, с. 51 и сл.; Брашинский, 1985, с. 199 - 206; Туровский, 1995, с. 154; ср.: Сапрыкин, 2006, с.200-201]. Причем, если гибель боспорских сельских поселений в Восточном Крыму есть основа­ ния связывать с обострением скифо-боспорских отношений, то сокращение 99 Глава З владений боспорских царей в азиатской части царства, в конечном счете, объяс­ няется продвижением сюда с востока сарматских племен. Трансформация военно-политической обстановки в Северном Причерномо­ рье хронологически совпала с определенными климатическими изменениями. Однако сейчас нельзя утверждать, как это делают некоторые исследователи [Полін, 1984, с. 28 - 30; 1992, с. 104- 113; ср.: Иевлев, 1989, с. 54 - 55; Крыжиц- кий, Буйских, Бураков, Отрешко, 1989, с. 96 и сл.; Симоненко, 1993, с. 104; По­ лин, Симоненко, 1997, с. 87 - 98], что это было главным дестабилизирующим фактором, который во многом определил не только особенности историческо­ го процесса в степной зоне Северного Причерноморья, но и на хорах античных государств [см.: Виноградов Ю. Г., 1987, с. 84, прим. 126; 1997, с. 106- 107; Мо- лев, 1994, с. 38; Виноградов, Марченко, Рогов, 1997, с. 94; 1997 а, с. 7 - 8; Мар­ ченко, 2005 а, с. 35; подр. см.: Бруяко, 1995, с. 236]. Ведь исследование истори­ ческого развития Ольвийского и Херсонесского государств показало, что глав­ ная причина кризисных явлений была варварская экспансия, а не климатичес­ кие колебания или изменения экологии [Щеглов, 1978, с. 128- 130; Виноградов Ю. Г., 1989, с. 177 - 201; Гаврилов, 1988, с. 201; Виноградова Ю. А., 1998, с. 8; Масленников, 1998 а, с. 208; Зубарь, 2005д, с. 209 - 226]. Действительно, сейчас установлено, что с конца IV в. до н. э. и вплоть до рубежа III - II вв. до н. э. климат в Северном Причерноморье стал более сухим, чем в предшествующее время [Левковская, 1970, с. 102 - 108; Антипина, Наза­ ров, Маслов, 1991, с. 155 - 161; Горлов, Лопанов, 1995, с. 128 - 131]. Но это не имело катастрофических последствий для античных государств с их достаточно развитым сельским хозяйством, а лишь потребовало определенной адаптации, поиска новых форм хозяйствования и совершенствования старых [Горлов, Ло­ панов, 1995, с. 131]. Указанные климатические колебания, очевидно, в большей степени должны были затронуть кочевников и привести к определенным изме­ нениям в скифском обществе [см.: Полин, 1992, с. 105 - 110], а также усилению давления на античные государства, в том числе Херсонес и Боспорское царство. Резкое сокращение вывоза хлеба и соответственно поступлений в казну при­ вело к тому, что Боспор был вынужден искать поддержки против варваров в других районах античного мира и привлекать на военную службу наемников [ср.: Яйленко, 1990, с. 302 - 302]. Видимо, расширение контактов боспорских царей с другими эллинистическими государствами, в частности Родосом и осо­ бенно Египтом [Яйленко, 1990, с. 302 - 303; Трейстер, 1985, с. 126 - 139; Молев, 1994, с. 98 - 101;Анохин, 1999, с. 77 - 78; ср.: Грач, 1984, с. 87], в то время было обусловлено желанием получить финансовую поддержку, так как, судя по име­ ющимся материалам, объемы торговли Боспора с Египтом были не особенно велики [см.: Шургая, 1965, с. 140; Берзина, 1979, с. 113] (рис. 50).38 38 Попутно следует подчеркнуть, что высказанная в литературе точка зрения о том, что Еги­ пет был заинтересован в боспорских наемниках [Молев, 1994, с. 98 - 104], представляется мало­ 100 Боспорское царство в позднеклассический... Рис. 50. Изображение египет­ ского корабля на штукатур­ ке из Нимфея, по Н. Л. Грач. Как свидетельству­ ют источники, такая практика была сравни­ тельно широко распро­ странена в эллинисти­ ческом мире. Так, на­ пример, в 279 г. до н. э. гераклеоты дали Визан­ тию 4000 золотых [Memn. F. 11, 1; Виноградов Ю. Г., 1995, с. 31]. Истрця и Ольвия в III в. до н. э. получили кредиты от частных лиц, по которым должны были выплачивать про­ центы [Виноградов Ю. Г., 1989, с. 208 - 217; 1995, с. 31], а, исходя из восстанов­ ления текста тирского декрета первой четверти III в. до н. э., некто Автокл был послан в Истрию с просьбой о помощи зерном жителям Никония [Vinogradov, 1994, р. 10]. Поэтому не исключено, что дипломатическая активность Боспора и Египта при Птолемее II [подр. см.: Грач, 1984, с. 87; Литвиненко, 1991, с. 22] объясняется не столько экономическими связями двух эллинистических монар­ хий, сколько желанием боспорских правителей получить определенную финан­ совую поддержку в условиях военного конфликта с варварами. Финансовый кризис на Боспоре и его причины. С конца IV и на протяжении почти всего III вв. до н. э. на Боспоре имел место серьезный денежный кризис, который выразился в частой смене типов, уменьшении веса медных монет, их надчеканке и перечеканке, а также прекращении выпуска монет из драгоцен­ ных металлов [Шелов, 1956, с. 108 - 150; Фролова, 1992, с. 212 -213; ср.: Ано­ хин, 1986, с. 48 - 60] (рис. 51). Несмотря на то, что глубина этого кризиса ис­ следователями оценивается по-разному, вне всякого сомнения, положение, сло­ жившееся в сфере финансов, свидетельствует об определенных негативных яв­ лениях в экономике Боспорского государства. Причины и характер денежного кризиса на Боспоре анализировались в лите­ ратуре неоднократно. Но, если конкретные проявления кризисных явлений в де­ нежном обращении Боспора исследованы достаточно подробно, то этого нельзя сказать о его причинах. Одна группа исследователей считала, что он был обус­ ловлен упадком внешней торговли Боспора хлебом в связи с поступлением на рынки Средиземноморья более дешевой египетской пшеницы [см.: Гайдукевич, 1949, с. 49 - 53, 87 - 95, 103; Gajdukevic, 1971, S. 89; Голенко, 1955, с. 138; Брабич, убедительной. Видимо, упоминающихся в источниках боспорцев, находившихся в Египте, следу­ ет рассматривать не как наемников, а, скорее, как купцов [Виноградов Ю. Г., 1995, с. 30; ср.: Сокольский, 1958, с. 31]. 101 Глава З 1956, с. 67; Фролова, 1970, с. 32; Грач, 1984, с. 86 - 87]. Другие - объясняли такое положение нехваткой денег в государственной казне, что было связано с междо­ усобными войнами сыновей Перисада I и передвижением племен в степной зоне Северного Причерноморья [Шелов, 1956, с. с. 107 - 150; Анохин, 1986, с. 54 - 56; Щеглов, 1989, с. 56 - 58]. Третьи - полагали, что сложившееся положение следует рассматривать в качестве показателя недостаточного количества в обращении монет из драгоценных металлов [Зограф, 1941, с. 154,155; 1951, с. 177 - 179; Ано­ хин, 1971, с. 12 - 14; 1986, с. 54; 1999, с. 83 - 84], перехода меры стоимости от серебра к золоту [Карышковский, 1957; 1960; 1961] или нехватки меди и увеличе­ ния удельного веса во внешней торговле экономических связей с варварами, ко­ торая осуществлялась на натуральной основе [Молев, 1994, с. 65 - 67]. А. Н. Щеглов, пожалуй, первым обратил внимание на то, что денежный кри­ зис в III в. до н. э. имел место не только на Боспоре, но и в Ольвии, а также указал на возможные проявления кризисных процессов в нумизматике Херсо- неса [Щеглов, 1989, с. 56 - 57; ср.: Анохин, 1999, с. 83 - 84]. Поэтому причины денежного кризиса на Боспоре, видимо, могут быть рассмотрены в контексте анализа сходного положения, сложившегося в III в. до н. э. в Ольвии, которое достаточно подробно может быть охарактеризовано на базе данных, имеющих­ ся в знаменитом декрете в честь Протогена [IOsPE, 12,№ 32]. Из текста этого документа следует, что основной причиной упадка Ольвии в III в. до н. э. была активизация воинственных варваров, обитавших в непосред­ ственной близости от горо­ да, которые своими нападе­ ниями и вымогательством дани терроризировали по­ лис [подр. см.: Виноградов Ю. Г., 1989, с. 188 и сл.]. Сложившееся положение хорошо иллюстрируется данными археологии, кото­ рые свидетельствуют, что около середины III в. до н.э. подавляющее больш ин­ ство сельских поселений на хоре Ольвии вследствие во­ енных действий прекраща­ ют свое существование [подр. см.: Рубан, 1985, с. 43 -44; Крыжицкий, Буйских, Бураков, Отрешко, 1989, с. 100- 101; Снытко, 1997, Рис. 51. Золотые боспорские статеры IV в. до н. э. С_ 244 — 248]. Все ЭТО При­ 102 Боспорское царство в позднеклассический... ёИ 1̂1 ёУ ЁУ Ш!ёУ вело к сокращению поступления в город сельскохозяйственной продукции - основы благосостояния ольвиополитов, и истощению казны государства, кото­ рое было вынуждено, как свидетельствует декрет в честь Протогена, выплачи­ вать весьма значительные суммы предводителям варваров [подр. см.: Виногра­ дов Ю. Г., 1989, с. 201]. Все это и нашло отражение в денежном обращении [подр. см.: Карышковский, 1988, с. 86-96; Анохин, 1989, с. 40-41]. Причем в середине III в. до н. э. в Ольвии, как и на Боспоре, была прекращена чеканка монет из серебра [Зограф, 1951, с. 130; Карышковский, 1988, с. 86 - 87]. Ольвийская гражданская община осуществила меры по преодолению кри­ зиса и по упорядочению поступлений в казну [подр. см.: Виноградов Ю. Г., 1989, с. 201 - 207]. Помимо этого был предпринят ряд операций с ольвийской медной монетой, что, видимо, первоначально дало некоторый экономический эффект [Карышковский, 1988, с. 88 - 96]. Ведь в античную эпоху выпуск новой серии медных монет даже в условиях нормального экономического развития прино­ сил казне весьма значительный доход [Виноградов Ю. Г., 1989, с. 207 - 208 с литературой]. Аналогичный, если не более ощутимый, но кратковременный эффект, давали выпуски медных монет по принудительному курсу, частая смена монетных типов, изменение их веса, надчеканки и перечеканки, хотя все это не могло устранить причины кризиса и в конечном итоге еще больше осложняло положение [Карышковский, 1988, с. 88; Виноградов Ю. Г., 1989, с. 208 - 217]. • Исходя из сказанного, можно заключить, что в Ольвии и на Боспоре в де­ нежном обращении имели место одни и те же тенденции. Если для Ольвии де­ нежный кризис был обусловлен главным образом событиями внешнеполити­ ческого порядка, которые привели к опустошению казны и почти полной ги­ бели хоры, то положение, сложившееся на Боспоре, методически правильным будет объяснять сходными причинами. Следовательно, имеющиеся в настоя­ щее время данные позволяют присоединиться к точке зрения Д. Б. Шелова и А. Н. Щеглова, согласно, которой основной причиной финансовых неурядиц на Боспоре была серьезная трансформация военно-политической обстановки на западных и восточных границах царства и, в первую очередь, изменения в характере скифо-боспорских отношений [ср.:Шелов-Коведяев, 1985, с. 148; Де- мьянчук, 1997, с. 249; Туровский, 2005, с. 378 - 381], что привело к сокращению хоры и экспортных возможностей царства. Не исключено, что после скифо-боспорской войны, о которой сообщает Демосфен [Dem., XXXIV, 8], а затем междоусобной войны сыновей Перисада I и усиления военного давления скифов на Боспор [подр. см.: Шелов-Коведяев, 1985, с. 144 - 151; Завойкин, 2004, с. 67 - 68], его правители, пытаясь избежать новых военных столкновений, выплачивали варварам дань, размеры которой все увеличивались. Это в первую очередь и привело к кризису денежного об­ ращения. Следовательно, постепенное сворачивание объемов боспорской хлеб­ ной торговли было не причиной, а следствием того положения, которое сло­ жилось в Боспорском государстве и на его хоре. В конечном счете, именно 103 глава З Рис. 52. Боспорские сельские поселения второй ПОЛОВИНЫ III -I вв. до н. э, по В.Н.Зинько. нашествие варваров, двигавшихся с запада, и привело к прекраще­ нию жизни на подав- ляющем большинстве сельских поселений Восточного Крыма к середине III В. ДО Н.Э., ибо в античном мире, помимо засух, основ­ ной причиной сокра­ щения сельскохозяй­ ственного производ­ ства были войны [см.: Xen. De vect.,V; Polyb., IV,73, 3; Виноградов Ю. А., 2005, с. 289 - 290; ср. Снытко, 1997, с. 245]. Возрождение хоры. После бурных событий середины III в. до н. э., в ходе которых исчезают неукрепленные поселения варварского населения, а также целый ряд античных городищ и усадеб, население хоры Боспорского государ­ ства в Восточном Крыму значительно сокращается. Но в последней четверти III в. до н. э. жизнь на поселениях в окрестностях Феодосии, в Крымском Приазовье и других местах Керченского полуострова постепенно возрождает­ ся. Возникают новые хорошо укрепленные городища на царских землях [Кругли­ кова, 1975, с. 101-102; 1998, с. 143-146; Петрова, 1991, с. 93 -94 ; 1996, с. 151; Масленников, 1992, с. 82; 1993, с. 15; 1995, с. 89-93 ; Зинько, 1991 а, с. 42; 1996, с. 17] (рис. 52). Часть памятников этого времени в Крымском Приазовье пред­ ставлена небольшими «усадьбами» (Ново-Отрадное, Казантип-западный и вос­ точный II, Полянка I), другие (Золотое-восточное, Крутой берег) - являлись хо­ рошо укрепленными городищами значительной площади [Масленников, 1995, с. 89 - 93; 1998 а, с. 89 - 100, рис. 53] (рис. 53).39 Планировка памятников этого времени характеризуется линейностью, квар­ тальной или блочной застройкой. Такие городища, как правило, расположены на мысах, в хорошо укрепленных природой местах. Важным дополнением к это­ му были оборонительные стены, башни и форты, возведенные жителями (рис. 54). В Крымском Приазовье, в археологическом плане, исследованном в настоящее время лучше всего, такие городища состояли из нескольких частей. Основная, хорошо укрепленная, - являлась своеобразной цитаделью и располагалась на скло­ не. К ней примыкала «пригородная» зона, находившаяся в долинах, но и она была 39 К укрепленным городищам, которые возникают в III в. до н. э., А. А. Масленников склонен относить и так называемую усадьбу, раскопанную на Темир-горе А. Люценко [Масленников, 1989, с. 74 - 75; ср.: Гайдукевич, 1941, с. 45 - 59]. 104 Боспорское царство в позднеклассический... ау нц 2Ц нц ну hij ну ну ну ну ну ну ay ну ну ну ні] укреплена. По мнению А. А. Масленникова, такие городища были центрами своеобраз­ ных укрепленных рай­ онов на территории Боспорского царства [см.: Кругликова, 1975, с. 98 - 100; Масленни­ ков, 1989, с. 75 - 76; 1992,с. 76-78,82; 1993, с. 36; ср.: Зинько, 1996, с. 17]. Аналогичные ук­ репленные городища, являвшиеся центрами определенных сельско­ хозяйственных райо­ нов, а, возможно, и по­ датных округов, харак­ терны не только для Боспора, но и других античных государств [Xen. Anab. IV, 7, 2; 19; V, 4, 31], что позволяет говорить о типично эл­ линистических тради­ циях, лежавших в осно­ ве организации сельс­ кохозяйственной тер­ ритории царства в Во­ сточном Крыму [ср.: Сапрыкин, 1992, с. 98 (рис. 55). Следует особо под­ черкнуть, что возрож­ дение во второй поло­ вине III в. до н. э. жизни на поселениях, располо­ женных в прилегающих к Азовскому морю районах (царская хора) и на сельской округе Рис. 53. Схематический план городища Золотое-восточное, по А. А. Масленникову. Рис. 54. Часть оборонительных сооружений и кварталов, исследованных на городище Золотое-восточное, по А. А. Масленникову. 105 Глава З Рис. 55. Сельские поселения европейского Боспора VI - III вв. до и. э., по И. Т. Кругликовой. 1 - поселения; 2 - современные населенные пункты. боспорских городов (хора полисов), а также отсутствие их в глубинных районах Керченского полуострова (земли варварских племен), вероятно, позволяет гово­ рить, что это объяснялось соображениями безопасности. В случае массированно­ го военного нападения население таких поселений могло быстро покинуть обжи­ тые места и морем добраться до более безопасных районов. В справедливости сказанного убеждает топография сельских поселений Ольвийского государства классического и эллинистического периода, которые также располагались в при­ брежной зоне Бугского лимана и были, как правило, не укрепленными [подр. см.: Xen. Anab., VI, 4, 3 - 6; Крыжицкий, Буйских, Бураков, Отрешко, 1989, с. 98, рис. 35; Масленников, 1998 а, с. 184]. Характерные особенности типологии поселенческих структур Восточного Крыма и появление хорошо укрепленных городищ, вне всякого сомнения, сви­ детельствуют об определенных изменениях военно-политической обстановки на западных границах Боспорского государства. Вместе с этим появление на хоре своеобразных укрепленных микрорайонов и реконструкция в III в. до н. э. оборо­ нительных стен в городах европейского Боспора, таких, как Мирмекий, Ти- ритака и Порфмий [см.: Виноградов Ю. А., 1987, с. 194; Масленников, 1992, с. 142] (рис. 56), очевидно, позволяют говорить о прекращении функционирова­ ния в это время общегосударственной системы обороны. Неблагоприятная внешнеполитическая ситуация и вызванное этим сокра­ щение населения в Восточном Крыму привели к определенным изменениям в структуре сельскохозяйственного производства. В частности, сокращение пло­ щадей обрабатываемой земли обусловило падение объемов производства зерна 106 Боспорское царство в позднеклассический... ^унуі!І^!ІШ|ні]^||^і)ні|ні|їі|ні|Н]]ні]ні]їу^у Рис. 56. Схематический план Мирмекия с указанием мест раскопок, по Ю. А. Виноградову. и рост в хозяйстве сельского населения удельного веса ви­ ноградарства, ското­ водства и рыболов­ ства [К ругликова, 1975, с. 99; Сокольс­ кий, 1970, с.92; Ше- лов, 1970,с.34-35,40]. Помимо укреплен­ ных городищ, другим основным типом посе­ лений, которые явля­ лись характерной чер­ той развития в это время, были сельские усадьбы. В Крымском Приазовье - это Ново- Отрадное, Казантип- западный, Казантип-восточный II, Полянка I [Кругликова, 1968, с. 207 - 210; 1998, с. 146; Масленников, 1989, с. 74; 1995, с. 93; 1998 а, с. 89 - 100, рис. 53], в окрестно­ стях Пантикапея, Мирмекия и Нимфея - усадьба у дер. Андреевка, поселение близ Мирмекия и Героевка-1 [Гайдукевич, 1981, с. 55 - 75; Горончаровский, 1996, с. 24; Зинько, 1998, с. 89 - 93; 2003, с. 180 - 184], а в азиатской части Боспора - усадьбы, раскопанные на Семибратнем городище [Кругликова, 1975, с. 98] и у хутора Рас­ свет [Крушкол, 1968, с. 213 - 219; Кругликова, 1975, с. 134, рис. 70 - 71]. Таким образом, можно констатировать, что двум основным типам поселенческих струк­ тур, зафиксированным на хоре Боспора в эллинистические период, должны были соответствовать и разные формы землевладения. Укрепленные городища, являвшиеся центрами определенных районов хоры, более или менее точно можно интерпретировать в качестве местожительства сель­ ских общин, которые, скорее всего, являлись крепостями типа катойкий [Коло­ бова, 1953, с. 68; Сапрыкин, 1992, с. 98]. В справедливости такого вывода убежда­ ет характер строительных остатков и материальная культура населения, которые свидетельствуют о приблизительном имущественном и социальном равенстве их обитателей [Масленников, 1995, с. 93]. Наличие в материальной культуре значи­ тельного количества варварских черт [Масленников, 1995, с. 93] позволяет пред­ полагать, что такие городища были населены этнически смешанным населени­ ем. Как и в других районах эллинистического мира [ср.: Голубцова, 1992, с. 64; Сапрыкин, 1992, с. 99], они располагались на царской земле, и их жители вслед­ ствие этого должны были не только нести военную службу, но и платить опре­ деленный форос в казну, то есть были зависимыми земледельцами. 107 Глава З Сложнее дело обстоит с атрибуцией поселений «усадебного» типа. В свое вре­ мя исследователи отмечали, что производство сельскохозяйственной продукции в них строилось на использовании рабского труда [Кругликова, 1975, с. 98; ср.: Блаватский, 1953, с. 182; Гайдукевич, 1966, с. 56]. Однако этот вывод был сделан не на основе изучения конкретного материала и источников, а в основном бази­ ровался на общетеоретическом положении о широком распространении в антич­ ном обществе классических форм рабовладения, которое уже давно пересмотре­ но [подр. см.: Зельин, Трофимова, 1969; Павленко, 1989; 1989 а, с. 161 - 183; 1990; 1996, с. 135 - 150]. Поэтому он не может быть в настоящее время безоговорочно принят и требует проверки на имеющемся конкретном материале. Наиболее показательными в этом отношении являются остатки жилищно­ хозяйственных построек площадью 2700 кв. м. близ Мирмекия, возникновение которых относится к рубежу IV - III вв. до н. э. [Гайдукевич, 1966, с.53 - 56; 1981, с. 55 - 75]. Первоначально здесь возводятся три типично греческие сельс­ кие усадьбы замкнутой планировки, которые прекращают свое существование в первой трети III в. до н. э. [Зинько, 1999, с.134 - 140] (рис. 32). Во второй поло­ вине III - начале II вв. до н. э. на месте прежних усадеб строятся две большие винодельни, изменяется планировка помещений и дворов [Зинько, 1999, с. 141]. Исходя из имеющихся данных, основой хозяйства теперь стало виноделие, а не производство зерна [Гайдукевич, 1981, с. 71]. В. Ф. Гайдукевич предполагал, что хозяину усадьбы принадлежали земельные угодья, на которых выращивал­ ся виноград [Гайдукевич, 1966, с. 55]. По Катону и Варрону, для обработки 100 юрегов виноградника (чуть больше 25 га) требовалось около 16 рабов [Cato, XI, 1; Van-o, I, 18, 1 -7 ] . Это в свою очередь позволило говорить, что выращивание винограда и производство вина в таких усадьбах базировалось на рабском тру­ де [ср.: Винокуров, 1999, с. 82 - 83]. Но отсутствие каких-либо твердо датированных следов размежевки эллинис­ тического времени на Керченском полуострове [см.: Винокуров, Масленников, 1993, с. 39; Винокуров, 1998, с. 60 - 61] и, тем более, виноградных плантажей в окрестностях усадьбы, не позволяет даже приблизительно говорить о размерах земельных владений ее хозяина. Поэтому не исключено, что эта усадьба была не центром выращивания и переработки винограда, а лишь производства вина. Сы­ рье для него поступало с близлежащих сельских поселений и, возможно, от насе­ ления небольших боспорских городов. Отсутствие на Боспоре следов крупных землевладений, и виноградников в частности, делает это предположение вполне вероятным. Так как при количественном преобладании мелкого землевладения и отмеченных изменениях в структуре сельскохозяйственного производства, свя­ занных с увеличением удельного веса в хозяйстве виноградарства, строительство виноделен в небольших хозяйствах, которых было большинство, не было эконо­ мически оправданным. Если это так, то производство вина, носившее сезонный характер, требовало значительно меньшего объема трудовых затрат, а содержа­ ние более или менее значительного количества рабов было не эффективным. Ведь 108 Боспорское царство в позднеклассический... MII=U=U=ii=U=i]=il=fJ=il=jJ=U=!J=U=!l=!l=!l=U доход от труда рабов должен был восста­ новить сумму, затра­ ченную на их приоб­ ретение [Валлон, 1941. с. 82], а это вряд ли могло быть дос­ тигнуто при сезон­ ном характере произ­ водства. П оэтом у, скорее всего, в таких условиях использо­ вался труд наемных работников [Виноку­ ров, 1999, с. 83]. Наличие значи­ тельного количества виноделен в таких не­ больших городах, как, например, Мир- мекий, Тиритака [см.: Гайдукевич, 1966, с. 57; Виноградов Ю. А., 1994, с. 57],40 Нимфей [Соколова, 1988, с. 218 - 220] и на сельских поселениях Крымского Приазовья [Виноку­ ров, Масленников, 1993, с. 39 - 56; Масленников, Смекалова, 1997, с. 85 - 86; Винокуров, 1998 а, с. 47 - 55] (рис. 57), свидетельствует о том, что производ­ ство вина было достаточно выгодным занятием,41 а находки монет и специаль­ ного мерного сосуда при раскопках усадеб близ Мирмекия позволяют гово­ рить о его товарной направленности [см.: Гайдукевич, 1966, с. 54; ср.: Виноку­ ров, 1999, с. 80 - 83]. Вероятно, не будет большим преувеличением предполо­ жить, что жилищно-хозяйственные комплексы, где были открыты винодельни [Винокуров, Масленников, 1993, с. 39; полную сводку на 1998 г. см.: Виноку­ ров, 1999, с. 111 - 114], в первую очередь являлись центрами товарного произ­ водства вина в эллинистический период [ср.: Зубарь, 1993, с. 102] (рис. 58). В свою очередь развитие товарного виноделия привело к налаживанию произ­ водства амфор в боспорских керамических мастерских [Зеест, 1960, с. 26-27]. Рис. 57. Стационарные винодельни Боспора IV - 1 вв. до н. э., по Н. И. Винокурову. 40 За всю историю раскопок в Мирмекии открыто четырнадцать виноделен, восемь из кото­ рых датируются эллинистическим временем [см.: Виноградов, 1994 а, с. 57]. 41 По имеющимся данным, в V - IV вв. до н. э. в Афинах один медим зерна (51, 84 литра) стоил 4 - 5 драхм, а один метрит вина (38,38 литра) - 7 - 8 драхм, превысив в 4 раза стоимость меры ячменя [Чеченцев, 1992, с. 150]. Если исходить из этого, то производство вина было выгод­ нее, чем выращивание зерновых. 109 Глава З Вместе с этим находки ткацких грузил свидетельствуют, что, наряду с товар­ ным производством вина, здесь существовало и домашнее производство, за счет которого покрывались потребности жителей [см.: Гайдукевич, 1966, с. 55; ср.: 1952 а, с. 409]. Особенно показательны в этом отношении находки ткацких грузил при раскопках жилых кварталов боспорских городов, которые свидетельствуют о до­ вольно широком домашнем производстве тканей [ср.: Xenoph. Oec., VII, 6; IX, 7; X, 10; Plut. Legg. VII, 805; Lys. 208 D]. Видимо, как и в Греции [ср.: Xenoph., Oec. VII, 29 - 31,37,42], на Боспо- ре ткачеством в ос­ новном занимались женщины [Гайдуке­ вич,1952 а, с. 409]. С другой сторо­ ны, как сейчас твер­ до установлено,рез­ кое увеличение про­ изводства вина на Боспоре произошло в III, а, может быть, даже в самом конце IV вв. до н. э. [ср.: Алексеева, 1997, с. 149; Винокуров, 1998 а, с. 19; 1999, с. 94, 101,108].42В. Ф. Гай­ дукевич полагал, что быстрому развитию виноделия в решаю­ щей степени способ­ ствовало ухудшение состояния боспорс- кой хлебной торгов­ ли, что было обус- Рис. 58. Дом винодела в Тиритаке, по С. Д. Крыжицкому. ЛОВЛЄНО поступлени­ 42В настоящее время наиболее ранними на Боспоре являются две винодельни первой поло­ вины IV в. до н. э., раскопанные в 1972 г. в Нимфее. Но, судя по их конструкции, эти винодель­ ни не были рассчитаны на производство товарного вина [Грач, 1979, с. 94,99 - 100]. Винодель­ ни IV вв. до н. э. открыты на поселении Генеральское - западное, однако их конструкция не позволяет говорить о производстве товарного вина уже в это время [Винокуров, Масленников, 1993, с. 39 - 46]. Производство вина с использованием монолитных винодельческих приспособ­ лений изготовлялось, скорее всего, в основном для внутреннего потребления населения [ср.: Винокуров, 1999, с. 22]. 110 Боспорское царство в позднеклассический... ем на рынки Средиземноморья более дешевого египетского зерна [Гайдукевич, 1949, с. 76 - 87; 1958, с. 365; 1966, с. 58 - 59; ср.: Жебелев, 1953 а, с. 147 - 149; Блаватский, 1953, с. 10; 1964, с. 101 - 104; Шургая, 1974, с. 51 - 59; Сапрыкин, 1986, с. 163 и сл.]. Однако преувеличивать роль торговой конкуренции между Боспором и Египтом нет оснований, так как такое явление, как конкуренция в нынешнем ее понимании, была чужда докапиталистической стадии развития эко­ номики [Трофимова, 1961, с. 46 и сл.; Шелов, 1970, с. 33 - 34, 36; Грач, 1984, с. 87; Трейстер, 1985, с. 138; Молев, 1994, с. 65; Виноградов Ю. Г., 1995, с. 27 - 28; 1997, с. 107; Виноградов, Крапивина, 1995, с. 75, 76; ср.: Will, 1966, р. 166- 170].43 Как уже говорилось, резкое сокращение вывоза хлеба с Боспора было связа­ но главным образом с явлениями внешнеполитического порядка и лишь отчас­ ти с климатическими изменениями, что в конечном итоге привело к постепен­ ным структурным изменениям в сельскохозяйственном производстве и хозяй­ стве Боспора [ср.: Шелов, 1970, с. 32, 37 - 38; Кругликова, 1975, с. 99], в част­ ности к росту удельного веса виноградарства и виноделия [Сокольский, 1970, с. 92; Винокуров, Масленников, 1993, с. 39; Винокуров, 1999, с. 101]. Более того, есть основания полагать, что денежный кризис, начавшийся в конце IV и продолжавшийся в III вв. до н. э., в значительной степени был обусловлен ухуд­ шением скифо-боспорских взаимоотношений и существенными изменениями на хоре Боспорского государства. Сокращение посевов зерновых привело к росту производства вина, которое вывозилось не в Грецию, а в основном поступало к варварскому населению Северного Причерноморья и потреблялось на месте [Гайдукевич, 1958, с. 365], о чем свидетельствуют каменные давильни III - II вв. до н. э., открытые у поселения Золотое-восточное [Винокуров, Масленников, 1993, с. 39] (рис. 59). Торговля с варварами носила, как правило, меновый или натуральный характер, что отразилось на объемах поступления устойчивой валюты того времени на Боспор, роль которой в то время выполняли золотые монеты [Брабич, 1956, с. 6 - 68; Молев, 1994, с. 67; ср.: Загинайло, 1991, с. 53]. 43 Вряд ли в настоящее время можно признать в достаточной степени обоснованной точку зрения С. Ю. Сапрыкина о том, что уже с V в. до н. э. и особенно в эллинистический период роль государства становится решающей во внешней торговле греческих государств, что в свою оче­ редь предполагает наличие конкуренции и борьбы за рынки сбыта [Сапрыкин, 1995, с. 139]. Тор­ говля в докапиталистических обществах имела свою специфику и не была связана с производ­ ством. Причем при занятии крупной оптовой торговлей преследовалась цель не увеличения ка­ питала, а накопление сокровищ, которые использовались главным образом в непроизводствен­ ной сфере [подр. см.: Штаерман, 1978, с. 144- 148; Зубарь, 1993, с. 87 - 89 с литературой]. Поэто­ му основной доход, как показывают многочисленные аналогии, античные государственные об­ разования получали за счет налоговой эксплуатации различных категорий населения и ограбле­ ния своих соседей [Зельин, Трофимова, 1969, с. 105; Штаерман, 1978, с. 155]. Значительная роль государства в развитии торговли предполагает развитые рыночные отношения, которых антич­ ный мир не знал. Таким образом, указанный вывод С. Ю. Сапрыкина грешит модернизмом, не учитывает специфических особенностей экономики докапиталистических обществ и, следова­ тельно, не может быть принят [ср.: Штаерман, 1968, с. 638 - 671]. 111 В таких условиях при отсутствии надежных источ­ ников вряд ли можно о государственной монопо­ лии на торговлю вином [подр. см. Винокуров, 1999, с. 98-99]. Все это самым непосредственным образом от­ разилось на состоянии экономики Боспора, так для переориентации большинства хозяйств потребова­ лось определенное время, и только со второй по­ ловины III в. до и. э. постепенно положение стаби­ лизируется и оживляется торговля [Брабич, 1956, Рис. 59. Боспорские переносные с. 68]. Сказанное хорошо иллюстрируется состоя- тарапаны, по Н. И. Винокурову. НИЄМ боспорской финансовой системы, ДЛЯ кото­ рой вплоть до времени правления Левкона II были характерны кризисные явления [подр. см.: Шелов, 1956, с. 108 - 150]. Это свиде­ тельствует о неустойчивом характере товарного производства на Боспоре. А в таких условиях сколько-нибудь широкое развитие рабовладельческих производ­ ственных отношений не могло получить значительного распространения [см.: Павленко, 1990, с. 127, 130]. Натуральный обмен между более развитыми и менее развитыми социаль­ но-экономическими структурами, как это имело место в отношениях боспорс- ких греков с варварами Северного Причерноморья [Брашинский, 1980, с. 89; 1984, с. 183; ср.: Кругликова, 1972, с. 26; Онайко, 1966 а, с. 53, 55], не был рав­ ноценным, что позволяло одной из сторон получать максимум выгоды от та­ ких операций [см.: Дьяконов, Якобсон, 1982, с. 7; ср.: Онайко, 1970, с. 82]. Ины­ ми словами, часть населения Боспора, занятая в торговых операциях с варвар­ ским населением, была вовлечена в специфическую форму его эксплуатации, которая базировалась не на крупной собственности на условия и средства про­ изводства, а на возможностях, которые открывал для этого неэквивалентный обмен [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 90 - 91; Маринович, 2003, с. 51]. С одной стороны, увеличение торговых операций стимулировало развитие ремесла, что хорошо прослеживается на археологическом материале, а с другой, - в опре­ деленной степени способствовало усилению частнособственнической эксплу­ атации [Кошеленко, 1983, с. 239]. Сокращение населения Восточного Крыма вследствие ухудшения взаимо­ отношений со скифами неизбежно должно было привести к тому, что доволь­ но значительные массы неполноправного населения покинули обжитые места и переселись в более спокойные районы царства. Часть этого населения осела в городах [Масленников, 1981, с. 75] (рис. 60), где увеличила тот слой свобод­ ного, но неполноправного населения, труд которого мог быть использован при расширении ремесленного производства и промыслов, в том числе и ви­ ноделия. Сейчас трудно говорить о конкретных формах эксплуатации этой ка­ тегории населения в силу крайне ограниченного количества источников, но 112 Боспорское царство в позднеклассический... =ш ш =ш т мм іи т ш =ш ш ш а ш а колебания товарного производства не по­ зволяют предполагать широкого и устойчи­ вого развития в это время рабовладельчес­ ких форм эксплуата­ ции. Н апротив, как свидетельствуют ана­ логии, в периоды дес­ табилизации экономи­ ческого развития в ан­ тичном мире шел про­ цесс освобождения ра­ бов и илотов, которые, как правило, пополня­ ли ряды свободного, но неполноправного населения [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 66 - 68, 74 с литературой]. Именно эти социальные слои использовались на сезонных работах и являлись объектами частнособственнической эксплуатации в раз­ личных отраслях производства [ср.: Виноградов Ю. Г., 1997а, с. 551]. В боспорских некрополях зафиксирована количественно небольшая группа захоронений в скорченном положении, которая датируется VI - II вв. до н. э. [Масленников, 1976, с. 114 - 116]. Традиционно такие погребения рассматрива­ лись в качестве показателя присутствия в составе населения в целом греческих городов определенного процента выходцев с варварской периферии [Маслен­ ников, 1976, с. 112 - 113, 126 - 127; 1981, с. 75]. Хотя ряд авторов высказывал противоположное мнение и приводил аргументы в пользу греческой этничес­ кой принадлежности таких захоронений [Лапин, 1966, с. 213 - 217; Кадеев, 1973, с. 115-116; 1981, с. 118-119; Сударев, 2003, с. 339]. Вряд ли в настоящее время этнический подход к таким погребениям можно считать единственно возможным, ибо есть основания полагать, что захоронения в скорченном положении следует относить не столько к одно­ му из варварских или греческому этносам, а к определенной социальной группе населения [см.: Блаватский, 1949, с. 147 и сл.; 1954, с. 48; Тереножкін, 1975, с. 10]. Сравнительный анализ таких погребений в греческих некропо­ лях, и Херсонеса в частности, показал, что есть основания рассматривать их в качестве захоронений домашних рабов, труд которых использовался в хозяйстве зажиточных семей греков [ср.: Behren, 2005, р. S. 167 - 194]. Но, в отличие от рабов классического типа, они рассматривались не в качестве Рис. 60. Схематический план Пантикапея с указанием мест раско- пок, по В. П. Толстикову. А - раскопанные участки. и з ^^^Ш |^їЦМиі]'^Ш ]Ш 1!іІШ ІШ ]Ш ]і^їУі]£имиіи|Щ :Щ =У=Ц=иїЦа|:иі Глава З instrumentum vocate, а как младшие члены семьи хозяина [подр. см.: Зубар, 1995, с. 137 - 146]. Конечно, положение, сложившееся в Херсонесе, нельзя механически переносить на Боспор, однако сходные социально-экономи­ ческие процессы, имевшие место в разных регионах Северного Причерно­ морья, делают такое сопоставление вполне вероятным и позволяют пред­ полагать наличие некоторого числа домашних рабов в семьях более или менее зажиточных боспорян. С другой стороны, говоря о захоронениях в скорченном положении, нельзя не учитывать, что такие захоронения, зафиксированные в некрополях антич­ ных центров Северного и Западного Причерноморья, могут являться показате­ лем наличия пережитков более ранней практики обращения с телом, которая в классический и эллинистический периоды сохранялась как рудимент в гречес­ ком погребальном обряде. Поэтому скорченная поза погребенных может, веро­ ятно, объясняться особенностями религиозных воззрений на погребальный культ, в которых на протяжении довольно длительного периода сохранялся очень древний пласт верований, связанных с жизнью и смертью. Захоронения в скорченном положении либо безынвентарные, либо сопровождались очень скромным набором погребального инвентаря. А это в свою очередь позволяет предполагать, что погребения в таком положении принадлежали представите­ лям, если не зависимого населения, то небогатых слоев, в среде которых уже на новом месте очень долго сохранялись архаические по своей природе верования, которые были уже забыты в метрополии [подр. см.: Зубарь, 2005 г., с. 430 - 433]. Естественно, все сказанное вовсе не означает, что труд рабов классического типа вовсе не использовался владельцами более или менее крупных землевладе­ ний и боспорскими тиранами. Но отмеченные особенности исторического и со­ циально-экономического развития Боспора в конце IV - III вв. до н. э. свиде­ тельствуют об отсутствии здесь необходимых предпосылок для широкого раз­ вития рабовладения классического типа. В лучшем случае рабовладение на Бое- поре в это время существовало как один из укладов, что хорошо согласуется с практически полным отсутствием надежных источников о рабах [см.: Блаватс- кий, 1954, с. 38 - 40]. А это в свою очередь позволяет предполагать наличие на Боспоре широкого спектра форм зависимости и эксплуатации, характерных и для других районов античного мира в эллинистический период [ср.: Зельин, Тро­ фимова, 1969; Кузищин, 1986, с. 37 - 38]. Ремесленное производство. Изучение боспорского ремесла эллинистическо­ го периода началось давно и в настоящее время достаточно хорошо известны его основные виды и номенклатура изделий [подр. см. Шелов, 1984, с. 162 с ли­ тературой]. Однако особое значение имеет не наличие или отсутствие того или иного вида ремесленной деятельности, а характер производственных комплек­ сов, их размеры и локализация. Дело в том, что, даже отделившись от земледе­ лия, ремесло еще очень долго продолжало сосуществовать наряду с домашним производством и промыслами, технологическая база которых в подавляющем 114 Боспорское царство в позднеклассический... большинстве случаев были близки. По вещественным находкам из раскопок не всегда достаточно четко можно различить продукцию домашнего производства и ремесла, как специализированного товарного производства. Поэтому, преж­ де всего, следует уточнить территорию распространения ремесленного произ­ водства и наличие или отсутствие специализированных мастерских, что позво­ ляет, естественно, с известной долей вероятности, определить качественный уро­ вень развития ремесла и степень его специализации [см.: Массон, 1970, с. 29; Сайко, 1973, с. 107]. Именно это, пусть и очень приблизительно, позволяет су­ дить о характере производственных отношений в этой отрасли материального производства [ср.: Гайдукевич, 1934, с. 112]. Четкие следы ремесленного производства эллинистического времени, в первую очередь металлообработки и гончарного, пока зафиксированы толь­ ко при раскопках крупных боспорских центров (Пантикапея, Нимфея, Фа­ нагории, Горгиппии) [Марченко, 1957 а, с. 161; Сокольский, 1969, с. 67; Ше- лов, 1984, с. 167 - 170; Treister, 1987, р. 42 - 47; Трейстер, 1987 а, с. 7 - 13; 1999, с. 75 - 77]. Вряд ли это можно объяснять простой случайностью или же недостаточной археологической изучен­ ностью боспорских поселенческих структур. На­ против, скорее всего, такое положение обуслов­ лено тем, что в относительно крупных античных центрах Боспора ремесленное производство было специализированным и носило товарный харак­ тер. Хотя, делая такой вывод, следует обратить внимание на то, что еще в IV в. до н. э. в Панти- капее процесс производства в металлообрабаты­ вающих мастерских не был дифференцированным [Марченко, 1957, с. 164 - 169; Шелов, 1979, с. 5; Трейстер, 1987 а, с. 12]. В противоположность этому на территории сравнительно хорошо иссле­ дованного в археологическом отношении Мир- мекия (рис. 56), например, помимо виноделен [Виноградов Ю. А., 1994, с. 56 - 57] (рис. 61), не зафиксировано каких-либо иных сколько-нибудь значи­ тельных производственных комплексов, а лишь обнаружены отдельные вещи, свидетельствующие о домашнем производстве бус [Пругло, 1965, с. 104- 107]. Наряду со специализированными косторезными мастерскими [Петерс, 1986, с. 29 - 31], домашний характер в так называемых малых боспорских городах носило производство несложных костяных изделий [Кругликова, 1957 а, с. 175] и лепной керамики [Сокольский, 1969, с. 67; Кастанаян,1981, с. З].44 Рис. 61. План дома IV - II вв. до н. э. с винодельней в Мирмекии, по С. Д. Крыжицкому. 44 Попутно следует отметить, что наличие лепной керамики в культурных слоях античных городов Северного Причерноморья нельзя рассматривать только в качестве показателя присут­ 115 Глава З Рис. 62. План кузницы на поселении Ю жно-Чуру- башское хоры Нимфея, по В. Н. Зинько. Это, с одной сто­ роны, свидетельству­ ет о преимуществен­ но аграрной основе хозяйства таких го­ родков, а, с другой, - о том, что на их тер­ ритории ремесленная деятельность населе­ ния редко выходила за рамки простого домашнего производства, которое не являлось специализи­ рованным, и не было, как правило, связано с внешним рынком. Основной це­ лью такого производства было удовлетворение потребностей обитателей ойко- са, в рамках которого производилось все или почти все необходимое [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 37 - 38] (рис. 62). Даже в тех случаях, когда на территории ма­ лых городов Боспора открыты следы ремесленного производства, как, напри­ мер, керамического в Кепах, оно было рассчитано на внутреннее потребление, а не на вывоз [Сокольский, 1969, с. 67]. Ярким примером такого хозяйства может служить сельское поселение, рас­ копанное под руководством В. Ф. Гайдукевичем близ Мирмекия (рис. 32), где, помимо винодельческих комплексов, производивших вино, видимо, на прода­ жу, зафиксированы следы ткачества, которое, безусловно, носило домашний характер [Гайдукевич, 1966, с. 55; ср.: 1952 а, с. 409-410]. В связи со сказанным примечательно и то, что, судя по имеющимся материалам, на сельских поселе­ ниях Боспора ремесло не получило сколько-нибудь значительного развития на протяжении всей эллинистической эпохи [Кругликова, 1975]. Отмеченная тенденция была характерна не только для Боспора. Так, напри­ мер, если в Херсонесе открыты следы специализированных ремесленных мас­ терских, в частности керамических, то на поселениях хоры государства в Севе- ствия в составе их населения выходцев из варварской среды [см.: Кастанаян, 1981, с. 4 - 7; Мар­ ченко, 1988, с. 107 - 130]. Наряду с этнической принадлежностью, производство лепной керами­ ки может рассматриваться в качестве показателя имущественного положения населения гречес­ ких городов на том или ином этапе их развития [Кругликова, 1951, с. 87 - 106]. Таким образом, результаты анализа лепной керамики могут быть использованы не только для изучения этничес­ кого, но и социального состава населения античных центров. Но до настоящего времени эта категория материальной культуры не была предметом специального исследования в этом чрез­ вычайно перспективном направлении. 116 Боспорское царство в позднеклассический... ро-Западном Крыму следов специализированного производства пока не выяв­ лено [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 41]. Аналогичное положение зафиксировано ис­ следователями и для сельских поселений Ольвийского государства IV - III вв. до н. э. в Нижнем Побужье [Крыжицкий, Буйских, Бураков, Отрешко, 1989, с. 138 — 139; ср.: Рубан, 1979, с. 250, 257 - 258]. Все это позволяет заключить, что в Се­ верном Причерноморье специализированное ремесленное производство, носив­ шее товарный характер, концентрировалось в крупных центрах, в то время как в небольших аграрных городках и на сельских поселениях преобладало домаш­ нее производство. Но это все же не позволяет рассматривать крупные боспорс- кие центры в это время в качестве городов как определенной социально-эконо­ мической категории, так как в них, несмотря на достаточно высокий уровень развития ремесла и торговли, все-таки подавляющая масса населения еще была связана с сельским хозяйством [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 118 - 120]. В силу специфики имеющихся источников, в первую очередь археологичес­ ких, только в отдельных случаях можно судить об организации и объемах того или иного ремесленного производства. Пожалуй, наиболее информативным в этом отношении является керамическое, продукция которого составляет самую массовую категорию археологических находок [Шелов, 1954, с. 119; Круглико­ ва, 1957, с. 97, 137]. Ввиду своей не очень сложной технологии оно достаточно быстро реагировало на изменения в экономике, что делает его хорошим инди­ катором для изучения ремесленного производства в целом [см.: Зубарь, 1993, с. 39]. Для Боспора в эллинистический период особо показательным является производство такого массового строительного материала, как кровельная че­ репица, которая в IV - II вв. до н. э. в значительных количествах изготовля­ лась в мастерских Пантикапея, Фанагории, Горгиппии и Гермонассы [Шелов, 1954, с. 130; 1957, с. 221-216; 1984, с. 168; Гайдукевич, 1958 а, с. 124; Алексеева, 1997, с. 39, 47; Анохин, 1999, с. 76]. Об организации этой отрасли ремесленного производства можно судить не только по остаткам производственных комплек­ сов, которые, как правило, сохранились плохо, но и по клеймам, которыми мар­ кировались эти керамические изделия [подр. см.: Анохин, 1999, с. 188 - 209]. Следует также подчеркнуть, что в мастерских указанных боспорских центров производились не только керамические строительные материалы, но и амфоры, которые в настоящее время исследователи считают боспорскими [Зеест, 1960, с. 26 - 27, табл. XVII, 34, XX, 36 и 36 б, XX, 37]. В свое время Б. Н. Граков, опираясь на известную теоретическую схему, от­ мечал, что производство кровельной черепицы на Боспоре базировалось на широком применении рабского труда. В первую очередь, как считал Б. Н. Гра­ ков, а вслед за ним и другие исследователи, рабский труд использовался в эрга- стериях, собственниками которых были члены боспорского правящего дома [Граков, 1934, с. 210; ср.: Гайдукевич, 1934 а, с. 297; Шелов, 1954, с. 124 — 126; 1957, с. 221]. Если в свое время попытка выяснить характер производственных отношений в боспорском керамическом производстве была методически 117 верной и даже новаторской, то в настоящее время с выводом о безусловном преобладании труда рабов в ремесле безоговорочно согласиться трудно. Сейчас установлено, что, судя по керамическим клеймам, в IV - III вв. до н. э. на Боспоре черепица изготовлялась не менее чем в 70 мастерских [Гайдуке­ вич, 1958 а, с. 129 - 132; Шелов, 1984, с. 170; Веселов, 1962, с. 349 - 358; Анохин, 1999, с. 188-189]. Это уже само по себе предполагает, что керамические мастер­ ские не были особенно большими и, следовательно, в них работало ограни­ ченное количество рабочих. Даже если мастерские, принадлежавшие предста­ вителям царской семьи, которые выпускали, по некоторым данным, пятую часть всей черепицы [Гайдукевич, 1934 а, с. 277; Шелов, 1957, с. 221], были большими, чем эргастерии других собственников, это не меняет общей карти­ ны. Как свидетельствуют аналогии, даже при небольшом количестве рабочей силы производительность керамических мастерских была достаточно высока. Например, в первые века н. э. одна небольшая мастерская могла производить до одного миллиона керамических кирпичей в год [MacMullen, 1963, р. 28, note 21], а другая, в которой работало всего восемь рабов, изготовляла в день 1760 штук кирпича [Колосовская, 1973, с. 138 - 139].45 Кроме этого несложная тех­ нология производства черепицы не требовала высокой квалификации масте­ ра, а ведь хорошо известно, что в античном мире рабский труд быстрее прони­ кал в те отрасли производства, где был необходим высокий профессиональ­ ный уровень работника [см.: Штаерман, 1978, с. 128]. В первую очередь труд высококвалифицированных мастеров, в том числе и рабов, на Боспоре требо­ вался в мастерских, производивших предметы роскоши для варварской знати, расцвет которых приходится на IV в. до н. э. [Онайко, 1966, с. 169 - 174; 1966 а, с. 48; 1970, с. 51 - 54; Шелов, 1984, с. 164 - 165; Яковенко, 1985, с. 341 - 348]. Однако удельный вес таких мастерских в объеме ремесленного производства вряд ли был особенно велик. Ремесленное производство, сосредоточенное в сравнительно небольших ма­ стерских, было характерной особенностью не только Боспора, но и античного мира в целом [подр. см.: Burford, 1972, р. 79; Thompson, Wycherly, 1975, р. 185; Healy,1978, р. 184; Штаерман, 1978, с. 128 - 132; Hopper, 1979, р. 131; Кузнецов, 1986, с. 46]. В Греции в период наивысшего экономического расцвета в ремес­ ленных мастерских использовался труд, как правило, не более 20 - 30 рабочих- рабов, а эргастерии, насчитывавшие сотни рабов, были исключительным явле­ нием [см.: Herod.,VII, 44; Aeschin, I, 97; Lys., XII, 19; Sargent, 1924, p. 107; Тюме- нев, 1935, с. 5 - 52, 57; Westermann, 1955, p. 14, 63; Глускина, 1963, с. 228 - 229; Кошеленко, 1983, с. 227; Strauss, 1986, р. 46 и др.]. 45 Стоимость пары кровельной черепицы лаконского типа в Аттике в классический период составляла 4 обола, а лист высококачественной коринфской черепицы 5 оболов [Кузнецов, 1989, с. 144]. Исходя из этих данных, можно говорить, что черепичное производство было дос­ таточно прибыльным. 118 Боспорское царство в позднеклассический... У̂̂ УМиШ]ниШ1=!1=!1=1)=11Ш1=!]=11=!]=!)=11=!1 В римский период положение кардинальным образом не изменилось. В Ар- ретинских керамических мастерских, например, одном из крупнейших центров производства посуды во второй половине I в., количество работников колеба­ лось от 11 до 40 [Ляст, 1963, с. 102]. О том, что на Боспоре преобладали неболь­ шие ремесленные мастерские, косвенно свидетельствует расположение железо­ делательных мастерских, которые были связана с лавками в жилых кварталах [Шелов, 1984, с. 164; Алексеева, 1997, с. 92 - 93], а также сравнительно скромные размеры мастерской коропласта I в. до н. э., открытой при раскопках Пантика- пея [см.: Кобылина, 1958, с. 179- 191]. Таким образом, отсутствие данных о крупных ремесленных мастерских на Боспоре, которые являлись необходимым атрибутом частнособственнической эксплуатации [ср.: Крюгер, 1934, с. 122], где применение рабского труда было экономически оправдано, и наличие в IV - III вв. до н. э. определенного количе­ ства небольших производственных керамических комплексов, позволяют пред­ полагать, что удельный вес труда рабов в изготовлении кровельной черепицы, как и в целом в ремесле, не был особенно велик [ср.: Кадеев, 1970, с. 117-118]. Естественно, в настоящее время нельзя полностью отрицать использования какого-то количества рабов в ремесленном производстве на Боспоре. Его удель­ ный вес мог увеличиваться в периоды расширения товарного производства и уве­ личения доходов, что позволяло сделать труд рабов рентабельным. Но эта тен­ денция в силу особенностей развития античной экономики не была устойчивой, и использование рабов не было решающим фактором в ремесленном производстве [см.: Кузнецов, 1989, с. 129,137 - 139,147; 1990, с. 38; Зубарь, 1993, с. 86]. Постепенное сворачивание хоры вследствие активизации варваров на гра­ ницах Боспорского государства в конце IV - III вв. до н. э. неизбежно должно было привести к концентрации в крупных боспорских городах пришлого на­ селения широкого правового спектра [ср. Блаватский, 1958, с. 104 - 106; 1964, с. 108 - 109; Масленников, 1981, с. 75; Виноградов Ю. А., 2005, с. 285]. Это разорившееся население, преимущественно социально неполноправное, а не обязательно рабы классического типа, могло найти себе применение не толь­ ко в промыслах, но и в ремесленном производстве [ср.: Зубарь, 1993, с. 86 - 87]. Это предположение хорошо согласуется с тем, что в античном ремесле в це­ лом в более широких масштабах, чем в сельском хозяйстве, использовался не подневольный, а наемный труд [см.: Westermann, 1955, р. 73; Утченко, Штаер- ман, 1960, с. 13: Ляст, 1963, с. 101 - 102]. В античном мире обычно владельцы мастерских и ремесленники не пользо­ вались особым почетом и уважением [подр. см.: Кузнецов, 1990, с. 40 - 41]. В своей подавляющей массе они относились к юридически свободным, но непол­ ноправным слоям населения (метеки, вольноотпущенники) [Plato Legg., VIII, 846 с - 847 с; Walters, 1905, р. 323; ср.: Ляпустин, 1992, с. 63]. А социальная вер­ хушка, как правило, если и участвовала в ремесленном производстве, то боль­ шей частью через доверенных лиц [подр. см. Зубарь, 1993, с. 87]. 119 їі|Нііні|Ш|̂ і1̂ !]̂ і|Ш|Ш|МІІМЛМІІ̂ иіІІі<ІМиіІІіІІ̂ ІІіІІ̂ !І̂ ІІіІІ̂ !І=ІІ=Л=У=Л=ІІ=ІІ=и=и=>І=!І Глава З Рис. 63. Царские клейма на боспорской кровельной черепице, по В. А. Анохину. В связи с этим весьма показательно наличие на боспорской черепицы клейм не только с имена­ ми боспорских правите­ лей, но и со штемпелями ВаоїАлкгі или BaaiA,tKoq [Гайдукевич, 1934 а, с. 267 - 278; 1958 а, с. 125; Анохин, 1999, с. 199 - 200] (рис. 63). Часто в клеймах имя царя соче­ талось еще с одним, как считается, либо мастера, либо управляющего ма­ стерской [Гайдукевич, 1934 а, с. 279; 1947, с. 27]. Однако Д. Б. Шелов вполне обоснованно предположил, что второе имя на такой черепице обозначало лицо, которому на откуп была передана эксплуатация черепичных мастерских, являвшихся собствен­ ностью боспорского правителя [Шелов, 1954, с. 126]. Наличие в керамических клеймах имен членов царской семьи или обозначения принадлежности продук­ ции правящему дому позволяет заключить, что на Боспоре, как, впрочем, и в дру­ гих эллинистических государствах, где отмечено подобное явление [см.: Гайдуке­ вич, 1934 а, с. 279; 1947, с. 27; Цецхладзе, 1998, с. 91], правящая верхушка уже не считала нужным скрывать свое непосредственное участие в ремесленном произ­ водстве. В этом, видимо, следует видеть разницу в мировоззрения грека - полита и правителя эллинистической монархии, что является еще одним из показателей определенной трансформации духовных ценностей в античном мире [ср.: Штаер- ман, 1985, с. 22 - 105]. Черепица с царскими клеймами изготовлялась не только в Пантикапее, но и в Фанагории, а также в Горгиппии. Это твердо установлено не только по клей­ мам, но и на основании анализа глины указанной категории изделий [Шелов, 1954, с. 121 - 130; 1957, с. 225; Алексеева, 1997, с. 39]. А это в свою очередь позво­ ляет говорить, что боспорские правители были не только крупными землевла­ дельцами, но и собственниками целого ряда производственных комплексов в различных районах государства, которые сдавались в аренду или на откуп и приносили ощутимый доход. В связи с сокращением экспорта боспорского хле­ ба, контроль за производством керамических строительных материалов являл­ ся одним из путей получения дополнительных средств в экономических услови­ ях, складывавшихся на Боспоре [Шелов, 1970, с. 38]. 120 Боспорское царство в позднеклассический... M£l=U=!l=U=il=ll=!l=ll=IJ=il=ll=ll=!l=!l=il=!J=y Помимо царских и мастерских, которые, по-видимому, принадлежали частным ли­ цам, на Боспоре обнаружены клейма, кото­ рые свидетельствуют о выпуске в конце III в. до н. э. черепицы от имени гражданских общин Пантикапея и Горгиппии [Шелов, 1954, с. 122; 1957, с. 221 - 216; Гайдукевич, 1958 а, с. 130 - 133; Веселов, 1962, с. 349 - 358; Алексеева, 1997, с. 47]. Это говорит о том, что на кровельную черепицу был устой­ чивый спрос, и доход от такого рода дея­ тельности извлекали не только боспорские цари, но и иные слои населения боспорских городов, в том числе и гражданская общи­ на столицы. Поэтому можно согласиться с В. Ф. Гайдукевичем в том, что на Боспоре отсутствовала монополия на производство керамических строительных материалов [Гайдукевич, 1934 а, С. 296] (рис. 64). Это рис, 64 Виктор Францевич Гайдукевич также можно рассматривать в качестве кос- (1904 -1966 гг.), венного свидетельства в пользу заключения о сравнительно небольших размерах мастерских, в том числе и царских, изго­ товлявших такую продукцию [ср.: Гайдукевич, 1934 а, с. 244 - 245]. Увеличение объемов изготовления кровельной черепицы на Боспоре со вто­ рой половины IV и вплоть до II вв. до н. э. [Гайдукевич, 1958 а, с. 124 - 127], безусловно, было связано с расширением строительной деятельности [см.: Бла- ватский, 1957, с. 46 - 60] и увеличением населения в боспорских городах, в част­ ности в Пантикапее [Блаватский, 1964, с. 108 -109; Масленников, 1981, с. 75; ср.: Виноградов Ю. А., 2005, с. 285] (рис. 65). Причем изготовление значительного количества черепицы в царских эргастериях говорит не только о сокращении доходов от царского хлебного экспорта [Гайдукевич, 1934, с. 296], который был основной статьей дохода боспорских правителей в более раннее время, но и об определенной перестройки хозяйства в целом. Следует обратить внимание на то, что черепица с клеймами боспорских эргастериев обнаружена пока только в пределах Боспора [Гайдукевич, 1934 а, с. 298; Голенцов, Петерс, 1981, с. 216]. Следовательно, ее производство было направлено на удовлетворение потребностей внутреннего боспорского рын­ ка [Голенцов, Петерс, 1981, с. 216, 221]. А наличие в культурных слоях бос­ порских городов определенного количества привозной черепицы, главным образом синопской и гераклейской, говорит о том, что его потребности не могли быть полностью покрыты за счет собственного производства [ср.: Шелов, 1954, с. 120; 1957, с. 221]. 121 Н1|Щ|Н1|̂ ^^^Ш]Ш|Н1|̂ 1]Ш|Н1|̂ У|̂ 1|Н1|Н1|Ш|̂ |]Н||̂ ||Ш]̂ 1|̂ 1]Ш|Н1]Ш|Н1|НУН1|Н1|Н1|̂ 1]Ш| Глава З Увеличение выпуска кровельной черепицы, свидетельствующей о подъеме строительной деятельности в боспорских городах [Блаватский, 1957, с. 46-60; Грач, 1985, с. 340], хронологически совпадает с началом широкого развития виноделия на Боспоре [Винокуров, 1999, с. 101]. Поэтому можно предполо­ жить, что неблагоприятные тенденции на хоре и связанное с этим сокраще­ ние вывоза хлеба в Средиземноморье заставило население Боспора в своей хо­ зяйственной деятельности переориентироваться на производство вина, кото­ рое теперь вывозилось преимущественно к варварскому населению Северного Причерноморья [Зеест, 1960, с. 27; Шелов, 1970, с. 34 - 35]. Возросшими дохо­ дами от такого рода деятельности, в которой, судя по остаткам виноделен, участвовало значительное количество боспорян, объясняется подъем строи­ тельной активности, что сделало рентабельным производство кровельной че­ репицы, и усилившаяся имущественная дифференциация боспорского обще­ ства [Блаватский, 1985 а, с. 61]. Таким образом, можно констатировать, что сокращение производства хле­ ба привело к увеличению удельного веса в экономике Боспора промыслов, в частности виноделия, товарная продукция которых была ориентирована на потребности варварского населения [см.: Брабич, 1956, с. 66; Гайдукевич, 1958, с. 365; Онайко, 1970, с. 81; Винокуров, Масленников, 1993, с. 55; Молев, 1994, с. 67]. Но такая перестройка хозяйства и основных экономических связей не прошла безболезненно, что наиболее ярко фиксируется в сфере денежного об­ ращения Боспора, где кризисные явления прослеживаются на протяжении по­ чти ста лет [ср.: Шелов, 1970, с. 37 - 38; Зубарь, 2003, с. 124 - 128]. Денежное обращение в конце III в. до н. э. В последней четверти III в. до н. э. боспорским царем Левконом II была осуществлена денежная реформа. В его правление в обраще­ ние, наряду с монета­ ми Пантикапея, была выпущена медь от его имени. Это бьша экст­ раординарная мера, так как, несмотря на ряд выпусков от имени боспорских царей, во второй половине III - II вв. до н. э. в основе денежного обращения лежала пантикапейс- 122 Рис. 65. Акрополь Панти­ капея в III в. до н. э., рекон­ струкция В. П. Толстикова. Боспорское царство в позднеклассический... кая монетная чеканка [Шелов, 1956, с. 155; ср.: Харко, 1952, с. 359; Фролова, 19976, с. 144 - 145]. Наряду с царской, в начале четвертой четверти III вв. до н. э. на рынок поступает полновесная пантикапейская монета с изображением боро­ датой головы Сатира на лицевой стороне, лука и стрелы на оборотной [Голен­ ко, 1955, с. 134; 1972, с. 147, 148; ср.: Шелов, 1981 а, с. 38 - 40; Фролова, 19976, с. 144 - 145]. Это были первые полноценные монеты, которые после достаточ­ но длительного периода кризиса появились на Боспоре (рис. 66). Почти все исследователи признают, что выпуск царских монет так или иначе был связан с попыткой преодоления кризисного состояния боспорского денеж­ ного обращения [Карышковский, 1960 а, с.114; Шелов, 1953, с. 36 - 37; 1956, с.152; 1960, с. 212; 1981 а, с. 41; Анохин, 1986, с. 56, 58 и др.], хотя эта эмиссия и не имела решающего значения для стабилизации денежного обращения [см.: Шелов, 1981, с. 41 - 42].46 Левкои II осуществил выпуск медных монет сразу трех номиналов - обола, тетрахалка и дихалка, что, безусловно, являлось мерой, направленной на стабилизацию именно внутреннего денежного обращения в государстве [Шелов, 1956, с. 153]. Левкои II, выпуская монеты от своего имени, гарантировал их устой­ чивость [Молев, 1994, с. 71]. Еще одним шагом в этом направлении была чеканка пантикапейского серебра [Шелов, 1956, с. 158; Куликов, 2001, с. 231], что также следует рассматривать в качестве логического продолжения финансовой полити­ ки Левкона II по выходу из денежного кризиса. Рис. 66. Монеты царя Левкона И, по В. А. Анохину. 1 - 2 - Царские эмиссии; 3 - 4 - чеканка Пантикапея; 5 - Феодосия; 6 - Фанагория, по В. А. Анохину. 46 Попутно следует отметить, что попытку Е. А. Молева [1994, с* 69] вслед за Д. Б. Шеловым [1950, с. 169 - 178; 1953, с. 37] отнести известную новеллу Полиена [VI, 9,1] о надчеканке монеты ко времени правления Левкона II нельзя признать удачной. Как убедительно показал Ф. В. Ше- лов-Коведяев, новеллы Полиена и сообщение Псевдо-Аристотеля [Оес.,Н,2,8] следует относить к начальному периоду правления боспорского царя Левкона I [Шелов-Коведяев, 1985, с. 116 -122]. 123 Глава З С периода правления Левкона II, наряду с пантикапейской чеканкой, начина­ ется выпуск монеты не только из меди, но и из драгоценных металлов от имени боспорских царей, который продолжался на протяжении всего II в. до н. э. [Ше- лов, 1956, с. 175 - 195]. Причины этого явления в нумизматике Боспора оценива­ лись неоднозначно [см.: Молев, 1994. с. 68 - 69 с литературой]. Не претендуя на окончательное решение этого вопроса, следует указать, что царскую чеканку, веро­ ятно, следует связывать с хронической нехваткой денег в казне [ср.: Pol., VI, 9, 1]. Ведь выпуск новой серии монет приносил ощутимый доход [Виноградов Ю. Г., 1989, с. 207 - 208 с литературой], а на Боспоре чеканка царских монет, помимо меди, осуществлялась из золота и серебра, что было более прибыльно. Следова­ тельно, наличие царских клейм на кровельной черепице и выпуск боспорскими правителями специальных серий монет из драгоценных металлов необходимо рас­ сматривать в качестве своеобразного показателя поиска новых путей финансиро­ вания государственной казны, поступления в которую значительно сократились вследствие гибели сельскохозяйственных поселений на хоре и резкого сокраще­ ния доходов от хлебного экспорта [ср.: Шелов, 1965, с. 38]. Сейчас установлено, что с первой четверти IV в. до н. э. и вплоть до времени правления Левкона II на Боспоре денежные эмиссии осуществлялись только от имени Пантикапея [Шелов, 1956, с. 152]. В последней четверти III в. до н. э. положение меняется. Именно в это время была отчеканена небольшая серия монет с названием Феодосии [Шелов, 1956, с. 172; Анохин, 1986, с. 58; Молев, 1994, с. 71 - 72; Мельников, 2000, с. 208 - 218] (рис. 66, 5), а несколько позже свою монету стали бить Фанагория и Горгиппия [Шелов, 1956, с. 137,174- 176; Ано­ хин, 1986, с. 60; Алексеева, 1997, с. 191 -193] (рис. 66,6). Д. Б. Шелов считал, что это явление в нумизматике следует рассматривать в качестве показателя сепара­ тистских тенденций (Феодосия), возрождения полисных традиций (Фанагория, Горгиппия) и ослабления царской власти на Боспоре [Шелов, 1956, с. 137, 200 - 201; ср.: Анохин, 1986, с. 58; Молев, 1994, с. 72; Алексеева, 1997, с. 47]. Однако выпуск монет от имени Феодосии - второго по значению боспорс- кого города, а несколько позже - Фанагории и Горгиппии, крупнейших эконо­ мических центров в азиатской части государства, осуществлялся непосредственно после начала на Боспоре чеканки монет от имени царя, но не в указанных цент­ рах, а на монетном дворе Пантикапея [Голенко, 1960, с. 35 - 36; Фролова, 1992, с. 219; Анохин, 1999, с. 87 - 88]. Это позволяет предполагать, что эти монетные эмиссии были осуществлены в русле тех мер, которые предпринимались бос- порской администрацией при проведении денежной реформы, начатой Левко- ном II [ср.: Куликов, 2003, с. 222 - 234]. Следовательно, в период правления Левкона II в финансовой политике Бос­ пора был нарушен принцип централизованного выпуска монет, а эмиссии от имени указанных боспорских центров были не следствием ослабления царской власти или сепаратистских устремлений [ср.: Шелов, 1956, с. 200 - 201], а дик­ товались насущной потребностью экономического развития. Ведь фанагорийс- 124 Боспорское царство в позднеклассический... hij ні| ні] ї і | ну ну ну ну ну ну ш| ну кая медь, как было установлено Д. Б. Шеловым, обращалась в основном в Фа­ нагории [Шелов, 1965, табл. 5]. В этом отношении показательно, что, судя по количеству обнаруженных при раскопках монет, товарное обращение даже в небольших боспорских городах, как, например, в Мирмекии, Тиритаке и Пат- рее, достигло значительного развития и по своему уровню не уступало Панти- капею, Фанагории или Горгиппии [Шелов, 1965, с. 34, 35 - 37; Фролова, 19976, с. 145; ср.: Куликов, 2003а, с. 155]. Как указывалось, на протяжении III в. до н. э. на Боспоре идет перестройка экономики, выразившаяся в увеличении удельного веса виноделия и ремесла в хозяйстве крупнейших боспорских центров. Эта перестройка привела к росту роли товарного производства и, следовательно, к увеличению товарно-денеж­ ных отношений в европейской и азиатской частях Боспора [ср.: Харко, 1952, с. 359; Молев, 1994, с. 73]. Поэтому в самых крупных и экономически наибо­ лее развитых центрах в последней четверти III - начале II вв. до н. э. были осу­ ществлены автономные эмиссии монет. Вероятно, это, как и в период правле­ ния Митридата VI Евпатора [см.: Сапрыкин, 1996, с. 173 - 174], было чисто фи­ нансовой мерой, направленной на укрепление экономического положения круп­ ных боспорских городских центров. На II в. до н. э. приходится обильный выпуск боспорского серебра и меди, которая в своей массе представлена мелкими номиналами [Шелов, 1956, с. 167 - 168, 173, 176; Фролова, 19976, с.144- 145]. Это свидетельствует о росте в эконо­ мике удельного веса товарно-денежных отношений, развитии внутреннего рын­ ка, а также наличии, как и ранее [Шелов, 1965, с. 34], значительного количества мелких производителей и потребителей. Сказанное можно проиллюстрировать с помощью подсчетов количества монетных находок III и II вв. до н. э. в ряде боспорских центров, проведенных Е. А. Молевым [1994, с.79 - 85, 94 табл. III; ср.: Шелов, 1965, с. 35-40]. Несмотря на всю относительность таких подсчетов, они, как представляется, весьма показательны. Рост количества монет II в. до н. э. в сравнении с III в. до н. э. в первую очередь фиксируется в крупных боспорских городах (Пантикапей и Фанагория), которые являлись центрами ремесленного производства и торговли. Ведь не случайно Страбон характеризует Фанагорию как крупный перевалочный пункт для товаров, поступавших к варварскому населению [Strabo, XI, 2, 10]. В более мелких населенных пунктах европейского Боспора (Нимфей, Тиритака, Мир- мекий, Китей) и на хоре резкого колебания количества монетных находок не наблюдается, а археологические исследования свидетельствуют о достаточно стабильном хозяйственном развитии этих городов [Грач, 1985, с. 340]. В противоположность этому, в азиатской части Боспора, за исключением Фанагории и Кеп, их количество заметно уменьшается. Особенно показательна в этом отношении Горгиппия, где количество монет II в. до н. э. сокращается более чем в два раза в сравнении с III в. до н. э. [ср.: Шелов, 1965, с. 39 - 40; Фролова, 19976, с. 145]. Но, скорее всего, это объясняется не менее стабильной 125 Ш|Ми̂ унии1]Н1|Ш|Н1|Н1|Н1|Н11̂ 1|миЁ1]Ё>]ё11Ё11ё11МЛ̂ УЁиёЛЁ!1Ё!1М£1Ё!]Ё!1=£1̂ !1Ёи=и=11=и=!1 Глава З военно-политической обстановкой в этом регионе Боспорского царства [Бла- ватская, 1959, с. 142, 150, 152, 154], падением объемов торговых операций и ро­ стом натурализации хозяйства [Молев, 1994, с. 80], а преодолением последствий денежного кризиса и ростом цены денег, в результате чего сократилась и общая денежная масса, находившаяся в обращении. Децентрализация монетного дела, очевидно, в какой-то мере позволила бос- порскому государству укрепить положение ведущих боспорских торгово-ремес­ ленных центров. Наличие автономной чеканки Фанагории, а несколько позже Горгиппии, вероятно, позволяет предполагать, что, в связи с ростом в хозяй­ стве роли промыслов и ремесла, в рамках единого Боспорского государства на­ чинают формироваться определенные экономические районы, для развития ко­ торых была характерна своя специфика, обусловленная целым рядом как вне­ шних, так и внутренних факторов [ср.: Дилигенский, 1961, с. 35; Колганов, 1962, с. 439]. Эти районы дополняли друг друга и в совокупности составляли одно целое, базировавшееся, впрочем, не на отраслевом, а на территориальном раз­ делении труда [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 104- 105]. Показательно в этом отно­ шении, что монеты фанагорийской чеканки конца III - II вв. до н. э. обнаруже­ ны в самой Фанагории, ее окрестностях и в Горгиппии, а в денежном обраще­ нии Пантикапея занимали весьма скромное место [см.: Шелов, 1965, с. 41; Фро­ лова, 19976, с. 144- 145]. Сказанное в какой-то мере может объясняться тем, что в фанагорийской мо­ нетной чеканке прослеживается влияние Родоса [Шелов, 1956, с. 201 - 203], а при раскопках Фанагории обнаружено значительно больше родосских амфор- ных клейм, чем в Пантикапее и других боспорских центрах [Шелов, 1956, с. 204; 1984 а, с. 128,133 - 149; Храпунов, Федосеев, 1997, с. 105; Фролова, 19976, с. 147]. Родосские амфоры поступали главным образом в прибрежные греческие горо­ да и сравнительно редко встречаются в глубинных районах Прикубанья [Зеест, 1951, с. 108 - 109]. Все это позволяет говорить не только об определенной специ­ фике экономических связей греческих центров азиатского Боспора, но и об от­ сутствии строгой регламентации их торговой активности со стороны правите­ лей Боспорского государства во II в. до н. э. Преодоление денежного кризиса в последней четверти III в. до н. э. свидетель­ ствует, что к рубежу III - II вв. до н. э. на Боспоре в основном завершился процесс перестройки экономики, вызванный негативными внешнеполитическими явлени­ ями конца IV - первой половины III вв. до н. э., и государство вступило в этап стабильного развития. Это привело к устойчивому поступлению в государствен­ ную казну налогов с территорий, находившихся под контролем боспорских ца­ рей, что хорошо иллюстрируется обильными выпусками пантикапейского сереб­ ра и началом чеканки золотой монеты [подр. см.: Шелов, 1956, с. 159 - 190]. Но стабилизация денежного обращения и увеличение объемов товарного производства не могли привести к качественным изменениям в экономике Бос­ пора и преобладанию в ней товарных отношений. В сферу обмена и торговли не 126 Боспорское царство в позднеклассический... Рис. 67. Остатки общественного здания на акрополе Пантикапея. Фото С. Д. Крыжицкого. было вовлечено главное условие и средство производства - земля, верховным собственником и распорядителем которой оставался боспорский царь. Разви­ тие товарного производства и товарно-денежных отношений на Боспоре про­ должало базироваться на натуральной основе хозяйства, что являлось харак­ терной особенностью социально-экономических отношений во всех докапита­ листических обществах [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 104 - 106]. Развитие торговли. Перестройка хозяйства Боспора, увеличение удельного веса в экономике производства вина и ремесла привели к активизации торгов­ ли. Но, если раньше внешняя торговля Боспора базировалась главным образом на вывозе значительных партий зерна, то после сокращения сельскохозяйствен­ ных площадей выросла роль экономических связей с варварским населением Северного Причерноморья, которое являлось основным потребителем вина и ремесленной продукции, производившейся на Боспоре. Доход, поступавший от реализации вина и ремесленной продукции, привел к активизации строитель­ ной деятельности в крупных боспорских городах (рис. 67). С другой стороны, сокращение боспорского хлебного экспорта в силу ука­ занных причин привело к увеличению в торговле с античными центрами Юж­ ного Причерноморья и Средиземноморья удельного веса продуктов скотовод­ ства [Dem., 34,10], рыбы [Athen.,VII,2] и, вероятно, рабов, о чем сообщают Стра­ бон [VII, 3,12; XI, 2,12] и Полибий [IV, 38,4] [Блаватский, 1959, с. 25 и сл.; 1962, с. 129 и сл.; Брашинский, 1984, с. 182; Braund, 2005, р. 24 - 45]. Но, судя по имеющимся источникам, масштабы вывоза рабов в Средиземноморье с терри­ тории Боспора и сопредельных территорий ни в коем случае нельзя преувели­ чивать [Гольденберг, 1953, с. 201 - 209; Блаватский, 1954, с. 41 - 47; Онайко, 1970, с. 81; Шелов, 1970, с. 39]. А сообщение Полибия [IV, 38, 4] и упоминания рабов северопричерноморского происхождения в эпиграфических памятниках 127 Глава З островной и материковой Греции [Граков, 1939, №№ 91, 92, 108, 113, 114; Бла- ватский, 1969, с. 68 - 69; Виноградов Ю. Г., 1995, с. 40], свидетельствуют, что их вывоз с территории Боспорского царства в более или менее широких масш­ табах имел место лишь в эпоху позднего эллинизма [ср.: Блаватский, 1969, с. 69; Кузнецов, 2000, с. 30, 39]. Если это так, то есть все основания предполагать, что увеличение объемов работорговли следует связывать с ростом удельного веса товарно-денежных отношений в экономике и дальнейшими изменениями в структуре боспорского экспорта. Отмеченные изменения в основных направлениях хозяйства боспорян хоро­ шо иллюстрируются возникновением на территории Елизаветовского городи­ ща на Нижнем Дону (рис. 14), которое было крупным центром посреднической торговли между греками и варварами [Житников, 1997, с. 56], в конце IV - пер­ вых десятилетиях III вв. до н. э. двух последовательно сменивших друг друга греческих колоний. Их основной задачей была активизация торговли с варва­ рами Нижнего Дона и Приазовья, а также, видимо, промысловая добыча цен­ ных сортов рыбы [Лебедев, Лапин, 1954, с. 213; Марченко, 1990, с. 129 - 138; 1991, с. 53 -61 ; Житников, 1992, с. 68 - 78]. Еще одним важным экономическим центром, через который осуществлялась торговля с варварами Прикубанья, была Фанагория [Strabo, XI, 2,10]. Через Фа­ нагорию античные товары поступали на Семибратнее (ст. Варениковская), Ели- заветовское (окрест. Краснодара), Раевское (окрест. Анапы) городища, кото­ рые, как и Елизаветовское на Нижнем Дону, в IV - II вв. до н. э. являлись важ­ ными пунктами транзитной торговли с варварским населением региона [Зеест, 1951, с. 107 - 118; Анфимов,1966; Долгоруков, 1984, с. 87; Онайко, 1984, с. 92]. Если на протяжении IV - III вв. до н. э. в торговле с населением Прикубанья ведущая роль принадлежала Семибратнему городищу, то с середины III и осо­ бенно во II вв. до н. э. в транзите античного импорта возрастает роль Елизаве­ товского городища, расположенного на значительном удалении от Фанагории [Зеест, 1951, с. 118; ср.: Малышев, 2000, с. 104- 118; Ломтадзе, 2005, с. 11 - 19]. Говоря о расширении торговых связей Боспора с варварским населением Се­ верного Причерноморья, исследователи главным образом обращали внимание на хорошо атрибутированную керамическую продукцию известных античных центров, обнаруженную в процессе раскопок [Зеест, 1951; Брашинский, 1980; Ломтадзе, Масленников, 2004, с. 124 - 161]. В результате этого складывается впечатление, что Боспор в это время выступал в качестве крупного центра тран­ зитной торговли с варварским миром. Не отрицая этого в принципе, хотелось бы отметить, что расширение с III в. до н. э. объемов производства боспорского вина, которое, безусловно, носило товарный характер, и связанное с этим нала­ живание производства амфорной тары, а также подъем строительной активно­ сти в боспорских городах при сокращении производства зерновых, свидетель­ ствуют о том, что довольно значительное место в торговле с варварским населе­ нием Северного Причерноморья занимали и товары собственно боспорского 128 Боспорское царство в позднеклассический... производства [ср.: Гай­ дукевич, 1958, с. 365; Зе- ест, 1960, с. 27; Шелов, 1970, с. 41].47 Естествен­ но, это предположение нуждается в дополни­ тельной аргументации на основе анализа мас­ сового археологическо­ го материала, но отме­ ченные тенденции эко­ номического развития Боспора убеждают в его правомерности [ср.: Шелов, 1970, с. 34-35]. В 70 — 60-Х ГГ. III В. рис. 68. Схематический план Танаиса, по Д. Б. Шелову. до н. э., в связи с акти­ визацией сарматов, греческое поселение на территории Елизаветовского го­ родища на Нижнем Дону гибнет [Марченко, 1990, с. 137; 1991, с. 59]. Однако изменение военно-политической обстановки не привело к полному прекра­ щению хозяйственной активности боспорян в этом регионе. В непосредствен­ ной близости от Елизаветовского городища боспорскими греками в первой четверти III в. до н. э. был основан хорошо укрепленный Танаис [Гайдуке­ вич, 1963, с. 299; Шелов, 1970, с. 15 - 23; 1989, с. 47] (рис. 68), который вплоть до позднеантичного периода оставался главным античным центром регио­ на [Максименко, Бойко, 1996, с. 109 - 110]. Как считает Д. Б. Шелов, вплоть до времени правления Полемона I Танаис, основанный группой боспорских греков, был независимым от Боспора политическим организмом с этнически смешанным населением [Шелов, 1970, с. 233 - 234; 1989, с. 49 - 53] (рис. 69).48 Имеющиеся в настоящее время материалы убеждают в том, что основной функцией Танаиса была торговля с варварским населением Приазовья и По- донья [Strabo, VII, 4, 5; XI, 2, 3; XI, 2,11; Гайдукевич, 1963, с. 299; Шелов, 1989, с. 49]. Через Елизаветовское городище, а позднее Танаис и городища 47 В связи со сказанным особый интерес для изучения механизма греко-варварской торговли имеют следы лавок греческих купцов середины IV в. до н. э., открытые на Елизаветовском горо­ дище [см.: Брашинский, Марченко, 1978, с. 207 - 214; Житников, Марченко, 1984, с. 167 и сл.; Яковенко, 1987, с. 83 -91]. 48 Вряд ли можно согласиться с тем, что Танаис был основан благодаря целенаправленным действиям «правительства Спартока» [Молев, 1994, с. 42 - 43]. Несмотря на заинтересованность правящей верхушки Боспора в развитии торговли и получении доходов от нее, нельзя ей припи­ сывать строгую регламентацию и государственное вмешательство в эту сферу экономической деятельности, так как это является модернизмом. 129 глава З Рис. 69. Застройка Танаиса эллинистического перио­ да. Реконструкция В. П. Толстикова. Прикубанья, в обмен на продукцию антич­ ных центров на Боспор поступали не толь­ ко традиционные товары кочевников, но и хлеб, который был необходим для количе­ ственно увеличившегося населения боспор- ских центров [см.: Блаватский, 1964, с. 108 - 109; Шелов, 1970, с. 34 - 35].49 Учитывая осложнения боспорско-скиф- ских отношений, начавшиеся с последней четверти IV в. до н. э., о чем уже говорилось, и на основании изучения керамической тары из раскопок Неапо­ ля Скифского [Зеест, 1954, с. 71 - 77],50можно заключить, что с III в. до н. э. античный импорт с Боспора к скифскому населению Крыма и Среднего Под- непровья сокращается [Онайко, 1970, с. 79, 82], а главными - становятся север­ ное (через Елизаветовское городища и Танаис) и восточное (Семибратнее и Елизаветовское городище на Кубани) направления торговых связей с варвар­ ским миром (рис. 1). Следовательно, не только в характере землепользования, развитии виноделия и боспорского ремесла, но и в направлениях экономичес­ ких связей на рубеже IV - III в. до н. э. происходят определенные изменения. Боспорское царство во II в. до н. э. На основании различных категорий источ­ ников, и в первую очередь нумизматических, сейчас можно говорить, что во II в. до н. э. для экономики Боспора был характерен если не подъем, то более или ме­ нее стабильное развитие [Журавлев, 2005, с. 235 - 248]. Достаточно сказать, что на протяжении всего II в. до н. э. в Пантикапее чеканилась золотая и серебряная монеты [Анохин, 1986, с. 68, табл. V], а в Фанагории и Горгиппии еще к предпос­ леднему десятилетию II в. до н.э. относится выпуск достаточно хорошего по каче­ ству серебра [Шелов, 1956, с. 201; Фролова, 19976, с. 145] (рис. 70). Поэтому зак­ лючение о том, что Боспор во второй половине II в. до н.э. вступил в полосу тяже- 49 Не исключено, что за счет зерновых, поступавших от варварского населения, боспорские правители периодически все-таки могли вывозить какую-то часть хлеба за пределы Боспора [см.: Шелов, 1970, с. 33]. 50 На основании анализа массового археологического материала И. Б. Зеест пришла к выво­ ду о том, что во II - 1 вв. до н. э. в Неаполь Скифский в основном поступало косское и родосское вино в амфорах, количество находок которых на Боспоре и в Херсонесе невелико [Зеест, 1954, с. 74]. В Неаполе практически отсутствуют амфоры боспорского производства, а монеты Боспора единичны [Дашевская, 1991, с. 19, 21]. Это, вероятно, может в какой-то степени свидетельство­ вать не только о том, что в это время главным торговым контрагентом позднескифского царства являлась Ольвия [Онайко, 1970, с. 83, 86; Дашевская, 1991, с. 19; Зубарь, 1993, с. 51 с литерату­ рой], но и о характере взаимоотношений скифов Крыма с указанными античными государства­ ми [Зубарь, 1996, с. 44 - 50]. 130 Боспорское царство в позднеклассический... |^ ^ |ё]̂ Ш=Ц=У=У=!1Щ1:Ё1=!1=!1=!1=!1=!1Щ1 лого экономического кризиса не подтверди­ лось [ср.: Жебелев, 1953 а, с. 149 - 150; Гайдукевич, 1955, с. 121]. Хотя сниже­ ние техники чеканки и веса боспорских монет в это время [Шелов, 1956, с. 192], вероятно, все же может говорить об опре­ деленных негативных тенденциях, имевших ме­ сто в экономике, особен­ но усилившихся к концу II в. до н. э. Неустойчивая ста­ билизация усугубля­ лась и тем, что, как считалось, Боспор был вынужден платить дань скифам [Гайдукевич, 1949, с. 301; Жебелев, 1953 в, с. 91; М олев, 1994, с. 117 - 118]. Од­ нако в настоящее время этот вопрос пересмот­ рен и сделан достаточ­ но убедительный ВЫ- рис. 7о_ Боспорская чеканка второй половины II в. до н. э., ВОД О существовании по в д Анохину. С К И ф о - б о С П О р С К О Й 1 - 6 - царские эмиссии; 7 - 2 3 - Пантикапей; 24 - Фанагория. унии или союза (сим- махии), направленного своим острием против объединения сарматских пле­ мен (сираков и аорсов), под давлением которых Боспор и был вынужден пла­ тить дань во все возрастающих размерах [Блаватская, 1959, с. 142 - 154; Ви­ ноградов Ю. Г., 1987, с. 66 - 69; Сапрыкин, 1996, с. 140 - 141; Виноградов, Марченко, Рогов, 1997, с. 100 - 101].51 В пользу скифо-боспорского сближения во II в. до н. э. со всей определен­ ностью свидетельствуют археологические материалы, полученные при раскоп­ ках Неаполя Скифского [Зайцев, 1994, с. 48; 1997, с. 36 - 49], а также то, что Скилур был заинтересован в привлечении греков в свою столицу - Неаполь 51 Сейчас против этого выступает, пожалуй, только Е. А. Молев. См.: Молев, 1994, с. 117-118. 131 Глава З (рис. 71). Но, если Ольвия попала под скиф­ ский военно-политической протекторат [Зу- барь, 1996, с. 44 - 50; Русяева, 1996, с. 174 — 178], то отношения с более сильным в воен­ ном отношении Боспором строились на со­ юзной основе, скрепленной династическими браками [подр. см.: Виноградов Ю. Г., 1987, с. 85 -86]. Из северопричерноморских цен­ тров только Херсонес занимал в отношении позднескифского государственного объеди­ нения ярко выраженную враждебную пози­ цию [подр. см.: Зубарь, 2005 в, с. 243 - 246]. Сейчас, ввиду отсутствия источников, трудно говорить, как конкретно сложилась обстановка на Боспоре, но, видимо, она была достаточно сложной, что и заставило после­ днего боспорского царя из династии Спарто- кидов - Перисада в ходе херсонесско-скифс- кого противостояния и дипломатической ак- „ ^ D тивности понтийского стратега Диофанта пе-Рис. 71. Скилур. Реконструкция по че- v ^ т репу М. М. Герасимова. редать верховную власть в Боспорском цар­ стве Митридату VI Евпатору [подр. см.: Ви­ ноградов Ю. Г., 1987, с. 72 - 78; 1995, с. 38; Доманский, Фролов, 1995, с. 93 - 94; Сапрыкин, 1996, с. 141 - 144; Зубарь, 2005в, с. 256]. Вместе с этим сейчас есть ряд убедительных данных, которые позволяют говорить, что сближение Боспора с Понтийским царством началось до правления последнего Перисада [Молев, 1994, с. 108]. Об этом в первую очередь свидетельствует типология боспорских монет II в. до н.э. (рис. 70), в которой прослеживается достаточно четкое понтийское вли­ яние [Шелов, 1956, с. 202 - 203]. Об укреплении боспоро-понтийских экономи­ ческих связей до времени правления Митридата говорят и находки на террито­ рии Боспора понтийских монет [Голенко, 1968, с. 39]. Тесные контакты двух го­ сударств были обусловлены, с одной стороны, экономическим расцветом юж­ нопричерноморских греческих городов - традиционных экономических парт­ неров Боспора, которые находились в составе Понтийского царства [Максимо­ ва, 1956, с. 183, 185, 228; Шелов, 1965, с. 48; Брашинский,1984 , с. 182; Молев, 1994, с. 108 - 109; Saprykin, 2000 - 2001, р.91 - 100], а, с другой, - желанием бос­ порских правителей заручиться поддержкой могущественного союзника перед лицом сарматской угрозы. С. Ю. Сапрыкин даже предположил, что Митридат VI Евпатор в годы своего изгнания какое-то время жил при дворе последнего боспорского царя [Сапрыкин, 1996, с. 145]. Таким образом, передача власти Мит­ ридату, которая была осуществлена Диофантом, видимо, была подготовлена характером предшествующих боспоро-понтийских контактов (рис. 72). 132 Боспорское царство в позднеклассический Вслед за передачей власти Митридату VI Евпатору последовали события, связанные с деятельностью Савмака, которые в советской историографии под влиянием политических установок того времени [см.: Жебелев, 1993, с. 117; Виноградов Ю. А., 2000а, с. 109] долгое время рассматривалось в качестве революции рабов, и, пожалуй, главного источника по воп­ росу о широком развитии рабовладения на Боспоре [Жебелев, 1953 в, с. 105 -115; Блават- ский, 1954, с. 40; Гайдукевич, 1962, с.20, 23; 1967, с. 20 - 22; 1968, с. 89; Казакевич, 1963, с. 57 - 70; Лурье, 1968, с. 212 - 215; Немировс- кий, 1978, с. 63 - 70; Молев, 1976, с. 40 - 42; Ломоури, 1979, с. 78 - 80; McGing, 1986, р. 53 и др.].52Однако сейчас установлено, что Савмак был одним из представителей скифской зна­ ти, связанной династическими узами с боспор- ским правящим домом. После передачи влас­ ти Митридату VI Евпатору Перисадом он со рис. 72. Царь Понтийского царства своими приближенными совершил государ- Митридат VI Евпатор. Одесский архе- ственный переворот, надеясь захватить бос- ологический музей НАН Украины, порский престол. Но, благодаря вмешатель­ ству Диофанта и херсонесских войск, Савмак был разбит, его сподвижники каз­ нены, а сам руководитель переворота был отправлен в Понт [подр. см.: Виногра­ дов Ю. Г., 1987, с. 70 - 83; ср.: Анохин, 1999, с. 100 - 102]. После этого власть над царством перешла к Митридату VI Евпатору, и Боспор был включен в состав его наследственных владений [Сапрыкин, 1996, с. 140- 147, 186]. Несмотря на то, что в последнее время появилась и несколько иная рекон­ струкция событий, связанных с деятельностью скифов под руководством Сав­ мака [Гаврилов, 1992, с. 53 - 73], сейчас совершенно ясно, что нет оснований говорить о революции рабов на Боспоре в конце II в. до н. э. и на основании этого делать вывод о наличии на его территории значительных масс рабов. Сказанное хорошо согласуется с основными тенденциями социально-эконо­ мического развития Боспора на протяжении IV - I I вв. до н. э. Боспор под властью Митридата VI. К 90/89 г. до н. э. не только Боспор, но и прилегающие к нему территории, населенные дандариями [Plut. Luc.,16] и меотами 52 Во всех обобщающих работах по древней истории Северного Причерноморья и учебных пособиях Савмак однозначно рассматривался в качестве руководителя первого на нашей терри­ тории восстания рабов. Обзоры литературы, в том числе и западной, по этому вопросу также см.: Rubinsohn, 1980, р. 62 sq.; Nadel, 1976,р. 204 - 210. 133 ^ ^ ^ ^ ^ H U ^ ^ H g ^ ^ ^ a i j 2 i ] 2 j ] H i j a j H J | H J | 2 ! i a i ] a | 2 ! j 2 J | H ! j Глава З [Mith. 15; 101; 102; Plut. Pomp. 35; Sulla.il], призна­ ли власть М итридата [Молев, 1994, с. 114-133; Сапрыкин, 1996, с. 151; Анохин, 1999, с. 103 -110] (рис. 72). О положении Боспора в составе Пон- тийской державы данных очень мало. Однако че­ канка монет не от имени царя или его наместников, а от гражданских общих греческих городов, свиде­ тельствует о том, что они формально рассматрива­ лись в качестве полисов [Шелов, 1985, с. 562; Сап­ рыкин, 1996, с. 172 - 173] Рис. 73. Монетная чеканка Пантикапея времени Митридата (Рис- ^3). Хотя эта чекан- VI Евпатора, по В. А. Анохину. ка была квазиавтоном- ной, она хорошо согласу­ ется с филэллинской поли­ тикой Митридата VI Евпатора. Выпуски монет самыми крупными центрами Боспора способствовали повышению их экономической мощи [Сапрыкин, 1990, с. 211; 1996, с. 174; 1997, с. 198], что имело место на Боспоре и ранее. Включение Боспора в состав Понтийского царства благоприятно отразилось на экономическом положении греческих центров [Кругликова, 1971, с. 99; Онай- ко, Дмитриев, 1982, с. 106,110,116 -120; Виноградов Ю. Г., 1995, с. 41; Сапрыкин, 1996, с. 286 - 287; 1997, с. 198 - 199]. В первую очередь об этом свидетельствует улучшение качества боспорских монет, в сравнении с периодом правления пос­ ледних Спартокидов [Шелов, 1985, с. 561] (рис. 74). Объясняется такое поло­ жение тем, что со времени Митридата VI Евпатора боспорские центры были включены в единое экономическое целое с городами Понта, что создало бла­ гоприятные условия для расширения торгово-экономических связей и ожив­ ления торговли с окружающим варварским населением. Южнопонтийские центры задолго до включения Боспора в состав Понта были главными тор­ говыми контрагентами греческих городов Северного Причерноморья и на­ ходились в русле черноморской торговли [ср.: Максимова, 1956, с. 228; Ше­ лов, 1965, с. 48]. Поэтому объединение Боспорского царства с Понтийской державой привело к его включению в единый экономический организм, о чем, в частности, можно говорить на основании свободного обращения, 134 Боспорское царство в позднеклассический... например, в Горгиппии монет Понта и Пафлаго- нии [Шелов, 1965, с. 46; Фролова, 19976, с. 147]. От этого, прежде всего, выиграли торгово-ремес­ ленные круги боспорян. Поэтому, очевидно, мож­ но согласиться с Д. Б. Ше- ловым, что вплоть до 80- х г. до н. э. торгово-ремес­ ленная верхушка гречес­ ких городов Боспора яв­ лялась опорой и провод­ ником в жизнь политики Митридата VI Евпатора (Шелов, 1985, с. 570-571). Об этом красноречиво свидетельствует установ- царя в Нимфее [Виноградов, Молев, Толстиков, 1985, с. 595 - 598; Яйленко, 1985, с. 617-619; ср.: Молев, 1999а, с. 85-91]. Эллинофильская политика Митридата VI Евпатора по отношению к гречес­ ким полисам Боспора хорошо согласуется с предоставлением наиболее крупным боспорским городам-полисам права автономного самоуправления, а, следователь­ но, и контроля за земельными наделами, находившимися в коллективном владе­ нии гражданской общины, которая была освобождена от поземельного налога [Сапрыкин, 1996, с. 214]. Вместе с этим, царь оставался верховным собственни­ ком земли и вследствие этого им был принять закон о наследовании [Сапрыкин, 1991, с. 181-197], который в первую очередь отражал интересы мелких и средних землевладельцев, поддерживавших, наряду с торгово-ремесленными кругами, по­ литику царя [подр. см.: Сапрыкин, 1996, с. 214 - 215; 1997 а, с. 203 - 208]. Таким образом, сейчас есть все основания говорить о наличии на Боспоре в период вхож­ дения его в состав Понтийского царства полисного землевладения, которое, од­ нако, находилось под контролем царской администрации. Поощряя экономическое развитие Боспора, ТМитридат VI Евпатор, безус­ ловно, преследовал собственные цели и в первую очередь использовал его бо­ гатейшие сырьевые ресурсы для подготовки войн с Римом. Насколько ресур­ сы Северного Причерноморья были значительны, позволяет говорить то, что с территорий Таврики и Синдики в распоряжение Митридата VI Евпатора в пос­ ледний период его правления поступало 180 тыс. медимнов хлеба и 200 талантов ка между 89/88 и 85 гг. до н. э. бронзовой статуи Рис. 74. Монетная чеканка Фанагории (1 - 6) и Горгиппии (7-11) времени Митридата VI Евпатора, по В. А. Анохину. 135 серебра [Strabo, VII, 4,6; Memn., XIX; LIV; Saprykin, 2000 - 2001, p. 96 - 97; Mo- лєв, 2001, c. 98; cp.: Гуленков, 2002, c. 308 - 309]. Такого количества хлеба было достаточно для питания 36 тыс. солдат [Сапрыкин, 1996, с. 267; 1997, с. 197]. Но поступление значительных средств и ресурсов не могло быть достигнуто только за счет доходов от ремесла и торговли, которые переживали на Боспо- ре подъем в это время, или роста городского хозяйства и полисного землевла­ дения [Сапрыкин, 1996, с. 268 - 270]. Требовалось осуществить ряд широко­ масштабных мероприятий по возрождению сельскохозяйственного производ­ ства на территории Боспора, где в конце II - 1 вв. до н. э. вследствие бурных событий боспорской истории количество сельских поселений значительно со­ кратилось [Strabo, VII, 1, 5; Кругликова, 1975, с. 103; Масленников, Старове­ ров, 1994, с. 170; Сапрыкин, 1996, с. 273]. Сейчас установлено, что в период правления Митридата VI Евпатора хора на территории европейского Боспора представлена сельскими усадьбами, рас­ полагавшимися в окрестностях Пантикапея (Аджимушкай, Темир-Гора, Ок­ тябрьское) и Нимфея (Героевка-1, Чурубашское), а также рядом поселений и городищ, удаленных от побережья Керченского пролива [Сапрыкин, 1996, с. 270; 1997, с. 199].33 Если сельские усадьбы можно рассматривать в качестве цен­ тров сравнительно крупных землевладений и центров товарного производства, видимо, принадлежавших боспорской знати, то ряд весьма показательных ма­ териалов позволил сделать вывод, что городища являлись военно-хозяйствен­ ными поселениями (катойкиями), где жили военные поселенцы (катойки) [Сап­ рыкин, 1996, с. 272; 1997, с. 199; Saprykin, 2000-2001, р.98-99]. При этом следует подчеркнуть, что в I в. до н. э. на Боспоре фиксируются поселения и городища всех тех типов, которые существовали на сельской территории и в последующие столетия [Сапрыкин, 1996, с. 273; 1997, с. 201; ср.: 2003, с. 29] (рис. 75). Аналогичная картина прослежена и в азиатской части Боспора. Недалеко от Кеп в период правления Митридата VI Евпатора были построена усадьба и пря­ моугольное поселение [Савостина, 1987, с. 58 - 61], а на рубеже II - 1 вв. до н. э. на Семибратнем городище строится укрепленное здание. Но, пожалуй, наиболее показательны в этом отношении являются «батарейки» на Фанталовском полу­ острове, начало существования которых есть основания относить уже к митри- датовскому времени [Сапрыкин, 1996, с. 276; Масленников, 1997 б, с. 88]. Не исключено, что сельские усадьбы функционировали и на аграрной территории 53 53 С. Ю Сапрыкин и А. А. Масленников полагают, что в период правления Митридата VI Евпа­ тора на берегу Кутлакской бухты была построена небольшая боспорская крепость [Сапрыкин, 1996, с. 273]. Однако результаты работ, проведенных на этом памятнике, свидетельствуют, что возникно­ вение Кутлакской крепости следует относить к несколько более позднему времени, скорее всего, к периоду правления Асандра или Аспурга, так как массовый археологический материал, обнаружен­ ный здесь, датируется в пределах второй половины I в. до н. э. - первой четверти I в. н. э. [подр. см .: Паршина, 1986, с. 288 - 289; Баранов, Ланцов, 1993, с. 7 - 8; Ланцов, 1997, с. 71 - 73]. 136 Боспорское царство в позднеклассический... Рис. 75. Военно-хозяйственные поселения на Боспоре на рубеже н. э., по С. Ю. Сапрыкину. a - города; б - поселения. Фанагории [Савостина, 1987, с. 58 - 61]. В то же время продолжают существо­ вать усадьбы с наделами в районе Горгиппии, а между Горгиппией и Батами в I в. до и. э - 1 в. и. э. возводятся автономные жилищно-хозяйственные постройки с мощными стенами и оградами, расположенные в 3,5 - 5 км друг от друга (рис. 76), а также усадьбы у сс. Владимировка и Цемдолинское и др. [Онайко, Дмит­ риев, 1982, с. 106 - 110; Сапрыкин, 1996, с. 274; Алексеева, 1997, с. 52 - 53; Рогов, 1999, с. 153 - 157; Паромов, 2001, с. 79 - 85] (рис. 77).54 Н. А. Онайко и А. В. Дмитриев совершенно справедливо полагали, что це­ почка укрепленных поселений, протянувшаяся по линии Горгиппия - Раевское городище - Баты являлась единым оборонительным рубежом, возведенным с целью защиты юго-восточной границы Боспорского царства в период правле­ ния Митридата VI Евпатора (рис. 75). Причем исследователи отмечают их сход­ ство с населенными пунктами Острова и области аспургиан [Онайко, Дмитри­ ев, 1982, с. 113 - 119]. Скорее всего, эти укрепления возникли в период борьбы Митридата VI Евпатора с ахейцами на восточных рубежах Боспора, в ходе ко­ торой он приступил к созданию поселений типа катойкий, где за царский счет 54 Н. А. Онайко полагала, что постройку, раскопанную у с. Владимировка, следует интерпре­ тировать не в качестве усадьбы, а как укрепление [Онайко,1975, с. 85]. 137 Глава З были расселены дружествен­ ные ему варвары [Сапры­ кин, 1996, с. 275; ср.: Трей- стер, Дмитриев, Малышев, 1998, с. 161 - 173].55 Таким образом, можно заключить, что при Митри- дате VI Евпаторе как на ев­ ропейском, так и на азиатс­ ком Боспоре идет возрожде­ ние хоры как полисной, так и царской [ср.: Сапрыкин, Рис. 76. Сторожевая башня на юго-восточной границе 2003, с. 29]. Однако характер- Боспора. Реконструкция А. А. Масленникова. НОЙ чертой ЭТОГО Процесса является то, что на сельско­ хозяйственных территориях возникает значительное ко­ личество военно-хозяйствен­ ных поселений типа катой- кий, в которых жило преиму­ щественно эллинизирован­ ное варварское население, на­ ходившееся на службе пон- тийского правителя [Сапры­ кин, 1996, с. 285; 2003, с. 30]. Статус военных поселенцев обязывал их участвовать в военных мероприятиях царя, а также выплачивать опреде­ ленную ренту - налог за пользование землей. На основании краткого обзора положения на сельс­ кохозяйственных террито- Рис. 77. Усадьба у с. Цемдолинс- кое, по Н. О. Онайко и А. А. Мас­ ленникову 55 Возможно, археологическим свидетельством участия сарматов в военных предприятиях Митридата VI Евпатора и их тесных контактов с Боспором во второй половине I в. до н. э. явля­ ется погребение, открытое на Южном Урале [Кропоткин, Обыденнов, 1985, с. 242 - 246]. 138 Боспорское царство в позднеклассический... ні|ні|^|]ні]нуні]ні]ні]ні|н||ні|ні|ну^уні)^і]ні] риях Боспора и в окрестностях греческих городов С. Ю. Сапрыкин реконст­ руировал характер землевладения и организацию хоры в период правления Митридата VI Евпатора. Весь земельный фонд подразделялся на царский, по­ лисный и общинный, принадлежавший зависимым племенам, а территория Бос­ пора состояла из нескольких округов: Феодосии, Горгиппии, царской облас­ ти, Острова и территории аспургиан. Во главе каждой области стоял намест­ ник [КБН, 36, 1134;Сапрыкин, 1996, с. 280]. На царских землях строились по­ селения-крепости, которые, как и ранее, являлись центрами отдельных окру­ гов. Вокруг них группировались более мелкие укрепления и военно-хозяйствен­ ные поселения. Наместник области, например, аспургиан, одновременно яв­ лялся хилиархом [КБН, 36] и, вероятно, как и в Малой Азии, в его обязаннос­ ти входил сбор налогов в округе [Сапрыкин, 1985, с. 74; 1996, с. 282: подр. об этой должности см.: 2005, с. 75 - 76]. Таким образом, как и в других районах его обширной державы, Митридат VI Евпатор опирался на гарнизоны крепостей (катойкий), которые держали в пови­ новении местное население и противопоставлялись греческим полисам, пользо­ вавшимся определенной степенью автономии [Сапрыкин, 1996, с. 282 - 285]. Сле­ дует подчеркнуть, что система военно-хозяйственных поселений, созданная при Митридате VI Евпаторе, просуществовала вплоть до III в. и тем самым доказала свою жизнеспособность в конкретно-исторических условиях Боспора. Обзор положения, сложившегося на хоре Боспорского государства, свиде­ тельствует, что в количественном отношении здесь, безусловно, преобладало население, которое с полным правом может быть отнесено к категории катой- ков. Эти военные поселенцы жили на царской земле и должны были не только нести военную службу и охранять границы государства, но и платили цент­ ральной администрации определенный налог. С другой стороны, не подтвер­ ждается вывод о росте во II - 1 вв. до н. э. на Боспоре крупного землевладения [см.: Блаватский, 1959, с. 27; Кругликова, 1975, с. 12], где применение рабского труда было наиболее экономически эффективно. Это позволяет заключить, что такая форма эксплуатации не была ведущей в производственных отношениях в конце II - I вв. до н. э. В эпоху Митридата VI Евпатора в количественном отношении, видимо, преобладала налоговая эксплуатация подавляющего боль­ шинства населения Боспора. Причем в связи с неудачами Митридата в войнах с Римом налоговое бремя все время увеличивалось, так как царю требовалось все больше и больше ресурсов для продолжения борьбы. Естественно, это не значит, что рабский труд вообще не использовался в различных отраслях про­ изводства и в быту богатых боспорян, но, как представляется, в настоящее время следует сделать вывод, что он не был определяющим для экономики Боспора в рассматриваемый период. Неудачи Митридата VI Евпатора в борьбе с Римом отразились на торгово- экономической деятельности на территории Понтийской державы и наруши­ ли сложившиеся в более ранний период связи в Причерноморье, что вызвало 139 Глава З недовольство торгово-ремесленной верхушки гречес­ ких городов, в том числе и на Боспоре. В ответ на это Митридат и его наместник на Боспоре Махар ужесточили меры контроля за полисами, что прояви­ лось в прекращении чеканки квазиавтономной мо- Рис. 78. Боспорская монета неты [Сапрыкин, 1996, с. 179] (рис. 78). В 70-х годах наместника М ахара, сына до н. э. наиболее развитые в экономическом отноше- Митридата VI Евпатора, по нии южнопонтийские полисы отпали от Понтийской В. А. Анохину. державы, а это привело к разрыву внутрипонтиис- ких связей и ухудшению экономического положения греческих центров Северного Причерноморья [Шелов, 1985, с. 572; Сапрыкин, 1996, с. 183]. Положение усугублялось и морской блокадой Крыма, которую осу­ ществлял римский флот с тем, чтобы снизить до минимума подвоз из этого рай­ она войск и продуктов питания для армии Митридата [Plut., Pomp. 39; Грине- вич, 1947, с. 228]. Но население греческих городов еще какое-то время продол­ жало поддерживать Митридата, несмотря на его отход от филэллинской поли­ тики [Сапрыкин, 1996, с. 181]. Положение кардинальным образом изменилось после очередного пораже­ ния и бегства в 67/66 г. до н. э. Митридата из Малой Азии. Укрепившись на Боспоре, Митридат стал активно привлекать на свою сторону вождей наиболее сильных в военном отношении варварских племен, намереваясь использовать их воинские контингенты в продолжавшейся борьбе с Римом [Арр. Mith., 57, 69, 108; Justin, XXVIII, 3,7; Plut.,Luc. XVI]. Оказавшись в очень сложном положении, Митридат стал набирать в войска население широкого правового спектра и, как считается, рабов [Арр. Mith., 107; Блаватский, 1954, с. 40]. Однако семантика термина SouXoq не позволяет прямо отождествлять его исключительно с instrumentum vocate, то есть рабами классического типа, как это в свое время предполагал Я. А. Ленцман [Ленцман, 1951, с. 57 - 59; ср.: 1963, с. 60]. Как было показано Э. Л. Казакевич, термин SouXoq является не группо­ вым, а общим и им могли обозначаться различные социально зависимые груп­ пы населения [Казакевич, 1956, с. 120-121; Gschnitzer, 1976, S. 2 - 13]. Поэтому использование 8оиХо<; без каких-либо дополнительных данных необходимо рас­ сматривать в качестве более или менее широкого понятия «несвободы», кото­ рое противопоставлялось понятию «свободы», но не обязательно рабству клас­ сического типа [Зельин, Трофимова, 1969, с. 41; Зубарь, 1996 а, с. 123; ср.: Ленц­ ман, 1967, с. 49]. В правильности этого заключения убеждает не только анализ этого термина, но и археологический материал, охарактеризованный выше. Разрыв экономических связей с южнопонтийскими центрами, римская блока­ да и все увеличивающиеся налоги на население Боспорского царства [Strabo, VII, 4, 6; Арр. Mith., 107], которое стало последним оплотом понтийского царя на зак­ лючительном этапе борьбы с Римом; в совокупности привели к росту антимитри- датовских тенденций [см.: Максимова, 1956, с. 275, 279 - 280; Виноградов Ю. А., 140 Боспорское царство в позднеклассический... huhj| hi]^ijhi| hjjhjjhi]hjĵ ij îjhi]hij î]hijhijhi| 1999, с. 17 - 19]. Но до открытого выступления дело не дошло. Только после ус­ пешного восстания Фанагории и другие греческие города вышли из подчинения Митридату VI Евпатору [Арр. Mith., 108]. Воспользовавшись этим, сын Митрида- та - Фарнак поднял восстание против отца, в ходе которого тот был убит одним из своих приближенных [Арр. Mith., I ll ; Veil. Pat., II, 40,1]. Тело непримиримого врага Рима с богатыми дарами было доставлено в Синопу, где в то время нахо­ дился Помпей, а Фарнак изъявил свою полную покорность Риму [Арр. Mith., 110 - 111]. В награду за предательство отца он получил от Помпея в управление Бос­ порское царство, кроме Фанагории, гражданской общине которой за антимитри- датовские действия были дарованы элевтерии («свободы») и автономия [Арр. Mith., 113], а сам Фарнак был объявлен «другом и союзником римлян» [Арр. Mith., 113; Cass. Dio., XXXVII,14, 2; Варданян, 1999, с. 14]. Этими событиями заканчивается история Боспорского государства в эллинистический период. Суммируя изложенное, можно констатировать, что, если в IV в. до н. э., эко­ номика Боспора в значительной степени базировалась на производстве и выво­ зе в другие античные центры зерна, то, начиная со второй половины III в. до н. э., начинается рост местного ремесленного производства и производства вина, что явилось мощным стимулом развития боспорской торговли с варварским насе­ лением Северного Причерноморья. В IV - III вв. до н. э. на территории хоры Боспора появляются сравнительно крупные землевладения, которые были переданы боспорскими тиранами своим «друзьям». Однако сейчас нет осно­ ваний говорить о количественном преобладании на Боспоре крупной земель­ ной собственности и соответственно увеличении роли рабского труда в сис­ теме производственных отношений [ср.: Виноградов Ю. Г., 1997 а, с. 551 — 552]. Не отрицая того, что труд рабов классического типа использовался в крупных хозяйствах товарной направленности, сейчас все же нельзя настаи­ вать на значительном удельном весе рабовладельческих отношений в эконо­ мическом развитии Боспорского государства на протяжении второй поло­ вины IV - середины I вв. до н. э. В силу особенностей экономического и по­ литического развития здесь рабовладение существовало в виде одного из об­ щественно-экономических укладов, но отнюдь не ведущего. Обзор основных тенденций экономического развития на протяжении эл­ линистического периода со всей очевидностью свидетельствует, что основ­ ные материальные блага создавались главным образом лично свободным на­ селением широкого правового спектра, а основным эксплуататором высту­ пало Боспорское государство в лице правящей династии, являвшейся вер­ ховным собственником земли и опиравшейся на количественно небольшой слой высшей знати, а также на наемную армию. Посредством отчуждения в форме налога-ренты части создаваемой населением продукции сельского хозяйства правящая династия получала средства, необходимые для содержа­ ния государственного аппарата, армии, широкой строительной деятельнос­ ти и проведения внешнеполитических мероприятий. Следовательно, ведущим 141 способом отчуждения прибавочного продукта в Боспорском государстве, как и в большинстве сословно-классовых обществ, был потребительско-стоимо­ стный или докапиталистический рентный, базировавшийся на сословной стратификации общества [подр. см.: Илюшечкин, 1986, с. 144- 150]. Вместе с этим, если в IV - начале III вв. до н. э. в экономике Боспорского царства ведущую роль играла крупная торговля хлебом, то со второй поло­ вины III и во II вв. до н. э., в связи с увеличением в хозяйстве удельного веса производства вина и ремесленной продукции, в экономические связи преиму­ щественно с окружающим варварским населением включаются широкие слои ремесленников и торговцев Боспорского царства. Причем есть основания по­ лагать, что торговля с негреческим населением Северного Причерноморья была, как правило, неэквивалентной, а поэтому развитие экономических свя­ зей с варварской периферией следует рассматривать в качестве специфичес­ кой формы эксплуатации, в которую было включено значительное количе­ ство боспорян [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 90 - 91]. Это способствовало посте­ пенному выходу экономики Боспора из экономического кризиса III в. до н. э., вызванного неблагоприятной военно-политической обстановкой, и при­ вело к вовлечению в сферу товарно-денежных отношений населения глав­ ным образом крупных боспорских городов (Пантикапей, Феодосия, Фана­ гория, Горгиппия), которые в период правления Митридата VI Евпатора ста­ ли торгово-ремесленными центрами сравнительно обширных экономических районов в рамках единого Боспорского государства. 142 СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ БОСПОРСКОГО ЦАРСТВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ I в. до н. э - ТРЕТЬЕЙ ЧЕТВЕРТИ III в. н. э. Основные этапы истории Боспорского государства во второй половине I - тре­ тьей четверти III вв. Получив власть на Боспоре, Фарнак [63 - 47 гг. до н. э.] предпринял ряд мер, направленных на стабилизацию как внутреннего, так и внешнеполитического положения царства, экономика которого была истоще­ на в ходе войн Митридата VI Евпатора с Римом (рис. 79). В азиатской части царства он решительно подавил сепаратизм местных племен, которые, восполь­ зовавшись временным ослаблением центральной власти, решили выйти из под­ чинения Боспору [Strabo, XI, 2, 11]. Однако поло­ жение оставалось сложным, о чем свидетельству­ ет отсутствие местной монетной чеканки началь­ ного периода правления Фарнака [Анохин, 1986, с. 76 - 77; 1999, с. 110 - 117; Frolova, 2002, р. 33; подр. см.: Сапрыкин, 2002, с. 14 - 54; Панов, 2003, с.21 -31]. Рис. 79. Монета Фарнака 53/52 г. Распад триумвирата и начало гражданских до н. э. боспорской чеканки, по войн в Риме в конце 50-х гг. I в. до н. э. вероятно в. А. Анохину. породили у Фарнака иллюзии относительно,воз­ можности объединения под своей властью тер­ риторий, входивших ранее в состав царства его отца. Но, будучи реалистич­ ным политиком, Фарнак не спешил. Когда к нему обратились сторонники Пом­ пея с просьбой о помощи против Цезаря, Фарнак им отказал [Caes. Bell. Alex. 69; Арр. Bell, civ., II, 88; Suet. Caes., 63; Cass. Dio, XLI, 65; XLII, 6, 2]. Окончатель­ но решение о реставрации державы Митридата VI он принял, когда, по его мнению, сложилась благоприятная ситуация. Прежде чем выступить против римлян, Фарнак осадил Фанагорию и ряд соседних с ней городов [Арр. Mith., 120], что свидетельствует об имевшей место оппозиции к нему в азиатской ча­ сти Боспорского государства. Принудив Фанагорию дать заложников, после января 48 г. до н. э. он двинулся через Колхиду в Малую Азию, оставив вместо себя на Боспоре наместником Асандра, который в 49/48 г. до н. э. получил титул архонта [Карышковский, Фролова, 1990, с. 94; ср.: Navotka, 1992, р. 29, 34; Сапрыкии, 1999, с. 102 - 106]. Как свидетельствуют письменные источники, до этого Асандр был этнархом, т. е. вождем одной из племенных группировок 143 Рис.80. Асандр. Изоб- [Cass. Dio, XLII, 46,4; 47, 5; 48,4; Арр. Mith., ражение на монете, по Ш ; Strabo, XIII, 4, 3] (рис. 80). В. А. Анохину. Начав борьбу с римлянами, Фарнак от­ носительно легко захватил Колхиду и Ма­ лую Армению, города в Каппадокии и Понте (Cass. Dio, XLII, 4). К концу 48 г. до н. э., казалось, он близок к своей конечной цели - воссозданию державы своего отца, тем более что Цезарь, занятый вой­ ной в Египте, не мог сразу вмешаться в события на Востоке [Cass. Dio, XLII, 46,1]. Но после окончания Александрийской войны и восстановления в правах Клеопатры, Цезарь форсированным маршем двинулся навстречу Фарнаку. Фар­ нак пытался заключить мир с Цезарем на любых условиях и даже предлагал ему в жены свою дочь, видимо, Динамию [Арр. Mith., 120; Bell, civ., II, 91; Cass. Dio, XLII,4,6]. Но Цезарь отклонил эти предложения и в решающей битве при Зеле 2 августа 47 г. до н. э. наголову разбил армию Фарнака, который с тысячей всад­ ников бежал в Синопу. Из Синопы он переправился на Боспор и, собрав своих сторонников, захватил Феодосию и Пантикапей, но осенью 47 г. до н. э. был убит в ходе вооруженного столкновения со сторонниками Асандра, который, видимо, опирался на население азиатской части царства, где до этого был эт- нархом [Арр. Mith., 120; подр. см.: Яйленко, 1990 б, с. 134]. С этого времени Асандр стал единоличным правителем Боспора. Но Це­ зарь не утвердил его на боспорском престоле и поручил своему другу Мит- ридату Пергамскому, которому за помощь в Египте дал в управление Бос- порское царство, двинуться против Асандра, захватившего без согласия рим­ лян боспорский престол [Арр. Mith., 120; Strabo, XIII, 4, 3]. Однако попытка Митридата Пергамского захватить власть на Боспоре не увенчалась успе­ хом, и он погиб, очевидно, в 46 г. до н. э. [Карышковский, Фролова, 1990, с. 95]. Цезарь, уехавший в Рим после битвы при Зеле, не смог вмешаться в эти события, и фактически боспорским правителем без согласия римской адми­ нистрации остался Асандр. Не добившись от Цезаря признания своих прав на престол, Асандр женился на Динамии, дочери Фарнака и внучке Митридата VI, и таким образом узако­ нил свое пребывание у власти. После этих событий на четвертом году своего архонтата в 45 - 44 гг. до н. э. начал чеканку золота, на котором уже именовался царем [Карышковский, Фролова, 1990, с. 95; Frolova, 2002, р. 34 - 47; ср.: Соло­ ва, 1986, с. 64 - 77; Navotka, 1991 - 1992, р. 2 9 -4 1 ; Фролова, 1997, с. 13 - 23; Сапрыкин, 1999, с. 102 - 106; Анохин, 1999, с. 117 - 122]. Утвердившись на бос­ порском престоле и юридически став продолжателем традиций ахеменидско- понтийской династии, Асандр осуществил ряд мер по укреплению границ свое­ го царства, одержал ряд побед над пиратами и зарекомендовал себя в качестве сильного, энергичного правителя [Gajdukevic, 1971, S. 325 - 326]. Среди внешне­ политических мероприятий Асандра следует отметить его неудачную попытку захватить Херсонес [подр. см.: Зубарь, 1994, с. 15] (рис. 81). 144 Социально-экономическое развитие ...^ЁУ^^^^^нуш|ё!1ёУ^1ё!1Ё!1ЁУЁ!1ЁУЁ1Ё!1ЁУ Рис. 81. Монетная чеканка Асандра, по В. А. Анохину. 1 - 3 - царская; 4 - 8 - Пантикапей; 9 - 1 2 - Фанагория Около 21/20 г. до н. э. Асандр передал Динамии управление государством [Cass. Dio, LIV, 24, 4; Фролова, 1997, с. 13 - 23; Frolova, 2002, р. 48], что, с одной стороны, объясняется преклонным возрастом царя, а, с другой, - жела­ нием Августа и Агриппы поставить Боспор под более жесткий контроль (рис. 82). Ведь Асандр был достаточно самостоятельным, а это противоречило рим­ ской восточной политике империи. После 17/16 г. до н. э. на Боспоре появился некто Скрибоний, который выдавал себя за внука Митридата VI, и, ссылаясь на распоряжение Августа, женился на Динамии. Узнав о женитьбе Скрибо- ния, Агриппа послал против него Полемона I, царя прилегавшей к Каппадо­ кии части Понта [Cass. Dio, XLIV, 24, 5]. Однако ко времени его прибытия на Боспор Скрибоний уже был убит боспорянами, которые не признали его ца­ рем. Но и Полемон I столкнулся с сопротивлением определенной части насе­ ления царства, и только вмешательство Агриппы, прибывшего в Синопу с целью оказать ему вооруженную поддержку, заставило боспорян признать ставленника Рима царем [Cass. Dio., LIV, 24, 6; Magie, 1950, p. 477 - 478; 145 ^^^іуні|^ні|^ш|нуш|ш|ш|н||ні|нунуні]н||^|^уні|^і|їуш|нуїі|ні]ні]їуниїі|ниїу Глава4 Sherwin-White, 1984, р. 336]. По распоряжению Августа и Агриппы Динамия стала супругой Полемона, что придало его власти законный характер, а также закрепило объединение Боспора и Понта в единое политическое целое, как того добивался, посылая на Боспор Митридата Пергамского, еще Цезарь [Ро­ стовцев, 1917, с. 116; Bowersock, 1965, р. 51 - 53; Heinen, 1994, р. 63 - 79; Сапры­ кин, 2002, с. 100 - 103] (рис.83). В течение 13-12 гг. до н. э. Полемон правил Бос- пором совместно с Динамией [Парфенов, 1997, с. 126 - 135], а около 12 г. до н. э. женился на Пифодориде, дочери Пифодора из Тралл, внучке триумвира Мар­ ка Антония, и имел от нее трех детей [Сапрыкин, 1993, с. 31 - 34]. В период своего царствования Полемон Рис. 82. Статер царицы Дина- совершил ряд военных походов против Танаиса, в мии 21/20 г. до н. э., по В. В. Колхиду и, наконец, против аспургиан, в результате Анохину. которого в 8 г. до н. э. погиб [Strabo, XI, 2, 3,11, 18; Cass. Dio, LXII, 4; Болдырев, 2000, с. 11-18]. После этого Рим уже прямо не вмешивался в боспорские дела, хотя боспорские прави­ тели были тесно связаны с империей и находились в орбите римской политики [Панов, 2003, с. 67 - 88]. Дальнейшая история Боспорского царства конца I в. до н. э. - первой поло­ вины I в. н. э. до настоящего времени не может быть убедительно реконструиро­ вана на основании имеющихся источников. Отсутствие на боспорских монетах с конца правления Динамии и вплоть до Митридата VIII имен боспорских пра­ вителей, видимо, скрытых под монограммами, и точно датированных эпиграфических источни­ ков вплоть до времени правления Аспурга при­ вело к тому, что в настоящее время имеется не­ сколько концепций, в соответствии с которыми реконструируется династическая история Боспо­ ра [см.: Гайдукевич, 1949, с. 314 - 322; Зограф, 1951, с. 191 - 196; Голубцова, 1951, с. 113 - 119; Фролова, 1978 а, с. 51 - 60; 1992, с. 229 - 231; Frolova, 2002, р. 52-63; Анохин, 1986, с. 82 - 90, табл. VIII; 1999, с. 130 - 131; Яйленко, 1990 б, с. 142-161; ВиноградовЮ.Г., 1994,с. 152-154;Фро­ лова, 1997, с. 41 - 53; Горончаровский, 2000, с. 229 - 230; Сапрыкин, 2002, с. 125 - 130]. Но отсутствие надежных источников не позволяет присоеди­ ниться ни к тому, ни к иному мнению, так как каж­ дая из предложенных концепций в определенной Рис. 83. Царица Динамия. Брон- мере базируется на допущениях и логических по- зовыи бюст. строениях, и, следовательно, может быть подвер- 146 Социально-экономическое развитие Ш| НЦ щ Ш| =у| щ =u| =U| HJJ ш] ну ну ну ну ну ну ну ну ну а] гнута позитивной кри­ тике. Очевидно, пока не будут получены новые бесспорные источники, которые подтвердят ИЛИ опровергнут имею- р ис. 84, Статеры царя Аспурга, по В. А. Анохину, щиеся точки зрения, а, возможно, позволят ре­ шить проблему и вовсе по-новому, вопрос о династической истории Боспора в это время следует считать открытым [Блаватская, 1965, с. 2024; ср.: Фролова, 1997, с. 41 - 53; Сапрыкин, 2002, с. 55 - 124]. В 14 г. к власти на Боспоре пришел Аспург (рис. 84). Судя по имеющимся источникам, утверждению Аспурга на боспорском престоле предшествовала его поездка в Рим. Это позволяет предположить, что накануне его прихода к власти происходила борьба за власть, победителем в которой и вышел Ас­ пург. Из его рескрипта гражданам Горгиппии следует, что в то время, когда он отправился к императору, на Боспоре имела место попытка государствен­ ного переворота, в ходе которого жители этого центра остались верны ново­ му царю [Блаватская, 1965 а, с. 36; ср.: Heinen, 1999, S. 133 - 142; Сапрыкин, 2002, с. 156 - 176] (рис. 85). Если учесть, что в окрестностях Горгиппии жили аспургиане [Блаватская, 1965 а, с. 36; Сапрыкин, 1985, с. 65 - 78; Горончаровс- кий, 2000, с. 231, 234], то не приходится сомневаться, что благодаря их поддерж­ ке он сохранил власть, и после возвращения на Боспор дал жителям Горгиппии ряд привилегий [Б лаватс­ кая,1965 а, с. 28 - 37; ср.: Функ, 1992, с. 83 - 84; Сапрыкин, 2002, с. 156-176; Попов, 2003, с. 205-209]. Вероятно, обстановка на Боспоре во время прихода к власти Аспурга складывалась так, что он был вынужден ис­ кать поддержки в столице им­ перии, так как не принадле­ жал к династической линии, которая правила ранее. Учи­ тывая проримскую ориента­ цию своих предшественни­ ков, он вынужден был обра­ титься к римскому императо­ ру за ПОМОЩЬЮ. Причем ИНИ- Рис. 85. Надпись времени правления Аспурга из циатором ЭТОЙ поездки был Горгиппии. 147 Глава4 сам Аспург, рассчитывавший при личной встрече с императором получить не только подтверждение прав на боспорский престол, что в тех условиях было равносильно мощной дипломатической поддержке, но и, видимо, еще какие-то привилегии, о содержании которых пока можно только догадывать­ ся [Блаватская, 1965, с. 204-205; ср.: Сапрыкин, 2002, с. 177 -203]. Во всяком случае, наличие в титулатуре Аспурга титула «друг римлян» позволяет со­ гласиться с Т. В. Блаватской в том, что, находясь в Риме, он заключил с им­ перией договор о дружбе, став союзником империи, а по сути дела признал себя вассальным империи царем [Блаватская, 1965, с. 198, 206 - 207; ср.: На- дель, 1948, с. 212 - 214; Navotka, 1989, р. 328; Фролова, 1997, с. 64 - 73; Ано­ хин, 1999, с. 131 - 134; Сапрыкин, 2002, с .156- 165]. Утверждение Аспурга царем в Риме позволяет предполагать, что в своей внешней политике он проводил согласованный с империей курс. В связи с этим заслуживает особого внимания тот исключительно важный факт, что он подчи­ нил скифов и тавров, что, судя по имеющимся данным, это произошло, между 14/15 и 23 гг. [КБН, 39, 40]. Скорее всего, он совершил масштабную военную экспедицию в западном направлении и не только покорил указанные варварс­ кие народы, но и стал, как и ранее Спартокиды, именоваться царем не только Боспора, и Феодосии [подр. см.: Виноградов Ю. Г., 1994, с. 154- 155; Сапрыкин, 2002, с. 174 - 177]. В. А. Горончаровский даже предполагал, что он посадил в Неаполе Скифском своего ставленника - царя Ходазра, сына Омпсалака, что позволило укрепить скифо-боспорский союз [Горончаровский, 2000, с. 236]. Сейчас трудно сказать, как далеко на запад простирались границы Боспорс- кого государства в период правления этого царя, но раскопки, проведенные на берегу Кутлакской бухты, свидетельствуют, что в правление Аспурга здесь, ви­ димо, уже существовала небольшая боспорская крепость [Баранов, Ланцов, 1993, с. 7 - 8; Ланцов, 1997, с. 69-79; 1997 а, с. 185 - 189; 1999, с. 134; ср.: Зубарь, 2005в, с. 234, прим. 46] (рис. 86). Следовательно, по крайней мере, в первой трети I в. Боспор контролировал прибрежную полосу вплоть до крепости. Рельеф мест­ ности позволяет предполагать, что связь с ее гарнизоном поддерживалась в ос­ новном морем и его основная задача заключалась в охране морских коммуни­ каций от посягательств варваров-пиратов. В конце 20-х - начале 30-х гг. I в. Аспург женился на Гипепирии, от брака с которой у них родились два сына - Митридат и Котис, ставшие впослед­ ствии боспорскими царями. Гипепирия происходила из фракийского правя­ щего дома, что позволило Аспургу с помощью этого брака стать законным наследником старинной боспорской династии Спартокидов [подр. см.: Сап­ рыкин, 1984, с. 152; 2002, с. 234 - 259; 2002а, с. 207 - 223; Яйленко, 1990 б, с. 170; Фролова, 1997, с. 7 4 - 80] (рис. 87). До недавнего .времени считалось, что после непродолжительного правле­ ния супруги Аспурга Гипепирии (37/38 - 38/39 гг.) к власти на Боспоре при­ шел Митридат VIII (39/40 - 41/42 гг.) [Гайдукевич, 1949, с. 326; Голубцова, 148 Социально-экономическое развитие ay зу щ нц ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ay Рис. 86. Кутлакская крепость. Фото (1) и ре­ конструкция (2), по С. Б. Ланцову. 1951, с. 128; Фролова, 1976, с. 166 - 174; 1997, с. 80 - 86; Frolova, 2002, р. 70 - 71; Анохин, 1986, с. 9 6 -9 7 ; 1999, с. 136-141; Абрам- зон, 1997, с. 182; Сапрыкин, 2002, с. 125 - 155 и др.]. Но Ю. Г. Ви­ ноградов на основании ревизии херсонесской надписи в честь граж д ан и н а, возглавивш его вспомогательный отряд, послан­ ный царю Полемону II и намес­ тнику Мезии, пришел к заклю­ чению, что, после дарования Калигулой боспорского престола, Полемон II в 39 - 40 гг. предпринял военный поход с целью овладеть боспорским цар­ ством. Однако, несмотря на участие в этой экспедиции римских и херсонес- ских войск, победу одержал Митридат VIII, что было ознаменовано выпус­ ком золота с изображением Ники с венком [Виноградов Ю. Г., 1992, с. 130 — 139; 1994, с. 163 - 164; ср.: Сапрыкин, 1993, с. 34 - 42]. Только после этих событий император Клавдий, отменивший все распоряжения своего пред­ шественника, утвердил на Боспоре Митридата, а Полемону II дал в управ­ ление область в Киликии [Cass. Dio, LX, 8, 2]. Митридат VIII, утвердившийся на боспорском престоле и получивший под­ тверждение своих прав от императора Клавдия, в своей политике пытался 149 Глава 4 Рис. 87. Монеты бос- порской царицы Гипе- пирии, по В. А. Ано­ хину. проводить относительно независимый от империи курс, опираясь на сосед­ ние варварские племена [Тас. Ann., XII, 15-19 ; Cass. Dio, LX, 28, 7]. Но в то же время он хотел сохранить дружеские отношения с империей (рис. 88). С этой целью Митридат VIII послал своего младшего брата Котиса в Рим, где последний должен был по его замыслу укрепить позиции боспорского царя. Но Котис, напротив, выдал Клавдию планы брата и обвинил его в подготов­ ке войны с Римом. В награду за измену Котис был провозглашен царем, и для его поддержки на Боспор были посланы римские войска под командова­ нием Авла Дидия Галла. Это явилось началом римско-боспорского воору­ женного конфликта, который потребовал от империи определенного напря­ жения сил [подр. см.: Гайдукевич, 1949, с. 326 - 328; Блаватский, 1954 а, с. 131 - 132; Цветаева, 1979, с. 16, 34; Шелов, 1981, с. 52 - 53, 61; Фролова, 1986, с. 55 - 58, прим. 20; Зубарь, Шмалько, 1993, с. 225 - 230; Сапрыкин, 2002, с. 247 - 252; Шевченко, 2003, с. 31; Зубарь, 2004, с. 45 - 49]. Благодаря вмешательству римских войск около 45/46 г., Митридат VIII был свергнут с престола, на который силой оружия был по­ сажен его брат Котис I [Тас. Ann., XII, 15 - 21] (рис. 89). Митридат, бежавший к дандариям, не смирился с поражением и после ухода ос­ новных римских сил вновь начал борьбу за власть. Но в результате решительных действий боспорских войск, оставшихся верными Коти- су, и активной деятельности Г. Юлия Аквил- лы, командовавшего римским отрядом, он сно­ ва был разбит и выдан римлянам царем аор- сов Эвноном. Впоследствии Митридат был до­ ставлен в Рим прокуратором провинции Ви- финия-Понт Юнием Цилоном, где жил до 68 г. и был казнен за участие в заговоре против императора Гальбы (Тас. Ann., XII, 15 - 21). Этот заключительный этап римско-боспорс- кой войны и выдачу Митридата Тацит отно- Рис. 88. Монеты Митридата VIII, по сит к 49 г. [Тас. Ann., XII, 21; Зубарь, 1998 а, В. А. Анохину. с. 7 - 36; 2004, с. 46]. 150 Социально-экономическое развитие нуїі|їунуні|нуїі|^иіі|Ні|Ш|ні|Ш|^УМІ1=і1=ІІ=и=І1=І1 Рис. 89. Монетная чеканка царя Котиса I, по В. А. Анохину. Судя по данным нумизматики, в период правления на Боспоре Котиса I рим­ ская администрация ужесточила контроль за Боспорским царством [см.: Фро­ лова, 1997, с. 87 - 103; Панов, 2003, с. 89 - 105]. Однако, видимо, можно согла­ ситься с П. О. Карышковским и В. Ф. Гайдукевичем в том, что, несмотря на временное ограничение власти боспорского царя и более жесткую политику, проводимую Нероном, Боспорское царство все же оставалось союзным Риму государством и являлось самостоятельным политическим целым [Карышковс- кий, 1953, с. 184; Гайдукевич, 1955, с. 130]. Ужесточение контроля за Боспорским царством со стороны Рима, что наиболее ярко прослеживается по нумизматическим данным [Frolova, 2002, р. 74 - 84], объясняется в первую очередь тем, что Котис I был посажен на престол силой римского оружия и, естественно, был вынужден проводить проримскую политику. С воцарением Котиса I к власти на Боспоре пришла боспорско-фракийская группировка, которая, в отличие от Митридата VIII и его окружения, опиралась в своей политике не на варварское население царства, а на жителей боспорских центров, преимущественно греков, и Рим [Масленников, 1990, с. 169]. Весьма показательно, что Котис I всячески ста­ рался подчеркнуть свою лояльность Риму, с чем связано появление именно со времени его правления в титулатуре боспорских царей должности архи­ ерея - первосвященника императорского культа [КБН, 44; Блаватский, 1985 б, с. 192; Зубарь, 1995 а, с. 57 - 58]. 151 В период правления Котиса I на Боспоре в римско-боспорских отношени­ ях окончательно сложилась практика, согласно которой новый боспорский царь, утверждавшийся в Риме, получал титул «друг цезаря и друг римлян» и инсигнии, которые символизировали признание за боспорским правителем царского титула [Тас. Ann., IV, 26; XIII, 7; Голубцова, 1951, с. 130]. Одновре­ менно с этим, к наследнику боспорского престола переходило родовое имя Тиберий Юлий, свидетельствовавшее, что он обладал правами римского граж­ данства и являлся законным продолжателем династии боспорских царей, ос­ нователем которой был Аспург. После смерти Котиса I на престоле его сменил Рескупорид I (68/69 - 91/ 92 гг.), который, по мнению В. Д. Блаватского, в первой половине своего правления был полностью зависим от Рима [Блаватский, 1976, с. 61; ср.; Зограф, 1951, с. 201]. С этим нельзя не согласиться. Не подлежит сомнению и то, что Рескупорид I был утвержден на боспорском престоле не сразу, а лишь после окончания гражданской войны, когда императором в Риме стал Веспасиан, т. е. не позднее 70 г. [Kienast, 1990, S. 108]. Об этом свидетель­ ствует надпись на постаменте статуи императора, поставленная Рескупо- ридом. В ней Веспасиан назван «господином всего Боспора», а сам боспор­ ский царь - «другом цезаря и другом римлян» [КБН, 1047], что свидетель­ ствует о статусе боспорского царя как союзника Рима. Причем нумизмати­ ческий материал позволяет предполагать, что Рескупорид I получил от рим­ ской администрации значительно больший объем прав, чем его отец Ко- тис. Это было обусловлено тем, что в это время основные силы империи были задействованы на дунайской границе и в Иудее. Поэтому для прове­ дения своей восточной политики римская администрация нуждалась в со­ юзниках, одним из которых и был Боспор. В первой половине II в. Боспорское царство продолжало оставаться в рус­ ле римской политики. Об этом свидетельствует надпись на постаменте статуи Савромата I (93/94-123/124 гг.), поставленная декурионами Синопы в его честь, где царь назван «выдающимся другом императора и римского народа» [КБН, 46]. Примечательно и то, что каждый новый император, вступая на престол, подтверждал права боспорского царя на престол. В царствование Савромата I, которое хронологически совпадало с правлением Домициана, Нервы, Трая­ на и Адриана, изображение инсигний имелись на монетах, чеканившихся при последних трех [Анохин, 1986, с. 104 - 105; №№ 423 - 438,458 - 468; 1999, с. 146 -149; Фролова, 1997, с. 118 — 135] (рис. 90). После смерти Савромата I таким же образом римской администрацией были подтверждены права Котиса II (123/ 124 - 132/133 гг.) на престол [Анохин, 1986, с. 108 - 109; №№ 482 - 483, 493 - 495; Фролова, 1997, с. 135 - 142]. После активной экспансионистской политики Траяна (98 - 117 гг.) импера­ тор Адриан (117-138 гг.) был вынужден перейти к политике обороны границ территориально разросшейся империи и подступов к ним. В этой связи следу- 152 Социально-экономическое развитие ... У̂М!І=ІІ=иШ1=і1=!І=іІ=!ІШ=У=ІІ=!І=и=и МЛ=ІІ=ІІШ1=!] ет рассматривать активизацию вассальных Риму боспорских царей против варварско­ го населения Таврики. Об этом свидетель­ ствуют боспорские надписи времени прав­ ления Савромата I и Котиса И, в которых говорится о победах над скифами [КБН, 32, 33; Фролова, 1978, с. 24-25; Сапрыкин, 1998, с. 200 - 203]. Вполне возможно, что военные действия боспорских царей хронологически совпадали с активизацией экспансии сармат­ ских племен на территорию Таврики [Сап­ рыкин, 1998, с. 202]. С продвижением каких- то сарматских племен с востока связан по­ ход Савромата I на азиатской стороне Бос- пора, который относится к 105 г. [Яйленко, 1990 а, с. 216 - 228; ср.: Фролова, 1978, с. 25; Сапрыкин, 1998, с. 202; Абрамзон, Фроло­ ва, Горлов, 20006, с. 110 -114]. Если это так, то военные действия боспорских царей про- Рис. 90. Монеты царя Савромата I с тив варваров в начале II в., угрожавших не изображением инсигний-знаков царе- ___„ „ „„ * _ . . только территории Ьоспора, но и границамкои власти, по В. А. Анохину. _ „ Римской империи, проводились по согласо­ ванию с римским военным командованием. В 131/132 - 132/133 гг. на Боспоре имел место параллельный выпуск монет от имени Котиса II и Ремиталка (131/132 - 153/154 гг.), который не был сыном Котиса И. В. А. Анохин указывал, что в это время был нарушен порядок пре­ столонаследия. Объясняется это тем, что Реметалк и Евпатор были двоюрод­ ными братьями бездетного Котиса II. А последний решил передать власть младшему из них, сделав его еще при жизни соправителем, с чем связана их параллельная чеканка [Анохин, 1986, с. 110; 1999, с. 150 - 151; ср.: Фролова, 1972, с. 187 - 188; Фролова, 1997, с. 142 - 145]. Сейчас трудно сказать, как кон­ кретно развивались события, но ряд данных позволяет предполагать, что пе­ редача власти Реметалку прошла при сопротивлении определенных кругов боспорской знати, во главе которой, по-видимому, стоял Евпатор. Но, несмотря на это, император Адриан все-таки утвердил на боспорском престоле Реме- талка [КБН, 47; Зубарь, 1998 а, с. 37 - 87]. Но Евпатор не смирился с потерей власти и после смерти императора Ад­ риана обратился к Антонину Пию с просьбой утвердить его царем Боспора [SHA, Hadr., 9, 8]. Но Антонин Пий решил дело в пользу Реметалка, а Евпатор занял боспорский престол лишь после его смерти [Гайдукевич, 1962 а, с. 485 - 489; Фролова, 1972,с. 191; 1997,с. 145-147; Анохин, 1986,с. 110; 1999,с. 152-153]. Причем он стал царем, несмотря на то, что у Реметалка, судя по эпиграфическим 153 Глава4 памятникам [КБН, 1134, 1243, 1256], имелся законный наследник. Это позво­ ляет предположить, что по согласованию с римской администрацией он пра­ вил царством до совершеннолетия наследника престола, известного под име­ нем Савромата И. Тиберий Юлий Савромат II пришел к власти на Боспоре в 174/175 г. и дли­ тельный период его правления был отмечен активной внешней политикой, на­ правленной на укрепление границ царства и связей с Римской империей [ср.: Зубарь, 2003а, с. 42 - 45]. Судя по первым выпускам его монет с изображением инсигний и курульного кресла [Анохин, 1986, с. 116, 164, №№ 587 - 588, 591; 1999, с. 153 - 158; Фролова, 1997, с. 145 - 153], Савромат II был утвержден на престоле императором Марком Аврелием. Об этом, помимо монет, свидетель­ ствует и постамент статуи императора, где последний назван благодетелем царя и всего царства [КБН, 52]. Ко времени правления Савромата II относятся сведения о Боспорской войне, которая произошла между 186 и 193 гг. В ходе этой войны Савромат II и римское военное командование осуществили в Таврике крупномасш­ табную военную акцию против варваров, угрожавших античным центрам региона. В результате совместных действий под контроль боспорского царя и римской администрации были взяты обширные районы в Юго-Западном и Восточном Крыму. Согласованность действий, а также участие в них рим­ ских и боспорских войск позволяют предполагать, что они были осуществ­ лены в русле глобальной политики Рима времени правления императора Коммода, направленной на стабилизацию положения на границах империи после Маркоманнских войн. Но если на дунайской границе империи был предпринят ряд мер по укреплению лимеса, то в Таврике боспорский царь, херсонесские и римские войска осуществили наступательные действия, ко­ торые привели к стабилизации военно-политической обстановки не только в конце II в., но и в начале III в. [подр. см.: Зубар, 1991, с. 118-127; 1994, с. 110 - 112; 1998 а, с. 107 - 116; 1999а, с. 92 - 97; 20036, с. 198 - 203; 2004 а, с. 168 - 171; Сапрыкин, 2005, с. 74]. Именно после этой войны под юрисдикцию царей Боспора на сравнитель­ но продолжительный период времени попал Восточный Крым, о чем свиде­ тельствуют надписи, обнаруженные в Судаке и Старом Крыму [КБН, 953; 954; Саприкін, Баранов, 1995, с. 137- 139]. На основании целого ряда источников И. Т. Кругликова пришла к выводу, что при Савромате II и его непосред­ ственных преемниках восточная граница Боспора проходила где-то в районе Старого Крыма [Кругликова, 1966, с. 10,11; ср.: Саприкін, Баранов, 1995, с. 138, 139], а С. Г. Колтухов полагает, что в конце II - первой половине III вв. на по­ зднескифских городищах этого района наблюдается определенный подъем [Кол­ тухов,1991, с. 88]. Не исключено, что такое явление можно связывать с улучше­ нием военной ситуации после побед Савромата II и присоединением к Боспору именно этой части Таврики. 154 Но вклю чение этого района в со­ став Боспорского государства носило чисто ном иналь­ ный характер. Ана­ лиз топографии па­ мятников на сельс­ кой территории ев­ ропейского Боспо- ра показал, что ос­ новная масса посе­ лений конца II - на­ чала III вв. распо­ лагалась к востоку Рис. 91. Сельские поселения Боспора в. Ідо н. э -Ш в., по А. А. Мае- от У зунларского 1993, с. 22 - 23] (рис. 91). А это в свою очередь позволяет предполагать, что операции боспорских войск против варваров велись вне пределов собствен­ но боспорской территории и представляли собой упреждающий удар, кото­ рый должен был обезопасить сельскохозяйственную округу от набегов. На­ личие надписей с упоминанием боспорских царей в Судаке и Старом Крыму позволяет говорить не только о переносе границы к западу, но и размещении боспорских гарнизонов в указанных пунктах для контроля за территориями, отошедшими к боспорским правителям в Восточном Крыму [Гайдукевич, 1949, с. 338; Саприкін, Баранов, 1995, с. 139]. Говоря о расширении территории, которые контролировались Боспорс­ ким царством в западном направлении, следует обратить внимание на по­ святительную надпись времени правления Савромата II, обнаруженную в 1907 г. у с. Фрунзенское (быв. Партенит) [КБН, 955; Сапрыкин, 1986 а, с. 71]. На месте находки надписи были зафиксированы следы поселения первых веков [Махнева, 1972, с. 150 - 151] и найдены три иудейских надгробия II - III вв. [Хвольсон, 1884, с. 140]. Надпись времени правления Савромата II и особен­ но иудейские надгробия этого времени, характерные для территории именно Боспорского царства [Данынин, 1993, с. 59 - 69], позволяют предполагать, что боспорскими правителями контролировалась береговая полоса Южной Таврики, а на территории современного с. Фрунзенское выходцами с Боспо­ ра было основано поселение. Не исключено, что этот район был взят под контроль боспорской администрацией в связи с комплексом мер, направленных на борьбу с пиратами в Черном море, о чем сообщает еще одна боспорская ленникову и В. Н. Зинько. I - 11- I I I вв.; 2 - I до н. э .;3 - I до н. э - Ш в.; 4 - 1- I I I вв. вала и в районе Фе­ одосии [Масленні- ков, 1992, С. 82-83; 155 глава4 надпись [КБН, 1237]. В этом же районе зафиксированы следы варварского святилища, среди материалов которого обнаружены монеты от времени прав­ ления Септимия Севера (193 - 211 гг.) до Диоклетиана (284 - 305 гг.) [Мыц, Жук, Лысенко, Татарцев, Тесленко, 1997, с. 202 - 204]. После смерти Савромата II боспорский престол занял его сын Тиберий Юлий Рескупорид (211/212 - 228/229 гг.), который в наследство от отца полу­ чил не только Боспорское царство, но и земли в Восточном Крыму [Анохин, 1986, с. 118; 1999, с. 159 - 160; ср.: Фролова, 1980, с. 17 - 37; 1997 а, с. 3 - 19]. В одной из боспорских надписей он прямо назван царем всего Боспора и ок­ рестных племен [КБН, 54], а во второй - тавро-скифов [КБН, 1008]. Это по­ зволяет заключить, что в царствование этого правителя Боспор существовал в границах, сложившихся еще при Савромате II, и представлял собой значи­ тельную силу в Северном Причерноморье. За годы своего правления Реску­ порид провел ряд успешных войн против соседних варваров, о чем свиде­ тельствует изображение трофея и пленника на боспорских монетах, отчека­ ненных в 218 г. [Фролова, 1980, с. 21]. Как и его отец, Рескупорид поддерживал тесные связи с провинцией Вифи- ния-Понт и покровительствовал развитию торговли с этим районом Римской империи. Именно этим объясняется то, что через своих послов города Амаст- рия и Пруса в 221 - 223 гг. поставили в честь Рескупорида II статуи [КБН, 54, 55, 953; Гайдукевич, 1949, с. 338]. Но экономическое положение государства в правление этого царя стало постепенно ухудшаться. Об этом свидетельствует увеличение объема чеканки и снижение содержания золота в монетах (Фроло­ ва, 1980, с. 26; Анохин, 1986, с. 118), хотя каких-либо катастрофических по­ следствий пока не наблюдалось. Судя по нумизматическим данным, еще при жизни Рескупорида II его пре­ емником стал сын Котис III (227/228 -233/ 234 гг.) (рис. 92) , который совместно Рис. 92. Боспорская чеканка Котиса III, по В. А. Анохину. 156 Социально-экономическое развитие нцаі|ві|ні|ні]їі|ї!|н іі^ ||їі|^і|ні|н!|^!|ні| нуш]ні]їі|ну Рис. 93. Монетная чеканка Ининфимея, по В. А. Анохину. с отцом правил два года [Анохин, 1986, с. 120; 1999, с. 160 - 161; ср.: Фролова, 1980, с. 17: 1997а, с. 20 - 25]. Сейчас трудно сказать, с чем это связано. Однако вся последующая династическая история Боспора свидетельствует, что институт со- правительства с этого времени становится обычной практикой. Скорее всего, это объясняется наличием в это время нескольких претендентов на боспорский пре­ стол и для того, чтобы не дестабилизировать ситуацию еще при жизни правящего царя определялся его преемник. Как убедительно показала Н. А. Фролова, моне­ ты соправителей чеканились на одном монетном дворе, что предполагает добро­ вольный раздел власти между ними [Фролова, 1973, с. 54; 1973 а, с. 37 - 38]. Причем не исключено, что старший соправитель правил в Пантикапее, а млад­ ший - в азиатской части царства [ср.: Зограф, 1951, с. 208]. Вместе с этим не вызывает сомнений и то, что такое положение свидетельствует об ослаблении в первой половине III в. царской власти, чем и было вызвано к жизни такое явление, как соправительство. В дальнейшем соправителем Котиса III стал Савромат III (229/230 - 231/232 гг.), Рескупорида III (233/234 - 234/235 гг.) - Ининфимей (234/235 - 238/239 гг.) (рис. 93), а у Рескупорида IV (242/243 - 276/277 гг.) было три последовательно 157 Глава4 сменявшихся соправителя. Он правил совмес­ тно с Фарсанзом (253/254 - 254/255 гг.), Сав- роматом IV (275/276 г.) и Тейраном (275/ 276 - 278/279 гг.) [Фролова, 1980 а, с. 58 - 76; 1997 а, 25 - 40; Анохин, 1986, с. 122 - 126; 1999, с. 162 - 164]. Имеющиеся источники не всегда позволя­ ют проследить родство боспорских царей со сво­ ими предшественниками. Но если Рескупорид IV в двух надписях назван происходящим от пред- ков-царей (КБН, 59, 60), то родственные отно­ шения в правящей династии Савромата III, Рес- купорида III и Ининфимея пока неясны (рис. 94). Рис 94 Монеты царя Рескупорида Однако наличие в титулатуре Рескупорида III и ш, по В. А. Анохину. Ининфимея родового имени Тиберий Юлий [КБН, 1249, 1250, 1285], обычного для боспорских царей более раннего периода, позволяет говорить, что они были представителями правящей династии, хотя и не обязательно прямыми наследниками [Анохин, 1986, с. 121; ср.: Яценко, 1997, с. 154]. Вероятно, после смерти Котиса III (233/234 г.) и вплоть до начала правления Рескупорида III (242/243 г.) по неизвестным причинам практика перехода царс­ кой власти от отца к сыну была нарушена, и в течение девяти лет боспорский престол занимали представители боковых ветвей правящей династии. Косвенно в пользу сказанного свидетельствует имя царя Ининфимея, необычное для пред­ ставителей боспорского правящего дома. Несмотря на скудную источниковую базу, все же можно говорить, что в первой половине III в. почти все цари, находившиеся на боспорском престо­ ле, проводили проримскую политику. Об этом свидетельствует не только ро­ довое имя Тибериев Юлиев, но и то, что Котис III, Рескупорид III, Ининфи- мей и Рескупорид IV именовались в эпиграфических памятниках «друзьями цезаря и друзьями римлян» [КБН, 1230, 1247, 1249, 1250, 1283, 1285, 1288] и помещали изображения правящих императоров на реверсах своих монет. В этом отношении показательно, что, по крайней мере, вплоть до 249 г. бос- порские правители не были враждебны империи. Именно этим годом дати­ руется установка статуи римского всадника Аврелия Родона, сына Лолея, который был известен Августам, и выполнял на Боспоре обязанности намес­ тника царской резиденции, а также являлся хилиархом [КБН, 58]. Аврелий Родон был крупным боспорским чиновником, входившим в ближайшее ок­ ружение царя, а это уже само по себе свидетельствует, что Рескупорид IV был лояльно настроен по отношению к империи. В противном случае вряд ли его статуя была бы поставлена в 250 г. благочестивым Юлием Телесином «из храмоблюстительной Геракл ей на Понте» [КБН, 59]. Вероятно, римская администрация оказывала Боспору определенную помощь специалистами, о чем можно говорить на основании упоминания в надписи из Танаиса време­ 158 Социально-экономическое развитие ни правления Ининфимея архитектора Аврелия Антонина, который восста­ новил ворота [КБН, 1252].56 Результаты археологический исследований свидетельствуют, что в 30-х гг. III в. юго-восточная граница Боспорского царства подверглась вторжению из­ вне (рис. 95). При раскопках Горгиппии прослежены следы пожаров и разруше­ ний. На основании комплексного анализа источников исследователи относят гибель этого центра ко времени после 239 г. [Кругликова, 1966, с. 12,40; 1982, с. 117- 149; Кругликова, Фролова, 1980, с. 104; Алексеева, 1982, с. 2 - 116; 1988, с. 83; 1997, с. 75 - 76, 115; 2003, с. 23 - 26; Трейсгер, 1982, с. 150 - 162].57 Характер строительных остатков, которые могут быть отнесены к более позднему време­ ни, свидетельствует о том, что жизнь после разгрома на месте Горгиппии возро­ дилась в более позднее время, но в сравнительно меньших масштабах [Кругли­ кова, 1966, с. 6; Алексеева, 1988, с. 83 - 84; 1997, с. 114; Фролова, 19976, с. 149]. С вторжением варваров И. Т. Кругликова связывает новую волну сокрытия кла­ дов, самые поздние монеты из которых датируются 30-ми гг. III в. [1966, с. 187]. Но в это время не все античные центры азиатского Боспора пострадали. Например, при раскопках Кеп следов пожаров и разрушений, которые мож­ но было бы связывать с событиями 30-х гг. III в., не отмечено [Кругликова, 1966, с. 43]. Города и поселения европейского Боспора также вплоть до на­ чала 70-х гг. III в. существовали без каких-либо серьезных потрясений [Круг­ ликова, 1966, с. 14, 57]. Таким образом, можно заключить, что в 30-х гг. III в. Рис. 95. Направления походов варваров в Северное Причерноморье в III в. н. э. a - города и поселения; б - могильники с трупосожжением; в - направления походов варваров. 1 - Тира; 2 - 6 - Ольвия и городища округи; 7 - Усть-Альминское городище; 8 - городище Алма-Кермен; 9 - Неаполь Скифский; 10 - Херсонес; 11 - Инкерманская долина; 12 - Харакс; 1 3 - 1 9 - города и поселения Боспора; 20 - Горгиппия; 21 - Танаис. 56О высших воинских должностях Боспора этого времени см.: Сидоренко, 2001, с. 137 - 145. 57 Показательно, что в Горгиппии совершенно отсутствуют монеты боспорского царя Фар- санза (253/254 - 254/255 гг.) [Фролова, 1997, с. 148]. 159 Глава 4 лишь Горгиппия подверглась нашествию варваров. Другие же районы Бос- порского государства, за исключением Танаиса, не пострадали. И. Т. Кругликова полагала, что разгром Горгиппии и изменение ситуа­ ции на юго-восточных границах Боспора следует связывать с установлением гегемонии аланов в степях Приазовья и Северного Кавказа [1966, с. 6,13; ср.: Болгов, 1996 а, с. 27]. Однако возможен и иной путь решения вопроса о том, кем были варвары, разгромившие Горгиппию. Из сообщения Иордана изве­ стно, что в 30-х - 40-х гг. III в. готы, двигавшиеся с севера Европы, раздели­ лись на западных и восточных, которые и пришли в район Меотиды [Буда­ нова, 1990, с. 77; ср.: Храпунов, 2003, с. 346]. Повествуя о расселении готов, Иордан пишет, что третье место расселения готов было «на Понтийском море с другой стороны Скифии» [lor. Get., № 38; Буданова, 1982, с. 156]. Исходя из этого, можно предположить, что готы обитали не только на северном берегу Меотиды, но и где-то на юго-восточной границе Боспора, примыкавшей к Черному морю. Поэтому Горгиппия первой среди боспорских городов мог­ ла подвергнуться нашествию коалиции варварских народов, во главе кото­ рых стояло одно из германских племен, пришедших с севера [ср.: Яценко, 1997, с. 157]. Об этом в какой-то степени свидетельствует обнаруженный в 1987 г. при раскопках этого центра клад, который включал не только бос- порские монеты, но и монеты Херсонеса и Тиры. Его мог спрятать на терри­ тории разрушенной Горгиппии один из пришедших сюда с запада варваров [Фролова, 1993, с. 87 - 90; 1996, с. 44 - 72; 19976, с. 149]. В этом отношении показательны находки варварских подражаний римс­ ким денариям, самые ранние из которых датируются серединой III в. [Казама- нова, Кропоткин, 1961, с. 133]. Сейчас установлено, что эти монеты принадле­ жали не местному населению, а племенам, пришедшим на Боспор с запада, так как их основной ареал совпадает с территорией распространения Черняховс­ кой культуры [Казаманова, Кропоткин, 1961, с. 133, табл. V; ср.: Яценко, 1997, с. 156]. Помимо районов, занятых носителями Черняховской культуры, вар­ варские подражания обнаружены на сравнительно ограниченной территории азиатской части Боспора, в Пантикапее, Тиритаке и на Северном Кавказе [Ка­ заманова, Кропоткин, 1961, с. 129, табл. III; Анисимов, 1992, с. 339; ср.: Мала­ шев, 1994, с. 52; Болгов, 1996 а, с. 42 - 43] (рис. 96). Причем следует подчерк­ нуть, что такие монеты обнаружены именно в районе Г оргиппии [Онайко, 1967, с. 52 - 53; Салов, 1975, с. 172 - 175], где они, судя по совместной находке с боспорскими монетами в кладах, находились в обращении наряду с последни­ ми [см.: Нестеренко, 1981, с. 87]. Все сказанное с известной долей риска позволяет предполагать, что в 30-х гг. III в. часть готов достигла Кубани и разгромила Горгиппию. Концентрация в этом районе варварских подражаний римским денариям свидетельствует, что пришельцы разрушили не только ранее цветущий город, но и осели здесь на 160 Социально-экономическое развитие сравнительно продолжитель­ ный отрезок времени.58 Кос­ венно в пользу такого заклю­ чения свидетельствуют и кла­ ды с монетами более поздне­ го времени, обнаруженные на территории Горгиппии [Не­ стеренко, 1981, с. 87; Фроло­ ва, 19976, с. 149], а также не­ которые археологические ма­ териалы [см.: Болгов, 1996 а, с. 60].59 Греческое население в ходе этого нашествия, вероят­ но, было частично уничтоже­ но, а частично переселилось в Пантикапей и район Феодо­ сии, о чем можно судить по результатам анализа просо- пографического материала [Данынин, 1990, с. 56]. Конечно, этот вывод нуждается в дополнительной аргу­ ментации и должен быть подкреплен бесспорным археологическим материалом. Но, учитывая хорошо известный факт, что готы, двигаясь на юг, под воздей­ ствием других народов постепенно теряли присущие им этнографические чер­ ты, выделение собственно германских памятников на археологическом матери­ але сопряжено с определенными трудностями [Щукин, 1977, с. 83 - 84, 88 - 89; ср.: Hachmann, 1970, S. 279]. Во всяком случае, до появления нового материала высказанные соображения нельзя игнорировать [Зубарь, 1998 а, с. 136 - 138]. Ранее считалось, что Танаис был разрушен варварами между 244 г. и концом 40-х гг. III в. [Кругликова, 1965, с. 6; 1966, с. 40; Шелов, 1972, с. 300 - 302; Блават- ский, 1985 в, с. 245]. Д. Б. Шелов полагал, что в этих событиях главную роль сыг­ рали герулы, которых он считал одним из сарматских племен Приазовья, дви­ гавшихся с востока на запад [1972, с. 304]. Но находки статеров Рескупорида IV Рис. 96. Клады и отдельные находки варварских подража­ ний римским денариям, по Л. П. Казамановой, В. В. Кро­ поткину, Н. А. Онайко, Н. Д. Нестеренко, А. И. Салову и А. И. Анисимову. a - отдельные монеты: б - клады; 1 - Фанагория; 2 - cm. Крымская; 3 - Новороссийск; 4 - cm. Раевская; 5 - р-н. Горгиппии; 6 - Тиритака; 7 - Пантикапей. 58 Трудно согласиться с В. Ю. Малашевым в том, что «варварские» подражания римским денариям являлись собственной чеканкой населения Центрального Предкавказья [1994, с. 50; ср.: Яценко, 1997, с. 156]. Подавляющее количество находок таких монет зафиксировано в преде­ лах Боспорского царства, а две находки в Центральном Предкавказье, на что указывает В. Ю. Малашев, могут быть легко объяснены, если учесть, что в середине III в. и начале IV вв. варвары совершали походы вдоль Восточного побережья Черного моря и в страну лазов, когда монеты и могли попасть к населению этого района. 59 Вполне возможно, что варвары обосновались на территории Раевского городища, где найдены две серебряные монеты - варварские подражания, но вследствие плохой сохранности верхних слоев этого памятника, об этом можно говорить лишь предположительно [см.: Онайко, 1965, с. 129]. 161 si|Hi]H]|H]|si|si|Hi|Hi|si|̂ i|̂ i|̂ i|H!IM!J=il=ll=y=llMU=!JMjJ=y=!l=!l̂ li=!JMiJ=>l=ll̂ ll=ll̂ Û I=U Глава4 в слое пожара позволили отнести разгром этого цен­ тра ко времени не ранее 251 - 254 гг. [Анисимов, 1987, с. 86 - 88; 1989, с. 128 - 130; Яценко, 1997, с. 157; ср.: Анохин, 1999, с. 165]. Видимо, как и несколько ра­ нее из Горгиппии, часть населения Танаиса после этих событий переселилась на европейскую терри­ торию Боспора [Даныпин, 1990, с. 55 - 56]. Новая датировка разгрома Танаиса позволяет связать это событие с появлением на боспорском престоле Фарсанза, который чеканил свою монету в 253 и 254 гг. [Анохин, 1986, с. 171, №№ 723, 724; Рис. 97. Монеты Фарсанза, по 1999, с. 166; Фролова, 1997а, с. 52 — 66] (рис. 97). В. А. Анохину. Сейчас трудно с уверенностью сказать, чем объяс­ няется одновременная чеканка монет от имени Рес- купорида IV и Фарсанза [Анохин, 1986, с. 123]. Но наличие пяти кладов монет на территории как европейского, так и азиатского Боспора, самые поздние мо­ неты в которых датируются 251 - 254 гг. [Анисимов, 1989, с. 130], позволяет предполагать определенную дестабилизацию военно-политической обстанов­ ки на территории царства. Поэтому, вероятно, можно предположить, что Рес- купорид IV под нажимом уступил власть над частью Боспорского царства Фар- санзу [Блаватский, 1964, с. 206; ср.: Кругликова, 1965, с. 8], который начал бить свою монету на том же монетном дворе, что и законный боспорский правитель. Во всяком случае, типология, метрология и металлографическое единство ста- теров Рескупорида IV и Фарсанза свидетельствуют именно об этом [Фролова, 1980 а, с. 67]. Учитывая следы разрушений в Горгиппии и Танаисе, можно пред­ полагать, что Фарсанз утвердился не в европейской части Боспора, как думал В. Д. Блаватский, а в его азиатской части. Вполне возможно, что именно после разгрома Танаис, что было своеобразной демонстрацией силы, Рескупориду IV и пришлось пойти на признание власти Фарсанза, а также чеканку его монет на монетном дворе Пантикапея. Недолгий период чеканки монет Фарсанза говорит в пользу того, что его соправительство с Рескупоридом было всего лишь эпизодом, и последний при первой же возможности прекратил чеканку монет Фарсанза. Не исключено, что это произошло в связи с первым походом готов вдоль восточного побережья Черного моря 255 (256) г. [Блаватский, 1964, с. 206; Хайрединова, 1994 - 1995, с. 517-519; Болгов, 1996 а, с. 30 - 31; Яценко, 1997, с. 158 - 159; Анохин, 1999,165] (рис. 98), в результате которого Фарсанз утратил свою власть, хотя настаивать на этом сейчас вряд ли можно. Единственным источником по этому походу является сообщение Зосима о том, что варвары, взяв у боспорян суда, направились к Питиунту и, разграбив его, вернулись обратно [Zosim., 1,31 - 35]. Зосим не указывает, откуда был начат этот поход. Поэтому, скорее всего, участие в нем могли принять готы и другие 162 Социально-экономическое развитие варвары, осевшие на ази­ атской стороне Боспора, которой, вероятно, уп­ равлял Фарсанз. Само на­ правление этого похода, как, впрочем, и следую­ щего, 257 г. (рис. 98), по­ казывает, что участвовав­ шие в нем варвары были хорошо осведомлены о размерах добычи, кото­ рую можно было полу­ чить при захвате таких городов, как Питиунт, Фазис и Трапезунт. А это в свою очередь может служить косвенным аргу­ ментом в пользу того, что в указанных походах ос­ новную роль играли именно варвары, в 30-х гг. III в. разгромившие Горгиппию и осевшие в ЮГО-ВОСТОЧНЫХ Пределах р ис Варварские походы с территории Боспора в Северо- БоспорСКОГО царства [Зу- Восточное Причерноморье, по В. П. Будановой. бар, 1998 г, с. 148-150]. 1 - 255 (256) гг.; 2 - 257 г.; 3 - 275 г.; 4 - предполагаемый район концентрации На основании имею- варваров перед походом. щихся ИСТОЧНИКОВ можно констатировать, что вплоть до середины III в. Боспор оставался в орбите Римс­ кой империи, а его цари проводили в целом проримскую политику. Только в се­ редине III в., когда царь Рескупорид IV уступил власть над частью царства Фар- санзу, вследствие варварских походов с территории Боспора, дружественные от­ ношения царства с Римом, сложившиеся в предшествующий период, были нару­ шены. В конечном итоге это привело к изменению политики римской админист­ рации по отношению к Боспорскому государству [Зубарь, 1998 а, с. 139 - 141]. Землевладение и землепользование. Как уже говорилось, с середины I в. до н. э. начинается новый этап в истории Боспорского царства, который рядом весьма существенных черт отличался от эллинистического периода. Для него харак­ терным является уменьшение общего количества поселений на сельскохозяй­ ственных территориях царства в Восточном Крыму. По данным И. Т. Кругли­ ковой, из 276 известных ей памятников к первым векам нашей эры относится только 76 [Кругликова, 1975, с. 103]. Они концентрировались в трех основных 163 Глава4 районах: к востоку от Узунларского вала, на м. Казантип, который со стороны Керченского полуострова был защищен валом и рвом [Масленников, 1983, с. 16, рис. 1, IV], а также к востоку и северу от Феодосии [Кругликова, 1984, с. 75, карта; Масленников, 1998 а, с. 100 - 175, рис. 68]. Судя по некоторым особенно­ стям погребального обряда, в окрестностях Феодосии вплоть до II в. сохрани­ лась какая-то этническая группа населения, жившая здесь до бурных событий митридатовского времени. Это позволило Е. А. Катюшину предположить, что хора Феодосии по неясным пока причинам дольше сохранила свой традицион­ ный облик [Катюшин, 1996, с. 28]. Для европейского Боспора с середины I в. до н. э. наиболее характерны­ ми, становятся поселенческие структуры, представленные памятниками двух типов [Масленніков, 1992, с. 82]. Это отдельно стоящие башни или форты, которые сконцентрированы в непосредственной близости от Узунларского вала, и хорошо укрепленные поселения с компактной застройкой несколь­ ких видов [Масленников, 1989, с. 74-76 ; 1992, с. 82 - 83; Зубарев, 1997, с. 40; Винокуров, 1998, с. 57]. Страбон в своем труде сообщает, что боспорский царь Асандр укрепил ев­ ропейские границы своего государства оборонительной стеной с башнями [Strabo, VII, 4,6]. Результаты разведок и раскопок, проведенных на Узунларском валу, позволяют заключить, что это долговременное сооружение, построенное значительно раньше [Сокольский, 1957, с. 92 - 93; Мосейчук, 1983, с. 74 - 77; Шелов-Коведяев, 1985, с. 117], во второй половине I в. до н. э. было усилено системой башен, кото­ рые располагались че­ рез каждые 10 стадий [Блаватский, 1954 а, с. 155; М асленников, 1983, с. 16; 1990, с. 71; 1994, с. 183; 1988 б, с. 117-120; 1998 а, с. 224 -230 ; 2003, с. 3 6 - 113; ср.: Вдовиченко, Кол- тухов, 1986, с. 154-155] (рис. 99). Следователь­ но, сообщение Страбо­ на есть все основания связывать именно с Рис. 99. План башни, рас­ копанной на Узунларском валу, по А. А. Масленни­ кову. 164 Социально-экономическое развитие Рис. 100. Планы поселений с компактной застройкой, по С. Ю. Сапрыкину. 1 - Опук; 2 - Куль - Тепе; 3 - Солон­ чак; 4 - Семеновна. У зунларским валом [ср.: М асленников, 1998 а, с. 224-230]. П омимо системы башен или, как счита­ ет А. А. Масленников, фортов, в непосред­ ственной близости от вала, и особенно в Крымском Приазовье, в середине I в. до н. э. существуют укреплен­ ные поселения с ком­ пактной застройкой [Масленніков, 1992, с. 72 - 74; 1998 а, с. 100 - 175; Винокуров, 1998, с. 57]. Как правило, такие поселения были хорошо укреплены, а некоторые имели цита­ дели [Масленников, 1989, с. 74]. Они возникают на Боспоре еще в конце III в. до н. э., но окончательно формируются на рубеже I в. до н. э. - 1 в. н. э. [Мас­ ленніков, 1992, с. 82] (рис. 100). Несмотря на то, что некоторые башни и посе­ ления в силу различных обстоятельств бурной боспорской истории периоди­ чески разрушались и гибли [Масленников, 1994, с. 183], в своей основе эта си­ стема поселенческих структур просуществовала на территории европейского Боспора вплоть до середины - третьей четверти III в. [Кругликова, 1975, с. 159; Масленніков, 1992, с. 83; 1993, с. 23; 1997, с. 46; 1998 а, с. 262]. А. А. Масленни­ ков не без оснований полагает, что эти городища можно рассматривать в ка­ честве местожительства военных поселенцев, на которых боспорскими прави­ телями была возложена охрана границ Боспорского государства [Масленні­ ков, 1992, с. 82; 1997, с. 46; 1998 а, с. 260 - 262]. Концентрация укреплений отмечена исследователями и в окрестностях Ним­ фея. Роль укрепленного пункта здесь играло поселение Чурубашский маяк-3, которое с запада прикрывало освоенные сельскохозяйственные территории. С рубежа и в первые века жизнь возрождается на поселениях Героевка, Тобечик-1, Чурубашское, а также осваиваются территории к юго-западу от Чурубашского озера [Зинько, 1996, с. 17; 2003, с.185 -190]. Здесь, вблизи небольшого сельского поселения Ивановка эллинистического периода, возводится мощная крепость Илурат (рис. 101). Политическое развитие Боспора, а также система воен­ ных поселений, основанных боспорскими правителями в Восточном Крыму, 165 не позволяет рассматривать этот новый укрепленный рай­ он к юго-западу от Чурубаш- ского озера в качестве земель­ ных владений, принадлежав­ ших гражданской общине Нимфея. Скорее напротив, ха­ рактер поселенческих струк­ тур, зафиксированных в этом районе Боспора, с большей уверенностью позволяет гово­ рить о том, что здесь, как и в Крымском Приазовье, была расселена какая-то группа во­ енных поселенцев, и, следова­ тельно, эти земли находились под юрисдикцией боспорско- го царя [ср.: Масленников, 1997, с. 46]. Центром этого района, вероятно, была кре­ пость Илурат, возведенная в I в. н. э. [Гайдукевич, 1958 а, с. 140; Шургая, 1984, с. 70]. Военные поселенцы, наби­ равшиеся из среды эллинизо- Рис. 101. План боспорской крепости Илурат, по И. Г. Шургая. ванного варварского населе­ ния, очевидно, не имели граж­ данского статуса [Масленников, 1981, с. 74; Сапрыкин, 1985, с. 73]. Как и в других районах античного мира, они получали от царя в свое владение небольшие наделы и, судя по археологическому материалу, занимались, помимо сельскохозяйствен­ ной, промысловой и ремесленной деятельностью [Сапрыкин, 1985, с. 71]. Размеры наделов, которые археологически зафиксированы в Крымском Приазовье (рис. 102), в настоящее время с уверенностью позволяют говорить, что они были небольши­ ми, и, следовательно, военных поселенцев на территории европейского Боспора необходимо рассматривать в качестве мелких держателей царской земли [Маслен­ ников, 1997, с. 46]. Естественно, размеры участков военных поселенцев, площадь которых в среднем составляла около 3 га [Масленников, Безрученко, 1991, с. 38; Масленніков, 1992, с. 82; Безрученко, Усачева, 1996, с. 96 - 97; ср. Винокуров, 1998, с. 59 - 61], не позволяют предполагать, что для их обрабатывали какие-либо соци­ ально зависимые слои населения или рабы. Они использовались для посевов в ос­ новном зерновых и обрабатывались самими военными поселенцами и членами их семей [Масленников, Безрученко, 1991, с. 42; Безрученко, Усачева, 1996, с. 97 - 99; 166 Социально-экономическое развитие Рис. 102. Размежевка земли в Крымском Приазовье, по А. А. Масленникову и И. М. Безрученко. Зубарев, 1997, с. 40]. Причем материа­ лы археологичес­ ких исследований со всей очевиднос­ тью свидетельству­ ет о невысоком и приблизительно равном социальном статусе основной мас­ сы жителей таких поселений [Кругликова, 1970, с. 80; Масленников, Безручен­ ко, 1991, с. 44; Зубарев, 1997, с. 40]. Следовательно, можно заключить, что одной из основных категорий насе­ ления на территории европейского Боспора были военные поселенцы, которые, кроме чисто военных функций, занимались разносторонней хозяйственной де­ ятельностью [Гайдукевич, 1958 а, с. 141 - 142; Кругликова, 1975, с. 160; Маслен­ ников, Безрученко, 1991, с. 42; Зубарев, 1997, с. 40; Ланцов, 1997 а, с. 189; Вино­ куров, 1998, с. 57]. Об этом, в частности, свидетельствует чрезвычайно развитая жилищно-хозяйственная функция домов, открытых на поселениях этого типа [Крыжицкий, 1982, с. 105 - 106]. Население европейского Боспора, жившее на указанных поселениях, распо­ лагавшихся на царской земле, не только целиком зависело от правящей верхуш­ ки боспорского государства, но и являлось его военной опорой на западных границах государства. Именно это население, расселенное к востоку от Узун- ларского вала, должно было защищать наиболее густонаселенную и экономи­ чески развитую часть царства [ср.: Зубарев, 1997, с. 40; Масленников, 1997, с. 46; Винокуров, 1998, с. 57]. Таким образом, сейчас более или менее уверенно можно говорить, что во второй половине I в. до н. э. на западной границе Боспорского царства начала складываться достаточно сложная система сторожевых башен и приграничных укрепленных поселений, основную массу населения которых составляли воен­ ные поселенцы - эллинизованные выходцы из среды варварского окружения, посаженные на землю боспорскими царями [Гайдукевич, 1958 а, с. 142; Сапры­ кин, 1985, с. 72 - 73; Сапрыкин, 1997, с. 199 - 201; Масленніков, 1990, с. 83, 97; 1992, с. 82 - 83; 1993, с. 22 - 23; 1997, с. 46; 1998 а, с. 260 - 262; Зубарев, 1997, с. 40]. Сейчас трудно сказать, когда было положено начало созданию здесь систе­ мы укрепленных пунктов, так как археологический материал не дает точных хронологических привязок, а письменные и эпиграфические источники по это­ му вопросу отсутствуют. Однако тот исключительно важный факт, что уже в I в. до н. э. на Боспоре фиксируются поселения и городища всех тех типов, 167 ^^^^^^^^^уі|Ш|нііїуш|ні|ні|їі]нііШ|МІІМ!1=и=ІІ=ІІ=иМ!І=ІІМУ=!І=и=ІІ=!ІМ!І=У Глава4 которые существовали на сельской территории и в последующие столетия [Сап­ рыкин, 1996, с. 272 - 273], видимо, свидетельствует о том, что военно-хозяйствен­ ные поселения (катойкии), где жили военные поселенцы (катойки), начали со­ здаваться еще в период подчинения Боспора Митридату VI Евпатору [Маслен­ ников, 1997, с. 46; Сапрыкин, 1997, с. 199-201; Saprykin, 2000 - 2001, р. 98 - 99]. О справедливости такого заключения косвенно свидетельствуют элементы ана­ логичной системы городищ и укрепленных пунктов, археологически прослежен­ ной на территории азиатского Боспора митридатовского времени [Сапрыкин, 1985, с. 73; 1996, с. 274, 276; ср.: Савостина, 1987, с. 58 - 61; Онайко, 1959, с. 103; Онайко, Дмитриев, 1982, с. 106 -119]. С. Ю. Сапрыкин полагает, что строитель­ ство крепостей-катойкий Митридатом VI Евпатором особенно активно нача­ лось после его отхода от филэллинской политики в 80 гг. до н. э. [Сапрыкин, 1996, с. 278] (рис. 75). Вместе с этим, исходя из сообщения Страбона о том, что на территории ев­ ропейского Боспора царь Асандр построил стену, укрепленную башнями, мож­ но заключить, что создание системы защиты границ государства с запада, в кото­ рую был включен и Узунларский вал, завершилось в период правления именно этого царя, где-то между 50/49 и 22/21 гг. до н. э. [ср.: Масленников, 1994, с. 183]. Впоследствии эта система укреплялась и дополнялась новыми опорными пункта­ ми. Об этом в частности свидетельствует возведение в первой половине - сере­ дине I в., вероятно, в правление боспорского царя Аспурга (14/15 - 37/38 гг.), хорошо укрепленной крепости Илурат [Гайдукевич, 1958 а, с. 140; Шургая, 1984, с. 70; Сапрыкин, 2002, с. 177 - 202]. Система защиты западной границы Боспорского царства, которая оконча­ тельно сложилась во второй половине I в. до н. э., достаточно близка укрепле­ ниям Рецийского и Германского лимесов [Масленников, 1998 а, с. 230, 236; 1999, с. 54]. Остатки прямоугольных построек, зафиксированных на Узунлар- ском валу и в непосредственной близости от него, на основании аналогий мож­ но атрибутировать в качестве сторожевых башен (Wachttiirm), вероятно, пост­ роенных из камня. Как правило, на римских лимесах такие башни строились в высоких местах на расстоянии от 300 до 1000 м. друг от друга и были соедине­ ны первоначально земляным валом, а позднее - каменной стеной [Baatz, 1965, S. 3 5 -4 2 ; 1976, S. 35 -45]. По мнению В. Д. Блаватского, на Узунларском валу расстояние между та­ кими башнями было 10 стадий или чуть больше полутора километров [Бла- ватский, 1954 а, с. 155; Масленников, 1990, с. 71], хотя в центральной части вала они строились через каждые 100 - 300 м [Масленников, 1994, с. 183; 1998 а, с. 224 - 230; 2003, с. 36 - 117] (ср.: рис. 76). Основная задача гарнизонов таких сторожевых башен на римских лимесах состояла в своевременном опо­ вещении световыми или дымовыми сигналами о приближении основных сил противника, которые дислоцировались в более крупных лагерях на опреде­ ленном удалении от линии границы. После получения сигнала римские войска 168 Социально-экономическое развитие... двигались навстречу противнику и вступали с ним в бой [Baatz, 1975, S. 43 - 47, Abb. 27]. Аналогичная система, судя по топогра­ фии поселенческих структур, существова­ ла и на территории европейского Боспо- ра. Причем если сторожевые башни и не­ большие опорные пункты располагались непосредственно на границе государства, которая проходила в это время по линии Узунларского вала, то основные контин­ генты боспорских войск, состоявших в ос­ новном из военных поселенцев, концент- Рис. 103. Укрепленная усадьба I в. до н. э. Рировались в «узловых» укрепленных пун- - I В. Н. Э. У С. Ново-Отрадное, ПО С. Ю. ктах, среди которых в первую очередь сле- Сапрыкину. дует указать Генеральское-восточное, Илурат, Савроматий [Масленников, 1993, с. 22 - 23; ср.: Сапрыкин, 1985, с. 72 - 73]. Но, проводя параллель между системой укреплений в Восточном Крыму и римскими лимесами, естественно, нельзя ставить между ними знак равенства и предполагать, что при создании пограничных укреплений на территории Бос- порского царства использовались типично римские приемы защиты террито­ рии государства [ср.: Цветаева, 1979, с. 47 - 48]. В отличие от Херсонеса, где в середине II в. на границах сельскохозяйственной территории по римскому об­ разцу и с помощью римских войск была возведена система сторожевых башен и кастеллей [Зубар, 1997 а, с. 165 - 174], в Восточном Крыму аналогичная система начала складываться еще в период правления Митридата VI Евпатора, что не позволяет связывать ее строительство с влиянием исключительно римского фор­ тификационного искусства [ср.: Масленников, 1998 а, с. 261]. Напротив, опре­ деленное сходство в организации защиты границ Боспорского царства и Римс­ кой империи позволяет заключить, что при создании лимесов римлянами был творчески использован опыт, накопленный античным фортификационным ис­ кусством предшествующего времени, что в конечном итоге и позволило создать на границах собственно Римского государства столь совершенную оборонитель­ ную линию, которая вошла в историю под названием «лимес». В свое время И. Т. Кругликова полагала, что, кроме рассмотренных посе­ ленческих структур, на археологическом материале можно выделить, как тип, укрепленные усадьбы, к которым в ряде случаев примыкали поселения. К ним исследовательница отнесла строительные остатки, исследованные у сс. Ново- Отрадное, Либкнехтовка, Михайловка, Темир-гора, Октябрьское и др. [Кругли­ кова, 1975, с. 113 -126; 1984, с. 76 - 77; 1988, с. 151 -159] (рис. 103). А. А. Масленни­ ков, исходя из типологической близости, отнес эти памятники к типу укреплен­ ных домов башенного типа, оставив в стороне их функциональное назначение 169 Рис. 104. Укрепленная усадьба близ озе­ ра Чокрак, по А. А. Масленникову. [1992, с. 71, 82, рис. 13]. А раско­ панную постройку на Чокракс- ком мысу считал укрепленной усадьбой, которая являлась цент­ ром крупного землевладения [1995 б, с. 158 - 159] (рис. 104). Строительные остатки, исследован­ ные в XIX в. на Темир-горе, он рас­ сматривает не в качестве усадьбы, а как укрепленное поселение [Мас­ ленников, 1989, с. 74-75] (рис. 105). Говоря об этом типе памятни­ ков, следует обратить внимание на то, что четыре из них (у сс. Ново- Отрадное, Либкнехтовка, Михай- ловка и Чокракский мыс) (рис. 103, 104, 106), а, возможно, и ряд дру­ гих [подр. см.: Масленніков, 1992, рис. 13; 1998 а, с. 100- 175], распо­ ложены не в окрестностях боспор- ских городов, а в непосредствен­ ной близости от Узунларского вала. Например, постройка, раско­ панная у с. Ново-Отрадное, распо­ лагалась всего в 1,5 км. от север­ ной его оконечности [Кругликова, 1975, с. 125]. Для всех этих памят­ ников характерны сравнительно небольш ая площ адь (соответ­ ственно 800, 850, 1300, 400 кв. м.), наличие достаточно мощных ук­ реплений в сочетании с ярко вы­ раженными хозяйственными фун­ кциями, свидетельствующими о том, что их обитатели занимались сельским хозяйством [Кругликова, 170 Рис. 105. Схематический план сооружений, открытых на Темир-горе в 1870 г. Социально-экономическое развитие... Ш=ІІ=ІІ=и=и=ІІ=У=и=і1 =!l =!l 1975, с. 113 - 126, 130; 1984, с. 76-77; 1998, с. 157 - 162]. И. Т. Кругликова подчеркнула, что эти хо­ рошо укрепленные па­ мятники значительно от­ личаются от сельских усадеб, изображения ко­ торых сохранились на мозаиках из Северной Африки [1975, с. 126]. А наличие укреплений на сельских усадьбах иссле­ довательница склонна объяснять соображения­ ми безопасности на слу­ чай волнений рабов [Кругликова, 1975, с. 130]. Но с таким одно­ значным выводом со­ гласиться трудно. Во- первых, в настоящее время уже нельзя утвер­ ждать, как это делалось Рис. 106. Укрепленная усадьба у с. Михайловка, по Б. Г. Петерсу.ранее, что в позднеэлли­ нистический период в сельскохозяйственном производстве европейского Боспора в сколько-нибудь ши­ роких масштабах применялся рабский труд и что рабы якобы принимали учас­ тие в так называемом восстании Савмака. Во-вторых, сейчас установлено, что во второй половине I в. до н. э. - первой половине I в. н. э. на западной границе Боспорского государства была возведена фортификационная система, которая включала укрепленные пункты нескольких типов. Поэтому функциональное на­ значение рассматриваемых усадеб по И. Т. Кругликовой или укрепленных до­ мов башенного типа по А. А. Масленникову нельзя рассматривать вне контек­ ста мероприятий боспорских царей, осуществлявшихся в Восточном Крыму. Если укрепления на Узунларском валу и в непосредственной близости от него можно атрибутировать в качестве сторожевых или сигнальных башен, а укрепленные поселения в качестве «узловых» пунктов, где были сконцентри­ рованы основные силы военных поселенцев [Масленников, 1995 б, с. 162], то так называемые укрепленные усадьбы, располагавшиеся на незначительном удалении от передовой линии, вероятно, следует интерпретировать как рези­ денции боспорских должностных лиц, на которых был возложен контроль за 171 Глава4 поддержанием надежного функционирования пограничной оборонительной системы и прилегающих к ней административных районов Боспорского госу­ дарства [ср.: Масленников, 1998 а, с. 126 - 127]. В пользу этого заключения свидетельствует топография таких памятников, сравнительно небольшая их площадь и отнюдь не рядовой материал, который был обнаружен при раскоп­ ках, например, укрепления у дер. Ново-Отрадное [Кругликова, 1975, с. 118-119; 1998, с. 156 - 162], а также определенное их сходство с резиденцией Хрисалиска, исследованной на Таманском полуострове [ср.: Сокольский, 1976, с. 89 - 110]. Уже говорилось о том, что есть весьма веские основания рассматривать посе­ ление Генеральское-западное в качестве резиденции одного из чиновников бос­ порского царя в IV - III вв. до н. э., на которого была возложена обязанность контроля за сельскохозяйственными территориями в Крымском Приазовье и сбо­ ром фороса, который вносился за пользование царской землей. Следовательно, если предложенный ход рассуждений верен, то, как и Генеральское-западное в IV - III вв. до н. э., рассмотренные памятники можно интерпретировать в качестве то (pponpiov или то %coplov [см.: Сапрыкин, 1996, с. 223, 226; ср.: Xen. Anab., IV, 7, 2; 19; V, 4, 31]. Они являлись резиденциями должностных лиц, на которых боспорс- кими правителями был возложен не только контроль за сельскохозяйственной территорией в этой части царства, но и функции военного командования. В случае вторжения неприятели должностные лица, жившие в рассматрива­ емых укрепленных пунктах, могли координировать действия военных поселен­ цев и осуществлять руководство по отражению агрессии извне. Причем, как и ранее, обитатели этих административных центров успешно сочетали государ­ ственную деятельность с занятием сельским хозяйством. Не исключено, что та­ ким наместникам в окрестностях их резиденций царской администрацией выде­ лялся определенный земельный фонд, и они в условиях Боспора могут рассмат­ риваться в качестве сравнительно крупных земельных собственников. Исполь­ зуя свое положение, они вполне могли привлекать для обработки земли какую- то часть военных поселенцев, которые находились в их подчинении. Анализ поселенческих структур, проведенный по археологическим мате­ риалам, позволяет сделать вывод о количественном преобладании в Восточ­ ном Крыму держателей сравнительно небольших земельных наделов, кото­ рые были расселены на землях, являвшихся собственностью боспорского царя, в качестве военных поселенцев [Гайдукевич, 1958 а, с. 142; Сапрыкин, 1985, с. 73; Масленников, 1995 б, с. 162; 1997, с. 46; 1998 а, с. 177, 180 - 181; Зубарев, 1997, с. 40]. Однако в настоящее время все же есть основания говорить о про­ цессе концентрации земли, который имел место на территории европейского Боспора в первые века, хотя его масштабы, как и в других античных госу­ дарствах и Северного Причерноморья [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 19 - 24; 31 - 34], не следует преувеличивать. На территории европейского Боспора, у пос. Октябрьское и поселения Чу- рубашское, археологически зафиксированы сравнительно крупные земельные 172 Социально-экономическое развитие ...МУ^^=!1=иШ]ШІ=!І=!І=!І=!І=!1=!І=ІІ=!І=!І=!І=!]ШІ=!І наделы, площадь которых составляла соответственно 13,95 и 29,4 га [Круглико­ ва, 1975, с. 127, 131]. Но, если в районе с. Октябрьское земельный надел можно более или менее уверенно связывать с сельской усадьбой, то в районе Чурубаш- ского он обрабатывался либо обитателями нескольких усадеб, либо жителями самого поселения [Кругликова, 1975, с. 128, 130]. Сейчас трудно с уверенностью сказать, кому принадлежали эти сравнительно крупные земельные владения. Однако их наличие в густо заселенной части Кер­ ченского полуострова, в непосредственной близости от крупных боспорских цен­ тров, позволяет предположительно атрибутировать их в качестве владений круп­ ных боспорских чиновников, приближенных царя (сфштоягАєгсаі) [Никитина, 1966, с. 182], который, как и ранее, являлся верховным собственником земли. Но, говоря о наличии относительно крупных земельных наделов, которые возникают на месте мелкого землевладения предшествующего периода [Круг­ ликова, 1975, с. 127; Маслеников, 1992, с. 82], следует еще раз подчеркнуть, что, судя по имеющимся в настоящее время данным, на территории европейс­ кого Боспора в количественном отношении все-таки преобладали держатели небольших участков земли, которые на определенных условиях были переда­ ны им в пользование боспорскими царями. За это ее держатели должны были нести определенные повинности в пользу боспорского правящего дома и уча­ ствовать в вооруженной защите государства. Этот слой населения, значитель­ ную часть которого составляли эллинизованные варвары [ср.: Масленников, 1990, с. 97], и являлся основной производящей силой в сельскохозяйственном производстве в первые века н. э. Характер землевладения и землепользования на азиатской стороне Боспора имел определенную специфику. Поэтому, вероятно, на этом вопросе следует ос­ тановиться специально и проанализировать сложившееся там положение на ру­ беже и в первые века н. э. В первую очередь особое внимание необходимо уде­ лить стратегически важному району, расположенному на Фанталовском полу­ острове, где в 60-х гг. XX в. под руководством Н. И. Сокольского была изучена целая система крепостей. Долгое время считалось, что Фанталовский полуостров, занимающий в на­ стоящее время северо-западную часть Таманского полуострова, в древности был одним из островов архипелага^ лежал на пути кораблей, следовавших из Мео- тиды в Понт. С юга его омывал Таманский залив, который через протоку соеди­ нялся с Азовским морем [Толстиков, 1992 а, с. 4 1 -4 4 , рис. 1; Абрамов, Паро­ мов, 1993, с. 44 -45]. Однако недавно было установлено, что в эллинистический период рукав р. Кубань, который отделял Фанталовский полуостров от южной части Таманского, высох [Горлов, Лопанов, 1995, с. 135 - 137]. Вероятно, вслед­ ствие этого в южной части Фанталовского полуострова, там, где он сушей со­ единялся с Фанагорийским полуостровом, был построен так называемый Ким­ мерийский вал, который затруднял проникновение на его территорию [Соколь­ ский, 1976, с. 111; Толстиков, 1992 а, с. 45, рис. 2]. 173 Глава4 К югу от Фанталовского полуострова были располо­ жены города Фанагория и Кепы. А далее к югу Фана- горийский полуостров од­ ним из рукавов р. Кубани был отделен от другого ост­ рова, на котором находились Гермонасса и святилище Афродиты [Толстиков, 1992 а, с. 41 - 44, рис. 1; Абрамов, Паромов, 1993, с. 44 - 45]. Таким образом, современ­ ный Таманский полуостров не представлял собой в древ­ ности единой территории, а состоял из двух обширных островов, что, естественно, не могло не отразиться на исторических судьбах его населения (рис. 1; 46 - 48). Если реконструкция древнего ландшафта современного Таманского полу­ острова, предложенная Ю. В. Горловым и Ю. А. Лопановым, верна, то в антич­ ную эпоху он состоял не из трех, как считалось ранее, а из двух островов и, следовательно, Островом, известным по боспорским эпиграфическим памятни­ кам [КБН, 40], следует считать современные Фанталовский и Фанагорийский полуострова. На территории современного Фанталовского полуострова сейчас локализовано и частично исследовано 12 крепостей, «батареек», которые вхо­ дили в единую оборонительную систему и были построены одновременно [Тол­ стиков, 1992 а, с. 44 с литературой] (рис. 107). Начало строительства крепостей на Фанталовском полуострове было начато еще во время Митридата VI Евпа- тора [Сапрыкин, 1985, с. 71; 1996, с. 277; 1996 а, с. 224; Масленников, 1997 б, с. 88], а завершилось в период правления Асандра, когда этот район стал особой административной единицей Боспорского царства во главе с неким Хрисалис- ком [Сокольский, 1976, с. 107; Сапрыкин, 1985, с. 69; Толстиков, 1992 а, с. 50].60 Не отрицая вывода о том, что Фанталовская система крепостей была пост­ роена по последнему слову тогдашнего фортификационного искусства и играла важную роль в обороне восточных границ Боспорского государства [Толсти- Рис. 107. Боспорские крепости на Фанталовском полуост­ рове, по Ю. М. Десятчикову. 1 - схема расположения крепостей; 2 - Каменная батарейка, план; 3 - Бата­ рейка I, разрез оборонительной стены и вала; 4 - Батарейка I, план сохранив­ шейся части крепости; 5 - Патрей, план крепости. 60 К сожалению, пока некрополи населения, обитавшего на Фанталовском полуострове, не раскопаны [см.: Масленников, 1990, с. 72]. Поэтому что-то определенное об этническом составе их жителей сказать трудно. 174 Социально-экономическое развитие ,..^=!І=!І^^^=У=У=У=!І=!І=У=!І=У=!І=!І=!І=ІІ=<І=!І Рис. 108. Въезд на городище у дер. Семеновка. Реконструкция А. А. Мас­ ленникова. ков, 1992 а, с. 44 - 50; Рогов, 1999, с. 153 - 157], следует обратить внимание на наличие рядом с крепостями синхронных неукрепленных поселений [Сокольс­ кий, 1976, с. 112; Сапрыкин, 1985, с. 71], а также следов межевой системы, кото­ рые свидетельствуют о том, что жившее здесь население активно занималось сельским хозяйством, в частности выращиванием зерновых [Десятчиков, Дол­ горуков, Алексеева, 1984, с. 89; Горлов, Лопанов, 1995, с. 131-135]. Иными сло­ вами, расселение здесь определенной группы населения, статус которого может быть определен как военных поселенцев, предполагал не только строительство системы крепостей, но и сельскохозяйственное освоение всего этого района. Причем Митридат VI Евпатор, при котором началось строительство крепостей в Восточном Крыму и на Фанталовском полуострове, на территории Понтийс- кого царства также проводил активную политику возведения на царской земле военно-хозяйственных поселений, куда привлекались для несения военной служ­ бы поселенцы-катойки [Сапрыкин, 1996, с. 228]. В литературе пока еще окончательно не решен вопрос о том, выплачивали ли военным поселенцам боспорские цари более или менее регулярно какое-либо денежного содержание [Масленников, Безрученко, 1991, с. 42] или же, напро­ тив, эта категория населения должна была вносить какую-то плату за пользова­ ние землей [Кругликова, 1975, с. 160]. Но статус военных поселенцев, как это было, например, в Понтийском царстве, обязывал их участвовать не только в военных мероприятиях царя, но и выплачивать определенный налог за пользо­ вание землей [Сапрыкин, 1996, с. 233, 235]. Поэтому не исключено, что клады монет, обнаруженные на поселениях Полянка и Семеновка [Голенко, Маслен­ ников, 1987, с. 51 - 52; Масленников, 1998, с. 210 - 211; Кругликова, 1963, с. 108; Фролова, 1994, с.53-65, 1998 а, с. 151] (рис. 108), а также на Фанталовском 175 Глава4 полуострове [Кропоткин, 1961, с. 40, № 7; Абрамзон, Флолова, Горлов, 2000, с. 60 - 68; 2000а, с. 68 - 72], могли быть предназначены не только для выплаты военным поселенцам [Масленников, Бузрученко, 1991, с. 42; Масленников, 1998 а, с. 128 - 133], но и деньгами, приготовленными в качестве платы в казну боспорского го­ сударства и спрятанными в момент военной опасности [ср.: Болгов, 1996 а, с. 67]. Количественное преобладание на сельской территории Боспора во вто­ рой половине I в. до н. э. - I в. н. э. типов поселений, которые следует рас­ сматривать в качестве местожительства военных поселенцев [Масленников, 1993, с. 18; 1995 б, с. 162], вероятно, уже само по себе свидетельствует о том, что собираемая с них рента-налог за пользование землей должна была стать существенным источником пополнения государственной казны [ср.: КБН, 1050]. Контроль за ее сбором должен был осуществляться специальными уполномоченными боспорского царя, на которых была возложена обязан­ ность руководства определенными административными районами государ­ ства [Сапрыкин, 1985, с. 69; 1996, с. 282]. В правление Асандра одним из них, вероятно, был упоминавшийся Хрисалиск, а при Аспурге - Менест- рат, сын Менестрата, начальник Острова [КБН,40; Сокольский, 1976, с. 107 - 108; ср.: Никитина, 1966, с. 184; Сапрыкин, 1996, с. 282; Масленников, 1997 б, с. 88]. К югу от Фанагории существовал еще один административный округ Бос­ порского государства. Им, как свидетельствует надпись времени правления Тейрана (275/276 - 278/279 гг.), руководил хилиарх, который одновременно был и начальником аспургиан [КБН, 36; ср.: 1248; Никитина, 1966, с. 193; Сапры­ кин, 1985, с. 69), резиденция которого, вероятно, находилась в Фанагории (Ни­ китина, 1966, с. 184). Если исходить из сообщения Страбона о том, что аспур- гиане жили на пространстве в 500 стадий между Фанагорией и Горгиппией [Strabo, XI, 2, 11] (рис. 47), то Фанталовский полуостров или Остров в этот округ не входил (ср.: Масленников, 1990, с. 80 - 82; Болгов, 1996 а, с. 81), а подчинялся непосредственно царю [ср.: Сапрыкин, 1985, с 69]. Контроль за Фанагорией, получившей после восстания против Митридата VI Евпатора ав­ тономию и городское самоуправление, осуществлялся представителем цент­ ральной власти, который, по аналогии с Танаисом, мог называться пресбив- томцаря [Сокольский, 1976, с. 112;ср.:КБН, 1242,1248; Никитина, 1966, с. 188]. Далее на юго-восточных границах Боспорского государства находился еще один административный округ, центром которого была Горгиппия, где нахо­ дился о ек1 xriq Горугяяв'ш^ [КБН, 1115;1129; 1134; Никитина, 1966, с. 189; Сокольский, 1976, с. 112; Сапрыкин, 1985, с. 69; Алексеева, 1997, с. 61 - 62; Смирнов, 2001, с. 237 - 253; Попов, 2003, с. 205 - 209] (рис. 109). Таким образом, строительство системы крепостей в Восточном Крыму и на Фанталовском полуострове, которое окончательно завершилось при Асандре, с одной стороны, способствовало укреплению вооруженных сил царства, а, с другой, - было источником пополнения государственного бюджета. 176 Социально-экономическое развитие... ну ш] нунц нунції О других формах землевладения на ази­ атской стороне Бос- пора данных пока очень мало. В ходе ар­ хеологических раско­ пок на территории Синдики под руко­ водством В. Д. Бла- ватского были иссле­ дованы неукреплен­ ные сельские поселе­ ния у хут. Яхнова, 10 и 12 километр, которые существовали здесь до конца античной эпохи, но, судя по археологи­ ческому материалу, наиболее интенсивно функционировали в ів . до н. э. - 1 в. н. э. [Бла- ватский, 1955, С. 92 - 95; Рис. 109. Остатки жилых кварталов Горгиппии, по Е. М. Алексеевой. 1957 а, с. 119, 120; Де­ сятников, Долгоруков, Алексеева, 1984, с. 88]. Однако что-то конкретное о со­ циальном статусе их населения сказать трудно. Можно лишь предположить, что обитатели этих поселений, вероятно, расположенных на царской земле, были организованы в общины и за пользование землей должны были выплачивать в казну форос. Но, естественно, наставать на этом преждевременно, так как этот вопрос требует дальнейшего специального изучения. Следует обратить внимание и на материалы, полученные при раскопках по­ селения первых веков Водопроводное, расположенное в 5 км к югу от Фанаго­ рии. Здесь был зафиксирован комплекс помещений, примыкавших к одной длин­ ной стене, что, по мнению Э. Я. Николаевой, типологически сближает его с не­ которыми поселениями европейского Боспора, в частности у дер. Семеновка [Николаева, 1973, с. 101]. Но на материалах раскопок этого еще недостаточно исследованного поселения строить какие-либо далеко идущие выводы риско­ ванно, так как оно является пока единственным более или менее изученным па­ мятником такого рода, расположенным вдали от моря [Николаева, 1973, с. 102]. Еще одним районом, где известны памятники на сельскохозяйственной тер­ ритории, были окрестности Горгиппии [Алексеева, 1997, с. 151; Saprykin, 2001, р. 663]. Вплоть до начала второй половины I в. продолжала существовать систе­ ма пограничных постов между Горгиппией и Батами, которая была построена 177 Глава4 еще на рубеже II - 1 вв. до н. э. [Онайко, 1975, с. 84 - 85; Онайко, Дмитриев, 1982, с. 114-119; Онайко, 1984 а, с. 91 - 92; Saprykin, 2001, р. 663] (рис. 47). На побе­ режье Черного моря, в пределах, защищенных этой линией постов, известны и другие памятники первых веков [Онайко,1970 а, с. 73 - 80; 1973, с. 94 - 96; 1983, с. 82 - 86; Дмитриев, Малышев, Шишлов, Федорен­ ко, 1994, с. 141 - 152], но ввиду их плохой сохраннос- Рис. ПО. План постройки на ти что-то определенное о них сказать трудно. виноградниках совхоза «Дже- Недалеко от Горгиппии, в районе станицы Не­ мете», по С. Ю. Сапрыкину. _тухаевская, на виноградниках совхоза «Джемете» (рис. 110), между поселками Красный Курган и Красная Скала, на Уташе и в Су-Псехе, вплоть до III в. продолжала суще­ ствовать система земельных наделов, которая возникла здесь еще в IV в. до н. э-. Археологически они представлены остатками нескольких десятков от­ дельно стоящих домов, удаленных друг он друга на 50 - 100 м (Десятников, Долгоруков, Алексеева, 1984, с. 90; Алексеева, 1997, с. 151; ср.: Новочихин, 1994, с. 172; Паромов, 2001, с. 79 - 85). Такое расположение построек свиде­ тельствует о том, что в характере землевладения в этом районе в сравнении с предшествующим эллинистическим периодом не произошло кардинальных изменений, и здесь преобладали наделы сравнительно небольшой площади [Алексеева, 1997, с. 151]. На рубеже I в. до н. э. - I в. н. э. возникло сельское поселение у станицы Анапская, где раскопана монументальная постройка, вок­ руг которой концентрировалось несколько неукрепленных домов [Десятчиков, Долгоруков, Алексее­ ва, 1984, с. 90; Алексе­ ева, 1997, с. 52 - 53] (рис. 111). Не исключено, что постройки уса­ дебного типа, раско­ панные на месте Се­ мибратнего городи­ ща, у хут. Рассвет, у станицы Натухаевс- кой и некоторых дру­ гих местах свидетель­ ствуют о теоретичес­ кой возможности на­ личия здесь в і в . до­ статочно крупных Рис. 111. План укрепления у ст. Анапской, по Е. М. Алексеевой. з е м л е в л а д е н и й 178 Социально-экономическое развитие Рис. 112. Планы построек башенного типа на Семибратнем городище (1), у хутора Рассвет (2) и у с. Юбилейное (3), по С. Ю. Сапрыкину. [Кругликова, 1975, с. 133 - 134; Онайко, 1984, с. 92] (рис. 112). Но их типологи­ ческое сходство с домами башенного типа, раскопанными на Керченском по­ луострове, а также на территории между Горгиппией и Батами не позволяет безоговорочно атрибутировать такие постройки как центры крупных земле­ владений [ср.: Онайко, 1975, с. 85]. Вероятно, как и на Керченском полуостро­ ве, постройки на территории Семибратнего городища, у хутора Рассвет, ста­ ницы Натухаевская в 22 км к востоку от Горгиппии и других местах следует атрибутировать в качестве укреплений, которые являлись составной частью системы защиты восточной и юго-восточной границ Боспорского государства. Косвенно в пользу этого свидетельствует погребение I в., открытое у Ново­ российска, которое могло принадлежать воину из дружины аспургиан [Малы­ шев, Трейстер, 1994, с. 70 - 71; ср.: Дмитриев, 1996, с. 66 - 67; Малышев, Роза­ нова, Терехова, 1997, с. 203 - 217]. Итак, возникновение военно-хозяйственных поселений на Боспоре, которые в количественном отношении преобладают над иными типами памятников, ве­ роятно, следует рассматривать в качестве решающего фактора стабилизации социально-экономического и политического положения государства в период правления Асандра [Gajdukevic, 1971, S. 325 - 326; Сапрыкин, 2002, с. 83]. Имен­ но регулярные поступления в казну позволили возвести в Пантикапее мощную цитадель, строительство которой связывается с деятельностью царя Асандра в 40-х гг. I в. до н. э. [Толстиков, 1984, с. 51], и способствовали устойчивому раз­ витию Боспора в дальнейшем. Но, если система военных поселений и крепостей в Восточному Крыму в це­ лом просуществовала вплоть до середины - третьей четверти III в. [Масленни­ ков, 1997, с. 46], то судьба укреплений на Фанталовском полуострове сложилась по-другому. Материалы археологических исследований свидетельствуют, что в середине I в. здесь имели место военные действия, которые есть основания свя­ зывать с событиями войны 44 - 45 гг. между сыновьями Аспурга Котисом и Митридатом [Сокольский, 1976, с. 113]. Но для Фанталовского укрепленного района это не было катастрофой, и вскоре крепости были восстановлены. 179 Окончательную их гибель Н. И. Сокольский относит к более позднему времени и датирует началом II в., временем, когда у власти на Боспоре находился царь Савромат I (93/94 - 123/124 гг.) [Сокольский, 1976, с. 113; Десятчиков, Долгору­ ков, Алексеева, 1984, с. 90]. В. П. Толстиков, основываясь на анализе монетной чеканки времени прав­ ления Савромата I, проведенном Н. А. Фроловой, и используя результаты ар­ хеологических исследований, предположил, что между 102 и 108/109 гг. этот боспорский царь начал проводить самостоятельную внешнюю политику и даже сделал попытку установить политические контакты с Дакией и Парфией - вра­ гами Римской империи. Но в результате активных действий римских войск, которыми был разрушен Пантикапей и укрепления Фанталовского полуост­ рова, Савромат I был покорен, а между Боспором и Римом был заключен но­ вый договор о дружбе [Толстиков, 1992 а, с. 52 - 62; ср.; Трейстер, 1993, с. 50 - 74]. Тем самым Рим в результате решительных военных действий укрепил свои позиции на Боспоре и поставил боспорцев «под римскую власть» [Eut.,VIII,3; Fest. Brev., XX; lor. Roman, 267]. Однако легко убедиться, что выводы В. П. Толстикова построены на косвен­ ных данных и предположениях, поэтому не могут считаться бесспорными. Если обратиться к боспорской нумизматике, то действительно около 108/109 гг. после перерыва на монетах начинается чеканка бюста императора, что, вне всякого со­ мнения, связано с определенными изменениями во взаимоотношениях с импери­ ей [Фролова, 1968, с. 142]. Но о прямом вмешательстве в боспорские дела на осно­ вании этих данных все же говорить не приходится. Ведь хорошо известно, что в 45 - 49 гг., когда римские войска действительно находились на Боспоре, здесь пос­ ледовала смена правящего царя. Это нашло отражение и в нумизматике, и в пись­ менных источниках. Поэтому сомнительно, что после широкомасштабной кара­ тельной операции на Боспоре император Траян оставил на престоле прежнего царя, уличенного в измене и закулисных переговорах с врагами Рима. Вероятно, следует обратить внимание на то, что появление на медных бос- порских монетах изображения императора хронологически совпадает с инспек­ торской поездкой Траяна на Восток и началом подготовительных мероприятий к войне с Парфией [Бокщанин, 1966, с. 232 - 234]. К этому же времени относятся письма Плиния Младшего императору Траяну, в которых сообщается о направ­ ленном к последнему курьера Савромата I [Plin. Ер. ad Traj., 63,64,67]. Следова­ тельно, к одному и тому же времени относятся изменения в монетных типах и дипломатическая активность Рима в отношении Боспора, что вряд ли можно объяснять простой случайностью. Аналогичное явление имело место и несколь­ ко ранее, когда Домициан начал активно заниматься укреплением римских по­ зиций на Востоке [Фролова, 1968, с. 135 - 137]. Кроме этого, усиление военной активности Савромата I против варваров, судя по имеющимся данным, хроно­ логически совпадает с активизацией римской политики на Востоке при Доми­ циане и Траяне [Фролова, 1978, с. 25; ср.: Сапрыкин, 1998, с. 200 - 203]. 180 Социально-экономическое развитие Рис. 113. Планы укреплений на Фанталовс- ком полуострове, по С. Ю. Сапрыкину. 1 - Красноармейское; 2 - Батарейка I; 3 - Батарейка II; 4 - Патрей; 5 - усадьба Хрисалиска и крепость аспургиан. Приведенные факты позволяют говорить не о какой-то карательной экспедиции императора Траяна про­ тив Савромата I или известном сепа­ ратизме этого царя [ср.: Сапрыкин, 1998, с. 203 - 204], а о том, что во вре­ мя подготовки войны с Парфией роль Боспорского царства в римской по­ литике на Востоке возросла, что и на­ шло отражение в монетной чеканке. Не исключено, что в ходе подготов­ ки этой войны Боспор был поставлен под более жесткий римский контроль и должен был, как союзник, оказы­ вать империи разностороннюю по­ мощь в подготовке к боевым действи­ ям. А изображение на монетах курульного кресла и бюста Траяна символизиро­ вало не заключение нового союза, а подтверждение Траяном более раннего дого­ вора или дарование иных полномочий боспорскому царю, о чем свидетельствует активное участие Плиния Младшего в римско-боспорских контактах. Ведь еще М. И. Ростовцев полагал, что император Траян дал Савромату I самые широкие полномочия по охране берегов Понта [Ростовцев, 1917, с. 129]. Исходя из сказанного, точка зрения В. П. Толстикова не может быть при­ нята. Следует отметить, что пока о причинах гибели укреплений на Фанта- ловском полуострове можно только догадываться. Хотя не исключено, что крепости в этом районе были разгромлены активизировавшимися варварами, против которых, видимо, был направлен один из походов Савромата I [Яй- ленко, 1990 а, с. 216 - 228; Яценко, 1992, с. 48; Сапрыкин, 1998, с. 200 - 203; 2005, с. 60]. Этим, очевидно, следует объяснять и то, что все укрепления в ука­ занном районе, судя по археологическому материалу, погибли внезапно [Тол- стиков, 1992 а, с. 57 - 59] (рис. 113). Около середины II в. на ряде памятников восстанавливаются жилища внут­ ри сохранившихся укреплений, и жизнь здесь продолжается вплоть до поздне­ античного периода. Как и ранее, население здесь занималось сельским хозяй­ ством и производством вина [Десятчиков, Долгоруков, Алексеева, 1984, с. 89 - 90]. Следовательно, и после гибели Фанталовской системы крепостей этот рай­ он продолжал находиться в составе Боспорского царства, и в административ­ ном отношении был подчинен одному из наместников царя. 181 Глава4 Определенным земельным фондом владела какая-то часть жителей боспор- ских городов, но пока применительно к первым векам об этом с уверенностью говорить нельзя [Масленніков, 1992, с. 82; 1995 б, с. 160; 1997, с. 45]. Вероятно, в это время весь земельный фонд на территории Боспорского царства нахо­ дился в собственности царя, и население большинства греческих центров, за­ нимавшееся производством сельскохозяйственной продукции, за пользование своими участками должно было выплачивать определенный форос в госу­ дарственную казну [Блаватская, 1965, с. 198; Алексеева, 1997, с. 56 - 57; Сап­ рыкин, 2002, с. 156 - 176]. Хотя ряд косвенных данных все же позволяет гово­ рить о том, что в первые века н. э. на Боспоре существовало не только царс­ кое, но и гражданское землевладение. В почетных надписях из Агриппии (Фанагории) конца I в. до н. э. и первой половины II в. упоминаются Совет и Народ агриппейцев [КБН, 979, 982, 983]. В Горгиппии также функционировали органы городского самоуправления [Ни­ китина, 1966, с. 188 - 189; Сапрыкин, 1986 а, с. 74 — 75; 1990, с. 210; 1991, с. 181 - 197; 2006, с. 234; Алексеева, 1997, с. 55 - 56]. Гражданская организация суще­ ствовала и в Пантикапее, о чем можно говорить на основании источников бо­ лее раннего времени и некоторых надписей [Diod., XX, 22 - 26; Колобова, 1953, с. 63; 1954, с. 84-85; 1958, с. 197; Каллистов, 1963, с. 328-329; Никитина, 1966, с. 185 - 186]. Особый статус в составе царства имела Феодосия, в которой нахо­ дился наместник царя [КБН, 36; Никитина, 1966, с. 187], а также Танаис, конт­ роль за которым осуществлялся специально назначенным пресбивтом [Шелов, 1972, с. 263 264; ср. Никитина, 1966, с. 189 - 191; Сапрыкин, 2006, с. 235]. Приве­ денные данные свидетельствуют, таким образом, что перечисленные крупные города Боспорского царства, а, возможно, и некоторые другие [см.: Болгов, 1996 а, с. 90], обладали правами автономии, но контроль за деятельностью их граж­ данских общин осуществлялся специальными лицами царской администрации. Наличие в крупных боспорских центрах специальных царских чиновни­ ков (о ея! тт|<; PacnXelao), которые осуществляли контроль не только за жиз­ нью городов, но и царским земельным фондом [Болтунова, 1958, с. 113 и сл.; Никитина, 1966, с. 182 - 184; Шелов, 1972, с. 263 -264; Болгов, 1996 а, с. 77 - 78; Алексеева, 1997, с. 61 - 62], позволяет заключить, что таким городам, рас­ положенным на царской земле, в частности Горгиппии, верховной властью было дарована автономия и самоуправление [Сапрыкин, 1990, с. 204; 2006, с. 235; ср.: Попов, 2003, с. 205 - 209]. В этих юридических рамках членам граж­ данских общин царем было предоставлено право владеть в округе городов землей, хотя ее верховным собственником по-прежнему оставался царь [Ни­ китина, 1966, с. 181; Сапрыкин, 1985, с. 69]. При Аспурге горгиппийцы были освобождены от уплаты поземельной подати пропорционально урожаю [Бла­ ватская, 1965, с. 198; ср.: Алексеева, 1997, с. 56; Heinen, 1999, S. 133 - 142; Попов, 2003, с. 205 - 209], что свидетельствует об укреплении городской каз­ ны, куда, очевидно, вносилась плата за пользование землею [Сапрыкин, 1990, 182 Социально-экономическое развитие с. 210; ср.: КБН, 1050]. В ряде случаев гражданским организациям предос­ тавлялись и другие финансовые льготы [КБН, 1134; Сапрыкин, 1990, с. 210; ср.: Алексеева, 1997, с. 57]. Судя по наличию в Танаисе должности просодика (о яросо8іко<;) [Шелов, 1972, с. 267], в боспорских городах, наряду с царски­ ми фискальными чиновниками [Болтунова, 1986, с. 72 - 75; Сапрыкин, 2006, с. 235], существовали специальные выборные должностные лица, не связан­ ные с царской администрацией, которые ведали их финансами. Итак, суммируя, следует еще раз подчеркнуть, что в первые века н. э., как и ранее, на Боспоре верховным собственником земельного фонда оставался царь, вследствие чего в обеих частях государства во второй половине I в. до н. э.-1 в. н. э. продолжала проводиться политика создания военных поселений (катойкий), начатая еще Митридатом VI Евпатором [Сапрыкин, 2006, с. 234]. Несмотря на то, что организация сельскохозяйственной территории и харак­ тер землевладения на Боспоре в середине I в. до н. э. - третьей четверти III в. изучены еще далеко не полностью, все же можно говорить, что в основе сель­ скохозяйственного производства, являвшегося ведущей отраслью экономи­ ки, продолжало оставаться мелкое землевладение. В количественном отно­ шении здесь преобладали держатели наделов, выделенных из царского зе­ мельного фонда, которые за пользование землей должны были нести воен­ ную службу по охране границ государства и выплачивать определенную рен­ ту-налог в государственную казну. Наряду с этим имеется достаточно много косвенных данных, свидетельству­ ющих о наличии на Боспоре более или менее крупных землевладений. Но пока нельзя говорить о значительном числе крупных вилл, где применение в широ­ ких масштабах рабского труда было экономически оправдано. В крупных хо­ зяйствах, как и на царской земле, в основном использовался труд населения ши­ рокого правового спектра. Основным эксплуататором сельского населения в пер­ вые века выступали не частные собственники, а в первую очередь государство, которое при помощи развитого административного аппарата отчуждало в виде ренты-налога определенную часть материальных благ, создававшихся в сельс­ ком хозяйстве. Причем военные поселенцы и зависимое сельское население иных категорий, видимо, выплачивали ренту-налог в различных пропорциях. Имен­ но эта рента-налог, которая поступала в казну от населения, обрабатывавшего царскую землю на определенных условиях, являлся залогом более или менее ста­ бильного развития Боспорского царства с рубежа н. э. и вплоть до середины- третьей четверти III в. В связи со сказанным особый интерес представляет надпись 151 г., в которой сказано, что боспорский царь Тиберий Юлий Реметалк передал богине в Фиан- неях ранее принадлежавшие ей земли вместе с обрабатывавшими ее пелатами [КБН, 976; Блаватский, 1953, с. 50]. Это, с одной стороны, свидетельствует о наличии на Боспоре, в частности в его азиатской части, храмового землевла­ дения, а, с другой, - позволяет говорить о системе эксплуатации сельского 183 î]Hi|MU=!IM!)=!l=!IM!l=!i=!l̂ !l̂ ll=il̂ l=U=UMII=li=Û U=IJ=i]=y=il̂ !Ĵ Î II=IIMIIMIJ=ll=ll=iJ=ll Глава4 населения на храмовых землях. Пелатов, упомянутых в этой надписи, следует рассматривать в качестве арендаторов земли, которая, судя по «Афинской по- литии» Аристотеля [Arist. Ath. Pol. 2, 2], передавалась им на условиях выплаты шестой части урожая храму [ср.: Доватур, 1980, с. 10]. Но это не были свобод­ ные арендаторы. Из содержания боспорской надписи следует, что в данном слу­ чае пелаты были прикреплены к земле [ср.: Гайдукевич, 1949, с. 363; Блаватс- кий, 1953, с. 50 - 51]. Поэтому есть все основания рассматривать эту категорию сельского населения в качестве крепостных [ср.: Павленко, 1989 а, с. 176], кото­ рые обрабатывали землю, принадлежавшую храму, и выплачивали ему в каче­ стве ренты-налога, видимо, шестую часть урожая. Помимо военных поселенцев и зависимого населения, которые за пользо­ вание землей вносили в царскую казну определенную ренту-налог, часть зе­ мельного фонда была передана гражданским общинам крупных боспорских городов, верховный контроль за которой осуществляла царская администра­ ция. Но в ряде случае плата за пользование землей вносилась не в царскую, а в городскую казну, и эти средства в основном шли на нужды гражданской об­ щины. Таким образом, как и ранее, весь земельный фонд подразделялся на земли (%сора РаоїАлкті), доход с которых шел в царскую казну, и полисные зем­ ли (%topa jcoXiTiKti) [ср.: Масленников, 1997, с. 46; Зубарев, 1997, с. 40; Сапры­ кин, 2006, с. 238]. Верховная собственность на все категории земли в Боспорс- ком царстве принадлежала царю, что, как и разветвленный бюрократический аппарат [Никитина, 1966, с. 195; Блаватский, 1985 в, с. 244; Болгов, 1996 а, с. 76 - 80], позволяет говорить о сохранении на Боспоре в первые века н. э. основ­ ных элементов, характерных для социально-экономического развития боль­ шинства эллинистических монархий более раннего времени [Сапрыкин, 1985, с. 69; 2006, с. 241-242]. Промыслы. Как и в предшествующий период, важной отраслью переработ­ ки продукции сельского хозяйства было производство вина. Исследования пос­ леднего десятилетия показали, что винодельческие комплексы концентриро­ вались не только в округе боспорских городов (Кругликова, 1966, с. 118, 119; 1975, с. 189), но и на сельских поселениях европейского Боспора. Винодельни и следы производства вина открыты на м. Зюк (Зенонов Херсонес), пос. Ново- Николаевка (Савроматий), Темир-горе, поселении Сиреневая бухта, городи­ ще Артезиан и пос. Туркмен [Винокуров, Масленников, 1993, с. 39, 40, рис. 1; Винокуров, 1997, с. 62 - 65; 1999, с. 7, рис. 1]. Если в эллинистический период винодельни концентрировались только в европейской части государства, то, начиная с I в., производство вина фиксиру­ ется и на его азиатской территории [Кругликова, 1984 а, с. 157]. Винодельни открыты в Фанагории, Кепах, Патрее, на Пятиколодезном городище, на горо­ дищах Батарейка I - II [Сокольский, 1970, с. 75 - 92] и в Горгиппии [Алексеева, 1997, с. 152 - 167]. Здесь их известно приблизительно в два раза больше, чем на Керченском полуострове [Сокольский, 1970, с. 92], и в них производилось боль- 184 Социально-экономическое развитие ше сортов вина, чем в европейской части государства [Долгоруков, 1976, с. 83; Сапрыкин, 2006, с. 223 - 224]. Исходя из этих количественных показателей, можно согласиться с Н. И. Сокольским в том, что с і в . именно этот район Боспорского царства становится ведущим в производстве вина [Сокольский, 1970, с. 92]. Не­ удивительно поэтому, что в Патрее и на городище Батарейка II было налажено производство амфор для его транспортировки [Сокольс­ кий, 1970, с. 91]. В отличие от эллинисти­ ческого периода, когда на Бое- поре в количественном отно­ шение преобладали тарапаны, а также винодельни с одной давильной площадкой и од­ ним резервуаром, в первые века основным становятся ви­ нодельческие комплексы с не­ сколькими давильными пло­ щадками и резервуарами [Кругликова, 1984 а, с. 157 — 158; Винокуров, 1998а, с. 17 - 29, 41 -4 5 ; 1999, с. 35 - 42]. В среднем, судя по их размерам, в таких винодельнях могло единовременно производиться около 4 - 6 тыс. литров вина [Кругликова, 1984 а, с. 158; Коровина, 1987, с. 61; Алексе­ ева, 1997, с. 151; Винокуров, 1998 а, с. 30 - 34] (рис. 114). К сожалению, в отличие от Гераклейского полуострова и Северо-Западного Крыма [Ко­ лесников, 1998, с. 125 -142], на территории Боспора не выяв­ лено бесспорных следов ви­ ноградных плантажей [см.: Кругликова, 1984 а, с. 157; Ви­ нокуров, 1998, с. 59 - 61]. По­ этому о том, какая часть сель- Рис. 114. Планы стационарных боспорских виноделен СКОХОЗЯЙСТВенных угодий от- первых веков н. э., по Н. М. Винокурову. водилась под виноградники, 185 Глава4 пока можно говорить только на основании винодельни предшествующего пе­ риода, которая была открыта у с. Партизаны в окрестностях Пантикапея внут­ ри участка, который был обнесен стенами [Гайдукевич, 1958, с. 360, 369 - 371], и объемов резервуаров виноделен. По подсчетам В. Ф. Гайдукевича, урожай с одного гектара виноградника да­ вал 2 - 5 тонн вина [1958, с. 365; ср.: Винокуров, 1999, с. 75 - 79]. Если исходить из этих цифр, в каждой боспорской винодельне первых веков могло за один раз производиться вино с одного - двух гектаров [ср.: Алексеева, 1997, с. 151]. А ведь производственные мощности таких виноделен в сезон могли использоваться не­ сколько раз [Гайдукевич, 1958, с. 396; Винокуров, 1998а, с. 31 - 34]. Исходя из этого, а также, учитывая отмеченные конструктивные особенности виноделен первых веков н. э., при всей относительности наших подсчетов, можно заклю­ чить, что, в сравнении с предшествующим периодом, объемы производства вина на Боспоре значительно выросли, и в сельскохозяйственном производстве увели­ чился удельный вес выращивания винограда [Винокуров, 1999, с. 75 - 79, 86 - 91]. Об организации производства вина на Боспоре сейчас сказать можно немно­ го. В первую очередь следует обратить внимание на то, что винодельческие ком­ плексы первых веков открыты не только на территории сельских поселений и небольших аграрных городков, как это было ранее [Виноградов, Масленников, 1993, с. 39; Горончаровский, 1985, с. 89 - 92], а й в достаточно крупных городах, даже столичном Пантикапее [Марченко, 1962 а, с. 315 - 318]. Так, например, в Фанагории открыто восемь виноделен [Сокольский,1970, с. 77; Долгоруков, 1976, с. 78 - 83], а в Горгиппии - 12, большинство которых относится ко II - первой половине III [Алексеева, 1995, с. 7; 1997, с. 152 -167; Винокуров, 1998 а, с. 35 - 36]. Винодельни, как правило, были составной частью жилищно-хозяйствен­ ных комплексов этих городских центров [Долгоруков, 1976, с. 82; Алексеева, 1995, с. 8 - 9; 1997, с. 167], как, впрочем, и небольших аграрных городков евро­ пейского Боспора [Крыжицкий, 1982, с. 102]. Это, наряду с увеличением в вино­ дельческих комплексах количества давильных площадок и резервуаров [ср.: Ви­ нокуров, 1999, с. 80 - 82], свидетельствует не только о росте объемов производ­ ства в этой отрасли переработки сельскохозяйственной продукции, но и опре­ деленной хозяйственной специализации. Концентрация виноделен в крупных городах позволяет предполагать, что владельцы таких комплексов непосредственно не участвовали в выращивании винограда, а могли либо скупать виноград для его дальнейшей переработки, либо перерабатывать его за часть урожая [Винокуров, 1999, с. 77]. Сказанное косвенно подтверждается наличием склада амфор в подвале частного дома, рас­ положенного рядом с винодельней в Горгиппии, владелец которого мог не только производить, но и продавать вино [Алексеева, 1995, с. 12- 13]. Винодельни груп­ пировались в определенных районах городов и поселений, что позволило пред­ полагать наличие здесь каких-то пока неясных профессиональных объединений виноделов [Сокольский, 1970, с. 91; ср.: Винокуров, 1999, с. 100- 106]. 186 Социально-экономическое развитие ... Mil=!l=!l=!l=!J=jJ=!l=!l=!l=U=!l=!l=!l=U=!l hjjhi|HI1HIJHI| Увеличение удельного веса виноградарства в сельском хозяйстве и связан­ ного с этим производства вина привело к тому, что в этой отрасли производ­ ства участвовали не только частные лица. А. К. Коровина на основании того, что в Гермонассе винодельня II - III вв. входила в состав культового или обще­ ственного комплекса, пришла к заключению, что доход от переработки виног­ рада в данном случае шел на его нужды [Коровина, 1987, с. 65 - 66; ср.: Виноку­ ров, 1999, с. 104 - 106]. В пользу того, что ряд винодельческих комплексов был собственностью не частных лиц, а гражданской общины свидетельствует и на­ ходка в Горгиппии гири для взвешивания винограда с надписью «народное до­ стояние» [Алексеева, 1995, с. 14]. Винодельни, открытые на городище м. Зюк (Зенонов Херсонес) и в Илурате, по-видимому, использовалась не членами оп­ ределенной семьи, а всеми жителями этих небольших сельских населенных пун­ ктов [Масленников, 1992 а, с. 168]. В первые века переработка винограда носи­ ла специализированный характер, в пользу чего свидетельствует отсутствие в целом ряде раскопанных винодельческих жилищно-производственных комплек­ сов складских помещений, где должно было храниться произведенное вино [Гай­ дукевич, 1958, с. 396; Крыжицкий, 1982, с. 102]. Характер раскопанных на Боспоре виноделен позволяет рассматривать их в качестве сравнительно небольших производственных комплексов. В хозяйствах работал ограниченный круг лиц, и пока нет оснований говорить о концентрации в этой отрасли производства значительного количества рабов. В винодельческих комплексах, где производительная деятельность носила сезонный характер, труд сколько-нибудь значительного количества рабов не был рентабельным, и здесь процесс производства вина мог осуществляться силами семьи хозяина с привле­ чением весьма ограниченного числа работников [ср.: Винокуров, 1999, с. 82-83]. Сезонный характер загрузки таких производственных комплексов позволяет пред­ полагать, что именно в винодельческих хозяйствах наиболее оправданным было применение наемного труда, который не являлся определяющим в сфере произ­ водственных отношений античного мира [см.: Сюзюмов, 1958, с. 137; Finly, 1959, р. 148, прим. 13; Колганов, 1962, с. 285; Илюшечкин, 1986 а, с. 53]. Таким образом, увеличение объемов производства вина свидетельствует о росте в экономике Боспора удельного веса товарного производства [Виноку­ ров, 1999, с. 79]. Увеличение количества виноделен в II - III вв. в боспорских центрах хронологически совпадает с ростом объемов выпуска амфор местными керамическими мастерскими [Зеест, 1960, с. 37; ср.: Винокуров, 1998 а, с. 35]. Причем тот исключительно важный факт, что амфоры, изготовлявшиеся в Фа­ нагории и Г оргиппии, обнаружены в основном на территории азиатского Бос­ пора [Зеест, 1960, с. 37], свидетельствует о потреблении произведенного здесь вина главным образом на месте. Увеличение выпуска амфор местного произ­ водства с первой четверти IV до второй четверти II вв. до н.э. и во второй чет­ верти II - третьей четверти III вв. [Зеест, 1960, с. 46, рис. 2] хронологически совпадает с ростом производства вина. Это следует рассматривать в качестве 187 •^^^^^^^^^^^^^^^^ja^ja^l=!J=!]=!l=!l=!l=!l=!l=!l=ll=!l=!l=!I=!J=!l Глава 4 наиболее четкого показателя пиков уровня развития то­ варного производства и бос- порской экономики в целом [ср.: Вонцович, 1997, с. 263]. Еще одним видом произ­ водственной деятельности населения была рыбозасол- ка. Рыболовный промысел на Боспоре известен с очень раннего времени [Куликов, 1998, с. 186-201], а вывоз со­ леной рыбы в амфорах из Пантикапея письменными источниками зафиксирован уже для IV в. до н. э. [Dem., XXXVI, 31,34]. Есть основа­ ния предполагать, что одной из целей выведения боспор- ской колонии в дельту Дона в конце IV - первых десяти­ летиях III вв. до н. э. была добыча ценных сортов рыбы [Марченко, 1990, с. 129-138; 1991, с. 53 - 61; Житников, Рис. 115. План Тиритаки с указанием мест проведения ар- 1992, с. 68 — 78]. Но рыбоза- хеологических работ, по В. Н. Зинько. солочные цистерны здесь, как и в Херсонесе, появляют­ ся только в первые века [Кругликова, 1984 а, с. 159; ср.: Кадеев, 1970, с. 12; Ро­ манчук,1973, с. 45; 1977, с. 18]. Однако, если для Херсонеса были характерны цистерны большого объема, располагавшиеся по одной, реже по две-три [Каде­ ев, 1970, с. 13], то на Боспоре открыты комплексы меньших по объему ванн [Круг­ ликова, 1984 а, с. 15]. Объясняется это, скорее всего, тем, что, если в Херсонесе основной промысловой рыбой была хамса, из которой изготовлялись различ­ ные соусы, то на Боспоре одновременно осуществлялась засолка нескольких про­ мысловых сортов рыбы [Кадеев, 1970, с. 14; ср.: Марти, 1941 а, с. 93 - 94; Лебе­ дев, Лапин, 1954, с. 213]. В настоящее время на Боспоре открыто около 59 рыбозасолочных цистерн в Тиритаке, восемь - в Мирмекии, две - в Горгиппии и, вероятно, одна или две в Пантикапее (Кругликова, 1984 а, с. 159; Макарова, 1991, с. 140 - 141; Зинько А., 2005, с. 106). Наиболее интенсивно рыбозасолочные цистерны функционировали во II - III вв. [Кругликова, 1984 а, с. 159]. На территории Мирмекия и Тиритаки 188 Социально-экономическое развитие жилищно-производственные комплексы, в которые входили такие цистерны, концентриро­ вались у оборонительных стен на окраинах этих небольших боспорских городков [Марти, 1941 б, с. 11 - 24; Гайдукевич, 1952 б, с. 133; 1952 в, с. 218; Сап­ рыкин, 2006, с. 224 - 225]. О производительности рыбозасолочных комплексов можно судить по Тиритаке (рис. 115). Здесь один такой комплекс включал 16 цис­ терн общей емкостью 204 куб. м, что позволяло одно­ временно засолить 1 600 цен­ тнеров рыбы [Гайдукевич, 1949, с. 356). И. Т. Круглико­ ва, вслед за В. Ю. Марти, по­ лагает, что на протяжении года они использовались до восьми раз, и в них можно было засолить 12 800 центне­ ров рыбы (Кругликова, 1984 а, с. 159; ср.: Марти, 1941 а, с. 94]. Но такая цифра представляется завышенной, так как наиболее интенсивно лов рыбы велся во время весенней и осенней путины, а в другое время года вряд ли уловы были особенно значительны [см.: Кадеев, 1970, с. 9 - 10]. Следовательно, реальная производительность тиритакского комплекса была ниже (рис. 116). По мнению В. Ф. Гайдукевича, подъем рыбозасолки на Боспоре в первые века было обусловлено развитием боспорского экспорта рыбы, которая, в частности, предназначалась для снабжения римских войск, расквартирован­ ных в близлежащих районах, в том числе и на границах с Парфией [Гайдуке- вич, 1949, с. 352; 1952, б, с. 133; ср.: Вонцович, 1997, с. 264 - 266]. С этим нельзя не согласиться, но следует подчеркнуть, что боспорскую соленую рыбу потребляли не только солдаты, но и другие категории населения Римской империи, так как рыба была излюбленным лакомством римлян, а некоторые сорта рыбных соусов стоили очень дорого [см.: Кадеев, 1970, с. 19; Армиче- ва, 1985, с. 125]. Причем, по мнению А. Вонцович, из античных центров Се­ верного Причерноморья вывозился не гарум, а тарихос или тарихе понтика [Вонцович, 1997, с. 265]. Рис. 116. Рыбозасолочные цистерны на территории Ти- ритаки. Раскопки В. Н. Зинько. 189 Ш|М1|Н1]Ш|Н!|Ш]Ш|̂ ||нуш|У1|нуш|̂ ум1|Ш1М11Ё11ё11ёУ̂ и̂ иМУШ1МиЁ!1Ё!1ёУё!1Ё11ЁиМ11ёУМУ Глава4 Развитие в боспорских городах во II - III вв. рыбозасолки, как и производ­ ство вина, свидетельствует об интенсификации хозяйства и безусловном увели­ чении его товарной направленности [Вонцович, 1997, с. 266]. Вместе с этим не­ большие боспорские рыбозасолочные комплексы обслуживались несколькими работниками, а такие крупные, как тиритакский, - не менее 12-15 [Марти, 1941, с. 94; Кругликова, 1984 а, с. 159]. Однако, учитывая сезонный характер массо­ вой засолки рыбы, нет оснований предполагать исключительно рабский статус лиц, труд которых использовался в этой отрасли производства. Ремесленное производство. В первые века на Боспоре продолжало развиваться ремесленное производство. В ходе археологических исследований городов и по­ селений отмечены следы наличия металлообработки, производства керамики, юве­ лирных украшений, стеклоделия, деревообработки, косторезного, кожевенного, ткацкого, строительного и других ремесел, обычных для античных центров того времени [Кругликова, 1966,с. 131 -184; Шелов, 1984, с. 162- 173; Макарова, 1991, с. 138 - 139; Сапрыкин, 2006, с. 222 - 223, 225 - 229]. Но для рассматриваемой темы главным является не наличие или отсутствие того или иного вида ремеслен­ ной деятельности, а его территориальное распространение в пределах античных населенных пунктов, качественный уровень развития и степень его специализа­ ции [см.: Массон, 1970, с. 29; Сайко, 1973, с. 107]. Ибо только анализ характера ремесленной деятельности позволяет выявить специфику его организации, а так­ же особенности производственных отношений и те социальные группы населе­ ния, которые в нем были заняты. Важной отраслью ремесленного производства оставалась металлообработ­ ка [Шелов, 1963, с. 127 - 128, рис. 9; 1972, с. 93 - 94; Кругликова, 1966, с. 162; Макарова, 1991, с. 139 - 140; Сапрыкин, 2006, с. 222 - 223]. Вплоть до конца античной эпохи на Боспоре существовали кузнечно-литейные мастерские сме­ шенного характера [Шелов, 1984, с. 163]. Это свидетельствует не только о невысокой степени специализации, но, видимо, и о преобладании в этой от­ расли производства сравнительно небольших мастерских [ср.: Макарова, 1991, с. 138 - 139]. Например, мастерская по обработке цветных металлов в Танаисе располагалась в черте городских кварталов и, видимо, была тесно связана с лавкой, где продавалась готовая продукция [Шелов, 1972, с. 96; 1984, с. 164]. Иными словами, в металлообработке преобладало мелкотовар­ ное производство, продукция которого, однако, не только обеспечивала по­ требности населения боспорских городов, но и вывозилась за пределы госу­ дарства [Шелов, 1972, с. 95 - 96; 191, 204; 1984, с. 164]. Значительный удельный вес в ремесле занимало изготовление разнообраз­ ной керамической продукции [Шелов, 1984, с. 167 - 170; Сапрыкин, 2006, с. 222]. Характерной особенностью этого вида производства было то, что оно получило достаточно широкое развитие не только в городах, но и на сельских поселениях в обеих частях царства [Сокольский, 1968, с. 265 Сапрыкин, 2006, с. 222 - 223271; 1969, с. 66; Шелов, 1984, с. 167; Арсеньева, 1985, с. 77; Алексее- 190 Социально-экономическое развитие ...^^=!1^=!1=!1^^^^=!1Ё1=!1=!1=!1=!1=У=!]=11=У ва, 1997, с. 168 - 179]. Керамическое производство в относительно крупных боспорских центрах было рассчитано не только на потребление их населени­ ем, но и на сбыт. Этим в немалой степени следует объяснять изготовление в боспорских мастерских керамической продукции по привозным образцам [Ка- станаян, Арсеньева, 1984, с. 231]. В противоположность этому номенклатура керамической продукции мас­ терских, работавших на небольших боспорских поселениях, была значительно беднее. Несмотря на то, что есть основания предполагать изготовление уже с I в. до н. э. здесь краснолаковой керамики [Шелов, 1953 а, с. 162, 164; 1955, с. 36], такие керамические производства были рассчитаны главным образом на внут­ реннее потребление [Сокольский, 1969, с. 61, 67]. Это позволяет говорить, что гончарное производство в боспорских городах преимущественно было товар­ ным, а на сельских поселениях носило натуральный характер и не отличалось значительным уровнем специализации. В рамках отдельных хозяйств изготов­ лялась и лепная посуда, которая в значительных количествах встречается при раскопках слоев первых веков н. э. боспорских городов [Кастанаян, 1981, с. 118 -119; Тарасова, 1996, с. 144- 145]. Увеличение количества такой посуды в быту нельзя связывать исключитель­ но с варваризацией населения боспорских городов. Ряд форм лепных сосудов является подражанием античной гончарной керамике [Кастанаян, Арсеньева, 1984, с. 233; ср.: Диамант, Левина, 1991, с. 91, рис. 2, 32 - 36; Власов, 2005, с. 88 - 89], что в первую очередь свидетельствует о невысоком социальном положении лиц, пользовавшихся такой посудой вместо покупной гончарной. Причем про­ изводство лепной посуды носило домашний, натуральный характер и только в очень редких случаях, в небольших количествах, такая керамика изготовлялась для продажи [Арсеньева, 1969, с. 174]. Наряду с изготовлением лепной керамики, в основном домашним было пря­ дение и ткачество, о чем свидетельствуют многочисленные находки пряслиц и ткацких грузил на территории всех без исключения боспорских городов и посе­ лений [Гайдукевич, 1952, с. 403, 409 и сл.]. Хотя нельзя исключить и того, что иногда производство тканей могло носить и мелкотоварный характер. Керамические печи для обжига гончарной керамики археологически зафик­ сированы в Пантикапее, Горгиппии, Патрее, Кепах, Гермонассе и на ряде других поселений [Шелов, 1984, с. 169; Алексеева, 1997, с. 168 - 179] (рис. 117). Их можно считать универсальными, так как в них обжигались амфоры, пифосы, столовая посуда и др. [Шелов, 1984, с. 169]. Это свидетельствует не только о невысокой специализации, но и о преобладании в этой отрасли производства сравнительно небольших мастерских. Поэтому в данном случае, видимо, нельзя говорить о зна­ чительном уровне специализации керамического производства на Боспоре и о высокой квалификации мастеров, что являлось важным условием широкого при­ менения рабского труда в ремесле [см.: Штаерман, 1978, с. 128,130]. Вместе с этим на Боспоре существовали и узкоспециализированные керамические мастерские, 191 Глава4 Рис. 117. Боспорские гончарные печи, по Д. Б. Шелову. как, например, коропластов, раскопанные в Пантикапее и Фанагории. Но произ­ водство в этих мастерских велось в достаточно ограниченных масштабах, вероят­ но, силами членов семьи хозяина с привлечением ограниченного круга лиц со стороны [Кобылина, 1949, с. 107 и сл.; 1958, с. 178 и сл.; 1961, с. 47 и сл.]. Сказанное хорошо подтверждается результатами исследований квартала ре­ месленников II - III вв., раскопанного на окраине Горгиппии (рис. 109). Здесь обнаружены остатки гончарных печей, формы для изготовления терракот и све­ тильников, скопления изделий гончарного производства и др. Характер архео­ логического материала показывает, что в этом районе города жили не только гончары, но и металлурги [Кругликова, 1985, с. 70 - 76; Алексеева, 1997, с. 90 - 91], а также стеклоделы [Сорокина, Алексеева, 1997, с. 49]. Аналогичная кон­ центрация гончарных печей отмечена на окраинах Пантикапея и Фанагории [Гайдукевич, 1934, с. 3; Керамическое, 1966, с. 102, табл. 22, 1]. Остатки метал­ лообрабатывающего, керамического и стеклоделательного производств,61 от- 61В настоящее время на Боспоре следы производства стекла зафиксированы в Пантикапее, Танаисе, Фанагории и Горгиппии [Сорокина, Алексеева, 1997, с. 49; Кунина, 1997, с. 39-40]. 192 Социально-экономическое развитие... крытые в крупных боспорс- ких центрах, свидетельству­ ют, что ремесленные мастер­ ские, как и в предшествую­ щий период, были небольши­ ми. Это, наряду с отсутстви­ ем крупных специализиро­ ванных мастерских, не позво­ ляет предполагать использо­ вания в них труда рабов клас­ сического типа в сколько-ни­ будь широких масштабах, ибо в условиях Боспора это не было экономически оп­ равдано [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 85 — 86]. Рис. 118. Тамга Аспурга. Следует Также обратить / - на черепице из раскопок Горгиппии; 2 - на мисках из раскопок поселения у с. внимание на замечание Д. Б. Владимирова Шелова, который, не отри­ цая в принципе использования труда рабов, полагал, что в боспорском ремесле в основном было занято лично свободное население государства [1972, с. 87; 1984, с. 173]. Мелкотоварный характер боспорского ремесленного производства, которое во II - III вв. переживало подъем, позволяет говорить, что в этой отрас­ ли производительной деятельности могли участвовать представители самых широких слоев населения. Ограничение прав гражданских общин крупных бос- порских городов и широкое развитие царского землевладения, характерное как для эллинистического периода, так и для первых веков н. э., позволяет предпо­ лагать, что морально-этическое отношение к ремесленному труду было несколь­ ко иным, чем в полисах классической Греции, и в ремесленном производстве на территории Боспорского царства были заняты не только беднейшие слои насе­ ления, но и часть граждан [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 86 - 87]. Говоря об организации ремесленного производства, следует обратить внимание на группу керамических кирпичей с клеймом в виде тамги, кото­ рые неоднократно встречались при раскопках Горгиппии [Гайдукевич, 1947, с. 26, № 4; Цветаева, 1975, с. 9 9 - 100] (рис. 118, 1). Эти кирпичи квадратной формы, небольшой толщины, изготовлены из горгиппийской глины и хо­ рошо обожжены. Типологически горгиппийским наиболее близки кирпи­ чи, которые изготовлялись в местах дислокации римских войск [Цветаева, 1975, с. 99 - 100]. По условиям находки и близости тамги на кирпичах от­ дельным элементам сарматских знаков на памятниках II в., Г. А. Цветаева датировала их тем же временем и предположила, что массовое производ­ ство этого типа строительной керамики по римским образцам было начато 193 либо в царских эргастериях, либо эргастериях наместника Горгиппии [Цве­ таева, 1975, с. 99 - 100]. Однако в настоящее время нельзя согласиться с Г. А. Цветаевой в том, что полные аналогии тамге на кирпичах неизвестны [Цветаева, 1975, с. 100]. По форме тамга на кирпичах тождественна аналогичному знаку на лицевой сторо­ не одного типа боспорских медных монет, где тамга расположена слева от голо­ вы Ареса. Согласно единодушному мнению специалистов, этот выпуск монет следует относить к периоду правления на Боспоре царя Аспурга, а точнее - к 14/ 15 - 37/38 гг. [Голенко, Шелов, 1963, с. 12 - 14; Карышковский, 1973, с. 15 - 16; Анохин, 1986, с. 94, 150, № 318, табл. 40, 46]. Исходя из этого, имеются весьма веские основания датировать рассматриваемый тип кирпичей первой полови­ ной I в. [Зубарь, 2001, с. 146 - 149; ср.: Анохин, 1999, с. 200, № 156], а не эллини­ стическим временем [Гайдукевич, 1947, с. 26, № 4]. В настоящее время считается, что после гибели царя Полемона I в столкно­ вении с аспургианами где-то между Фанагорией и Горгиппией [Strabo, XI, 2,11; XII, 3, 29; Масленников, 1995 б, с. 159 - 167] и кратковременного правления внучки Митридата VI Евпатора - Динамии, два года (8/9 - 9/10 гг.) на Боспоре находился неизвестный правитель, который чеканил монеты с монограммой КЛЕ [Анохин, 1986, с. 89, табл. 10, №№ 284, 285]. В 10/11 г., судя по нумизмати­ ческим данным, к власти пришел Аспург, который, однако, первоначально име­ новался не царем, а первым архонтом или политархом. Титул царя он принял в 14/15 г. после поездки в Рим, где был утвержден на престоле римским императо­ ром [Анохин, 1986, с. 92 - 93; ср.: Виноградов Ю. Г., 1994, с. 154]. Именно к периоду между 14/15 и 37/38 гг. В. А. Анохин относит монеты с головой Ареса и тамгой на лицевой стороне [Анохин, 1986, с. 94, 150, № 318, табл. 40, 46]. В 16 г. Аспург, уже являясь боспорским царем, издал в отношении горгип- пийцев рескрипты, в которых даровал им ряд льгот за то, что они «соблюли себя в полном спокойствии» [Блаватская, 1965, с. 198; ср.: Попов, 2003, с. 205 - 209] (рис. 86). Это позволяет предполагать, что до прихода к власти он был тесно связан с Горгиппией, где он, возможно, занимал пост царского наместника (о єяі xriq ropyutjtelaq) [КБН, 1115, 1134]. Аспург не был легитимным наследни­ ком боспорского престола [Виноградов Ю. Г., 1992, с. 154] и, судя по имени [подр. см.: Сапрыкин, 1985, с. 67], скорее всего, происходил, подобно Хрисалиску, из среды варварской знати, возможно, сарматского происхождения, которая актив­ но стала привлекаться на боспорскую военную службу еще со времени Митрида­ та VI Евпатора [Арр. Mith., 57; 69; 119; Justin, XXVIII, 3, 7; Plut., Luc. XVI; Сапры­ кин, 1985, с. 73 - 75; 1996, с. 287 - 278,282]. Это, очевидно, позволяет говорить, что верховную власть на Боспоре он мог захватить, опираясь на вооруженную по­ мощь населения азиатского Боспора, может быть, аспургиан, которые являлись этнически смешенными военными поселенцами [см.: Сапрыкин, 1985, с. 70 - 75]. Сказанное хорошо согласуется с чрезвычайно интересной находкой на посе­ лении Владимировка, расположенном в 11 км к северо-западу от Новороссийс­ 194 Социально-экономическое развитие ка и погибшем в пожаре в ів ., сероглиняных мисок с процарапанными тамгооб- разными знаками двух типов (рис. 118, 2). Один из них тождественен тамге, ко­ торая имелась на монетах Аспурга и на рассматриваемой горгиппийской чере­ пице [Онайко, 1984 а, с. 91, табл. L, 9 - 13]. Если учесть, что именно в этом районе жили аспургиане, и располагалась цепь военных поселений [Онайко, Дмитриев, 1982, с. 117], рассмотренный факт может служить дополнительным аргументом в пользу вывода не только о сарматском происхождении основате­ ля новой боспорской династии - Аспурга, но и о том, что он был выходцем имен­ но из района Горгиппии [ср.: Сапрыкин, 2002, с. 136, рис. 4]. Но, предполагая наличие в Горгиппии керамической мастерской, кото­ рая, судя по клеймам в виде тамги, принадлежала Аспургу, все же нельзя ее рассматривать в качестве достаточного крупного царского эргастерия, так как, в отличие от эллинистического времени, в первые века н. э. царские ке­ рамические мастерские на Боспоре не известны. Учитывая ограниченное ко­ личество кирпича с такими клеймами, обнаруженного пока только при рас­ копках Горгиппии [Гайдукевич, 1947, с. 26, № 4; Цветаева, 1975, с. 99 - 100], эту мастерскую, как и подавляющее большинство аналогичных, следует рас­ сматривать в качестве небольшого предприятия по выпуску керамических строительных материалов, которые в основном использовались на месте. С известной степенью риска можно предположить, что изготовление кирпича велось в домашнем хозяйстве семьи Аспурга еще до того, как он стал бос- порским царем [Зубарь, 2001, с. 146 - 149; ср.: Алексеева, 1997, с. 178]. Следует обратить внимание на то, что в первые века для жилой архитектуры боспорс- ких городов весьма ха­ рактерной становится хорошо развитая хозяй­ ственная функция го­ родских домов, о чем свидетельствую т не только квартал ремес­ ленников, раскопанный в Горгиппии [Кругли­ кова, 1985, с. 70 - 76; Алексеева, 1997, с. 90 - 91], но и дом винодела II -III вв. в Мирмекии (рис. 119), а также муко­ мольный комплекс ТОГО Рис. 119. План дома винодела II -III вв. в Мирмекии, по А. Н. Ка­ же времени в Танаисе расеву и С. Д. Крыжицкому. 195 Глава4 [Шелов, 1972, с. 79 - 80; Крыжицкий,1982, с. 68, 101 - 110]. Аналогичное явле­ ние прослежено в архитектуре и других северопричерноморских центров. На­ пример, в Херсонесе раскопан хозяйственно-жилой комплекс с рыбозасолоч­ ной ванной [Крыжицкий, 1982, с. 99 - 100]. Безусловно, в крупных античных центрах это явление следует связывать с увеличением в экономике, особенно во II - первой половине III вв., удельного веса товарного производства про­ мыслов и ремесла, которые приносили в это время устойчивый доход. В противоположность городам, несколько иную картину имеет жилая архитектура сельских населенных пунктов европейского Боспора. Изуче­ ние застройки поселения у дер. Семеновки и Илурата показали, что жите­ ли этих населенных пунктов сочетали занятие сельским хозяйством, ското­ водством и рыболовством с производством керамики и ткачеством [Гайду­ кевич, 1958 а, с. 143 - 144; Сокольский, 1969, с. 67; Кругликова,1966, с. 127 - 130; 1970, с. 80; Крыжицкий, 1982, с. 133]. Но, несмотря на определенную степень участия в товарно-денежных отношениях, о чем свидетельствуют находки монет на сельских поселениях [Кругликова, 1972, с. 29; ср.: Гайду­ кевич, 1958 а, с. 140], жители этих и подобных им сельских городищ в це­ лом вели натуральное хозяйство. В немалой степени это было, очевидно, было связано с различным правовым положением основной массы населе­ ния боспорских городов, ряд которых имел права внутреннего самоуправ­ ления, и жителями военно-хозяйственных поселений, расположенных на цар­ ской земле и плативших налог-ренту верховному собственнику земли. Заканчивая обзор главных боспорских промыслов и характерных особеннос­ тей ремесленного производства, следует подчеркнуть, что, если в эллинистичес­ кий период производство вина было сосредоточено главным образом на сельс­ ких поселениях, небольших боспорских городках (Нимфей, Мирмекий, Тирита- ка) и окрестностях Пантикапея, то в первые века винодельни фиксируются в пре­ делах наиболее крупных городов (Пантикапей, Фанагория, Горгиппия). Здесь же наблюдается значительная концентрация ремесленных мастерских, а такие неболь­ шие городки, как Тиритака и Мирмекий, наряду с виноделием, становятся цент­ рами рыбозасолки. Все это позволяет говорить о постепенном изменении функ­ ций городов на территории Боспорского царства. Из преимущественно обществен­ ных и религиозных во II - III вв. они превращаются в центры переработки сельс­ кохозяйственной продукции и ремесла, что следует рассматривать в качестве од­ ной из характерных особенностей развития городских центров в это время. Во II - III вв. боспорские города были уже не только центрами концентрации и пере­ распределения сельскохозяйственной продукции, но и ее переработки, а также концентрации различных ремесленных производств, которые располагались, как правило, на окраинах. В хозяйственной жизни боспорских центров, особенно круп­ ных, растет удельный вес товарного производства и товарного обращения, что вело к более быстрому, чем это было ранее, развитию в них собственно городских социально-экономических структур [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 118 - 120]. А это 196 Социально-экономическое развитие... ^Ш|Э|2!|2!| предполагает увеличение в составе жителей лиц, которые не являлись землевла­ дельцами или землепользователями и не принимали непосредственного участия в сельскохозяйственном производстве [ср.: Андреев, 1987, с. 18], что не могло не сказаться на социальном составе их населения. Торговля и денежное обращение. Стабилизация военно-политической об­ становки вокруг Боспора, что привело к подъему сельского хозяйства, про­ мыслов и ремесленного производства в I - II вв., не могло не отразиться на объемах торговли с античными центрами и варварским окружением. В первые века н. э. с Боспора и близлежащих территорий в античные центры экспорти­ ровались продукты земледелия, скотоводства и соленая рыба. В частности, по эпиграфическим памятникам известно, что из Горгиппии на рубеже II - III вв. вывозились достаточно крупные партии зерна [КБН,Т 134]. Из античных цен­ тров на Боспор и далее в Северное Причерноморье привозились высококаче­ ственные вина и оливковое масло в амфорах, краснолаковая столовая посуда, производившаяся в Пергаме и на Самосе, стеклянные сосуды из Сирии, Егип­ та, западных римских провинций и др. Все эти товары поступали преимуще­ ственно через античные центры Южного Причерноморья, которые со време­ ни вхождения Боспора в состав Понтийской державы Митридата VI Евпатора оставались основными торговыми партнерами северопричерноморских цент­ ров [Кругликова, 1966, с. 205 - 218; Берзина, 1979, с. 112 - 114; Брашинский, 1984, с. 182 - 183; Сапрыкин, 2006, с. 229 - 230]. Наряду с понтийской торговлей, продолжали развиваться экономические связи с варварским миром. Судя по сообщениям древних авторов и археоло­ гическим источникам, в Восточном Крыму самым крупным торговым цент­ ром оставался как и ранее Пантикапей, а на азиатской стороне Боспора - Фа­ нагория и Горгиппия [Strabo, VII,4, 5; Брашинский, 1984, с. 183; Алексеева, 1997, с. 207 - 208]. В торговле с варварами особую роль играл располагавший­ ся в дельте Дона Танаис [Сапрыкин, 2006, с. 235, 237]. Страбон следующим образом характеризует его: «Это был общий торговый центр азиатских и ев­ ропейских кочевников, с одной стороны, и прибывающих на кораблях в Озе­ ро (Азовское море - В. 3., В. 3.) с Боспора, с другой; первые привозят рабов, кожи и другие предметы, которые можно найти у кочевников, последние дос­ тавляют в обмен одежду, вино и все прочие принадлежности культурного оби­ хода» [Strabo, XI, 2,3; пер. Г. А. Стратановского]. Эти слова древнего географа полностью подтверждаются данными, полу­ ченными в ходе археологических исследований. Результаты раскопок жилых кварталов Танаиса свидетельствуют, что одной из характерных особенностей жилищно-хозяйственных комплексов этого центра являются глубокие подвалы под домами. Такие подвалы использовались в качестве складских помещений, в которых могло храниться зерно, поступавшее в город, и амфоры с вином и олив­ ковым маслом, провозившиеся в обмен на товары кочевников [Шелов, 1963, с. 122]. В ходе раскопок Танаиса зафиксированы подвалы со значительным 197 Глава4 скоплением амфор [Шелов, 1972, с. 17-53]. Аналогичные подвалы первых ве­ ков н. э. открыты при раскопках Горгиппии [Алексеева. 1997, с. 92 - 93]. В силу специфики археологических источников, основные направления тор­ говых связей прослеживаются главным образом по находкам амфор и другой античной продукции, привозившейся из античных центров. Но недостаточ­ ная изученность центров производства амфорной тары и другой продукции античного ремесла первых веков н. э. в сравнении с предшествующими перио­ дами не позволяет пока говорить об удельном весе в торговле с Боспором того или иного центра [Шелов, 1963, с. 119; 1972, с. 116 -125; Алексеева, 1997, с. 201 - 207]. Поэтому сейчас можно констатировать лишь, что через античные цен­ тры, и, в первую очередь, Пантикапей, Фанагорию, Горгиппию и, конечно, Танаис, античные товары в амфорах поступали к поздним скифам Крыма, на­ селению Поднепровья, Прикубанья и Нижнего Дона [Брашинский, 1984, с. 186; ср.: Зеест, 1960, с. 67 - 68; Кропоткин, 1970, с. 151 -165, рис. 4 - 30; Шелов, 1972, с. 174-231]. Активизация внешнеполитической деятельности боспорских ца­ рей в западном направлении, начатая еще Аспургом, привела к развитию в I - II вв. торговых контактов с поздними скифами [Зеест, 1954, с. 76 - 77], в кото­ рых ведущую роль играл Пантикапей. Через Фанагорию и Горгиппию в сферу экономической деятельности Бос- пора было включено население Прикубанья и Предкавказья, а через Танаис - Поднепровья и Подонья. Значительное количество вина в амфорах боспорско- го производства поступало к сарматам [Зеест, 1960, с. 66] и, видимо, в Ольвию и ее окрестности [Крапивина, 1993, с. 152]. Хотя, учитывая, что в первые века н. э. большие красноглиняные амфоры боспорского производства использовались для хранения зерна и других припасов [Шелов, 1972, с. 75 - 76], в Ольвию они могли поступать и в качестве тары, с продукцией боспорского сельскохозяй­ ственного производства или соленой рыбой [Крапивина, 1993, с. 152]. Итак, можно заключить, что в первые века к варварскому населению Север­ ного Причерноморья поступали товары не только изготовленные в античных центрах Южного Причерноморья, но и в боспорских городах и поселениях. Стабилизация военно-политической обстановки вокруг Боспора и развитие тор­ говли не только с античным миром, но и варварским населением привели к подъе­ му местного сельскохозяйственного производства, промыслов и ремесла. Характерной особенностью торговых отношений с варварским населением Северного Причерноморья в первые века является использование боспорских и римских монет в качестве эквивалента, чего ранее не было. Об этом можно судить по находкам монет на нижнедонских городищах, располагавшихся в окрестнос­ тях Танаиса [Шелов, 1972, с. 192 - 194], что свидетельствует о наличии здесь то­ варно-денежного обмена. Этот археологически засвидетельствованный факт по­ зволяет говорить о тесных и достаточно развитых экономических контактах вар­ варского населения с Танаисом, что неизбежно вело к увеличению степени его эллинизации. Отмеченный процесс имел место и в окрестностях Херсонеса, где 198 Социально-экономическое развитие обмен с варварским населением в первые века н. э. частично был построен на использовании денег [см.: Сорочан, 1981, с. 32]. Такое же явление отмечено Таци­ том для Германии, где деньгами пользовались преимущественно германцы, оби­ тавшие близ границ с империей [Тас. Ger., 5; см.: Колосовская, 1997, с. 100 - 106]. О степени вовлечения варварского населения в товарно-денежный обмен, который в первую очередь был характерен для населения ближней варварской периферии боспорских центров, свидетельствует резкое увеличение в это время монетных кладов [см.: Кропоткин, 1961]. Однако это, в отличие от находок еди­ ничных монет, не позволяет говорить о росте удельного веса в экономике вар­ варских социумов монеты как средства платежа, а является лишь четким пока­ зателем того, что монета в варварской среде ценилась и использовалась пре­ имущественно в качестве средства накопления [Брашинский, 1984, с. 184]. На основании имеющихся археологических источников, и в первую очередь ос­ татков производственных комплексов, можно говорить о подъеме в I - первой по­ ловине III вв. не только внешней, но и внутри боспорской торговли, которая пока, к сожалению, практически не изучена. Хотя есть Ъснования предполагать, что в связи с широким развитием мелкого товарного производства в первые века н. э. торговые лавки и торгово-ремесленные ряды концентрировались не только на рын­ ках, но и на улицах более или менее крупных городов [ср.: Сорочан, 1997, с. 65]. Вместе с этим, систематизация нумизматических находок первых веков н. э., обнаруженных при раскопках Тиритаки и Мирмекия, показала, что их общее количество значительно меньше, чем монет эллинистического периода [Харко, 1952, с. 362]. С другой стороны, количественный анализ находок монет, обнару­ женных при раскопках Китея, не позволяет говорить о существенных изменени­ ях в денежном обращении в сравнении с предшествующим периодом [Молев, Молева, 1996, с. 75 - 81; ср.: Молев, 1994, с. 63 - 94]. Сейчас трудно что-то определенное сказать о причинах отмеченного, явле­ ния. Но, вероятно, данные нумизматики более или менее верно отражают не­ равномерное экономическое развитие боспорских городов (в данном случае Мирмекия, Тиритаки, с одной стороны, и Китея, - с другой), а также различный уровень развития в них товарно-денежных отношений и товарного производ­ ства, а, следовательно, и внутреннего рынка. Но об этом пока можно говорить лишь в предположительном плане, так как, в отличие от более раннего времени [Шелов, 1965; Молев, 1994, с. 63 - 94], денежное обращение Боспора в первые века н. э. изучено еще недостаточно. Характерной его особенностью является то, что в товарно-денежный об­ мен было включено не только население крупных боспорских городов, но и сельской периферии. Исследования И. Т. Кругликовой и А. А. Масленникова показали, что, если находок монет на сельских поселениях IV - II вв. до н. э. сравнительно немного [ср.: Куликов, 2003, с. 152 - 159], то с I в. до н. э. и осо­ бенно в первые века н. э. их количество на сельских поселениях резко увеличи­ вается [Кругликова, 1972, с. 27 - 29, табл. 1; Масленников, 1998, с. 208 - 212; 199 Глава4 Сапрыкин, 2006, с. 235]. Причем хронология монетных выпусков свидетель­ ствует о неодинаковой интенсивности монетного обращения на сельской тер­ ритории Боспора, что А. А. Масленников связывает с изменениями в полити­ ко-экономическом развитии Боспорского государства [Масленников, 1998, с. 213]. Вместе с тем следует указать, что помимо этого хронология монетных находок на сельской территории европейского Боспора свидетельствует и об увеличении или падении в определенные периоды боспорской истории удель­ ного веса товарного производства, в которое было вовлечено население не только городов, но и сельской местности. А с другой стороны, учитывая, что именно на хоре европейского Боспора жила основная масса военных поселен­ цев, которые должны были платить царской администрации определенную ренту-налог за пользование землей, рост количества монетных находок гово­ рит в пользу предположения об ее выплате в денежном выражении. Если это так, то роль товарно-денежных отношений в боспорском обществе первых веков н. э. в сравнении с эллинистическим периодом выросла не только в го­ родах, но и на сельской периферии [Зубарь, 19996, с. 105]. К сожалению, в силу специфики археологических источников в настоящее вре­ мя о состоянии экономики Боспора на том или ином этапе исторического развития в первые века наиболее ярко свидетельствуют только данные нумизматики. В силу значительного развития товарно-денежных отношений только нумизматика позво­ ляет в самых общих чертах наметить время подъемов и спадов в экономике. Исследователями неоднократно отмечалось, что денежное обращение Бос­ пора несло на себе печать римского влияния [Зограф, 1951, с. 203; 1955, с. 159 -169; Кругликова, 1966, с. 185 - 218; Фролова, 1992, с. 236]. Например, утвер­ ждение боспорского царя в Риме со времени правления Котиса I отражалось на монетах изображением инсигний (рис. 89). Но в боспорской нумизматике находили отражения не только события политической истории, на которые в первую очередь обращается внимание, но и те изменения, которые проис­ ходили в экономическом положении государства. Им в данном контексте и нужно уделить основное внимание. Вслед за М. И. Ростовцевым, прекращение золотой чеканки Боспора в 62/63 гг. объясняется обычно тем, что именно в это время Нерон собирался предпринять какие-то действия, направленные на превращение Боспорско­ го царства в римскую провинцию [Ростовцев, 1915, с. 1 - 6; ср.: Зограф, 1951, с. 200; Фролова, 1976, с. 108 - 110; Анохин, 1977, с. 64; 1999, с. 143; Цветае­ ва, 1979, с. 16; Дьячков, 1992, с. 86]. Не вдаваясь в детальное рассмотрение этого вопроса, хотелось бы лишь подчеркнуть, что в пользу этого нет пря­ мых и надежных источников. Поэтому прекращение боспорской золотой чеканки может быть объяснено и иными причинами. Финансовое положение империи в период правления Нерона было доста­ точно сложным. Безудержные траты императора и его приближенных истощи­ ли казну и привели к тому, что Нерон с целью ее пополнения не останавливался 200 Социально-экономическое развитие... даже перед прямым грабежом сограждан [Suet. Nero, ЗО - 32, 45]. С середины 60-х годов I в. был понижен вес ауреусов, а в руках императора был сконцент­ рирован не только выпуск золота и серебра, но и медной монеты, которая до этого выпускалась от имени Сената [Mattingly, 1976, р. 21; Burnett, 1977, р. 52, 62]. Все эти мероприятия в сфере финансов должны были обеспечить пополне­ ние государственной казны, которая уже не могла безболезненно покрывать все возрастающие траты императорского двора. Если все это соотнести с прекра­ щением чеканки золота, изменением типологии и веса медных монет на Боспо- ре [Зограф, 1951, с. 198 - 200], а также отсутствием чеканки монет Херсонеса и Тиры, то напрашивается вывод о тесной взаимосвязи этих явлений. Тацит сообщает, что в правление Нерона денежные поборы опустошили не только Италию и провинции, но и коснулись союзных народов и госу­ дарств, которые именовались «свободными» [Тас. Ann., XV, 45]. Исходя из этого, следует полагать, что и Боспор не остался в стороне от этого процес­ са, который нашел отражение в нумизматике [Зограф, 1951, с. 200; Анохин, 1986, с. 98]. Видимо, Боспорское царство было обложено значительной да­ нью, которая формально взималась как плата за защиту от варваров. На та­ кую возможность косвенно указывает сугубо проримская ориентация Коти- са I [Зубарь, 19996, с. 107] (рис. 89). В прямой связи со сказанным стоит вопрос о римских финансовых субси­ диях Боспору. Рассматривая монетную чеканку времени правления Саврома- та I (93/94 - 123/124 гг.), В. А. Анохин полагал, что наличие на боспорских монетах, в первую очередь, золоте дополнительного знака в виде «точки» сви­ детельствует об их выпуске за счет римских субсидий [Анохин, 1986, с. 105 — 109]. В свое время М. И. Ростовцев, говоря о взаимоотношениях Савромата I с Римом в период правления Траяна, отметил, что на администрации провинции Вифиния лежала обязанность выплачивать боспорским царям субсидии. Пола­ гая, что такая практика существовала со времени Траяна, он со ссылкой на Лу­ киана писал о приезде в Вифинию специальных боспорских уполномоченных, которые якобы получали их от администрации этой провинции [Ростовцев, 1917, с. 129 - 130; ср.: Доватур, 1959, с. 38]. Такой вывод был повторен современными исследователями и прочно вошел в работы, посвященные римско-боспорским взаимоотношениям [Дьяков, 1942, с. 32; Гайдукевич, 1949, с. 333; 1971, S. 348; Кругликова, 1966, с. 23; Цветаева, 1979, с. 16 -17,18, 50; Шелов, 1981 б, с. 60 - 62; Масленников, 1986, с. 179; Дьячков, 1992, с. 89; Абрамзон, Фролова, Горлов, 2000, с. 62; Сапрыкин, 2006, с. 232]. Это устоявшееся в литературе мнение в опре­ деленной степени повлияло и на В. А. Анохина, хотя он нигде и не ссылается ни на М. И. Ростовцева, ни на других исследователей, разделявших эту точку зре­ ния. Учитывая первостепенное значение правильного решения этого вопроса, не безынтересным будет вновь вернуться к анализу источников по этому вопро­ су, что позволит избежать ряда неясностей при характеристике римско-боспор- ских взаимоотношений в финансовой сфере. 201 Глава4 Лукиан сообщает, что в Эгиалах он встретил послов боспорского царя Ти­ берия Юлия Савромата (154 -170 гг.), которые направлялись либо за ежегодной субсидией, на чем настаивают М. И. Ростовцев и исследователи, следующие за ним, либо с ежегодной данью, которая доставлялась с Боспора одному из римс­ ких чиновников [Латышев, 1909, с. 116; Максимова, 1956, с. 321; Шмалько, 1983, с. 87; Isaac, 1990, 401, note 149]. Исходя из текста, трактовать это место сочине­ ния Лукиана можно двояко [Кругликова, 1966, с. 14 - 15, прим. 32], так как он говорит, что послы ехали в Вифинию с целью доставки (єяі корлбц) ежегодного взноса (тт]<; єлєтєшу crovTa^ecoq). Но Лукиан не указывает, откуда шел этот взнос: с Боспора в Вифинию или наоборот. Однако М. В. Скржинская считает, что, если говорить о наиболее распространенном значении слова anvxa^ig, как «на­ лог», «подать», то послы везли все-таки подать царя Евпатора с Боспора [Зу- бар, Скржинська, 1997, с. 119 - 122]. Такого же понимания текста придержива­ лись Б. Л. Богаевский и Д. Сергиевский [Лукиан,1935, с. 543; 1960, с. 271]. Неоднозначность перевода этого места объясняется сообщением Зосима, на которое, как на аналогию, опирались при интерпретации пассажа Лукиана М. И. Ростовцев и В. Ф. Гайдукевич, а вслед за ними И. Т. Кругликова и дру­ гие исследователи. Но в «Новой истории» Зосима имеется четкая хронологи­ ческая привязка. Для правильного понимания необходимо привести этот отры­ вок полностью в переводе В. В. Латышева. Зосим применительно к периоду гот­ ских войн со слов Дексиппа пишет: «Пока у них были цари, получавшие власть по праву наследства от отца к сыну, то вследствие дружбы с римлянами, пра­ вильно организованных торговых сношений и ежегодно выплачиваемых им им­ ператорами даров они постоянно удерживали скифов, желавших переправить­ ся в Азию» [Zosim, I, 32, 2; пер. В. В. Латышева]. Из этого отрывка ясно, что Зосим говорит о римских «дарах» применительно к эпохе готских войн, т. е. ко времени не ранее первой половины III в., когда экономика Боспора была подо­ рвана, и для укрепления своей власти боспорские цари нуждались в финансовой поддержке. Контекст этого места не позволяет видеть в нем устоявшуюся прак­ тику и переносить положение, сложившееся в III в., на более раннее время. Помимо этого, Зосим пишет о ежегодных дарах (5юра), поступавших к бос- порским царям, а Лукиан сообщает о anv-ta^iq, что означает «жалование», «пла­ та», «пеня». Однако более предпочтительным является перевод В. В. Латыше­ ва, так как Зосим употребил для обозначения субсидий совсем иное и весьма определенное слово - «дары»(5юра). Поэтому, вероятнее всего, Лукиан имел в виду наиболее распространенное значение слова cnma^iq - «налог», известное по речам Демосфена [VII, 23], Эсхина [III, 96], и Исократа [VII,2]. В значении же «жалование», «субсидия» это слово употребляется главным образом для обозначения платы отдельным лицам, например, солдатам у того же Лукиана [De Meter., 15,3], а иногда как средств на содержание членов какой-то семьи (Plut. Alex., 21), но не в качестве значения субсидий целым государствам [Зу- бар, Скржинська, 1997, с. 119- 122]. 202 Социально-экономическое развитие Исходя из сказанного, сейчас нельзя утверждать, что уже со времени правле­ ния Траяна империя оказывала Боспору помощь денежными субсидиями [ср.: Sherwin-White, 1966, Р. 648]. Напротив, статус союзного царства накладывал на боспорских царей определенные обязанности, в том числе и выплату трибута, который доставлялся наместнику Вифинии. В этом отношении показательно еще одно более позднее свидетельство. Аммиан Марцеллин пишет, что в 362 г. бос- порцы направили посольство к императору Юлиану с просьбой, чтобы за вне­ сение ежегодной дани он разрешил им жить спокойно в пределах родной земли [Amm. Marc., XXII, 7,10]. Эта просьба, скорее всего, отражала попытку возобно­ вить традиционные отношения с империей, когда Боспор, являясь союзником Рима, выплачивал Римской империи ежегодный трибут. Показательно, что в Херсонесе часть проституционной подачи шла на нуж­ ды римского гарнизона [IOsPE,I2, 404; Ростовцев, 1916, с. 63 - 69], а в одной оль- вийской надписи прямо говорится об отсрочке платежей в провинцию [IOsPE,I2, 54]. Если такие центры, как Херсонес и Ольвия, выплачивали определенные сум­ мы римской администрации, то сомнительным представляется, что Боспорское царство, неизмеримо более сильное в экономическом отношении [ср.: Сапры­ кин, 2006, с. 221], во II в., напротив, получало ежегодные субсидии, тем более что в пользу такого заключения нет бесспорных данных. Вслед за М. И. Ростовцевым Н. А. Фролова полагает, что отсутствие золотой чеканки царя Евпатора в 171 -173 гг. и ухудшение качества золотых монет этого царя во второй половине 60-х гг. II в. можно связывать с временным прекращением предоставления римских субсидий Боспорскому царству [Ростовцев, 1918, с. 164; Фролова, 1971, с. 66,69; ср.: Зограф, 1951, с. 203] (рис. 120). Но говорить о финансо­ вой помощи Боспору в настоящее время нет оснований. Поэтому отмеченное с 165 г. сокращение выпуска золота и меди нельзя связывать с прекращением римских субсидий. В противном случае нужно будет признать, что вся финансовая система царства и благосостояние его жителей решающим образом зависели от финансо­ вой помощи империи, без которой Боспор испытывал определенные затруднения. Но это плохо согласуется с тем, что известно об экономическом развитии царства и не может быть доказано, исходя из других категорий источников. Н. А. Фролова, вероятно, права в том, что положение, сложившееся в де­ нежном обращении Боспора во второй половине 60-х - начале 70-х гг. II в., тесно связано с истощением финансов империи [Фролова, 1971, с. 69]. Воен­ ная активность Рима на Востоке и Маркоманнские войны на Западе потре­ бовали от империи значительного напряжения сил, что в конечном итоге привело к почти полному истощению государственной казны [SHA, М. Aur., 12; Бокщанин, 1966, с. 268 - 277]. В таких условиях римской администраци­ ей, видимо, были предприняты меры по увеличению сумм, которые поступа­ ли от союзников. Учитывая, что Тиберий Юлий Савромат был союзным Риму царем, можно предположить, что в период осложнения финансового поло­ жения империи, связанного с войнами, Боспорское царство было вынуждено 203 ш|Ш]Н1|Ш|Ш|Н1|Н1|Н1|нуш|Ш]Н11нун1|̂ М!1̂ 1М!1ёиёиЁи̂ 1МУёиёиёи̂ иёЫ̂1ЁимиЁи̂ и̂ 1 Глава4 Рис. 120. Монетная чеканка времени Евпатора, по В. А. Анохину. увеличить размеры сумм, которые выплачивались в качестве трибута. Этим, скорее всего, и объясняются изменения в количестве и качестве монет, кото­ рые чеканились в заключительный период правления Евпатора. Такое поло­ жение в конечном итоге привело к истощению золотого запаса Боспора и прекращению чеканки статеров между 170/171 - 173/174 гг. [Фролова, 1971, с. 62; Анохин, 1986, с. 112 - 113]. В 174/175 гг. к власти на Боспоре пришел Тиберий Юлий Савромат II, длительный период правления которого был отмечен активной внешней по­ литикой, направленной на укрепление границ царства. Однако прежде, чем перейти к активным военно-политическим акциям около 186 г. он провел денежную реформу, в результате которой в обращение был выпущен ряд но­ вых монетных типов [Зограф, 1938, с. 303 - 305; 1951, с. 204 - 205; ср.: Карыш- ковский, 1964, с. 144]. Как уже отмечалось, выпуск каждой новой серии даже медных монет приносил значительный доход казне и на короткое время улуч­ шал финансовое положение государства [Виноградов Ю. Г., 1989, с. 207 - 208 с литературой]. В данном случае основные закономерности монетного дела Боспора времени правления Савромата II, прослеженные А. Н. Зографом, убеждают в том, что денежная реформа этого царя была главным образом на­ правлена на покрытие возросших военных расходов [Зограф, 1951, с. 205]. Вы­ пуск Савроматом золотых монет из бледного золота в годы, предшествовав­ шие реформе, свидетельствует об ухудшении экономического положения цар- 204 Социально-экономическое развитие... Рис. 121. Монетная чеканка царя Савромата И, по В. А. Анохину. ства в сравнении с периодом правления Евпатора [Зограф, 1951, с. 204]. Сле­ довательно, можно полагать, что неблагоприятные тенденции в экономике Боспора начали проявляться уже при Савромате II. Однако они не носили катастрофического характера и были, видимо, замедлены после проведения денежной реформы 186 г. (рис. 121). В период правления наследника Савромата II - Рескупорида II экономи­ ческое положение Боспора ухудшилось, о чем можно судить по увеличению объемов чеканки и дальнейшему снижению содержания золота в монетах [Фро­ лова, 1980, с. 26; 1997, с. 148; Анохин, 1986, с. 118], хотя вряд ли можно гово­ рить о начале экономического кризиса, вызванного внутриэкономическими 205 факторами.62 Хронологически с этим совпадает появление на боспорском престоле царей-соправителей, что в период после правления Рескупорида становится обычной практикой [Фролова, 1980, с. 17; Анохин, 1986, с. 120]. Введение института соправительства, вне всякого сомнения, свидетельствует об ослаблении в первой половине III в. царской власти, связанном в пер­ вую очередь с неблагоприятными тенденциями в экономике царства [ср.: Болгов, 1996 а, с.71]. Вероятно, только к этому или несколько более позднему времени следует относить сообщение Зосима о римских субсидиях (8(Ьра) [Zosim, I, 32, 2], кото­ рые выделялись римской администрацией боспорским правителям для укреп­ ления экономического и военного положения государства. Ведь вплоть до се­ редины III в. боспорские цари именовались «друзьями цезаря и друзьями рим­ лян» и помещали изображения правящих императоров на своих монетах. Не исключено, что субсидии боспорским царям стали регулярно выплачиваться после разгрома Горгиппии и оседании на юго-восточных границах Боспора военных дружин варваров. Если сравнить данные имеющихся источников, то можно констатировать, что, несмотря на безусловный подъем, который имел место на Боспоре на про­ тяжении I - II вв., экономическое положение государства на протяжении всего этого времени не было устойчивым и стабильным. Периоды подъемов сменя­ лись спадами, причем боспорская администрация предпринимала меры по пре­ дотвращению обесценивания статеров. Наиболее четко это прослеживается пока только по характеру монетных выпусков и денежному обращению [Зограф, 1940, с. 60]. И только применительно к первой половине III в. на основании данных нумизматики можно говорить о первых серьезных признаках кризиса [Блаватс- кий, 1964, с. 204; ср.: Фролова, 19976, с. 147]. Однако имеющиеся материалы не позволяют видеть его причины исключительно в области экономики [Блаватс- кий, 1964, с. 204]. Это в первую очередь было связано с все увеличившимися тратами боспорских царей, которые не только содержали огромный бюрокра­ тический аппарат [Блаватский, 1964, с. 210 - 213; 1985 в, с. 244; Болгов, 1996 а, с. 76 - 80], но и вынуждены были значительные средства направлять на укрепле­ ние обороноспособности государства в связи с существенными изменениями во­ енно-политической обстановки на границах, которые были вызваны передви­ жениями варварских племен [Сидоренко, 2001, с. 137 - 145]. Нарушение устоявшихся экономических связей, возросшие военные расхо­ ды, наконец, разгром Горгиппии и оседание в ее окрестностях нового, видимо, пришедшего с севера населения, а также начало так называемых «скифских» по­ ходов против римских провинций в комплексе явились основной причиной по- 62 В этом отношении показательно, что в археологических слоях и кладах Г оргиппии обнару­ жено 59 монет Савромата II, а ко времени правления его сына Рескупорида относится уже 233 монеты [см.: Фролова, 1997, с. 146]. 206 Социально-экономическое развитие Рис. 122. Золотая маска из боспорской царской гробницы. III в. Государственный Эрмитаж. С. - Петербург. лосы глубокого экономического кризиса, в ко­ торый вступило Боспорское царство в середи­ не III в. Но главной из них была гибель сельс­ кохозяйственных поселений на территории хоры, ибо основой экономики Боспора продол­ жало оставаться сельское хозяйство. Негатив­ ные процессы, происходившие в этой отрасли производства, являлись определяющими для всей экономической системы Боспора. Социальный состав населения. Основные тен­ денции экономического развития Боспора во второй половине I в. до н. э. - третьей четверти III вв. позволяют в общих чертах охарактеризо­ вать социальный состав боспорского общества. Боспорский царь продолжал оставаться верховным собственником земли, которая являлась основным условием и средством производства. Этим было обусловлено то, что царскую семью, его приближенных и государственный аппарат, который осуществлял политику на местах, следует рассматривать в качестве привилегированного слоя об­ щества. Боспорское государство в лице царя по праву обладания государ­ ственной властью выступало в качестве крупного собственника, который отчуждал значительную часть прибавочного продукта в форме налога-рен­ ты с земледельческого населения (рис. 122). А это в свою очередь позволяет предполагать значительный удельный вес государственно-редистрибутивного сектора в экономике Боспора [см.: Илюшечкин, 1986, с. 167; Павленко, 1989 а, с. 174]. В таких условиях объем прав различных слоев населения фиксиро­ вался по сословно-правовому признаку, и сословное деление общества спо­ собствовало имущественному неравенству. Представители боспорской знати, приближенной к царю, и чиновники госу­ дарственного аппарата, опиравшиеся на вооруженные отряды боспорской ар­ мии (рис. 123), выступали в качестве слоя эксплуататоров основной массы насе­ ления государства. В качестве резиденций таких государственных чиновников можно предположительно рассматривать так называемые укрепленные усадьбы, как, например, укрепление у дер. Ново-Отрадное и дом Хрисалиска (рис. 103). Боспорские должностные лица, проживавшие здесь, очевидно, сочетали госу­ дарственную деятельность с занятием сельским хозяйством. Этим должност­ ным лицам в окрестностях их резиденций царской администрацией выделялся определенный земельный фонд, и они в условиях Боспора могут рассматри­ ваться в качестве сравнительно крупных землевладельцев (рис. 124). 207 Глава4 В настоящее время можно говорить о концентрации земли на Боспоре в пер­ вые века, но в целом это явление не характерно для сельскохозяйственной тер­ ритории Боспорского государства. Локализация крупных землевладений в не­ посредственной близости от крупных городских центров позволяет предпола­ гать, что их следует рассматривать в качестве владений боспорских чиновни­ ков, приближенных или придворной знати царя (аріатоявА,єшхі), которые ос­ вобождались от уплаты налогов. Не исключено, что представители привилеги­ рованного слоя боспорского общества активно участвовали в крупной морской и посреднической оптовой торговле, которая приносила наибольшую при­ быль. Но об этом ввиду отсутствия ис­ точников можно го­ ворить лишь пред­ положительно на ос- новании письмен­ ных источников и аналогий из других районов античного мира [подр. см.: Зу- барь, 1993, с. 87-88]. Зн ачи тельн ы й удельный вес госу- дарственно-редист- рибутивного секто­ ра экономики Бос­ порского государ­ ства в первые века н. э. предполагает, что его нормальное функционирование было возможно только при наличии Рис. 123. Надгробные ре­ льефы с изображением тяж ел о во о р у ж ен н о го конного боспорского во­ ина (вверху) из Танаиса и легковооруженных всад­ ников, по КБН (альбом). 208 Социально-экономическое развитие Рис. 124. Портретная мраморная статуя знатного жи­ теля Пантикапея. Вторая половина I в. Государствен­ ный музей изобразительных искусств им. А. С. Пуш­ кина. Москва. значительного слоя населения, выплачивав­ шего земельную ренту-налог. В условиях Бос- пора это были держатели небольших участ­ ков земли, которая им передавалась из царс­ кого фонда в условное владение. За пользо­ вание землей ее держатели должны были не­ сти определенные повинности в пользу бос- порского правящего дома и участвовать в во­ оруженной защите государства [ср.: Сапры­ кин, 2006, с. 233 - 234]. Именно этот слой на­ селения Боспора, значительную часть кото­ рого составляли эллинизованные варвары, и являлся основной производящей силой в сель­ скохозяйственном производстве. Статус ука­ занной группы населения может быть опре­ делен как военных поселенцев, а имеющиеся данные позволяют утверждать, что такая си­ стема отношений на хоре Боспора начала складываться еще в позднеэллинистический период и просуществовала в своей основе вплоть до третьей четверти III в. (рис. 125). Суммируя, следует заключить, что одной из самых многочисленных категорий сельс­ кого населения Боспора в первые века н. э. были военные поселенцы, которые, помимо хозяйственной деятельности, охраняли границы государства и явля­ лись опорой боспорского царя. Но наряду с этим, за пользование землей они, вероятно, вносили в казну определенный налог-ренту, которая была главным источником пополнения казны и способствовала нормальному функциониро­ ванию Боспорского государства. Контроль за сбором ренты-налога осуществ­ лялся специальными уполномоченными боспорского царя, на которых была возложена обязанность руководства определенными административными рай­ онами государства. Возникновение военно-хозяйственных поселений, которые в количественном отношении преобладают над иными типами памятников, вероятно, следует рассматривать в качестве решающего фактора стабилиза­ ции социально-экономического и политического положения Боспорского го­ сударства в первые века н. э. Неукрепленные сельские поселения, зафиксированные на территории ази­ атского Боспора, которые существовали здесь до конца античной эпохи, 209 свидетельствуют о том, что на территории Бос- пора жили и иные кате­ гории сельского населе­ ния. Вполне возможно, что обитатели этих посе­ лений, расположенных на царской земле, были организованы в общины и за пользование землей должны были также выплачивать определен­ ную ренту-налог. Сейчас нет убеди­ тельных данных, кото­ рые бы позволяли гово­ рить о наличии на Бое- поре крупных латифун­ дий, где применение в ш ироких масш табах рабского труда было экономически оправда­ но. Вероятно, в круп­ ных хозяйствах, как и на царской земле, в основ­ ном использовался труд населения ш ирокого правового спектра. Об этом, в частности, сви­ детельствует 151 г. с упоминанием пелатов, которых следует рас­ сматривать в качестве категории населения, близкой римским колонам [ср.: Блаватский, 1985 в, с. 243] или крепостным. Говоря о зависимых слоях населения Боспора в первые века н. э., нельзя не остановиться на манумиссиях, которые появляются здесь в і в . Манумис- сий, т. е. эпиграфических документов об отпуске рабов на волю, сейчас изве­ стно около полутора десятков [Блаватский, 1953, с. 186 - 190; 1954, с. 40 - 41; Блаватская, 1958, с. 91 - 96; КБН, 69 - 72, 74; 985, 986, 1123- 1128; Кругликова, 1965, с. 9, прим. 32; Данынин, 1993, с. 59 - 64], наиболее ранняя из которых датируется 16 г. [КБН, 985], а самая поздняя - периодом правления Саврома- та II (174/175 - 210/211 гг.) [КБН, 74]. Рис. 125. Пешие боспорские воины. 1. Фрагмент росписи погребального склепа, по М. И. Ростовцеву. 2. Изображение на надгробии, по КВН (альбом). 210 Социально-экономическое развитие Ш ац s jj ay Ш | ац ну з | ні| ац а | з ц a j зу ну ну ну ну ay ну В. Ф. Гайдукевич полагал, что эти памятники свидетельствуют, с одной стороны, о появлении на Боспоре уже в і в . представителей иудейской диас­ поры, а, с другой, - о кризисе рабовладения, который и привел к отпуску рабов на волю [Гайдукевич, 1949, с. 363 - 365; ср. Надель, 1948 а, с. 203-206; 1968, с. 257 - 259]. В противоположность этому, В. Д. Блаватский считал, что лишь единичные манумиссии могут быть связаны с прозелитами, а их основ­ ная масса носит античный характер и является отражением процесса вытес­ нения рабского труда из сферы материального производства [Блаватский, 1953, с. 191; ср.: Алексеева, 1997, с. 73 - 74]. Следовательно, несмотря на определенные расхождения в определении эт­ нической атрибуции этих памятников, исследователи практически едины в том, что появление манумиссий является ярким и бесспорным отражением кризиса рабовладельческого способа производства на Боспоре. Такой вывод, казалось бы, хорошо согласуется с тем, что на территории Римской империи именно на I - II вв. приходится более 70% эпиграфических свидетельств об отпуске рабов на волю [Ross-Teylor, 1961, р. 119 ff; Lazzaro, 1989, р. 181 - 195; Los, 1995, s. 65 - 78]. Но такой вывод представляется далеко не бесспорным. В первую очередь, следует обратить внимание на то, что на основании анализа тенденций соци­ ально-экономического развития Боспора в эллинистический период нельзя го­ ворить о сколько-нибудь значительном распространении труда рабов в сфере материального производства. Исходя из этого, появление манумиссий на Бос­ поре в і в . нет оснований связывать исключительно с кризисом рабовладения и переходом к качественно новым производственным отношениям. С другой стороны, говоря об этой категории надписей, следует обратить вни­ мание на то, что, наряду с манумиссиями, которые свидетельствуют об отпуске ра­ бов под покровительство иудейских молелен [КБН, 69, 70, 71, 1124, 1127; Надель, 1948 а, с. 203 - 206; 1968, с. 257 - 259; Даныиин, 1993, с. 59 - 64], на Боспоре известны памятники и другого рода. Это манумиссии, посвященные Богу Высочайшему, в которых говорится об отпуске рабов на волю под покровительством Зевса, Геи и Гелиоса, т. е. божеств греческого пантеона [КБН, 74, 1123, 1125, 1126; Даныпин, 1993, с. 64]. Пытаясь объяснить это явление, исследователи отмечали связь культа Бога Высочайшего с эллинистическим иудаизмом, адепты которого относились к кругу квазипрозелитов [Левинская, 1988, с. 18; Даныпин, 1993, с. 64]. Но культ Бога Высочайшего нельзя безоговорочно связывать с еврейским населением диаспоры. В этом синкретическом культе, получившим широкое рас­ пространение в позднеантичный период, главным образом проявилась тяга на­ селения к монотеизму, и, естественно, он испытал определенное влияние терми­ нологии и организационной практики иудейских религиозных общин [подр. см.: Зубарь, 1990а, с. 70 - 80]. Следовательно, боспорские манумиссии, оставленные прозелитами и адептами синкретического Бога Высочайшего, свидетельствуют о том, что отпуск рабов на волю происходил не вследствие кризиса рабовла­ дельческих отношений, а главным образом под. влиянием новых религиозных 211 ^ну^і|ні|ні|ні|ні|їі|ні|їі|ні|їі|ш|ні|щ|ш|ні|ш]ш]ні]шіну^і|̂ цш|їі|ш]н|]їі|їі]ї||^і]їуні] Глава4 течений, ставших особенно популярными в первые века н. э. Как свидетель­ ствуют тексты манумиссий, одним из основных условий отпуска на волю был переход вольноотпущенников в разряд адептов иудейской религии или почита­ телей Бога Высочайшего [Даныпин, 1993, с. 64; Болгов, 1996 а, с. 102]. В связи с этим интересно, что во всех манумиссиях, за исключением одной [КБН, 73], речь не идет об отпуске на волю каких-то групп рабов, а лишь од­ ного раба или рабыни. Это позволяет достаточно уверенно говорить, что бос- порские манумиссии отражают отпуск на волю рабов, в своей массе занятых в домах своих хозяев, а не в сфере материального производства. Такое заключе­ ние хорошо согласуется с тем, что в манумиссиях для обозначения отпускае­ мых на волю рабов использован термин 0реятб<; [КБН, 70, 71, 74, 985, 1021, 1123 - 1125], которым обозначались рабы, выросшие в доме своих хозяев. По­ этому в настоящее время манумиссии не могут рассматриваться в качестве на­ дежного источника по вопросу о наличии на Боспоре развитого рабовладения и его кризиса, а в первую очередь являются показателем определенных изме­ нений, которые происходили не только в этническом составе, но и в идеоло­ гии населения Боспорского государства [Зубарь, 1997, с. 77 - 78]. Еще один социальный слой населения Боспора представляли жители бос- порских городов. Какая-то их часть, безусловно, владела определенным земель­ ным фондом [ср.: Сапрыкин, 2006, с. 235], но, так как верховным собственником земли на Боспоре был царь, население большинства греческих центров за пользо­ вание своими участками, вероятно, должно было выплачивать определенный форос в государственную казну. В ряде случаев плата за пользование землей по распоряжению царя вносилась не в государственную, а городскую казну, и эти средства в основном шли на нужды гражданской общины. Имущественное положение населения больших и малых боспорских городов было разным. Среди него были и зажиточные люди, лица среднего достатка и бедняки. Однако все они были подданными боспорского царя и в силу этого дол­ жны были платить налоги. Развитие ремесла, в котором количественно преобла­ дали сравнительно небольшие мастерские, и локализация их в черте городских кварталов, где они были тесно связаны с лавками, свидетельствуют, что в боспор­ ских городах в ремесленном производстве были в основном заняты лично сво­ бодные слои населения, которые, как правило, не использовали рабский труд или труд лиц со стороны. Мелкотоварный характер боспорского ремесленного про­ изводства позволяет говорить, что в этой отрасли производительной деятельнос­ ти могли участвовать представители самых широких слоев населения. В крупных боспорских центрах это явление следует связывать с увеличени­ ем в экономике, особенно во II - первой половине III вв., удельного веса то­ варного производства ремесла, которое приносило в то время устойчивый доход. Это в свою очередь вело к увеличению количества лиц, которые не яв­ лялись землевладельцами или землепользователями и не принимали непосред­ ственного участия в сельскохозяйственном производстве. 212 Социально-экономическое развитие Таким образом, социальная структура населения Боспорского царства во второй половине I в. до н. э. - третьей четверти III в., как и ранее, практически тождественна модели, которая в свое время была определена для всего древнего мира [Утченко, Дьяконов, 1970, с. 16; ср.: Илюшечкин, 1986 б, с. 45]. Однако в силу конкретно-исторических условий политической жизни, сложившейся на Боспоре, здесь в экономике преобладал государственно-редистрибутивный или царский сектор [ср.: Штаерман, 1978, с. 216], который базировался, как и в дру­ гих сословно-классовых обществах [ср.: Илюшечкин, 1986, с. 138, 187], на нату­ ральном и полунатуральном хозяйстве мелких производителей достаточно широ­ кого правового спектра. Поэтому на Боспоре, особенно во второй половине I в. до н. э. - третьей четверти III в., в количественном отношении преобладала не частнособственническая, а налоговая эксплуатация подавляющего большинства жителей, а на определенных этапах данническая эксплуатация покоренных со­ седних племен [ср.: Илюшечкин, 1986, с. 171; Павленко, 1989 а, с. 179]. Частнособственническая эксплуатация, как торговая и ростовщическая [см.: Илюшечкин, 1986, с. 137], так же существовала на Боспоре, но, исходя из имею­ щегося сейчас материала, ее нельзя считать ведущей. Ведь в условиях Боспорс­ кого царства только принадлежность к высшему сословию, из представителей которого формировался строго иерархический и разветвленный государствен­ ный аппарат, в условиях сравнительно ограниченного внутреннего рынка дава­ ла возможность участвовать не только в распределении ренты-налога, собирав­ шегося в разных формах с подавляющего большинства подданных царя, но и получать во владение крупную собственность, главным образом земельную. А это являлось непременным условием частнособственнической эксплуатации тех или иных групп населения и личного обогащения. В системе производственных отношений Боспорского царства во второй половине I в. до н. э. - третьей чет­ верти III в., как свидетельствуют приведенные материалы, труд рабов класси­ ческого типа не мог стать и не стал господствующей формой эксплуатации в сфере материальном производстве [ср.: Неронова, 1992, с. 285]. В сложившихся условиях он в сравнительно ограниченных масштабах использовался в домаш­ нем хозяйстве царя, его приближенных и какой-то части зажиточных боспорян. Основной же производящей силой на Боспоре были различные категории лич­ но свободного, но в той или иной мере зависимого от государства разноэтнич- ного населения, занятого в сельском хозяйстве, ремесле и мелкой торговле, ко­ торое в то же время являлось подданными боспорского царя. 213 БОСПОР В ТРЕТЬЕЙ ЧЕТВЕРТИ III - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ VI вв. С третьей четверти III в. в истории Боспора и античных государств Северно­ го Причерноморья в целом начинается новый этап развития. Если раньше он тесно увязывался с социально-экономическим кризисом в Римской империи [Сер­ геев, 1996, с. 184 - 185; 1997, с. 48; 1999], то теперь основное внимание должно быть уделено последствиям варварских нашествий, получивших название «гот­ ских» или «скифских» войн [подр. см.: Хайрединова, 1994 - 1995, с. 517 - 527; Айбабин, 1999, с. 32 - 33, 36; Зубарь, Хворостяный. 2000, с. 5 - 19], ибо их ре­ зультаты не могли не отразиться на особенностях социально-экономического и политического развития Боспорского государства. Историческое развитие. Между концом 50 и концом 60-х гг. III в. были разрушены Тира и Ольвия, а несколько позже, около середины 60-х гг., по тер­ ритории Крыма прокатилась волна варваров, которые разгромили не только позднескифские городища Таврики, но и населенные пункты европейского Бос­ пора [Кругликова, 1966, с. 40; 1975, с. 136 - 137; 1988, с. 159 - 162]. На Боспор они вторглись с запада, так как античные поселения, расположенные на Та­ манском полуострове, не пострадали [Блаватский, 1964, с. 208; Кругликова, 1966, с. 178 - 188, 220] (рис. 95). С продвижением варваров на европейский Боспор следует связывать це­ лый ряд кладов, самые поздние монеты из которых датируются 267 г. [Фро­ лова, Шургая, 1982, с. 91 -9 4 ; Фролова, 1980а, с. 73; 1989, с. 198], и времен­ ное прекращение боспорской монетной чеканки в 268 г. [Анохин, 1986, с. 124; ср.: Айбабин, 1999, с. 37; 2003, с. 10]. Это, наряду с археологическим матери­ алом, свидетельствует о силе нашествия и о плачевных его последствиях для боспорской экономики [Гайдукевич, 1949, с. 449, 454; Айбабин, 1999, с. 37]. Существует мнение, что варваров не интересовали малые города и поселения Боспора [Айбабин, 1999, с. 33], но вторжения не прошли и для них бесследно. Об этом, в частности, свидетельствует прекращение функ­ ционирования во второй половине III в. в Мирмекии и Тиритаке крупных комплексов по переработке рыбы [Гайдукевич, 1952 б, с.208 - 211; 1958 а, с.68 -6 9 ; Зинько А., 2005, с. 106 - 110]. Вполне возможно, что к этому времени относится надпись царя Хедосбия, датирующаяся по шрифту второй половиной III в. [КБН, 846; Гайдукевич, 1949, 214 Боспор в третьей четверти I I I ... ay ay ал m ми m m ш ш m іш m m =ш ш ёу ми іш =ш Рис. 126. Походы варваров вдоль побережья Западного Причерноморья Черного моря, по В. П. Будановой. 1 - район концентрации сил варваров перед походами; 2 - поход 267 - 268 гг.; 3 - поход 269 -270 гг. с. 452; Блаватский, 1964, с. 209].63Этот царь мог стоять во главе вторгшихся на Боспор варваров и, захватив на какое-то время власть в Пантикапее, осуще­ ствил подготовку и проведение морского похода 267 - 268 гг. против римских провинций [ср.: Gajdukevic, 1971, S. 475 - 476; Abb. 21; Фролова, 1992, с. 106; подр. см.: Буданова, 1984 а, с. 35; Хайрединова, 1994, с. 517 - 527] (рис. 126). Если до рубежа 60-х - 70-х гг. III в. для взаимоотношений Римской империи и «готов» были характерны вооруженные конфликты, то после 269 г. римская 63 Н. Н. Болгов предположил, что время правления царя Хедосбия следует относить к 280 - 283 гг. [Болгов, 1996 а, с. 33]. Однако этот вывод, к сожалению, недоказуем, а варварское имя и отсутствие монетной чеканки этого царя до появления нового бесспорного материала говорит, скорее, в пользу отнесения времени его правления к периоду готских войн. 215 Глава5 администрация стала практиковать расселение их части, в частности герман­ цев, вдоль правого берега Дуная на правах союзников империи [Cataniciu, 1981, р. 55]. Это ослабило нажим на империю, и со времени правления Аврелиана (270 - 275 гг.) на дунайской границе положение постепенно стабилизируется [Буда­ нова, 1990, с. 105,100 - 101]. Результатом этого стало появление в Северо-Запад­ ном Причерноморье постантичных раннеполитических структур, в состав ко­ торых были включены бывшие античные центры, которые следует рассматри­ вать в качестве политико-редистрибутивных центров обширной варварской кон­ федерации [Павленко, Сон, 1991, с. 9, 11, 14]. Становление раннеклассового варварского государственного объединения в Северо-Западном Причерноморье не было локальным, и, как свидетельствует сравнительный материал, его следует рассматривать в качестве глобального евразийского явления определенной ступени социально-экономического разви­ тия варварской периферии античного мира [Павленко, Сон, 1991, с. 7; Павлен­ ко, 1994, с. 267-273]. До недавнего времени считалось, что после разгрома Танаиса в середине III в. жизнь на его территории возродилась только во второй половине IV в. [Шелов, 1972, с. 326 - 328; Арсеньева, Науменко, 1995, с. 47]. Но относитёльно недавно была высказана интересная мысль о том, что новое поселение на мес­ те Танаиса могло возникнуть уже в конце III - начале IV вв. [Безуглов, Заха­ ров, 1989, с. 61 - 62]. В ходе раскопок Танаиса в слоях, которые относятся ко времени после середины III в., обнаружен материал, свидетельствующий о продолжении жизни на месте бывшего античного города. В частности, нали­ чие в верхних слоях Танаиса нескольких групп лепной керамики, типологи­ чески близкой Черняховской, и других предметов материальной культуры по­ зволили Д. Б. Шелову сделать вывод о проникновений сюда с запада ее носи­ телей [Шелов, 1972, с. 319 - 325; 1978, с. 86; ср.: Арсеньева, 1965, с. 180 - 186, табл. XII; Арсеньева, Науменко, 1995, с. 48; Болгов, 1996 а, с. 57 - 58; Беттгер, 1996, с. 120 - 122; Казанский, 1997, с. 49 - 50; Магомедов, 2001, с. 246 - 249]. Вторая половина III в. представлена в Танаисе плохо. Но имеющиеся данные все же позволяют говорить, что возрождение жизни на территории города произошло не позднее конца III в., и в этом решающую роль сыграли варвары Северного Причерноморья, этнически близкие группам населения, обитавше­ го на развалинах античных Тиры и Ольвии [см.: Арсеньева, 1977, с. 151; Безуг­ лов, Захаров, 1989, с. 60 - 63; Казанский, 1997, с. 49 - 50]. Не исключено, что определенный процент в составе жителей таких центров составляли греки или их потомки, которые после прихода «готов» продолжали жить на развалинах античных городов [Беттгер, 1996, с. 120 - 122]. Конечно, сделанное заключение нуждается в дополнительной аргумента­ ции, которая может быть получена только в ходе дальнейшего целенаправ­ ленного исследования верхних слоев Танаиса и публикации всех неизданных пока материалов из раскопок этого центра. Но уже сейчас можно говорить об 216 Боспор в третьей четверти I I I ... ё!1 hjj щ ay sjj ay ну щ ay ну ay ay ну ну ну ну ну ну ну hjj ну ну Рис. 127. Монетная чеканка Рескупорида IV, по В. А. Анохину. общей тенденции возникновения постантичных раннегосударственных струк­ тур на месте и в окрестностях античных центров не только Северо-Западного, но и Северного Причерноморья в целом. В связи с отсутствием боспорских монет между 268 и 275 гг., трудно сказать, как складывалась обстановка после варварского нашествия 268 г. Но возобнов­ ление их выпуска с 275 г. и появление монет сразу трех боспорских царей - Рес­ купорида IV, Савромата IV и Тейрана в общих чертах [Фролова, 1997а, с. 66 - 75], хотя и во многом гипотетично, позволяет реконструировать события бос- порской истории этого времени (рис. 127). Несмотря на вторжение варваров в конце 60-х гг. III в. в пределы европейско­ го Боспора, Рескупорид IV все же сохранил власть, по крайней мере, над частью царства, хотя, вполне возможно, в ходе бурных событий она могла быть суще­ ственно ограничена. К 275 г. кризис, вызванный вторжением, был преодолен, о чем свидетельствует возобновление монетной чеканки [Анохин, 1986, с. 124,171]. Причем, вероятно, можно предположить, что Рескупорид, бежавший из столицы, где находился монетный двор, к этому времени возвратился в Пантикапей. Но в 275/276 г., наряду с Рескупоридом IV, свою монету чеканил царь Савро- мат IV (275/276 г.), появление которого на престоле, по мнению Н. А. Фроловой, 217 Глава5 нельзя объяснять социальной или какой-то иной борьбой. Статеры Савромата IV на оборотной стороне имели изображение бюста римского императора и чека­ нились на том же монетном дворе, что и монеты Рескупорида IV [Фролова, 1983, с. 26 - 27]. Скорее всего, сложившееся положение объясняется тем, что в преддве­ рии угрозы варварского вторжения Рескупорид IV укрылся на азиатской стороне Боспора, где отсутствуют следы пожаров и разрушений этого времени. А после возвращения в Пантикапей сделал своим соправителем одного из пользовавших­ ся авторитетом в этой части государства вельмож, который получил имя Савро­ мата IV при вступлении на престол [ср.: Фролова, 1980а, с.74] (рис. 128). Учиты­ вая, что еще в 30-х гг. III в. на азиатской стороне Боспора осела какая-то часть варваров, можно предположить, что он происходил из среды сильно варваризо- ванного населения этого района. Вероятно, соправительство было оговорено с представителями социальной верхушки населения азиатской территории Боспо­ ра еще раньше, как плата за убежище, предоставленное Рескупориду. Хронологически с появлением на боспорском престоле Савромата IV совпа­ дает очередной поход припонтийских племен в малоазийские провинции Римс­ кой империи [SHA, Tacit, 13, 2 - 3 ; Хайрединова, 1994, с. 523]. Участие в этом походе и боспорских кораблей [Ременников, 1964, с. 133] позволяет говорить о том, что это были варвары, хорошо знакомые с результатами предыдущих по­ ходов вдоль восточного побережья Черного моря (рис. 98). Рис. 128. Монеты Савромата IV, по В. А. Анохину. В 275 г., достигнув Фазиса, они вторглись в провинцию Понт и двинулись в глубь Малой Азии. Пройдя Понт и Вифинию, варвары дошли до Каппадокии [Zonar., XII, 28; Ременников, 1964, с. 133; Буданова, 1990, с. 102]. Навстречу им выступили две римские армии, которые нанесли варварам несколько пораже­ ний. После этого, вероятно, на кораблях, курсировавших где-то у берегов Юж­ ного Понта, они пытались отступить, но у Боспора Киммерийского были раз­ громлены преследовавшим их римским флотом [SHA, Tacit, 13, 3; Zosim, 1,64,2]. За победу в этой войне император Тацит (275-276 гг.) получил титул Готского и Понтийского, а Проб (276 - 282 гг.) - Готского [Буданова, 1990, с. 101 - 102]. Поход 275 г. против римских провинций плохо согласуется с проримской политикой боспорских царей, которую они проводили после готских войн кон­ ца 60-х гг. III в. Поэтому можно согласиться с А. М. Ременниковым, что вар- 218 Боспор в третьей четверти I I I ... a j щ ні] щ a j щ a j a j Ш] ay a j a j щ hjj hj| ну ay =yj a j a j ay Рис. 129. Монетная чеканка Тейрана, по В. А. Анохину. вары с территорий, прилегавших к Боспору, которые, вероятно, первоначаль­ но являлись союзниками империи, были направлены боспорским царем в рас­ поряжение Аврелиана для участия в войне с персами. Однако после смерти этого императора нужда в них отпала, и дружины, не желая возвращаться без обещанной добычи, по собственной инициативе вторглись в малоазийские про­ винции, грабя все на своем пути [Ременников, 1964, с. 131 - 143]. Их мог воз­ главлять Савромат IV, известный только по монетам 275/276 г. и, вероятно, погибший в ходе одного из столкновений с римскими войсками. Вслед за этим последовало появление на боспорском престоле нового со­ правителя Рескупорида IV - Тиберия Юлия Тейрана (275/276 - 278/279 гг.), ко­ торый после смерти первого правил еще два года самостоятельно [Анохин, 1986, с. 122,171 - 172; 1999, с. 167 -168; ср.: Фролова, 1991, с. 103 - 114;1997а, с. 73 - 75; Болгов, 1996 а, с. 32 - 33] (рис. 129). Судя по всему, Тейран, имя которого Л. Згуста считает иранским, если и не принадлежал к боспорской династии Тибе­ риев Юлиев, то стремился, чтобы так считали [Масленников, 1990, с. 167]. Но, как бы не решался вопрос относительно происхождения Тейрана, особенно важ­ но, что в период его правления была одержана весьма крупная победа, в озна­ менование которой в Пантикапее был воздвигнут памятник «богам небесным, Зевсу Спасителю и Гере Спасительнице, за победу и долголетие царя Тейрана и царицы Элии» [КБН, 36] (рис. 130). В. Ф. Гайдукевич совершенно справедливо полагал, что эта победа, судя по надписи, по своему значению была равносиль­ на спасению государства [Gajdukevic, 1971, с. 474]. В этом отношении показа­ тельно, что памятник поставлен от имени высшей знати Боспорского государ­ ства [Гайдукевич, 1949,с. 453-454;ср. Хайрединова, 1994,с. 523; Айбабин, 1999, с. 38], а после имени Тейрана стоял титул «друг цезаря и друг римлян», свиде­ тельствующий о проримской ориентации царя. Конечно, сейчас трудно говорить, с каким конкретно событием боспорс­ кой истории связан памятник. Но, если вспомнить, что до времени правления Тейрана власть боспорских царей в определенной мере была ограничена и они предоставляли корабли варварам, с известной долей риска это событие мож­ но связывать с победой над последними и восстановлением юрисдикции бос­ порского монарха на всей территорией государства [Ременников, 1964, с. 135; Болгов, 1996 а, с. 32; Айбабин, 1996, с. 298]. Упоминание в надписи на памят­ нике наместника Феодосии и начальника аспургиан, как представляется, го­ ворит в пользу именно такого предположения. 219 Глава 5 Очевидно, воспользовавшись поражением варваров, нанесенным римским флотом, Тейран возглавил борьбу с оставшимися участниками похода 275 г. и в результате решительных действий не только обезопасил государство, но и под­ чинил их власти боспорского царя. В конкретно-исторических условиях разви­ тия Боспора середины 70-х гг. III в. только такая победа и возвращение к про- римской ориентации, а, может быть, и восстановление реального союза с импе­ рией, были равносильны спасению государства. Косвенно это подтверждается и стабилизацией взаимоотношений Боспора с империей после 275 г. и актив­ ным строительством в Пантикапее, которое исследователи относят именно к этому времени [Кругликова, 1966, с. 18]. После победы Тейрана над варварами ситуация на Керченском полуостро­ ве стабилизируется, и правители Боспорского царства контролировали пре­ жнюю территорию [Айбабин, 1999, с. 45]. Нашествия варваров не привели к заметному изменению этнического состава населения европейской части Бос­ порского царства, но вызвали его перемещения [Айбабин, 2003, с. 11], которые, видимо, вырази­ лись в переселении части боспо- рян из Танаиса и Горгиппии в П антикапей и в Феодосию [Даныиин, 1990, с.53-56]. И стория античных госу­ дарств Северного Причерномо­ рья конца III - IV вв. очень фраг­ ментарно освещена источниками. Поэтому особое значение для ее реконструкции имеет 53 глава труда Константина Багрянород­ ного «Об управлении империей» [Константин Багрянородный. 1989], написанная на основании херсонесских хроник, датирую­ щихся временем не позднее V в. [Харматта, 1967, с. 205]. Сейчас, несмотря на беллетристический характер изложения, не вызывает Рис. 130. Памятник из Пантикапея с по­ священием богам небесным, Зевсу Спа­ сителю и Гере Спасительнице, за победу и долголетие царя Тейрана и царицы Элии, по КБН (альбом). 220 Боспор в третьей четверти I I I ... сомнений, что в основе повествования об истории Херсонеса и Боспора лежат реальные исторические события [подр. см.: Сапрыкин, 1987, с. 4 8 - 57; Зубарь, 1987, с. 120- 123; 1998а, с. 153; Зубарь, Сорочан, 2004, с. 508;Русяева, 1997, с. 281 - 290; Зубарь, Хворостяный. 2000, с. 13-14]. Поэтому вряд ли можно согласить­ ся с Н. А. Фроловой, которая излишне критически относится к сведениям Кон­ стантина Багрянородного [1984, с. 46 - 52; 1989, с. 199; 19976, с. 86 - 95; ср.: Цукерман, 1994, с. 545 - 560; Айбабин, 1999, с. 47 - 48 и др.]. Действительно, в его рассказе много неясных мест, однако, ряд данных, в том числе упоминание реальных римских императоров и высших херсонесских магистратов, убеждает в правомерности использования этого труда для изучения истории Северного Причерноморья III - IV вв. [ср.: Болгов, 1996 а, с. 34 - 35; Анохин, 1999, с. 170 — 175; Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 13 - 14; Зубарь, Сорочан, 2004, с. 500, 508]. Константин Багрянородный сообщает, что, когда в Риме правил император Диоклетиан (284 - 305 гг.), Савромат, сын Крискорона,64 боспорянин, собрал «скифов», населявших берега Меотиды,65 выступил против римлян, захватил страну лазов и дошел до р. Галис.66 Император направил против них войска во главе с трибуном Константом I,67 который, однако, не смог справиться с про­ тивником. Тогда император обратился с просьбой в Херсонес оказать помощь. Херсонеситы, собрав войска, нанесли удар в тыл Савромату, захватили его сто­ лицу, что позволило заключить мир с варварами на выгодных для империи ус­ ловиях [Const. Porph. De adm. imp., 53]. Если исходить из того, что Константин Багрянородный в рассказе об этой войне упоминает двух первых херсонесских архонтов, то рассматриваемые события происходили, вероятно, в течение двух лет [Зубарь, 1998а, с. 155; Зубарь, Сорочан, 2004, с. 509]. Р. Гарнетт датировал эти события 292 г. [Garnett, 1897, р. 102], Р. Дженкинс- 284 - 293 гг. [Jenkins, 1962, р. 206], а Я. Харматта относил эту войну к 291 - 293 гг. [Харматта, 1967, с. 205, 207 - 208; ср.: Анохин, 1977, с. 92; 1999, с. 170 - 175]. В противоположность этому Б. Надель указал, что, скорее всего, военные дей­ ствия на Кавказе и Малой Азии имели место около 297 - 298 гг., так как между 286 и 293 гг. Савромат-Фофорс воевал с римлянами на Дунае [Nadel, 1977, р. 98 - 99]. Однако точка зрения Я. Харматты представляется более верной. Она кос­ венно подтверждается и кладом монет из района Судака, наиболее поздняя из которого датируется 291 г. [Кругликова, 1966, с. 11,19,188; Фирсов, 1990, с. 265 64М. Кари считал, что это испорченное имя Рескупорида [см.: Константин Багрянородный, 1989, с. 451, прим. 3]. 45 В данном случае это выражение не следует понимать буквально [ср.: SHA, Tacit, 13, 2 - 3]. Видимо, как и в более ранних источниках, это географическое название свидетельствует об уча­ стии в походе какой-то части населения Боспора и его окрестностей. “ Ныне река Кызыл-Имрек в Турции [см.: Константин Багрянородный, 1989, с. 452, прим. 8]. 67 Имеется в виду будущий император Констанций Хлор (305 - 306 гг.), отец Константина Великого, который с начала 70-х гг. III в. был трибуном [Константин Багрянородный, 1989, с. 452, прим. 5,10]. 221 Глава 5 Рис. 131. Монеты Фофорса, по В. А. Анохину. - 266], что позволяет связать его с событиями первой херсонесско-боспорской войны. Кроме того, говоря о завершении войны с Савроматом, Константин Багрянородный сообщает, что Констант был отмечен императором Диокле­ тианом, что хорошо согласуется с получением им титула Sarmaticus Maximus в 294 г. [Barnes,1982, р. 255, tabl. 5; Kienast, 1990, S. 277]. Исходя из этих, хотя и косвенных, данных рассматриваемые события следует отнести к промежутку времени между 291 и 293 гг. [ср.: Болгов, 1996 а, с. 35 - 38; Зубарь, 1998а, с. 155; Зубарь, Сорочан, 2004, с. 509].68 Если указанные события происходили между 291 и 293 гг., то поход варва­ ров в страну лазов и Малую Азию следует связывать с боспорским царем Фо- форсом (285/286 - 308/309 гг.), которого Я. Харматта отождествлял с Саврома­ том Константина Багрянородного [1967, с. 205; ср.: Гайдукевич, 1949, с. 461]. Фофорс, сменивший на престоле Тейрана, вероятно, был выходцем из сармато­ аланской среды, о чем свидетельствуют изображения тамги на реверсе его мо­ нет [Зограф, 1951, с. 211; Анохин, 1986, с. 126 - 127; 1999, с. 170 - 175; Исанчурин, Исанчурин, 1989, с. с. 73; ср.: Фролова, 1984, с. 51] (рис. 131). В 292/293 г. в чекан­ ке Фофорса имелся перерыв [Анохин, 1986, с. 127; Фролова, 1989, с. 199], кото­ рый предположительно можно связывать с перипетиями римско-боспоро-хер- сонесской войны 291 - 293 гг. Сейчас нельзя ничего определенного сказать о том, каким путем он пришел к власти, но, судя по всему, Фофорс не принадлежал к исконно боспорской пра­ вящей династии, а был ставленником местной сарматизированной знати [Бла- ватский, 1964, с. 217 - 218; Масленников, 1990, с. 167], роль которой все более возрастала на Боспора. Его появление на престоле ознаменовало резкий пово­ рот от проримской политики Тейрана к действиям, направленным против инте­ ресов империи. Поход на Кавказ и в Малую Азию был своеобразной реминис­ ценцией морских набегов более раннего времени и, естественно, вызвал проти­ водействие со стороны римской администрации. 68 Н. А. Фролова [1984, с. 47 - 52] относит эту войну к более позднему периоду. 222 Боспор в третьей четверти I I I ... Поражение, которое потерпел Савромат - Фофорс, не привело к смене царей на боспорском престоле, но повлекло за собой изменения в его политике. В 294/295 г., наряду с выпуском монет без дифферентов, Фофорс начинает чеканить монеты с «трезубцем» и парой дифферентов «три точки-три точки» [Анохин,1986, с. 127]. Сейчас трудно сказать* с чем связаны эти изменения, но возвращение к практике помещения указанных дифферентов на монетах, характерное для нумизматики Бос- пора предшествующего времени, можно предположительно связывать с уступками царя проримски настроенной оппозиции [Блаватский, 1964, с. 218]. Ко времени правления Фофорса относится два эпиграфических памятни­ ка. В надписи Аврелия Валерия Cora сказано, что он был наместником Феодо­ сии, известен Августам и отмечен Диоклетианом и Максимином. Кроме это­ го, он, видимо, продолжительное время находился на службе где-то на терри­ тории римских провинций [КБН, 64]. Вторая надпись была поставлена в честь Марка Аврелия Андроника, наместника царской резиденции, архонтами Аг­ риппин и Кесарии [КБН, 1051]. Но ни в той, ни в другой надписи правящий боспорский царь не упоминается. Это позволило заключить, что в это время на Боспоре существовала оппозиция царю [Блаватский, 1964, с. 218; 1985 в, с. 248; Болгов, 1996 а, с. 38]. Но, возможно, и иное решение этого вопроса. Поражение Савромата-Фо- форса, вероятно, привело к ограничению его власти. В пользу такого вывода свидетельствуют обе упомянутые надписи. Учитывая, что Аврелий Валерий Сог был тесно связан с римской администрацией, можно предположить, что он поставлен наместником Феодосии не боспорским царем, а римской ад­ министрацией, заинтересованной в укреплении сил, противодействовавших антиримской деятельности Фофорса [Nadel, 1977, р. 104; ср.: Петрова, 1991 а, с. 103 - 104; 2001, с. 44 - 45]. Упоминание в надписи Марка Аврелия Анд­ роника, помимо римских названий главных городов Боспора, их архонтов свидетельствует о предоставлении гражданским общинам этих центров/ ви­ димо, под нажимом римлян, определенных льгот, что позволяет предпола­ гать формальное возрождение тех полисных свобод, которыми гражданские общины пользовались ранее [см.: Сапрыкин, 1986 а, с. 73 - 75; 1990, с. 211 — 213]. Во всяком случае, в надписи времени правления Тейрана архонты не упоминаются [КБН, 36]. Это позволило В. Д. Блаватскому связать возрож­ дение такой должности с политикой, проводившейся римской администра­ цией в отношении Фофорса [1964, с. 219; 1985 в, с. 247 - 248]. На основании приведенных соображений можно констатировать, что Фофорс на начальном этапе своего правления проводил антиримскую внешнюю полити­ ку. Но после поражения в римско-боспоро-херсонесской войне 291 - 293 гг. рим­ ская администрация предприняла ряд мер по поддержке проримски настроен­ ных слоев столичных боспорских центров, в результате чего власть боспорско- го царя была ограничена и на время предотвращена угроза империи, исходя­ щая со стороны варваризованного населения Боспорского государства. 223 Глава5 Константин Багрянородный далее пишет, что в период правле­ ния Константина Великого (306 - 337 гг.) против него на территории провинции Скифия был затеян мятеж, и вновь Херсонес оказал помощь империи в боевых дей­ ствиях на Истре, за что получил ряд льгот [Const. Porph. De adm. Рис. 132. Статер Радамсада, по В. А. Анохину. i m p 53] . По мнению исследовате­ лей, все эти события произошли между 323 и 337 гг. [Garnett, 1897, р. 105; Nadel, 1977, р. 99; Анохин, 1977, с. 92]. Однако на основании данных Зосима можно предположить, что в дан­ ном случае римские войска и херсонесское ополчение на Истре встретились с северопричерноморскими варварами, во главе которых стоял, скорее все­ го; бывший боспорский царь [Зубарь, 1994, с. 122 - 123; 1998а, с. 157; ср.: Zosim,II, 21; Буданова, 1990, с. 112]. Боспорский царь Радамсад (Радампса- дий), которому созвучно имя предводителя варваров - Равсимод, судя по монетной чеканке, правил на Боспоре в 309/310 - 319/320 гг. [КБН, 65, 66; Гайдукевич, 1949, с. 459; Анохин, 1986, с. 128; 1999, 174 - 175; Исанчурин, Исанчурин, 1989, с. 53 - 96] (рис. 132). Радамсад и близкие ему по конструк­ ции имена Л. Згуста относит к иранским [Zgusta, 1955, №№ 189, 190, 191; ср.: КБН, 947, 1262, 1277, 1278], что позволяет видеть в нем выходца из сре­ ды сармато-аланского населения Приазовья [Исанчурин, Исанчурин, 1989, с. 71]. Вероятно, в связи с какими-то не ясными для нас внутренними неуря­ дицами, Радамсад был отстранен от власти Рескупоридом V [см.: КБН, 66], после чего и возглавил поход варваров на дунайскую границу империи [ср.: Харматта, 1967, с. 206]. Конечно, настаивать на этом сейчас нельзя, но, как гипотеза, эта точка зрения вполне имеет право на существование [Зубарь, 1998а, с. 157; ср.: Болгов, 1996 а, с. 39 - 40]. После событий на Истре, согласно повествованию Константина Багря­ нородного, на протяжении какого-то времени Херсонес ведет еще две войны с Боспором, в результате которых граница между этими государствами была установлена у Кафы, а затем перенесена к Киммерику [Const. Porhp. De adm. imp., 53]. Если две первые войны можно относительно точно датировать по времени правления римских императоров, то выяснение хронологии даль­ нейших событий сопряжено с определенными трудностями. Константин Баг­ рянородный пишет, что новое военное столкновение с Херсонесом состоя­ лось, когда на боспорском престоле находился «Савромат, внук Савромата, бывшего сыном Крискорона, воевавшего Лазику» (Константин Багрянород­ ный, 1989, с. 255). Иными словами, со времени войны в Лазике на боспорс­ ком престоле находился уже третий царь, судя по монетам, скорее всего, Рес- 224 Боспор в третьей четверти III ... купорид V69, так как римско-боспоро-херсонесскую войну на Кавказе и Ма­ лой Азии следует относить ко времени правления Фофорса. В связи с этим интересны результаты анализа кладов первой половины IV в. из Восточного Крыма. Р. А. и Е. Р. Исанчурины установили, что четыре из 15 кладов, содержащие монеты позднебоспорских царей, относятся ко времени не ранее 328 - 329 гг. Они обнаружены в европейской части Боспора, а два из четы­ рех найдены в районе Судака и Феодосии [Исанчурин, Исанчурин, 1989, с. 90 - 92]. Именно там, где, по словам Константина Багрянородного, прошла граница между Херсонесом и Боспором. Все сказанное позволяет относить эту херсонес- ско-боспорскую войну ко времени правления Рескупорида V и связывать с нею клады, спрятанные на территории европейской части Боспора, а также прекра­ щение массового выпуска монет этим царем [Анохин, 1986, с. 129; Исанчурин, Исанчурин, 1989, с. 92; Болгов, 1996 а, с. 40-41]. Не исключено, что после этой войны Рескупорид V покинул Пантикапей и обосновался на азиатской стороне Боспора. В пользу этого, видимо, косвенно может свидетельствовать прекращение массовой чеканки, значительное ухудше­ ние изображений и ошибки на монетах последних лет его правления [Анохин, 1986, с. 131 - 133; 1999, с. 175 - 176]. Такое положение в монетном деле может объясняться изменением производственной базы, которая не позволяла возобно­ вить выпуск монеты в прежних объемах и качестве. Показательно и то, что над­ пись о постройке стены 335 г. была найдена на Таманском полуострове [КБН, 1112], а последние монеты в ряде кладов на азиатской стороне Боспора датиру­ ются 336 г. [Исанчурин, Исанчурин, 1989, с. 90 - 92], т. е. следующим годом после возведения укреплений. Это, с известной долей вероятности, позволяет предпо­ лагать, что Рескупорид V, перенесший свою резиденцию на Таманский полуост­ ров, мог быть свергнут насильственным путем, и на боспорском престоле утвер­ дился новый царь, с которым связана последняя херсонесско-боспорская война. Сейчас трудно отнести события этой войны, о которой сообщает Кон­ стантин Багрянородный, к какому-то конкретному хронологическому отрезку времени. Учитывая, что она произошла через некоторое время после преды­ дущего конфликта, уже «при другом Савромате», ее, видимо, следует отно­ сить ко времени после отстранения от власти Рескупорида V, монетная че­ канка которого прекратилась около 341/342 г. [Фролова, 1992, с. 195 - 197, 234; 1997а, с. 94; Фролова, Куликов, Смекалова, 2001, с. 64; ср.: Анохин, 1986, с. 133] (рис. 133). Во всяком случае, в географическом тексте Исторического музея, который датируется 360 - 386 гг., Херсонес упоминается вместе с Ка- фой и Симболоном [Шангин, 1938, с. 252 - 255]70, что хорошо согласуется с данными, имеющимися в труде Константина Багрянородного. 69 Н. А. Фролова относит время правления этого царя к 314 - 341/242 гг. [1985, с. 56; 1989, с. 199; 1992, с. 234], а В. А. Анохин к 318/319 - 336/337 гг. [1986, с. 129; 1999, с. 175 - 176]. 70 В своей статье К. Цукерман в примечании пишет о том, что этот текст не может датироваться временем ранее написания труда Константина Багрянородного «Об управлении империей» [Цу- 225 Глава5 В связи с прекращением боспорской монетной чеканки и незначительным количе­ ством эпиграфических памят­ ников IV в., что-то определен- Рис. 133. Статеры Рескупорида V, по В. А. Анохину. ное ° дальнейшей истории Боспора сказать трудно. Ви­ димо, можно констатировать лишь то, что в результате херсонесско-боспорс- ких войн, в которых ведущую роль играли варварские элементы, экономика государства была подорвана, но, судя по археологическим материалам, жизнь на территории боспорских населенных пунктов продолжалась. Именно в IV в. в состав их населения усилился приток варварских элементов, которые в зна­ чительной степени изменили не только культуру, но и облик боспорских горо­ дов [Блаватский, 1964, с. 203 и сл.; Кругликова, 1966, с. 22; ср.: Данынин, 1993, с. 69; Айбабин, 1999, с. 45; 2003, с. 12, 13]. Однако сообщение Аммиана Марцеллина о том, что в 362 г. к императору Юлиану (360 - 363 гг.), наряду с другими послами из северных стран, прибыли боспорцы с просьбой разрешить им спокойно жить в пределах своей земли и платить империи дань [Amm. Marc., XXII, 7,10], весьма показательно. Конечно, нельзя преувеличивать значения этого факта [ср.: Гайдукевич, 1949, с. 468; Бла­ ватский, 1964, с. 221 - 222], но он все же в какой-то степени говорит о наличии на Боспоре и после серии херсонесско-боспорских войн определенных сил, за­ интересованных в установлении более тесных контактов с империей. Именно с представителями этих слоев, к которым, прежде всего, следует относить потом­ ков греков-боспорян, связаны два серебряных блюда с изображением Констан­ ция II (337 - 361 гг.), изготовленные в 343 г. и, вероятно, подаренные проримски настроенным представителям правящих кругов Боспора того времени [Гайду­ кевич, 1949, с. 467; Амброз, 1992, с. 54; Засецкая, 1968, с. 54; 1994- 1995, с. 225 - 237; Блаватский, 1985 в, с. 250; Болгов, 1996 а, с. 41 -42] (рис. 134). О наличии на Боспоре в это время каких-то государственных чиновников свидетельствует надгробие, поставленное между 342 и 353 гг. Стораной, женой Ада, сыну, который был принкипом [КБН, 744], т. е. командиром одного из подразделений боспорской армии [ср.: КБН, 666; Блаватский, 1985 в, с. 250; Бол­ гов, 1996 а, с. 86]. Тот факт, что должность принкипа упомянута в ряде более ранних надписей [КБН, 35, 666; ср.: 811], говорит в пользу вывода о сохранении на Боспоре вплоть до середины IV в. аппарата государственного управления, тесно связанного с традициями предшествующего времени [Болгов, 1996 а, с. 43; 1998, с. 18 - 24; Сидоренко, 2001, с. 140 - 145]. Анализ имен магистратов в надписи на памятнике в честь Тиберия Юлия Тейрана позволяет утверждать, керман, 1994, с. 560, прим. 47]. Однако никакой аргументации в пользу этого не приводит. Ср.: Болгов, 1996 а, с. 25 - 26. Подроб. критику концепции К. Цукермана см.: Піоро, 1997, с. 123 - 128. 226 Боспор в третьей четверти I I I ... її] щ ш] ay ау ау ау ау ау ау ау ау ау ау ау ay ay ау ау ну ау ау Рис. 134. Серебряные блюда с изображением Констанция II (337 - 361 гг.) из некрополя Пан- тикапея. что на Боспоре имелся разветвленный бюрократический аппарат, включавший наместника царства, хилиарха (командира тысячи), начальника аспургиан, глав­ ного секретаря, начальников отрядов, градоначальников, начальника отчетов, личного секретаря царя и секретаря [Айбабин, 2003, с. 14]. Ранее считалось, что в связи с гуннским нашествием заканчивается антич­ ная история Боспора [Гайдукевич, 1949, с. 480-483; 1971, S. 513; Блаватский, 1964, с. 214; Кобылина, 1978, с. 30 - 35; Шелов, 1978, с. 85, 86; Блаватский, 1985 в, с. 251 и др.]. Однако раскопки, проведенные в последние десятилетия, по­ зволили не только пересмотреть этот вывод, но и прийти к заключению, .что он был сделан на основании ошибочной датировки культурных слоев боспор- ских городов и обнаруженного массового археологического материала. Дати­ ровка комплексов из раскопок Ильичевского городища на Таманском полу­ острове, исследовавшегося под руководством Э. Я. Николаевой, показала, что слои, ранее датированные IV - V вв., следует относить ко времени не ранее второй четверти VI в. [Сазанов, Иващенко, 1989, с. 84 - 102; Сазанов, 1989, с. 41 - 60; ср.: Амброз, 1992, с. 52 - 54]. А это в свою очередь позволило расши­ рить хронологические рамки истории античного Боспора и по-новому осве­ тить его историческое развитие в конце IV - первой половине VI вв. [Сазанов, 1991, с. 16 - 26; ср.: Болгов, 1996 а, с. 43 - 46; 1997 а, с. 21 - 26; 1998, с. 18; Масленников, 1997 г, с. 42 - 43; Фролова, 1998, с. 247 - 262]. На основании имеющихся данных история античных государств Северного Причерноморья реконструируется следующим образом. Разгромив аланский союз племен и раннеклассовое государственное образование Германариха, гун­ ны ушли на Запад к границам Римской империи, а города Боспора в результате 227 Глава 5 гуннского нашествия серьезно не пострадали [ср.: Ермолова, 1997, с. 39; 1990, с. 49 - 54; Айбабин, 1999, с. 79; 2003, с. 15; Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 20 - 21]. Гунны ограничились лишь их военно-политическим подчинением, так как эти центры не представляли для них серьезной угрозы. Основная масса гуннов появилась в Северном Причерноморье позднее, не ранее первой половины - середины V в., когда после битвы на Каталаунских полях в 451 г., смерти Атиллы и сражения на р. Надао в 454 г. гуннское раннеклассовое образование в Подунавье распа­ лось [Айбабин, 1993, с. 209; 1996, с. 299; Айбабин, Герцен, Храпунов, 1993, с. 215]. Однако и на этот раз античные центры Северного Причерноморья не были раз­ рушены. Гунны лишь влились в состав их населения [подр. см.: Яйленко, 2002, с. 303 - 333], о чем свидетельствуют погребения с вещами полихромного стиля, которые были обнаружены при раскопках некрополя Пантикапея-Боспора на Госпиталь­ ной улице г. Керчи и, видимо, некоторые комплексы херсонесского некрополя [см.: Якобсон, 1959, с. 267 - 272; Зубар, Магомедов, 1981, с. 75 - 76; Сазанов, 1991, с. 23 - 24; Амброз, 1992, с. 71 - 73; Засецкая, 1993, с. 23 - 105; Болгов, 1996 а, с. 47 - 48, 50 - 54; 1997 а, с. 24 - 25; 1998, с. 18 - 24; Айбабин, 1999, с. 57]. Вещи V - начала YI вв. найдены в Тиритаке, Мирмекии, Илурате, Китее, на Зеноновом Херсонесе и на других поселениях [Масленников, 1992 а, с. 156 - 167]. Общепри­ нятое мнение о запустении городских кварталов Боспора, как стал теперь назы­ ваться Пантикапей, на горе Митридат после 376 г. [Блаватский, 1962 а, с. 51, 64] опровергают материалы из раскопанного верхнего слоя, где содержалась кера­ мика V-VI вв. [Сазанов, 1989, с. 41-60]. А в обнаруженных в верхних горизонтах этого слоя плитовых могилах самыми ранними были пряжки, фибулы и пояс­ ной набор VII в. [Айбабин, 1990, с. 15, 69]. А. И. Айбабин, опираясь на уточненную хронологию захоронений кочевни­ ков, боспорских городов и поселений, предполагает, что гунны появились на Боспоре на рубеже IV - V вв. [Айбабин, 1999, с. 73, 77]. Но их основная масса пришла в Северное Причерноморье позднее, когда гуннское раннеклассовое образование в Подунавье распалось [Айбабин, 1993, с. 209; 1996, с. 299; Айба­ бин, Герцен, Храпунов, 1993, с. 215]. Какая-то часть гуннов вместе с готами- тетракситами обосновалась на Таманском полуострове [Васильев, 1921, с. 44; Масленников, 1997 г, с. 43]. В период правления Юстина I (518 - 527 гг.) Боспор освободился от власти гуннов и начал вновь укреплять связи с Византией. Ранее считалось, что именно к этому времени относится надпись боспорского царя Тиберия Юлия Дуптуна, обнаруженная в Пантикапее, в которой говорится о строительстве башни [КБН, 67]. А. Л. Якобсон, вслед за Ю. Кулаковским, отнес надпись к 522 г. и связал ее с распространением власти византийского императора на Боспор [Якобсон, 1958, с. 460, прим. 4; 1964, с. 7; ср.: Васильев, 1927, с. 182; Кругликова, 1966, с. 22, прим. 80; Амброз, 1992, с. 71; Блаватский, 1985 в, с. 254 - 255; Болгов, 1996 а, с. 46 -47, 114]. Это заключение, казалось, хорошо согласовалось с упоминанием в памятнике традиционного титула боспорского царя «друг цезаря и друг рим­ 228 Боспор в третьей четверти I I I ... Ш] a j Щ HJ] Щ =U| НЦ Ш] HJ| У ] н у ї ї ] 2J] Щ Ш] Щ НІ] HJJ 21] Щ Ш] HJJ лян», а также епарха Исгудии и комита Опадина, должностных лиц Византии, которые, вероятно, осуществляли контроль за боспорскими царями и положе­ нием дел в этом районе [КБН, с. 74 - 75; Латышев, 1896, с. 100 - 101]. Такая датировка и интерпретация надписи косвенно подтверждалась сообщением Прокопия [Proc. De Bello Pers., 1,12,8] и некоторыми эпиграфическими памятни­ ками [Латышев, 1896, с. 98 - 105, № 98]. Но Ю. Г. Виноградов убедительно доказал, что эта надпись датируется ок­ тябрем 483 г. и в ней упоминаются не византийские должностные лица, а предста­ вители боспорского государственного аппарата, которые, как и в Византии, на­ зывались епархами, комитами и протокомитами. А царь Дуптун, названный в надписи «другом византийского кесаря и другом ромеев», был вассалом Визан­ тии [Виноградов Ю. Г., 1998, с. 233 - 247]. Это в свою очередь позволяет заклю­ чить, что и после значительного притока гуннов на Боспор здесь продолжали функционировать органы боспорского государственного управления и даже в условиях гуннского протектората могли осуществляться связи с византийской администрацией [ср.: Болгов, 1998, с. 18-24]. Не исключено, что пришлой гуннс­ кой и боспорской правящим верхушкам в этот период удалось наладить мирные взаимоотношения. Но крайне ограниченное количество источников V в. не по­ зволяет сейчас убедительно детализировать историю Боспора и заставляет огра­ ничиться гипотезами, которые, к сожалению, не отражают всего ее многообразия в позднеантичный период [Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 36]). Из письменных источников известно, что Византийская империя активизиру­ ет свою политику в Крыму в начале VI в., в том числе и на Боспоре [Proc. De aedif., Ill, 7 ,1 0 - 12; Malal. Chron., P. 430 Bou; Theophan. Chron., P. 175 Boor]. Как сообщал Прокопий, жители Боспора издревле жили независимо, но недавно от­ дали себя под власть императора Юстина I [Proc. De aedif., XII, 8,9]. Но гунны не смирились с потерей Боспора [см.: Malala, 433; Proc. Bello Pers., II, 3,40]. В первый год правления Юстиниана I (527 - 565 гг.) правитель живших близ Боспора гун­ нов Горд или Грод крестился в Константинополе [Кулаковский, 1891, с. 26 - 27]. После этого он был послан императором в свою страну, находившуюся где-то около Меотиды, с поручением охранять Боспор (бывший Пантикапей), а в сам город Боспор был введен византийский гарнизон, состоявший из отряда испан­ цев под командованием трибуна Далматия [Латышев, 1896,с. 102]. Новрезульта- те заговора гуннских жрецов Г орд или Г род был убит, а власть была передана его брату Муагерию. Гунны захватили Боспор и уничтожили располагавшийся там византийский гарнизон. В ответ на это император послал морем отряд «скифов» под командованием комита устьев Евксинского Понта апоипата Иоана, а гунны, узнав о приближении византийцев, бежали из города [Чичуров, 1980, с. 51; Айба- бин, 1999, с.95]. Исходя из письменных источников, эти события следует относить ко второй четверти VI в., а точнее, к 527/528 или 534 гг. [Чичуров, 1980, с. 50, 51, 79; Сазанов, 1991, с. 18 - 20; Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 36]. Именно в это время, как свидетельствуют клады монет, костяные наконечники стрел и человеческие 229 Глава5 Рис. 135. Император Юстиниан. Фрагмент мозаики из церкви св. Виталия в Равенне. костяки, зафиксированные в процессе рас­ копок [Сазанов, 1991, с. 22], были разгром­ лены боспорские города и поселения. Хро­ нологически это событие предшествовало подчинению Боспора Юстиниану (527- 565 гг.), которое произошло не позднее 534 г. [Масленников, Чевелев, 1981, с. 82 - 84; Сазанов, 1991, с. 24; Амброз, 1992, с. 71; Масленников, 1992 а, с. 167] (рис. 135). Таким образом, в результате уточнения хронологии археологических комплексов, происходящих из целого ряда боспорских го­ родов и поселений, сейчас установлено, что античная история Боспора не заканчивается гуннским нашествием в конце IV в. В свою очередь это позволило в истории Боспорс- кого государства выделить позднеантичный период, который хронологически охватыва­ ет время с третьей четверти III в. до второй четверти VI в. [Сазанов, 1991, с. 25; ср.: Фролова, 1998, с. 247 - 262; Зубарь, 1998 а, с. 142-166; Зубарь, Хворостяный. 2000, с. 36]. Экономическое развитие. Исходя из археологических материалов, сейчас можно констатировать, что после бурных событий третьей четверти III в. жизнь продолжалась, как на территории городов и сельских населенных пун­ ктов европейского Боспора (Пантикапей, Тиритака, Китей, Зенонов Херсо­ нес, Зеленый мыс, Сиреневая бухта, Генеральское-восточное, Саланчак, Геро- евка - 2, Салачик, Золотое-восточное в бухте, Заморское, Белинское, Куль-Тепе,, у мыса Варзовки, горы Опук и др.) (рис. 136), так и в азиатской части государ­ ства (Фанагория, Кепы, Гермонасса, Патрей, Ильичевское городище, Батарей­ ка I и II, Красноармейская батарейка), а, возможно, и Танаиса [Сокольский, 1963, с. 110 - 114; Корпусова, 1973, с. 27 - 45; Сазанов, 1989, с. 56 - 58; 1991,16 - 21; 1994 - 1995, с. 406; 1995, с. 185 - 186; Сазанов, Иващенко, 1989, с. 84 - 102; Молев, Сазанов, 1991, с. 63; Сазанов, Мокроусов, 1996, с. 88 - 107; Айбабин, 1990, с. 69; Амброз, 1992, с. 6 - 86; Абрамов, 1993, с. 9; Атавин, 1993, с. 167; Масленников, 1993, с. 24,27,40-41; 1997 а, с. 56; 1997 г, 3,44; 1998, с. 212; 1998 а, с. 175 - 177,263 - 269, рис. 128; Зинько, Соловьев, 1994, с. 159 - 160; Болгов, 1996 а, с. 55 - 61; Голенко; Клюкин, 1997, с. 79 - 80; Фролова, Николаева, 1978, с. 173 - 179; Фролова, Масленников, 1996, с. 19 - 20; Фролова, 1998, с. 247 - 262; Жу­ равлев, 1999, с. 28 - 32; Зинько, 2003, с. 191 - 195 и др.]. Причем передатировка 230 Боспор в третьей четверти I I I ... ^1|Ну^1|Ну 1̂|Н1|Н1|Ш|НуН1]Н1]̂ 1|Ш]Н1|Н11Н1|Ы1| 1̂|Ну^иН!]Ш| Рис. 136. Сельские поселе­ ния Боспора на Керченском полуострове позднеантич­ ного периода, по А. А. Мас­ ленникову и В. Н.Зинько. слоев III - IV вв. концом IV - второй четвертью VI вв. в целом ряде на­ селенных пунктов [Са­ занов, 1989, с. 56 - 58; 1991, с. 16 - 21; Сазанов, Иващенко, 1989, с. 84 - 102], с известной долей вероятности, позволяет предполагать, что и в других местах, где зафиксированы слои III - IV вв., жизнь в позднеантичный период не прекратилась. К таким памятникам могут быть отнесены поселения у дер. Семеновки, Ново-Отрадное и ряд населенных пун­ ктов в азиатской части Боспора [Болгов, 1996 а, с. 59; ср.: Кругликова, 1975, с. 135 - 145; 1998, с. 162 - 163; Масленников, 1997 г, с. 3; 1998, с. 212]. Топография археологических памятников, при раскопках которых обна­ ружен материал конца III - второй четверти VI вв., свидетельствует, что в позднеантичный период жизнь более активно протекала в отдельных горо­ дах (Пантикапей, Тиритака, Китей), а также на сельских поселениях на бере­ гах пролива, в Крымском Приазовье и азиатской части Боспора [Блаватс- кий, 1985 в, с. 245; Болгов, 1996 а, с. 67; Масленников, 1997 г, с. 3, 44; Зинько, 2003, С.191-192], не затронутой передвижением варваров в ходе готских войн. Но и здесь, судя по имеющимся материалам, идет постепенное уменьшение сельскохозяйственного населения в сравнении с предшествующим периодом [Кругликова, 1975, с. 137 - 145]. Если к III в. на островах Таманского архипе­ лага исследователи относят 140 сельских поселений, то к IV - V вв. - только 35 [Воронов, Паромов, 1989, с. 29 - 31]. А. И. Айбабин на основании анализа материала из слоев с керамикой V - VI вв., зафиксированных при раскопках на горе Митридат, выделил два хронологичес­ ких этапа в жизни позднеантичной столицы. Это конец III - первая половина IV вв., когда агора находилась в районе порта, реконструируются жилые кварта­ лы, строятся общественные здания и наблюдается некоторое оживление эконо­ мики. Второй - охватывает конец IV - последнюю четверть VI вв. [Айбабин, 1999, с. 47-50]. Следовательно, Боспор и в VI в. продолжал оставаться срав­ нительно крупным центром, служившим местом сбыта продуктов скотоводства и земледелия, которые привозили из прилегающих регионов. В развитии таких связей было заинтересовано как оседлое население Восточной Таврики, так и кочевавшие в Приазовье гунны. 231 Гпава 5mi mi mi mi mi mi mi mi mi mi mi mi mi з Рис. 137. Позднеантичные строительные комплексы на территории Тиритаки. Рас­ копки В. Н. Зинько. Сейчас ни у кого не вызывает сомнений, что в результате неблагопри­ ятной военно-полити­ ческой ситуации третьей четверти III в. сельское хозяйство, являвшееся основой экономики Бос- пора на протяжении всей античной эпохи, было подорвано [Масленни­ ков, 1993, с. 24; Болгов, 1996 а, с. 67]. Наиболее ярко это прослеживается по сравнительно лучше изученным в археологическом отношении памятникам Керченского полуострова [Блаватский, 1985 в, с. 245; Кругликова, 1966, с. 87; 1975, с. 134 - 137]. С третьей четверти III и вплоть до второй четверти VI вв. жизнь продолжалась на ряде городищ в Крымском Приазовье и на берегах Кер­ ченского пролива, но она носила очаговый или локальный характер [Маслен­ ников, 1993, с. 24, 27, 40 - 41; 1997 г, с. 3, 44; Болгов, 1996 а, с. 59 - 60; Зинько, 2003, с.191, сл.]. Судя по погребальным памятникам, не исключено, что в Крым­ ское Приазовье и в район Китея приток населения мог идти из крупных боспор- ских городов, которые в первую очередь подвергались угрозе со стороны вар­ варов [Масленников, 1997 а, с. 56]. Все это не могло не сказаться не только на положении Боспорского государ­ ства, но и на облике городов. Сельское население, среди которого значитель­ ный процент составляли выходцы из варварской среды, концентрируется в го­ родах и крупных населенных пунктах [Масленников, 1990, с. 219 - 221, Болгов, 1996 а, с. 65]. Города, и в первую очередь столичный Пантикапей, из крупного общественного и ремесденно-торгового центра постепенно превращается в аг­ рарно-ремесленный центр, где объемы торговых операций резко падают (Круг­ ликова, 1965, с. 9). Археологическим свидетельством такого положения являет­ ся значительный рост количества зерновых ям и хозяйственных комплексов на территории жилых кварталов боспорской столицы [Блаватский, 1964, с. 213 — 214; Кругликова, 1966, с. 127 - 130]. Наряду с сельским хозяйством, в позднеантичный период продолжали су­ ществовать и промыслы, в частности рыбозасолка, о чем свидетельствуют ры­ бозасолочные цистерны, открытые в Тиритаке [Зинько А., 2006, с. 177 - 186; 2006а, с. 129 - 132]. Однако масштабы этого промысла значительно сократи­ лись [Болгов, 1996 а, с. 66; ср.: Виноградов Ю. Г., 1998, с. 238, 240] (рис. 137). Судя по материалам раскопок на территории Фанагории и поселения Ба­ тарейка I, в азиатской части Боспора, наряду с сельским хозяйством, продол- 232 Боспор в третьей четверти I I I ... ш] щ з] ні] э| juj ш| ш] ay ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну Рис. 138. Амфоры позднеан­ тичного периода из раскопок боспорских городищ и посе­ лений. жает существовать до­ статочно развитое ке­ рамическое производ­ ство [Кобылина, 1970, с. 69 - 72; Десятчиков, Долгоруков, Алексее­ ва, 1984, с. 89; ср.: Круг­ ликова, 1966, с. 131 - 184]. Ремесленное про­ изводство в это время было тесно связано с сельским хозяйством и было ориентировано не на экспорт, а преимущественно на удовлетворение по­ требностей в основном внутреннего рынка и ближайшей округи [Блаватский, 1964, с. 220; Болгов, 1996 а, с. 66]. Говоря о керамическом производстве в позднеантичный период, следует обратить внимание на то, что во II - IV вв. на Боспоре было налажено произ­ водство амфор достаточно крупных размеров [Болгов, 1996 а, с. 65] (рис. 138). Но это не позволяет говорить о резком увеличении экспортных возможностей боспорских центров. Такие амфоры, наряду с пифосами, широко использова­ лись для хранения различных запасов [Кругликова, 1966, с. 148 - 154; Соколь­ ский, 1969, с. 66 - 67; Шелов, 1972, с. 75 - 76], чем, вероятно, и объясняется продолжение их производства в позднеантичный период, когда объемы внеш­ ней торговли Боспора значительно снизились. Помимо керамического, на Боспоре существовали ювелирные мастерские. В первой половине V в. по дунайским образцам в боспорских мастерских стали изготовляться полихромные изделия нового стиля [Амброз, 1992, с.72; Засец- кая, 1993, с. 34; Болгов, 1996 а, с. 66]. Это связывается с тем, что знать Боспора у соседних гуннов заимствовала возникшую на Дунае моду на такие украшения [Айбабин, 2003, с. 15]. Продолжало развиваться стеклоделие, следы которого для IV - V вв. отмечены в Горгиппии и на Ильичевском городище [Николаева, 1991, с. 50; Кунина, 1997, с. 40]. В позднеантичный период в ремесленном произ­ водстве значительно увеличился удельный вес небольших семейных мастерских [Болгов, 1996 а, с. 65 - 66], в которых применение труда зависимых работников не было экономически целесообразно. Неблагоприятные тенденции в экономике и падение в ней роли товарно-де­ нежных отношений хорошо иллюстрируется состоянием монетного дела. Ста- теры последних боспорских царей выпускались из низкопробного металла в 233 Глава 5 огромных количествах, а около 341/342 гг. их чеканка и вовсе была прекращена [Кругликова, 1966, с. 185 - 204; Фролова, 1992, с. 195 - 197, 234;1997 а, с. 75 - 94; ср.: Зограф,1951, с. 212; Анохин, 1986, с. 133; Фролова, Куликов, Смекалова, 2001, с. 64]. Но, если в середине III в. перерывы в выпуске боспорских монет по времени совпадали с прекращением чеканки в провинциально-римских городах [Фролова, 1992, с. 236], то полное прекращение выпуска боспорских монет есть все основания связывать с глубоким экономическим кризисом Боспорского го­ сударства [Кругликова, 1965, с. 9; 1966, с. 185 - 204; ср.: Анохин, 1986, с. 214; Болгов, 1996 а, с. 73], и в первую очередь с резким сокращением поступлений в казну, связанным с гибелью системы сельских поселений в Восточном Крыму [см.: Масленников, 1993, с. 23 - 24]. Но прекращение боспорской чеканки нельзя рассматривать в качестве по­ казателя полного сворачивания товарно-денежных отношений. Теперь они, хотя и в меньшем объеме, обслуживались боспорскими статерами более ран­ него времени, продолжавшими оставаться в обращении, и римскими монета­ ми, среди которых в наибольшем количестве представлены выпуски времени правления Лициния (308 - 324 гг.) и Константина Великого (306 - 337 гг.) [Зог- раф, 1951, с. 212; 1940, с. 60; 1955, с. 163]. Опубликованные результаты изуче­ ния нумизматических находок из раскопок Китея, свидетельствуют об ис­ пользовании монеты на внутреннем рынке этого центра, а, следовательно, и об определенном уровне развития товарно-денежных отношений в IV - на­ чала VI вв. [Молев, Молева, 1996, с. 75 - 76; ср.: Фролова, 1998, с. 258; Мас­ ленников, 1998, с. 212]. А это в свою очередь позволяет предполагать, что пре­ кращение боспорской чеканки свидетельствует не только о сложном экономи­ ческом положении Боспорского государства, но и в какой-то степени о паде­ нии роли товарного производства в экономической жизни. Сокращение объемов торговых операций, с чем связано уменьшение про­ изводства ремесленной продукции, и увеличение в экономике удельного веса сельского хозяйства, а также стирание резкой грани между боспорскими горо­ дами и сельскими поселениями принято связывать с процессом натурализа­ ции хозяйства и называть рустификацией, являвшейся наиболее характерной чертой экономического развития Боспора в позднеантичный период [Блават- ский, 1964, с. 219; 1985 в, с. 251; Кругликова, 1963 а, с. 71; 1965, с 9; 1966, с. 127 -130; Болгов, 1996 а, с. 67; Масленников, 1997 г, с. 45]. Не отрицая этого в принципе, хотелось бы отметить, что в своей основе эко­ номика всех без исключения докапиталистических обществ на протяжении всей их истории была натуральной. Поэтому применительно к таким обществам можно говорить лишь об увеличении или падении удельного веса товарного производства и товарно-денежных отношений, что было связано с конкретно­ историческими условиями развития на том или ином этапе, а не о кардиналь­ ных изменениях в экономике. Подъем внутренней и внешней торговли, а, следо­ вательно, расширение сферы товарных отношений, не могли привести к каче­ 234 Боспор в третьей четверти I I I ... Ш їц ну щ а і щ aj Ш| ну aij ну ну ну ну ну ну =щ ну =уі ну ну ственным изменениям в главной отрасли производства - сельском хозяйстве [До- ватур, 1955, с. 27, 30]. Основная причина этого в том, что в сферу обмена и тор­ говли не было вовлечено главное условие и средство производства - земля [Кол­ ганов, 1962, с. 444,494; Кузищин, 1990, с. 121 - 122]. Только в тех условиях, ког­ да земля становится объектом купли-продажи во всем обществе, а не в рамках какой-то определенной социальной группы, можно говорить, что товарные от­ ношения достигли своего наивысшего развития. Но это становится возможным только в условиях развития капитализма [Колганов, 1962, с. 444]. В докапиталистических обществах отношения по поводу главного усло­ вия и средства производства - земли носили преимущественно натуральный характер [Колганов, 1962, с. 242; Фролов, 1997, с. 12,17]. Меновые и товарно- денежные отношения ограничивались между индивидуумами лишь движи­ мым имуществом, т. е. товарами, которые являлись продуктами труда [Кол­ ганов, 1962, с. 198], а земля в античном мире являлась недвижимым имуще­ ством [ср.: Arist. Polit., I, 3, 1 - 10; 1256а - 1257а]. Но наличие целого ряда товаропроизводителей было достаточным для развития рынка и товарно- денежных отношений, хотя в таких условиях товарное производство в эко­ номике не могло стать господствующим [Колганов, 1962, с. 208]. Поэтому применительно к позднеантичному Боспору, строго говоря, следу­ ет говорить не о натурализации хозяйства в целом, а о падении в нем роли то­ варного производства и связанных с ним товарно-денежных отношений. При­ чем, как и в других античных государствах Северного Причерноморья [см.: Зу- барь, 1993, с. 106], на Боспоре в это время негативные явления в области эконо­ мики были связаны не с внутренним кризисом способа производства, а главным образом с внешнеполитическими факторами, и в первую очередь гибелью зна­ чительного количества сельских поселений и прекращением поступлений рен­ ты-налога в государственную казну. Именно крах системы военных поселений, просуществовавшей с I в. до н. э. вплоть до середины III в. [Масленников, 1993, с. 23; 1997, с. 46; Зубарев, 1997, с. 40], подорвал экономику государства и явился непосредственной причинрй кризисных явлений. Азиатская часть Боспора в меньшей степени пострадала во второй половине III - первой половине IV вв. [см.: Кругликова, 1975, с. 137 - 145], вследствие чего, как говорилось выше, бос- порский царь Рескупорид V мог перенести сюда свою резиденцию, хотя в пользу такого заключения имеются пока лишь косвенные данные [КБН, 1112]. Неблагоприятные тенденции в экономике привели к увеличению замкну­ тости отдельных хозяйств и разрыву связей с внешним рынком. Особенно бо­ лезненно сложившееся положение должно было затронуть сравнительно круп­ ные хозяйства, ориентировавшиеся на рынок, в первую очередь боспорских царей и их окружение, которые основной доход получали в виде земельной ренты-налога с подвластных 7им сельскохозяйственных территорий, обраба­ тывавшихся зависимым населением широкого правового спектра. Неуди­ вительно поэтому, что применительно к позднеантичному периоду нельзя 235 Глава 5 говорить о наличии на Боспоре не только крупной земельной собственности [см.: Масленников, 1993, с. 40], но и вообще крупных производственных комп­ лексов. В сложившихся условиях возросла роль сравнительно небольших ав- таркичных хозяйств, которые становятся основными ячейками боспорской эко­ номической системы конца III - второй четверти VI вв. Роль товарного произ­ водства в таких хозяйствах отошла на второй план, и на ограниченном внут­ реннем рынке могли продаваться лишь излишки [ср.: Кузищин, 1973, с. 48 - 49]. Одним из результатов этого была активность византийских, а не местных купцов на Боспоре в конце IV в., о чем сообщает Фемистий [Them., XXVII, р. 336 d]. Судя по археологическим находкам, в V- VI вв. на Боспор привозились продукция и вино, изготовлявшееся даже в Александрии Египетской [Берзи­ на, 1979, с. 114; Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 39]. Следствием такого положения стало развитие дезинтегративно-центробеж- ных тенденций [подр. см.: Илюшечкин, 1986, с. 123], и на Боспоре начинают формироваться сравнительно замкнутые в экономическом отношении террито­ риально-хозяйственные районы [Болгов, 1996 а, с. 113 - 114]. Облегчалось это тем, что и до этого Боспорское государство состояло из ряда районов, допол­ нявших друг друга и составлявших в совокупности одно экономическое целое, базировавшееся, однако, в силу натуральной основы сельскохозяйственного про­ изводства, не на отраслевом, а на территориальном разделении труда [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 104 - 105]. Поэтому падение роли товарного производства и привело к усилению центробежных тенденций в экономике. На территории Боспора выделены административно-хозяйственный центр государства, куда входили Пантикапей и Тиритака, Крымское Приазовье, Илу- рат, Китей, возможно, также Танаис, а на азиатской стороне - Фанталовский район, Фанагория, Синдика и Горгиппия, в управлении которыми, вероятно, возросла роль общественного самоуправления во главе с зажиточными пред­ ставителями варваризованных родов [Болгов, 1996, с. 84 - 86; 1996 а, с. 113 - 114; 1997, с. 37]. Следствием значительного ослабления центральной власти и начавшегося распада Боспорского государства на территориально-хозяйствен­ ные районы стало быстрое и бескровное подчинение его в конце IV в. гунна­ ми, которые, установив свой протекторат, ушли дальше на Запад [Сазанов, 1991, с. 23; ср.: Болгов, 1996 а, с. 109; 1997а, с. 21 - 29]. Только после распада гуннского раннеклассового образования на Дунае в середине V в. какая-то часть гуннов влилась в состав населения боспорских городов, где, судя по материа­ лам некрополя Пантикапея того времени, составила привилегированную вер­ хушку общества [Сазанов, 1991, с. 24; Амброз, 1992, с. 6 - 86; Засецкая, 1993, с.23 - 105]. Хотя полученные в последнее время данные неопровержимо свиде­ тельствуют о том, что во второй половине V в. на Боспоре функционировал государственный аппарат, должностные лица которого по византийскому об­ разцу именовались епархами, комитами и протокометами [Виноградов, 1998, с. 233 - 246; Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 40]. 236 Боспор в третьей четверти I I I ... у| ay =уі щ ни ш її ш ш] т ми т т а =ш т ш =ш ш т Социальная структура населения. К сожалению, сейчас источники не позво­ ляют ничего определенного сказать о социальной структуре жителей Боспора. Но можно предполагать, что кризис в экономике привел к упрощению социаль­ ного состава населения в сравнении с предшествующим периодом [Блаватский, 1953, с. 194; Болгов; 1996, с. 82] и росту тех слоев, которые либо полностью, либо частично были лишены средств существования. Разгром системы военных поселений, а вместе с этим исчезновение царского землевладения, которое было ведущей формой на протяжении первых веков, а также ослабление центральной власти должны были привести к увеличению количества мелких производите­ лей, которые теперь лишь номинально зависели от центральной власти (ср.: Мас­ ленников, 1997 г, с. 46). А это в свою очередь привело к кризису устоявшейся системы сбора налогов. Вместе с этим из эпиграфических источников следует, что и в позднеантичный период представителями сельских округов назначались специальные уполномоченные (протокометы) [Виноградов Ю. Г., 1998, с. 246], хотя круг их должностных обязанностей остается неясным. Скорее всего, население Боспорского государства в это время эксплуатиро­ валось преимущественно путем сбора налога-ренты в натуральной форме, ко­ торый осуществлялся специальными уполномоченными царя при поддержке военных отрядов, состоявших из варваров [Болгов, 1996 а, с. 76]. Такая система эксплуатации была обусловлена тем, что боспорский царь традиционно являл­ ся верховным собственником земли, и даже полисное землевладение было опос­ редствовано правом царской собственности [Сапрыкин, 1991, с. 190, прим. 38]. Поэтому не только каждый держатель земли, но и коллектив таких держателей в целом, в роли которого, скорее всего, выступала сельская или городская об­ щина, должны были за ее пользование в той или иной форме платить царю. Причем применительно к позднеантичному периоду можно говорить о росте удельного веса внеэкономического принуждения на Боспоре, которое в значи­ тельной степени было обусловлено разрушением ранее существовавшей здесь фискальной системы, базировавшейся на административном делении государ­ ства [Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 40 - 41]. Н. Н. Болговым была предложена схема социальной структуры населе­ ния Боспора в позднеантичный период. Исследователь, вслед за М. И. Рос­ товцевым и В. Д. Блаватским, выделяет привилегированный слой населения, к которому, с его точки зрения, принадлежали знатные роды преимуществен­ но сарматского происхождения, имевшие на царской земле укрепленные усадьбы и составлявшие тяжеловооруженную кавалерию царства. Второй социальный слой представлен населением городов и включал купечество, объединенное в корпорации, ремесленников, мелких торговцев и ряд других категорий населения, которые составляли гражданское ополчение. И, нако­ нец, третий слой - это пелаты и свободные держатели земли, среди которых были как греки по происхождению, так и выходцы из варварского населения [Болгов, 1996 а, с. 88 - 89; ср.: Блаватский, 1985 в, с. 251]. 237 ^^^^^^^^^^^^^^^^ai|H]|aj|ajja!jaj]H !|aija!|a|2j]aijai|aj|ajjH!jai|aii Глава5 Однако, исходя из основных тенденций экономического развития, и в пер­ вую очередь гибели системы царского землепользования в результате бур­ ных событий третьей четверти III в., социальная стратификация населения Боспора в позднеантичный период должна была стать более простой [ср.: Болгов, 1996 а, с. 112, 113]. К тому же, говоря о правовом статусе населения этого времени, вряд ли уместно использовать такое понятие как «граждан­ ство». В первые века подавляющее большинство жителей Боспорского цар­ ства являлось подданными царя, а употребление в надписях названий поли­ сных институтов не более чем дань традиции [Болгов, 1996 а, с. 91 - 92]. С другой стороны, эволюция античной формы собственности не только на Бое- поре, но и на территории собственно Римской империи [Штаерман, 1973, с. 3 - 14] привела к постепенной трансформации полита-гражданина в поддан­ ного, что наиболее ярко проявилось в области идеологии [ср.: Штаерман, 1985]. В это время грань между гражданином и негражданином стирается, а на первое место выступает задача расширения налоговой базы государства [ср.: КБН, 1050]. Ведь именно в значительной степени фискальными целями объясняется эдикт Каракаллы (Constitutio Antoniniana) 212 г., которым пра­ ва римского гражданства были дарованы подавляющему большинству сво­ бодного населения Римской империи. Следовательно, более правомерно делать вывод об упрощении социальной структуры населения Боспора в конце III - второй четверти VI вв. Гибель боль­ шинства поселений, расположенных на царской земле, сокращение удельного веса товарного производства в экономике и свертывание внешнеэкономичес­ ких связей, что хорошо прослежено на археологическом материале, позволяют говорить, что в боспорском обществе должна была существовать количествен­ но небольшая группа знати, приближенных верховного правителя и его воен­ ной опоры71, с одной стороны, и подавляющей массы населения сравнительно невысокого достатка, занятого в сельскохозяйственном производстве, ремесле и мелкой торговле, - с другой [Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 41]. В социальном плане в силу сложившихся обстоятельств этот слой был дос­ таточно однороден, и именно он являлся объектом эксплуатации правящей вер­ хушки боспорского общества. При этом следует особо подчеркнуть, что имею­ щиеся сейчас источники не позволяют говорить о наличии на Боспоре в поздне­ античный период не только сколько-нибудь значительного количества рабов, но и близких им по положению групп зависимого населения, в том числе и пела- тов [ср.: Блаватский, 1985 в, с. 248, 251]. Необходимо обратить внимание и на то, что, судя по увеличению коли­ чества богатых погребений в пантикапейском некрополе, в середине V в. идет 71 К представителям этого слоя населения второй половины V в. в первую очередь следует отнести епарха Исгудия, комитов Спадина и Савага, а также протокомета Кимирия, сына Ага- фуса [подр. см.: Виноградов, 1998, с. 235 - 236, 245 - 246]. 238 Боспор в третьей четверти I I I ... ШІ Hi] Ш] Ш| Ш| ну ау ЇЦ а| ац ш] ш| ну ну ay a] aj нц Щ] aj ш| процесс укрепления социальной верхушки населения Боспора [Амброз, 1971, с. 226; 1992, с. 85]. Это, вероятно, было связано с участием части ее предста­ вителей в походах гуннов на Запад, а также инфильтрацией в среду населе­ ния боспорской столицы гуннской военной знати [Болгов, 1996 а, с. 108, 117; 1997 а, с. 22]. Все это свидетельствует о постепенной эволюции наиболее за­ житочного слоя боспорского общества и сращивании его с пришедшей на Боспор варварской верхушкой. Есть основания предполагать, что с конца IV и вплоть до времени правле­ ния Юстиниана (518 - 527 гг.), когда Боспор находился в подчинении гуннов, основная масса населения выплачивала определенную ренту-налог их социаль­ ной верхушке72, которая управляла территориями некогда огромного антично­ го государства с помощью боспорского государственного аппарата и была за­ интересована в сохранении существовавшей ранее фискальной системы [Бол­ гов, 1996 а, с. 111-112; 1997 а, с. 23, 25; ср.: Khazanov, 1994, р. 224]. Вполне возможно эта рента-налог взималась не только продуктами сельского хозяй­ ства, но и предметами ремесла, в которых гунны, как и всякие кочевники, остро нуждались [см.: Якобсон, 1964, с. 7; Болгов, 1997 а, с. 21]. В то же время, вероятно, гунны сохранили нетронутыми формы общественной организации боспорского населения, сложившиеся здесь до их прихода [Болгов, 1996 а, с. 109, 112; подр. см.: Khazanov, 1994, р. 222 - 227]. Таким образом, на основании крайне отрывочных данных можно констати­ ровать, что на протяжении позднеантичного периода истории Боспора в соци­ альном составе населения произошли значительные изменения. И, если до кон­ ца IV в. оно эксплуатировалось в основном представителями ослабленного бос­ порского государственного аппарата, то после установления гуннского протек­ тората и вплоть до второй четверти VI в. налоги в разной форме, видимо, пла­ тились гуннской правящей верхушке, которая осуществляла верховную власть. Частнособственническая эксплуатация, вероятно, в это время не получила зна­ чительного развития, хотя вследствие почти полного отсутствия источников ее наличие полностью отрицать нельзя. Гибель значительного количества поселений на сельскохозяйственной тер­ ритории Боспора и обособление территориально-хозяйственных районов при­ вело на Боспоре к росту значения соседских общин, что было связано с посте­ пенным падением роли государства в позднеантичный период [Болгов, 1996 а, с. 67,118; Масленников, 1997 г, с. 46]. Именно такая форма общественной орга­ низации преобладала на Боспоре, и в общины было объединено подавляющее большинство населения территориально-хозяйственных районов, где, видимо, имелась количественно небольшая социальная верхушка, которая играла веду­ щую роль в гражданском самоуправлении. Об этом, в частности, свидетельствуют 72 Такую внешнеэкономическую форму называют экзополитарным способом эксплуатации [подр. см.: Павленко, 1996, с. 159]. 239 їі]ні|ні]Ш|Щ]нуні|їі]Н|]̂ і|Ш]̂ і|ні|їі|ні|їі|Ні]нуїі]М!І=!1=І]=и=Л=ІІ=!1=Л=!]=!1=У=!1=і1=!1=!І Глава 5 Рис. 139. Фрагмент раннехристи­ анской росписи погребальной ка­ меры склепа некрополя Пантика- пея. Раскопки Е. А. Зинько. погребения в склепах, от­ крытые не только в некро­ поле Пантикапея, но и Ки- тея [Болгов, 1996, с. 86]. На протяж ении всей античной эпохи, на Боспо- ре, как и в других районах, помимо государственных институтов, общ инная организация и различные сообщества, объединявшие людей не только по про­ фессиональному, но и религиозному признаку, играли чрезвычайно важную роль в общественной и частной жизни [Блаватский, 1985 в, с. 244; Свенциц- кая, 1985, с. 43-61; Ручинская, 1997, с. 47 - 48]. Поэтому именно в это время в самоуправлении отдельных общин и территориально-хозяйственных райо­ нов выросла роль представителей христианской церкви [Болгов, 1996, с. 86], которые объединяли вокруг себя самые широкие слои населения (рис. 139). В период значительного ослабления центральной власти объединение вокруг христианской церкви какой-то части населения способствовало сохранению Боспора как единого политического целого и его ориентации на Византию [Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 42]. Сложным экономическим положением Боспора во второй половине III в. и бедственным положением основной массы боспорян не в последнюю оче­ редь следует объяснять начавшийся здесь процесс распространения христи­ анской идеологии [подр. см. Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 104 - 131]. Имен­ но ко второй половине - концу III в. относится перстень с сердоликовой встав­ кой, на котором были вырезаны крест удлиненной формы и две рыбы [Арсе­ ньева, 1970, табл. 12, И)]. Началом IV в. датируется первое христианское над­ гробие с эпитафией Евтропия, стела Трифона, на которой был вырезан крест, и христианский амулет с побережья Азовского моря, а также ряд других ма­ териалов [Масленников, 1997 г, с. 27; Зинько Е., 2003, с. 85]. В первой четвер­ ти IV в. на Боспоре уже существовала епархия, во главе которой стоял епис­ коп Кадм, который поставил свою подпись под документами I Вселенского (Ни- кейского) собора 325 г. [Кубланов, 1958, с. 57 - 68; Блаватский, 1985 в, с. 249; Диатроптов, 1988, с. 4 - 8; Диатроптов, Емец, 1995, с. 7 - 40; Зубарь, 1997, с. 19 - 20; Хршановский, 1997, с. 20 - 21]. Однако, несмотря на это, специальные христианские культовые сооружения этого времени на Боспоре пока неизвестны [Зінько О., 2004, с.70]. В качестве раннехристианского культового комплекса была использована погребальная ка- 240 Боспор в третьей четверти III ... Рис. 140. Христианская надпись на сте­ не пантикапейского склепа 1890 г., по Ю. А. Кулаковскому. мера Царского кургана (рис. 24), на стенах которой были вырезаны кресты, которые по форме могут быть отнесены именно к IV в., [Шалькевич, 1976, с. 160-164]. Все сказанное говорит в пользу заклю­ чения о том, что уже в IV в. хрис­ тианство начало распространять­ ся в среде населения Боспора, но вплоть до VI в. не стало господствующей религией [Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 130-131; ср.: Болгов, 1996, с. 85 - 86], хотя царь Дуптун, судя по его надписи, был уже христианином [Виноградов Ю. Г., 1998, с. 245] (рис. 140). С периода правления Юстиниана и вплоть до тюркского разгрома 576 г. Боспор находился в составе Византии, о чем свидетельствует наличие на Та­ манском полуострове крепости у с. Ильич, гарнизон которой являлся федера­ тами империи [Николаева, 1981, с. 88 - 93; Сазанов, 1991, е. 25; ср.: Васильев, 1927, с. 183]. Но и тюркское наществие 576 г. не привело к окончательной ги­ бели Боспора [Масленников, 1997 г, с. 38]. События, происшедшие позднее, сви­ детельствуют, что после распада Тюркского каганата, Византия снова распрос­ транила свое влияние на Боспор. Судя по надписи 589 или 590 г., он был подчи­ нен должностным лицам византийской администрации, местом пребывания ко­ торых был Херсон [Латышев, 1896, с. 105 - 109; Васильев, 1927, с. 185 - 186; Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 32]. Со второй половины VI - рубежа VI-VII вв. Боспор вступает в эпоху раннего средневековья [ср.: Сазанов, 1991, с. 24 - 26; Болгов, 1994, с. 116-118; 1996 а, с. 62-63; 1997а, с. 26]. Однако анализ основных тенденций социально-экономического развития этого времени является уже те­ мой отдельного специального исследования. 241 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Включение в ходе Великой греческой колонизации греками в зону своих миг­ раций берегов Боспора Киммерийского привело к появлению здесь в первой по­ ловине VI в. до н. э. значительного количества первоначально небольших насе­ ленных пунктов, основным занятием жителей которых было сельское хозяйство. Подавляющую массу населения боспорских городов в VI - V вв. до н. э. со­ ставляли греки-колонисты, которые являлись членами гражданских общин. В состав общин входили первопоселенцы и эпойки, которые прибыли на Боспор несколько позже и, как в других районах греческой колонизации, в силу этого не обладали всей полнотой политических прав. Отсутствие следов крупного зем­ левладения и незначительный уровень развития товарного хозяйства не позво­ ляет говорить о наличии в ранний период истории на Боспоре сколько-нибудь значительной группы несвободного населения, в том числе и рабов. Социальный состав первопоселенцев был достаточно однороден, о чем, в частности, свиде­ тельствует наличие здесь землянок и сравнительно скромных наземных постро­ ек. Только постепенно на Боспоре начали развиваться ремесло и торговля, с чем следует связывать начало чеканки первых монет. Около 480/479 г. до н. э. перед лицом скифской угрозы на территории Бос­ пора вокруг особо почитаемого ионийскими греками храма Аполлона Пет­ роса возник добровольный союз (симмахия) ряда греческих полисов, который первоначально не ограничивал сколько-нибудь значительно политическую и экономическую свободу входивших в него центров. Эту симмахию возглавил верховный жрец храма Аполлона Петроса, который происходил из аристок­ ратического рода Археанактидов, связанного своими корнями с Милетом. В период отражения скифской агрессии на него могли быть возложены функции стратега-автократора. После проведения в жизнь комплекса мер по укреплению коллективной бе­ зопасности, которыми руководил один из Археанактидов, должность басилев- са - верховного царя и жреца культа Аполлона Петроса, вероятно, занимал по традиции представитель этого рода, одновременно являвшийся главой симма- хии боспорских городов. В 438/437 г. до н. э. Спарток отстранил от управления Археанактидов и путем государственного переворота захватил власть, что при­ вело к распаду симмахии. Это событие положило начало созданию на Боспоре 242 Заключение во главе с династией Спартокидов централизованного территориального го­ сударства, которое окончательно организационно оформилось на рубеже пер­ вой и второй четверти IV в. до н, э. Это государственное образование инкорпо­ рировало в свой состав как многочисленные ранее независимые греческие поли­ сы, так и варварское население, по отношению к которому боспорские тираны выступали в качестве царей. Интегративно-централизующие тенденции здесь были обусловлены не объек­ тивными причинами социально-экономического развития, а навязаны гречес­ кому населению определенными социальными силами во главе с боспорскими тиранами, которые с помощью военной силы объединили его в составе Боспор- ского царства. Экономической основой нового государственного образования, от которой в значительной степени зависело благосостояние правящей динас­ тии, в конце V - начале IV вв. до н. э. был хлеб, который в качестве фороса поступал от негреческого, зависимого населения, а, возможно, собирался с гре­ ческого населения подвластных городов, и пошлины, которые взимались за вывоз сельскохозяйственной продукции через контролируемые боспорскими тиранами порты. Основным эксплуататором греческих полисов и варварского населения на этом этапе развития Боспора выступали не сколько-нибудь круп­ ные частные земельные собственники, а в первую очередь государство в лице тиранического режима, опиравшегося на формировавшийся в это время госу­ дарственный аппарат и крупных торговцев. Эксплуатация населения Боспорского царства и сопредельных территорий, где жило варварское население, осуществлялась в основном на основе налого­ вого механизма. Доход от вывоза хлеба поступал в распоряжение династии Спар­ токидов, которые являлись верховными собственниками земли. Именно это позволило им укрепить свою тираническую власть и превратить Боспорское царство в одно из самых могущественных государств Причерноморья. Различ­ ные формы частнособственнической эксплуатации лишь зарождались, и их удель­ ный вес в системе производственных отношений не был значительным. В Пан- тикапее, Феодосии и ряде других боспорских городов, которым царем была да­ рована полисная социально-политическая организация, основную массу насе­ ления составляло свободное гражданское население, обрабатывавшее неболь­ шие земельные наделы в окрестностях. Объединение под властью династии Спартокидов значительных территорий, несомненно, является поворотным пунктом в истории Боспора. Неудивительно поэтому, что именно со второй четверти IV в. до н. э. начинается стремительный рост количества сельских поселений и организация сельскохозяйственной терри­ тории государства. Значительный земельный фонд на современных Керченском и Таманском полуостровах стал собственностью царя (%юра распАїкті). Ha царс­ ких землях жило население широкого правового спектра, которое за пользование землей должно было выплачивать определенную ренту-налог, которая выража­ лась в поставках зерна, служившего основой экспортной деятельности тиранов. 243 Часть земель из этого фонда дарилась или передавалась на определенных условиях «друзьям» царя, о чем свидетельствует появление в это время сравни­ тельно крупных усадеб, а также греческим переселенцам из других районов ан­ тичного мира, как это было в случае с каллатийцами. Однако нет оснований говорить о преобладании на Боспоре крупной земельной собственности и, со­ ответственно, об увеличении удельного веса рабского труда в системе произ­ водственных отношений. Земли в окрестностях крупных античных центров являлись собственностью их гражданских общин, хотя с уверенностью об этом можно говорить лишь при­ менительно к Пантикапею и Феодосии, а с рядом оговорок, видимо, к Фанаго­ рии и Нимфею. Следовательно, характер землевладения на Боспоре в IV - пер­ вой половине III вв. до н. э. был близок тому положению, которое сложилось в других эллинистических мрнархиях. Изменение военно-политической обстановки вокруг Боспора в конце IV - первой половине III в. до н. э., связанное с передвижением кочевых племен в степной зоне Северного Причерноморья, привело к кризисным явлениям в эко­ номике. Но к последней четверти III - рубежу III - II вв. до н. э. кризис был преодолен, и на Боспоре в основном завершился процесс перестройки эконо­ мики, вызванной негативными внешнеполитическими явлениями. Боспорское государство вступило в новый этап более или менее стабильного развития. Это привело к устойчивому поступлению в государственную казну налогов с территорий, находившихся под контролем боспорских царей. Причем если в IV в. до н. э. экономика Боспора в значительной степени базировалась на произ­ водстве и вывозе в другие античные центры зерна, то, с середины III в. до н. э., начинается значительный рост местного ремесленного производства и произ­ водства вина, что явилось мощным стимулом развития боспорской торговли с варварским населением Северного Причерноморья. Увеличение в хозяйстве удельного веса производства вина и ремесленной про­ дукции привело к тому, что в экономические связи с окружающим варварским населением включаются широкие слои ремесленников и торговцев Боспорского царства. Торговля с негреческим населением Северного Причерноморья носила, как правило, неэквивалентный характер, поэтому развитие экономических свя­ зей с варварской периферией следует рассматривать в качестве специфической формы эксплуатации, в которую было включено значительное количество боспо- рян. Это, с одной стороны, способствовало постепенному выходу экономики Бос­ пора из экономического кризиса III в. до н. э., а, с другой, - привело к вовлечению в сферу товарно-денежных отношений населения главным образом крупных бос­ порских городов (Пантикапей, Феодосия, Фанагория, Горгиппия), которые не­ сколько позднее стали торгово-ремесленными центрами сравнительно обширных экономических районов в рамках единого Боспорского государства. Не отрицая того, что труд рабов классического типа использовался в круп­ ных хозяйствах товарной направленности, сейчас все же нельзя настаивать на 244 Заключение а] щ a] aj ну ну ну ay ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну ну З] ну ну ay ну ш| ну ну ну ну ну ну значительном удельном весе рабовладельческих отношений в экономическом развитии Боспорского государства на протяжении второй половины IV - сере­ дины I вв. до н. э. Хотя есть основания предполагать, что на Боспоре сравни­ тельно долго продолжало существовать домашнее рабство, которое, однако, нельзя рассматривать в качестве важной социально-экономической категории. На протяжении всего эллинистического периода основные материальные блага создавались главным образом лично свободным населением широкого правово­ го спектра, а основным эксплуататором выступало Боспорское государство в лице правящей династии, являвшейся верховным собственником земли и опиравшейся на количественно небольшой слой высшей знати, а также на наемную армию. Отчуждая в натуральной форме налог-ренту, правящая династия получала сред­ ства, необходимые для содержания государственного аппарата, армии, широкой строительной деятельности и проведения внешнеполитических мероприятий. В первые века н. э. положение существенным образом не изменилось. Как и ранее, на Боспоре верховным собственником земельного фонда продолжал ос­ таваться царь, вследствие чего в обеих частях государства во второй половине I в. до н. э. - I в. н. э. проводилась политика создания военных поселений, начатая еще Митридатом VI Евпатором. В основе сельскохозяйственного производства, являвшегося ведущей отраслью экономики, продолжало оставаться мелкое зем­ левладение. В количественном отношении здесь преобладали держатели наде­ лов, выделенных из царского земельного фонда, которые за пользование землей должны были нести военную службу по охране границ государства и выплачи­ вать определенную ренту-налог в казну. Именно этот слой населения Боспора, значительную часть которого составляли эллинизованные варвары, и являлся основной производящей силой в сельскохозяйственном производстве. Имею­ щиеся в настоящее время данные позволяют утверждать, что такая система от­ ношений на хоре Боспора начала складываться еще в позднеэллинистический период и просуществовала в своей основе вплоть до третьей четверти III в. Военные поселенцы не имели гражданского статуса, но их нельзя рассмат­ ривать в качестве лично зависимого населения, которое эксплуатировалось ме­ тодами исключительно внеэкономического принуждения. Они получали от царя небольшие наделы и, наряду с сельским хозяйством, занимались промысловой и ремесленной деятельностью. Небольшие размеры наделов земли, передавав­ шихся военным поселенцам на территории Боспора, не позволяют предпола­ гать, что для их обработки привлекались какие-либо социально зависимые слои населения или рабы. Они обрабатывались самими военными поселенцами и членами их семьи, социальный статус и имущественное положение которых были приблизительно одинаковыми. За пользование землей военные поселенцы вносили в казну определенную ренту-налог, которая была весьма существенным источником пополнения каз­ ны Боспорского государства. Контроль за сбором ренты-налога осуществлялся специальными уполномоченными боспорского царя, на которых была возло­ 245 жена обязанность руководства определенными административными районами государства. При этом необходимо подчеркнуть, что военно-хозяйственные поселения на территории Боспорского государства в количественном отноше­ нии преобладают над иными типами памятников второй половины I в. до н. э. - третьей четверти III в. Именно создание разветвленной системы военно-хозяй­ ственных поселений было решающим фактором стабильного социально-эконо­ мического и политического положения Боспорского государства в это время. Существовали на Боспоре и сравнительно крупные землевладения. Но сей­ час нельзя говорить о наличии здесь крупных латифундий, где применение в широких масштабах рабского труда было экономически оправдано. В крупных хозяйствах, как и на царской земле, в основном использовался труд населения широкого правового спектра, в том числе и крепостных (пелатов). Главным эк­ сплуататором сельского населения в первые века н. э., как и ранее, выступали не частные собственники, а в первую очередь государство, которое при помощи развитого административного аппарата отчуждало в виде ренты-налога опре­ деленную часть материальных благ, создававшихся в сельскохозяйственном производстве. Причем военные поселенцы и зависимое сельское население иных категорий, вероятно, выплачивали ренту-налог в различных пропорциях. Имен­ но эта рента-налог, поступавшая в значительных объемах от населения сельс­ ких территорий, являлась залогом развития Боспорского царства со второй по­ ловины I в. до н. э. вплоть до середины-третьей четверти III в. Мелкотоварный характер боспорского ремесленного производства позво­ ляет говорить, что в этой отрасли производительной деятельности могли уча­ ствовать представители самых широких слоев населения. Ограничение прав гражданских общин крупных боспорских городов и широкое развитие царско­ го землевладения, характерное как для эллинистического периода, так и для первых веков н. э., позволяют предполагать, что в ремесленном производстве Боспора были заняты не только беднейшие слои населения, но и часть граждан. При этом следует подчеркнуть, что если в эллинистический период производ­ ство вина было сосредоточено главным образом на сельских поселениях, в не­ больших боспорских городках (Нимфей, Мирмекий, Тиритака) и окрестностях Пантикапея, то в первые века н. э. винодельни фиксируются в пределах наибо­ лее крупных городов Боспора (Пантикапей, Фанагория, Горгиппия). В этих же центрах наблюдается значительная концентрация ремесленных мастерских, а такие небольшие городки, как Тиритака и Мирмекий, наряду с виноделием, становятся центрами рыбозасолки. Это позволяет говорить о по­ степенном изменении функций городов на территории Боспорского царства. Из преимущественно общественных и религиозных крупные боспорские города во II - III вв. превращаются в центры переработки сельскохозяйственной и изго­ товления ремесленной продукции. В их хозяйственной жизни растет удельный вес товарного производства и товарного обращения, что обусловило более бы­ строе, чем ранее, развитие собственно городских социально-экономических 246 Заключение ^ ^ ^ ̂ ̂ ̂ ̂ ̂ ̂ н у Ш1 ну Ш1 ai ay ay 2JJ ну ну ay ay структур. Это способствовало увеличению в составе жителей лиц, которые не являлись землевладельцами или землепользователями и не принимали непос­ редственного участия в сельскохозяйственном производстве, что, естественно, отразилось на социальном составе населения городов. Представители правящей боспорской династии продолжали оставаться вер­ ховными собственниками земли. В силу этого царскую семью, ее приближен­ ных и государственный аппарат следует рассматривать в качестве привилеги­ рованного слоя общества. Боспорский царь выступал в качестве наиболее круп­ ного собственника и в силу этого отчуждал значительную часть ренты-налога с земледельческого населения. Поэтому можно сделать вывод о значительном удельном весе государственно-редистрибутивного сектора в экономике Боспо- ра на протяжении всей античной эпохи. В таких условиях объем прав различ­ ных слоев населения фиксировался по сословно-правовому признаку, а сослов­ ное деление способствовало имущественному неравенству в обществе. Представители боспорской знати, из среды которых в своем большинстве происходили чиновники, выступали в качестве слоя эксплуататоров основной массы населения государства. Но, вероятно, боспорские должностные лица со­ четали государственную деятельность с занятием сельским хозяйством и в кон­ кретно-исторических условиях Боспора могут также рассматриваться в каче­ стве сравнительно крупных земельных собственников. В настоящее время есть основания говорить об относительной концентрации земли на Боспоре в первые века н. э., но это явление в целом не характерное для сельскохозяйственной территории этого государства. Крупные земельные участ­ ки в окрестностях боспорских городов, видимо, можно рассматривать в качестве условных владений боспорских чиновников, приближенных царя или придвор­ ной знати (арштотпЛеиса). Не исключено, что представители привилегирован­ ного слоя боспорского общества активно участвовали в крупной морской и по­ среднической оптовой торговле, которая приносила наибольшую прибыль. Одним из основных социальных слоев населения Боспора были жители боспорских городов. Какая-то их часть в первые века н. э. владела опреде­ ленным земельным фондом, но так как верховным собственником земли на Боспоре был царь, население большинства греческих центров за пользова­ ние своими участками, вероятно, должно было выплачивать определенный форос. В ряде случаев плата за пользование землей по распоряжению царя вносилась не в государственную, а городскую казну. Эти средства в основ­ ном шли на нужды гражданской общины. Таким образом, как и ранее, весь земельный фонд подразделялся на земли (%сора РааіАлкгі) и полисные земли (%сора тгоАлтікт)). Но верховная собственность на все категории земли в Боспорском царстве принадлежала царю, что, как и разветвленный бюрократический аппарат, позволяет говорить о сохранении на Боспоре в первые века н. э. целого ряда черт, характерных для социально-эко­ номического развития предшествующего эллинистического периода. 247 nil ни nil nil nil nil nil nil ац nil ШІ nil nil nil nj Развитие ремесла, в котором количественно преобладали сравнительно не­ большие мастерские, и локализация их в черте городских кварталов, где они были тесно связаны с лавками, свидетельствуют о том, что в боспорских горо­ дах в первые века н. э. в ремесленном производстве были в основном заняты лично свободные слои населения, которые, как правило, не использовали рабс­ кий труд или труд лиц со стороны. В этой отрасли производственной деятель­ ности могли участвовать представители самых широких слоев населения. Социальная структура населения Боспорского царства во второй половине I в. до н. э. - третьей четверти III в., как и ранее, достаточно близка тому поло­ жению, которое было характерно для всего древнего мира. В силу конкретно­ исторических условий политической жизни, сложившейся на Боспоре, здесь в экономике преобладал государственно-редистрибутивный или царский сектор, который базировался на натуральном и полунатуральном хозяйстве мелких производителей достаточно широкого правового спектра. Поэтому на Боспо­ ре, особенно во второй половине I в. до н. э. - третьей четверти III в., в количе­ ственном отношении преобладала не частнособственническая, а налоговая экс­ плуатация подавляющего большинства жителей государства и на определен­ ных этапах - данническая эксплуатация покоренных соседних племен. Частнособственническая эксплуатация, как торговая и ростовщическая, так­ же существовала на Боспоре, но ее, видимо, нельзя считать ведущей. На Боспо­ ре только принадлежность к высшему сословию, из представителей которого формировался строго иерархический и разветвленный государственный аппа­ рат, в условиях сравнительно ограниченного внутреннего рынка давала возмож­ ность участвовать не только в распределении ренты-налога, но и получать во владение крупную собственность. Ведь только такая собственность была непре­ менным условием частнособственнической эксплуатации тех или иных групп населения и личного обогащения. В системе производственных отношений Боспорского царства во второй половине I в. до н. э. - третьей четверти III в. труд рабов классического типа не мог и не стал господствующей формой эксплуатации в сфере материального' производства. В сложившихся условиях он в сравнительно ограниченных мас­ штабах использовался в домашнем хозяйстве царя, его приближенных и какой- то части зажиточных боспорян. Основной же производящей силой на Боспоре были различные категории лично свободного, но в той или иной мере зависи­ мого от государства разноэтничного населения, занятого в сельском хозяйстве, ремесле и мелкой торговле, которые являлись подданными боспорского царя. В позднеантичный период в социально-экономическом развитии Боспора произошли существенные изменения: Следствием этого стало развитие дезин- тегративно-центробежных тенденций и формирование на Боспоре замкнутых в экономическом отношении территориально-хозяйственных районов. Обуслов­ лено это было тем, что экономика Боспорского государства базировалась на натуральном в своей основе сельском хозяйстве, не на отраслевом, а на террито- 248 Заключение риальном разделении труда. Поэтому падение роли товарного производства и привело к усилению центробежных тенденций не только в экономике, но и в политической жизни. В это время в территориально-хозяйственных районах вы­ росла роль органов местного самоуправления, которые объединяли вокруг себя самые широкие слои населения, и, видимо, раннехристианских общин. Основной тенденцией экономического развития Боспора в позднеантичный период являлось значительное падение роли товарного производства и связан­ ных с ним товарно-денежных отношений. При этом негативные явления в обла­ сти экономики были связаны не с внутренним кризисом способа производства, а главным образом с внешнеполитическими факторами, в первую очередь с ги­ белью значительного количества сельских поселений и прекращением поступ­ лений ренты-налога в государственную казну. Разгром системы военных посе­ лений явился непосредственной причиной кризисных явлений в области эконо­ мики и обусловил, в конечном счете, то положение, в котором Боспор оказался в позднеантичный период своей истории. Кризис в экономике, связанный в первую очередь с резким изменением во­ енно-политической ситуации, привел к упрощению социального состава насе­ ления и количественному росту тех слоев, которые либо полностью, либо час­ тично были лишены средств существования. Прекращение нормального фун­ кционирования многочисленных сельских поселений и ослабление централь­ ной власти в результате войн обусловили увеличение количества мелких про­ изводителей, которые теперь лишь номинально зависели от центральной ад­ министрации, и крах традиционной системы сбора налогов. Теперь рента-на­ лог, вероятно, периодически собиралась специальными уполномоченными царя при поддержке военных отрядов, состоявших из варваров. Видимо, примени­ тельно к позднеантичному периоду можно говорить о росте удельного веса внеэкономического принуждения. Гибель большинства поселений, расположенных на царской земле, сокра­ щение удельного веса товарного производства в экономике и свертывание внешнеэкономических связей свидетельствуют, что в боспорском обществе должна была существовать количественно небольшая группа знати, прибли­ женных верховного правителя и его военной опоры, с одной стороны, и ос­ новной массы населения сравнительно невысокого достатка, занятого в сель­ скохозяйственном производстве, ремесле и мелкой торговле, - с другой. В социальном плане в силу сложившихся обстоятельств этот слой был доста­ точно однороден, и именно он являлся объектом эксплуатации социальной верхушки боспорского общества того времени. Имеющиеся источники не позволяют говорить о наличии на Боспоре в позднеантичный период не толь­ ко сколько-нибудь значительного количества рабов, но и близких им по по­ ложению групп социально-зависимого населения. В середине V в. идет процесс укрепления социальной верхушки, что было связано со сращиванием ее с пришедшей на Боспор и осевшей здесь гуннской 249 знатью. В период гуннского протектората основная масса населения Боспора выплачивала ей дань, видимо, не только продуктами сельского хозяйства, но и предметами ремесла. При этом гунны, скорее всего, сохранили не тронутыми формы общественной организации боспорского населения, сложившиеся здесь до их прихода, и основы существовавшей здесь ранее фискальной системы. Таким образом, анализ основных тенденций социально-экономического раз­ вития Боспорского царства на протяжении всей античной эпохи свидетельству­ ет, что здесь, как и в большинстве аналогичных сословно-классовых обществ, ведущим способом отчуждения прибавочного продукта был не рабовладель­ ческий, а потребительско-стоимостный или докапиталистический рентный, ба­ зировавшийся на сословной стратификации общества [подр. см.: Илюшечкин, 1986, с. 144 - 150; 1986 б, с. 45 - 67]. Из этого и следует исходить в дальнейшем при анализе множества сложных и нерешенных еще вопросов социально-эконо­ мического, политического и культурного развития Боспорского государства, история которого насчитывает более тысячи лет. Заканчивая изложение, хотелось бы подчеркнуть, что тема особенностей социально-экономического развития античного Боспора не исчерпана, а, ско­ рее, только поставлена и предпринята попытка осмыслить имеющийся мате­ риал под определенным углом зрения. Изучение комплекса поднятых в книге вопросов, безусловно, должно быть продолжено, в первую очередь на основе анализа конкретного археологического материала, часть которого еще долж­ на быть введена в широкий научный оборот или получена в ходе целенаправ­ ленных полевых исследований. Но этот очень важный этап научно-исследова­ тельской работы не должен рассматриваться как самоцель, ибо конечной за­ дачей всякого историко-археологического исследования являются широкие исторические обобщения. Именно таких обобщений сегодня так не хватает для изучения основных закономерностей исторического и социально-эконо­ мического развития Боспора в античную эпоху на качественно новом уровне. Думается, что уже назрела необходимость на основе накопленного материа­ ла, преодолев теоретические ошибки недавнего прошлого, приступить к со­ зданию многотомного академического труда, посвященного истории и куль­ туре Боспорского государства, в котором будет подведен итог всему сделан­ ному к концу XX в. и намечено то, что необходимо еще сделать в XXI в. К этой работе должны быть привлечены все без исключения исследователи, ко­ торые посвятили себя изучению различных аспектов «Боспорского феномена» как в поле, так и в тиши научных кабинетов. 250 V.M. Zubar, V.N. Zin’ko THE CIMMERIAN BOSPOR IN ANCIENT EPOCH Essay in social-economic history Summary Including the Cimmerian Bospor shores in the area of Greek migrations during the Great Greek colonization resulted in the appearance of significant number of small settlements in the first half of the 6lh century BC and agriculture was the main occupation of their countrymen. The overwhelming majority of population of Bosporan cities between the 6th and the 5th centuries BC were Greek colonists, who were civil communities’ members. Pioneers and epoiches, which arrived to Bosporus later and did not have all political rights, were mem­ bers of the communities. Lack of evidence of large estates and insignificant level of the merchandise development in the early period of Bosporan history gives no basis for telling about any important group of powerless population including slaves. Social position of pioneers was similar enough and presence of dugouts and relative simple ground structures in particular is evidence of it. Handicraft and commerce began to develop gradually in Bosporus and this process should be connected with coining of early money. About year 480\ 479 BC in the face of Scythian menace a voluntarily alliance (sym- machia) of several poleis, that originally did not limit any considerable political and eco­ nomic freedom of its associates, appeared on Bosporus territory around the temple of Apollo the Healer especially esteemed by Ionic Greeks. The alliance was headed by a supreme priest of the temple of Apollo the Healer who was descended of the aristocratic dynasty of Archenactids related to Miletus. After repulsing of Scythian aggression he could be en­ trusted with the function of a strategist - autocrat. After elaboration of the comprehensive plan for strengthening of collective security under the leadership of one of Archenactids, the position of basileus - the position of a supreme king and a priest of the cult of Apollo the Healer - was traditionally fulfilled by a representative of that dynasty, who was the head of the alliance of Bosporan poleis. In 438\ 437 year BC Spartoc discharged ruling Archenactids and usurped the power by means of coup d’etat, that resulted in the disintegration of the symmachia. The event initiated the formation of a centralized territorial state being headed by Spartocids dynasty. In Bosporus this state was structurally formed once and for all within the first and the second quarter of the 4lh century BC. That state formation incorporated formerly independent Greek poleis and neighbor barbarian peoples as well. Integrative-centralizing tendencies were not conditioned by objective reasons of socio­ economic development. They were imposed to Greek population by certain social forces at the head of Bosporan tyrants, who annexed them to the Bosporan Kingdom by means of 251 military force. The economic basis of the new state formation was wealth. The prosperity of the ruling dynasty depended on it at the close of the 5th and at the beginning of the 4th centuries BC. Bread was received from non-Greek, dependent population as phoros, or probably was collected in subjected cities with Greek population. It was custom duty im­ posed on export of agricultural production and charged in ports controlled by Bosporan tyrants as well. At that level of the development of Bosporus main exploiters of Greek poleis and barbarian population were not biggest land owners, but at first the State in the person of tyrannical regime supported by machinery of State being formed at that time and biggest merchants. Exploitation of the population of the Bosporan Kingdom and contiguous territories where barbarian population lived was realized for the most part on the basis of taxation policy. The supreme owners of the estates were Spartocids and they dealt with profits of export charges. That let them to consolidate their tyrannical power and turn the Bosporan Kingdom into one of the most powerful states of the Black Sea shores. Other forms of private-properties exploitation were only being conceived and their role in the system of production relation was insignificant. In Panticapaeum, Theodosia and some other big cit­ ies, where the king granted social and political organization of the poleis to the major part of population, there was free citizens working on the small land properties. Unification of large territories under the rule of Spartocids is undoubtedly a turning point in the history of Bosporus. It is no wonder that the rapid growth of number of rural settlements and the formation of agricultural territories of the Kingdom began right in the second quarter of the 4th century BC. Large parts of available land of the modem Kerch and Taman Peninsulas turned to be king’s property as %copa (ЗаоіАікг|. A wide range social spectrum of the population lived on the king’s land that had to pay fixed ground rent - duty in the form of grain supply that was a basis of tyrants’ export activity. Part of the cultivable land was granted or given in special terms to king’s «friends» - the evidence of which is appearance of comparatively big country estates at that time - and to migrants from other regions of ancient world as it was in the case with Callathians. There are no arguments to prove predominance of large land-properties in Bosporus and accord­ ingly the growth of slave labor proportion in the system of production relation though. Territories of suburbs of big ancient cities were property of their civil communities, but it can be said with certainty as applied only to Panticapaeum and Theodosia and with some reservations to Phanagoria, Gorgippia and Nimpheum. Consequently the character of land- in property in Bosporus between the 4th and the first half of the 3rd century BC was similar to situation having formed in other Hellenistic monarchies. Changing of military-political situation around Bosporus at the end of the 4lh century and the beginning of the first half of the 3rd century BC resulted from movements of no­ madic tribes in a steppe zone off the Black Sea northern coastal regions and provoked crisis phenomenon in economy. The crisis generated by negative foreign policy events was over­ come at the last quarter of the 3rd century BC and at the turn of the 3rd and the 2nd century BC. The process of economical reorganization in Bosporus had been completed in general. The Bosporan Kingdom entered on the new path of more or less stable development. It 252 Summary resulted in stable collection of taxes from the territories controlled by Bosporan kings into state treasury. According to that, if in the 4th century BC Bosporan economy was based on grain production and export to other ancient centers, then from the middle of the 3rd century BC a significant growth of local handicraft production and wine-making began. It appeared to be a powerful incentive for Bosporan trade with barbarian population of the northern Black Sea areas. The growing proportion of winemaking and handicraft production in economy resulted in including of various strata of craftsmen and merchants in both parts of the Bosporan Kingdom into economy connections with surrounding barbarian population. As a rule, trade with non-Greek population of the Black Sea northern coastal regions had non-equiv­ alent character. That is why the development of economy relations with barbarian periph­ ery should be viewed as a specific form of exploitation to big Bosporan citizens’ advan­ tage. On the one hand it favored gradual overcoming of economy crisis of the 3rd century BC in Bosporus, and on the other hand it resulted in attracting of big Bosporan cities (Panticapaeum, Theodosia, Phanagoria, Gorgippia) in a sphere of commodity-money rela­ tion. Later they became commercial and handicraft centers of relatively vast economic regions within the united Bosporan Kingdom. The tax collection of overwhelming majority of state citizens and exploitation of con­ quered neighbor tribes in Bosporus between the second half of the 1st century BC and the third quarter of the 3rd century prevailed over private-property exploitation. In the system of work-relations in Bosporus between the second half of the l sl century BC and the third quarter of the 3rd century the classical type of slavery labor could not be and had not become the leading form of exploitation in the sphere of material production. The main productive force in Bosporus was the population. Different groups of personally free, but dependable on the state multi ethnic population, who was a subject of the Bospo­ ran king, worked in agriculture, handicraft and small-scale trade. Considerable changes happened in the late ancient period of the development of Bosporus. They resulted in standing apart and forming of economically secluded territori­ al-household districts in Bosporus. During the Hun protectorate the major part of Bosporan population paid tribute to it, undoubtedly not only in farm products, but also in handicraft goods. Most probably the Huns kept untouched the forms of social structure of Bosporan population and earlier fiscal system formed before their coming. Thus, the analysis of main tendencies of social and economic development of the Bospo­ ran Kingdom during all ancient epoch gives evidence of consumer-cost or pre-capitalist rental means of ownership. It was based on the class stratification of the society and formed means of distribution of surplus produce similar to the majority of analogous estate-class societies (See Ilyushechkin, 1986, p. 144 - 150; 1986 b, p. 45 - 67 for details). In future the analysis of a number of intricate and undecided questions of social - economic, political and cultural development of the Bosporan Kingdom with its more than one thousand-year history should be preceded from this assumption. 253 ОБЩАЯ И СПЕЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА Абрамзон М. Г М едный чекан Гипепирии и некоторые проблемы политической исто­ рии Боспора // П И Ф К . - 1997. - Т. 4.- Вып. 1. Абрамзон М. Г , Горлов Ю. В. Д ва «синдских» диобола, найденные в Ф анагории // РА. - 1998. - № 3 . Абрамзон М. Г., Фролова Н. А., Горлов Ю. В. Клад золотых боспорских статеров II в. н. э. с К раснобатарейного городищ а //ВДИ. - 2000. - № 4. Абрамзон М. Г , Фролова Н. А., Горлов Ю. В. Клад золотых боспорских статеров II - III вв. н. э. из станицы К азанской //ВДИ. - 2000а. - № 4. Абрамзон М. Г , Фролова Н. А., Горлов Ю. В. Клад боспорских монет конца в. до н. э. - в. н. э. //РА. - 20006. - № 3. Абрамов А. П. Н овы е данны е о торговы х связях Боспора в VI - V вв. до н. э. // Очерки археологии и истории Боспора. - М ., 1992. Абрамов А. П. А нтичные амфоры. П ериодизация и хронология // БС. - 1993. - Вып. 3. Абрамов А. П., Масленников А. А. А мфоры V в. до н. э. из раскопок поселения на мысе Зюк // СА. -1991. - № 3. Абрамов А. П., Паромов Я. М. Раннеантичные поселения Т ам анского п олуострова//Б С . -1993. - Вып. 2. Айбабин А. И. Х ронология могильников К ры ма позднеримского и раннесредневеково­ го времени // М А И Э Т. -1990. - Т. 1. Айбабин А. И. П огребения кочевнической знати в Крыму конца IV - VI вв. // М А И ЭТ. - 1993. - Т. 3. Айбабин А. И. Население К ры м а в середине III - V вв. // М А И ЭТ. - 1996. - Т. 5. Айбабин А. И. Э тн и ческая история ранневизантийского Крыма. - Симферополь, 1999. Айбабин А. И. К ры м в середине III - начале VI века // Археология. К рым, Северо-Вос­ точное П ричерном орье и Закавказье в эпоху средневековья IV -X III века. - М., 2003. Айбабин А. И., Герцен А. Г., Храпунов И. Н. Основные проблемы этнической истории К ры м а // М А И ТЭ . -1993. - Т. 3. Алексеев В. П. Религиозная политика ранних С партокидов по нумизматическим дан­ ным // С тарож итності П ричорном ор’я. - 1995. - Вып.1. Алексеева Е. М. К изучению сельских поселений вокруг Горгиппии // Горгиппия. -1980. - Вып. 1. Алексеева Е. М. Ю го-восточная часть некрополя Горгиппии // Горгиппия. -1982. - Вып. 2. Алексеева Е. М. Поселения в районе Ф анагории и Г оргиппии // Археология СССР. АГСП. - М ., 1984. 254 Литература Алексеева Е. М. Горгиппия в системе Боспорского царства в первые вв. н. э. // ВДИ. - 1988. - № 2. Алексеева Е. М. Греческая колонизация Северо-Западного П ричерноморья. - М ., 1991. Алексеева Е. М. Виноделие Горгиппии // БС. -1995. - Вып. 6. Алексеева Е. М. А нтичный город Горгиппия. - М ., 1997. Алексеева Е. М. А напа.'Д инам ика развития центральной части античного города (VI в. до н. э. - III в. н. э.) //ДБ. - 2003. - Т. 6. Амброз А. Е. П роблемы раннесредневековой хронологии Боспора // СА. -1971. - № 2 АмброзА. К. Боспор. Х ронология раннесредневековых древностей // БС. -1992. - Вып. 1. Андреев Ю. В. А нтичный полис и античные города // А нтичный полис. - Л ., 1979. Андреев Ю. В. Ранние формы урбаниазации // ВДИ. -1987. - № 1. Андреев Ю. В., Марченко К. К. Основные теоретические и методологические аспекты проблемы греко-варварских контактов в Северном П ричерноморье скифской эпохи //Греки и варвары Северного П ричерноморья в античную эпоху. - К., 2005. Андрух С. И. Ниж недунайская Скифия в VI - начале I в. до н. э. - Запорож ье, 1995. Анисимов А. И. О продвижении готов в Северо-Восточное П риазовье // П роблемы охра­ ны и исследования памятников в Донбассе. - Тезисы докл. - Донецк, 1987. Анисимов А. И. О продвижении готского союза племен в Северо-Восточное П риазовье в середине III в. (по нумизматическим данным) // Скифия и Боспор. - Тезисы докл. - Н овочеркасск, 1989. Анисимов А. И. М онеты из раскопок П антикапея 1977 - 1986 гг. // Сообщ ения ГМ И И . - 1992. - Вып. 10. Анохин В. А. О тносительная стоимость золота и серебра в О львии и на Боспоре в конце IV в. до н. э. // НС. -1971. - Вып. IV. Анохин В. А. М онетное дело Херсонеса (IV в. до н. э. - X II в. н. э.). - К., 1977. Анохин В. А. М онетное дело Боспора. - Киев, 1986. Анохин В. А. М онеты античных городов С еверо-Западного П ричерноморья. - К., 1989. Анохин В. А. И стория Боспора Киммерийского. - К., 1999. Антипина Е. Е., Назаров В. И., Маслов С. П. Насекомые из колодца на винодельне посе­ ления «Чайка» // П амятники раннего железного века в окрестностях Евпато­ рии. - М ., 1991. Анфимов Н. В. Денежное обращ ение на Елизаветовском городищ е - эмпории Боспора на Средней Кубани // ВДИ. -1966. - № 2. Анфимов Н. В. М еоты и их взаимоотнош ения с Боспором в эпоху С партокидов // А н­ тичное общество. - М ., 1967. Армичева В. И. Ремесленное производство в Испании в период ранней империи // ВДИ. - 1985. - № 3. Арсеньева Т. М. Лепная керамика Танаиса // Д ревности Н иж него Д она. - М И А. -1965. - № 127. Арсеньева Т. М. Лепная керамика Танаиса// А нтичные древности П одонья - П риазо­ вья.- М ., 1969. Арсеньева Т. М. М огильник у дер. Н ово-О традное // М И А . -1970. - № 155. Арсеньева Т. М. Н екрополь Танаиса. - М ., 1977. Арсеньева Т. М. Две группы класнолаковых сосудов из Т анаиса // К С И А . - 1985. - Вып. 182. 255 Арсеньева Т. М., Науменко С. А. Танаис IV - V вв. н. э. (по материалам раскопок 1989 - 1992 гг.) // БС. -1995. - Вып. 6. Атавин А. Г. К раснолаковая керамика IV - VI вв. из Ф анагории // БС. -1993. - Вып. 2. Баранов И. А., Ланцов С. Б. Исследования Кутлакской крепости в Ю го-Восточном Крыму // А рхеологічні дослідження в Україні 1991 р. - Луцьк, 1993. Березин Я. Б., Виноградов В. Б. Ц ентральное П редкавказье во второй половине I тыс. до н. э .// П роблемы сарматской археологии и истории. - Тезисы докл. - Азов, 1988. Безрученко И. М., Усачева О. Н. Земельные наделы античного К азантипа // Археологія. -1996. - № 1 . Безуглов С , Захаров А. Богаты е погребения позднеримского времени близ Танаиса // Известия Ростовского областного музея краеведения. -1989. - Вып. 6. Берзин Э. О. Синдика, Боспор и Афины в последней четверти V в. до н. э. // ВДИ. -1958. - № 1 . Берзин Э. О. Горгиппийский агонистический каталог // СА. -1961. - № 1. Берзин Э. О. Н екоторы е вопросы возникновения раннеклассовых формаций // Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. - М ., 1966. Берзина С. Я. А лександрийская тара в Северном П ричерноморье // Ж . Ф. Ш омпольон и деш иф ровка египетских иероглифов. - М ., 1979. Бессонова С. С., Бунятян Е. П., Гаврилюк Н. А. А кташ ский могильник скифского време­ ни в В осточном Крыму. - Киев, 1988. Беттгер Б. Н овы е результаты раскопок позднеантичного Танаиса // М еждународные отнош ения в бассейне Черного моря в древности и средние века. - Тезисы докл. - Ростов - на - Дону, 1996. Блаватская Т. В. Горгиппийская манумиссия 67 г. н. э. // СА. -1958. - Т. 28. Блаватская Т. В. Очерки политической истории Боспора V - IV вв. до н. э.- М ., 1959. Блаватская Т. В. Рескрипты царя Аспурга //СА. -1965. - № 2. Блаватская Т. В. А спург и Боспор в 15 г. н. э. // СА. -1965 а. -№ 3. Блаватская Т. В. Посвящ ение Л евкона I // РА. -1993. - № 2. Блаватская Т. В., Розов В. Н. Граффити зенонитов // Эпиграфические памятники древ­ ней М алой А зии и античного Северного и Западного П ричерноморья как ис­ торический и лингвистический источник. - М ., 1985. Блаватский В. Д. К иммерийский вопрос в Пантикапее // Вестник М ГУ. -1948. - Вып 8. Блаватский В. Д. Рец.: Белов Г. Д. Херсонес Таврический. - Л., 1948 // ВДИ. -1949. - № 3. Блаватский В. Д. Земледелие в античных государствах Северного П ричерном орья.- М .,1953. Блаватский В. Д. Рабство и его источники в античных государствах Северного П ричер­ ном орья // СА. -1954. - Т. 20. Блаватский В. Д. О черки военного дела в античных государствах Северного П ричерно­ морья. - М ., 1954 а. Блаватский В. Д. Третий год работ в Синдике // К С И И М К . -1955. - Вып. 58. Блаватский В. Д. С троительное дело П антикапея по данным раскопок 1945 - 1949 и 1952 - 1953 гг. // М И А . - 1957. - № 56. Блаватский В. Д. Ч етверты й год работ в Синдике // К С И И М К . -1957 а. - Вып. 70. Блаватский В. Д. Об этническом составе населения П антикапея в IV - III вв. до н. э. II СА. -1958. - Т. 28. 256 Литература Блаватский В. Д. Процесс исторического развития античных государств в Северном П ри­ черноморье // П И С П А Э . - М ., 1959. Блаватский В. Д . О вывозе понтийской рыбы в Афины // И сторико-археологический сборник. - М ., 1962. Блаватский В. Д. О тчёт о раскопках Пантикапея в 1945-1949, 1952 и 1953 гг.// М ИА. - 1962а. - 103. " Блаватский В. Д. П антикапей. Очерки истории столицы Боспора. - М ., 1964. Блаватский В. Д. О рабах -меотах // КСИ А . -1969. - Вып. 116. Блаватский В. Д. О Рескупориде П ервом // СА. -1976. - № 4. Блаватский В. Д. О происхождении боспорских А рхеанактидов // А нтичная археология и история. - М ., 1985. Блаватский В. Д. Об имущественном положении боспорцев в VI - II вв. до н. э. // А нтич­ ная археология и история. - М., 1985 а. Блаватский В. Д. О культе римских императоров на Боспоре // А нтичная археология и история. - М ., 1985 б. Блаватский В. Д. Боспорское царство в позднеантичное время // А нтичная археология и история. - М ., 1985 в. Блаватский ВД., Кошеленко Г.А., Кругликова И. Т. П олис и миграция греков //П робле­ мы греческой колонизации Северного и Восточного П ричерноморья. - Тби­ лиси, 1979. Бокщаиин А. Г. П арфия и Рим. - М ., 1966. Болгов Н. Н. Боспор византийский: очерк истории // П И Ф К . -1994. - Вып. 6. Болгов Н. Н. К проблеме локальных территориально-хозяйственных комплексов позднего Боспора (IV- V вв.) // П И Ф К . -1996. - Т. 3. - Вып. 1. Болгов Н. Н. Закат античного Боспора. Очерки истории Боспорского государства по­ зднеантичного времени (IV - VI вв.). - Белгород, 1996 а. Болгов Н. Н. Территориально-хозяйственная структура позднего Боспора // Проблемы истории и археологии Украины. - Тезисы докл. - Х арьков, 1997. Болгов Я Я О характере отнош ений Боспора с гуннами в IV - VI вв. // Боспор и антич­ ный мир. - Ниж ний Н овгород, 1997 а. Болгов Я. Я П озднеантичное государство на Боспоре: угасание или расцвет? // Боспор­ ское царство как историко-культурный феномен. - С П б., 1998. Болдырев С. И. О характере пребывания П олемона на Боспоре//Д Б. - 2000. - 3. Болдырев С. Я . М онеты АПОЛ Х рамовый ли чекан? //Боспорский феномен: погребаль­ ные памятники и святилища. - СПб., 2002. - 1 Болтунова А. И. Н адпись под статуей из Горгиппии // СА. - 1958. - Т. 28. Болтунова А. И. Н адписи Горгиппии // ВДИ. -1986. - № 1. Борисова В. С. П роблем а государственного устройства городов Боспора в доархеанак- тидовы й период/ЛБоспор Киммерийский и варварский мир в период антично­ сти и средневековья. - Керчь, 2003. Борисова В. С. Боспорские А рхеанактиды в отечественной историограф ии // И з истории античного общества. - Нижний Н овгород, 2003 а. - Вып. 3. Брабич В. М. Особенности денежного обращ ения в III в. до н. э. // К С И И М К . - 1956. - Вып. 66. Брашинский И. Б. Торговые пошлины и право беспошлинности на Боспоре (IV в. до н. э.) // В Д И .- 1958. - № 1 . 257 Брашинский И. Б. Греческий керамический импорт на Нижнем Дону. - Л., 1980. Брашинский И. Б. Греки и варвары на Нижнем Дону и в Северо-Восточном П риазовье в VI - IV вв. до н. э. // Д С П П В ГК . - Тбилиси, 1981. Брашинский И. Б. Торговля //Археология СССР. АГСП . - М ., 1984. Брашинский И. Б. Черноморская торговля в эпоху эллинизма // П ричерноморье в эпоху эллинизма. - Тбилиси, 1985. Брашинский И. Б., Марченко К. К. Строительные комплексы Елизаветовского городищ а на Дону // СА. -1978. - № 2. Брашинский И. Б., Марченко К. К. Елизаветовское городищ е на Дону - поселение город­ ского типа // СА. - 1986. - № 1. Бруяко И. В. Рец.: П олин С. В. От Скифии к Сарматии. - Киев, 1992 // СА. - 1995. - № 1. Буданова В. П. П ередвижения готов в Северное П ричерноморье и на Балканах в III в. / / ВДИ. -1982. - № 2. Буданова В. П. Готы в эпоху Великого переселения народов. - М ., 1990. Буйских А. В. Еще раз о херсонесском гекаторюге // РА. - 1998. - № 1. Буйских А. В. Н екоторы е полемические заметки по поводу становления и развития Бо- рисфена и О львии в VI в. до н. э. //ВДИ. - 2005. - № 2. С. 146 - 164. Буйских С. Б. Земляночное домостроительство эпохи колонизации Северного П ричер­ номорья (на примере Нижнего П обужья)//БИ. - 2005а. - Вып. 9. Бунятян Е. П. К вопросу о материально-технической базе кочевых обществ // Фридрих Энгельс и проблемы истории древних обществ. - К .,1984. Бунятян К. П., Бессонова С. С. П ро етнічний процес на європейській частині Боспору в скіфський час // Археологія. -1990. - № 1. Бутягин А. М. Н екоторы е проблемы изучения архаического М ирмекия // V М іжнарод­ на археологічна конференція студентів та молодих вчених. - Н аукові матеріа­ ли. - К., 1997. Бутягин А. М. О переходе к каменному домостроительству на городищ е М ирмекий // S tra tum +П АВ. - СП б., 1997а. Бутягин А. М. Н екоторы е проблемы изучения архаического Нимфея // Боспорский го­ род Нимфей: новые исследования, материалы и вопросы изучения античных городов Северного П ричерноморья. - Тезисы докл. - СП б., 1999. Бутягин А. М. М ирмекий в период архаики // Таманская старина. - 2000. - Вып. 3. Бутягин А. М. Земляночное строительство на архаическом Боспоре (генезис и разви­ тие)// Боспорский феномен: колонизация региона, формирование полисов, об­ разование государства. - СПб., 2001. - Ч. 1. Валлон А. И стория рабства в античном мире. - М., 1941. Варданян Р. Е. Великий царь царей Ф арнак // Боспорский город Нимфей: новые иссле­ дования, материалы и вопросы изучения античных городов Северного П ри­ черноморья. - Тезисы докл. - СПб., 1999. Васильев А. Н. К вопросу о времени образования Боспорского государства // Этюды по античной истории и культуре Северного П ричерноморья. - С П б .,1992. Васильев А. Н. Одрисский династ во главе Боспора? // Боспорский феномен: греческая культура на периферии античного мира. - СПб., 1999. Васильев В. В. Готы в Крыму. I // И РА И М К . -1921. - Вып. 1. Васильев В. В. Готы в Крыму. II // И РА И М К . - 1927. - Вып. 5. Васильев Л. В., Стучевский И. А. Три модели возникновения и эволю ции докапиталис­ тических обществ // ВИ . -1966. - № 5. 258 Литература Вахтина М. Ю. Исследования раннего Порфмия (по материалам раскопок 1986 - 1987 гг.) // Тезисы докл. Крымской научной конференции «Проблемы античной культу­ ры». - Симферополь, 1988. - Ч. 3. Вахтина М. Ю. О древнейших оборонительных сооружениях античного Порфмия // Ф ор­ тификация в древности и средневековье. - Тезисы докл. - С П б., 1995. Вахтина М. Ю. Еще раз об основном погребении в кургане Тем ир-гора и некоторых вопросах греческой колонизации Киммерийского Боспора // Боспор Кимме­ рийский, П онт и варварский мир в период античности и средневековья. - Керчь, 2002. Вахтина М.Ю. Об одном уникальном архаическом комплексе из раскопок античного городищ а П орфмий в Восточном Крыму //М атериалы IV Боспорских чтений. - Керчь, 2003. Вахтина М. Ю., Виноградов Ю. А., Горончаровский В. А. Н екоторы е вопросы греческой колонизации К ры ма // П ГКСВП . - Тбилиси, 1979. Вахтина М. Ю., Виноградов Ю. А., Рогов Е.Я. Об одном из марш рутов военных походов и сезонных миграций кочевых скифов // ВДИ. -1980. - № 4. Вахтина М. Ю., Виноградов Ю. Г. Еще раз о ранней фортификации Боспора Киммерий­ ского //Боспорский феномен: колонизация региона, формирование полисов, образование государства. - СПб., 2001. - Ч. 1. Вдовиченко И. М., Колтухов С. Г. Древние укрепления Северного К ры м а // ВДИ. -1986. - № 2 . Веселов В. В. Н овые формы и варианты клейм боспорских кровельных черепиц // Архе­ ология и история Боспора. - Симферополь, 1962. Виноградов Ю. А. И сторическая ситуация на Боспоре в конце IV - начале III вв. до н. э (Опыт реконструкции) // Тезисы докл. научной конференции «П роблемы ан­ тичной истории и классической филологии». - Х арьков, 1980. Виноградов Ю. А. В. Ф. Гайдукевич и исследования М ирмекия // В. Ф. Гайдукевич. Ан­ тичные города Боспора. М ирмекий. - Л., 1987. Виноградов Ю . А. О курганах варварской знати V - III вв. до н. э. в районе Боспора К иммерийского // Скифия и Боспор. - Н овочеркасск, 1989. Виноградов Ю. А. Особенности греко-варварских взаимоотнош ений на Боспоре в VI - III вв. до н. э. - Автореф. ... канд. ист. наук. - Л ., 1990. Виноградов Ю. А. Ранние комплексы М ирмекия // Вопросы истории и археологии Бос­ пора. - Воронеж -Белгород, 1991. Виноградов Ю. А. М ирмекий // Очерки археологии и истории Боспора. - М ., 1992. Виноградов Ю. А. Раскопки городищ а М ирмекий // Археологические исследования в Крыму. 1993 год. - Симферополь, 1994. Виноградов Ю. А. Н екоторы е дискуссионные проблемы греческой колонизации Боспо­ ра К иммерийского // ВДИ. - 1995. - № 3. Виноградов Ю. А. О полисах в районе Боспора К иммерийского // Античные полисы и местное население П ричерноморья. - Севастополь, 1995 а. Виноградов Ю. А. О формировании урбанистической структуры М ирмекия // Древнее П ричерноморье. - III чтения памяти проф. П. О. К ары ш ковского. - Тезисы докл. - Одесса, 1996. Виноградов Ю. А. Северное П ричерноморье после падения Великой Скифии // Боспорс- кое царство как историко-культурный феномен. - С П б., 1998. 259 Виноградов Ю. А. О двойной победе Н еоптолема на Боспоре Киммерийском // Боспорс- кий город Нимфей: новые исследования и материалы и вопросы изучения ан­ тичных городов Северного Причерноморья. - Тезисы докл. - СП б., 1999. Виноградов Ю. А. Греческая колонизация и греческая урбанизация Северного П ричер­ номорья // S tratum plus. - 1999а. - № 3. Виноградов Ю. А. Боспор Киммерийский: основные этапы истории в доримскую эпоху/ /Таманская старина. - 2000. - Вып.З. Виноградов Ю. А. Ф еномен Боспорского государства в отечественной литературе // S tratum plus. - 2000а. - № 3. Виноградов Ю. А. К проблеме становления древнегреческих городов в районе Боспора Киммерийского // ZYSZITIA. - СП б., 20006. Виноградов Ю. А. К урганы варварской знати V в. до н. э. в районе Боспора Киммерий­ ского (О пыт интерпретации) //ВДИ. - 2001. - № 4. Виноградов Ю. А. Боспор Киммерийский: основные этапы истории в доримскую эпоху/ /Там анская старина. - 2002. - Вып. 3. Виноградов Ю. А. Боспор Киммерийский //Г реки и варвары Северного П ричерноморья в скифскую эпоху. - СП б., 2005. - С. 211 - 298. Виноградов Ю. А., Тохтасъев С. Р. Ранняя оборонительная стена М ирмекия // ВДИ. - 1994. - № 1. Виноградов Ю. А. Рогов Е. Я. Н екоторы е закономерности становления и развития гре­ ческих государств Северного П ричерноморья ////S tratum +ПАВ. - СП б., 1997. Виноградов Ю. А., Марченко К. К., Рогов Е. Я. Сарматы и гибель «Великой Скифии» // ВДИ. -1997. - № 3. Виноградов Ю. А., Марченко К.К., Рогов Е. Я. С арматы и гибель «Великой Скифии» // ДД. -1997 а. - Вып. 5. Виноградов Ю. Г\ П роблем а политического статуса полисов в составе Боспорской дер­ жавы IV в. до н. э. // Основные проблемы развития рабовладельческой форма­ ции. - Тезисы докл. - М.,1978. Виноградов Ю. Г. П олис в Северном Причерноморье // Античная Греция. - М.,1983. - Т. 1. Виноградов Ю. Г. Вотивная надпись дочери царя Скилура из П антикапея и проблемы истории Скифии и Боспора во II в. до н. э. // ВДИ. -1987. - №1. Виноградов Ю. Г. П олитическая история О львийского полиса VII - 1 вв. до н. э. И стори­ ко-эпиграфическое исследование. - М ., 1989. Виноградов Ю. Г. Н аемники Ф анагории // ВДИ. -1991. - № 4. Виноградов Ю. Г. Херсонес, Боспор и Рим // ВДИ. -1992. - № 3. Виноградов Ю. Г. Очерк военно-политической истории сарматов I в. н. э. // ВДИ. -1994. - № 2 . Виноградов Ю. Г. П онт Эвксинский как политическое, экономическое и культурное един­ ство и эпиграфика// А нтичные полисы и местное население П ричерноморья. - Севастополь, 1995. Виноградов Ю. Г. Херсонесский декрет о «несении Диониса» IO sPE I2 343 и вторжение сарм атов в Скифию //ВДИ. - 1997. - № 3. Виноградов Ю. Г. П исьмо с горгиппийских наделов // Алексеева Е. М. Античный город Горгиппия. - М ., 1997 а. Виноградов Ю. Г\ П озднеантичны й Боспор и ранняя Византия //ВДИ. -1998. - № 1. 260 Литература Виноградов Ю. Г. Левкои, Гекатей, О тктамасад и Горгипп (Процесс интеграции Синди­ ки в Боспорскую державу по новелле П олиена (VIII, 55) и вотивной эпиграмме из Л абриса) //ВДИ. - 2002. - № 3. Виноградов Ю. Г., Молев Е. А., Толстиков В. П. Н овые эпиграфические источники по истории М итридатовской эпохи // П ричерноморье в эпоху эллинизма. - М., 1985. Виноградов Ю. Г., Щеглов А. Н. О бразование территориального Херсонесского госу­ дарства // Эллинизм: экономика, политика, культура. - М ., 1990. Виноградов Ю. Г., Крапивина В. В. Ольвия и Боспор в раннем IV в. до н. э. // Античные полисы и варварское население П ричерноморья. - Севастополь, 1995. Винокуров Н. И. Работы в Ленинском районе // А рхеологические исследования в К ры ­ му. 1994. - Симферополь, 1997. Винокуров Н. И. Археологические памятники урочищ а А ртезиан в Крымском П риазо­ вье. - М ., 1998. Винокуров Н. И. Композитные винодельни Боспора //ДБ. -1998 а. - Т. 1. Винокуров Н. И. Виноделие античного Боспора. - М ., 1999. Винокуров Н. И., Масленников А. А. Виноделие на хоре европейского Боспора // РА. - 1993 . -№ 1. Власов В.П. Античные влияния в позднескифской керамике К ры ма //БИ . - 2005. - Вып. 8. Вонцович А. Вино, tarichos и погребальные обряды Боспора на рубеже эр // Никоний и античный мир Северного Причерноморья. - Тезисы докл. - Одесса, 1997. Воронов А. А., Паромов Я. М. П ланировочные принципы в организации расселения на Таманском полуострове в античную эпоху // П роблемы исследования антич­ ных городов. - М ., 1989. Габелко О. Л. Н екоторы е особенности царской власти в Вифинии (К проблеме взаимо­ действия фракийских и общеэллинских традиций) // ВДИ. -1995. - № 3. Гаврилов А. В. О сельскохозяйственной территории Боспора в IV - первой половине III вв. до н. э. //Т езисы докл. Крымской научной конференции «П роблемы антич­ ной культуры». - Симферополь, 1988. - Ч. 3. Гаврилов А. В. И сследование античного поселения у с. Н овопокровка и археологичес­ кие разведки в К ировском районе // Археологические исследования в Крыму. 1994. - Симферополь, 1997. Гаврилов А. В. Ф еодосия и ее округа в античную эпоху //П И Ф К . - 2003. - Т. 13. Гаврилов А. В. О круга античной Феодосии. - Симферополь, 2004. Гаврилов А. В., Пашкевич Г А. Н екоторые вопросы организации земледелия и торговли в сельской округе Ф еодосии в IV - начале III вв. до н. э .// Д Б. - 2003. - Т. 6. Гаврилов А. К Скифы С авм ака - восстание или вторжение? (IPE. I2 352 - Syll.3 709) // Этю ды по античной истории и культуре Северного П ричерноморья. - СПб., 1992. Гайдукевич В. Ф. Античные керамические обжигальные печи // И ГА И М К. -1934. - Вып. 80. Гайдукевич В. Ф. Строительные керамические материалы Боспора // И ГА И М К . -1934 а. - Вып. 104 Гайдукевич В. Ф. Укрепление villa rustica на Темир-горе // СА. -1941. - Т. 7. Гайдукевич В. Ф. Н екоторы е новые данные о боспорских черепичных эргастериях вре­ мени С партокидов // К С И И М К . -1947. - Вып. 17. Гайдукевич В. Ф. Боспорское царство. - М .- Л., 1949. 261 Гайдукевич В. Ф. Раскопки Тиритаки в 1935 - 1940 гг. // М ИА. -1952. - № 25. Гайдукевич В. Ф. К вопросу о ткацком ремесле в боспорских поселениях // М И А . - 1952 а. - № 25. Гайдукевич В. Ф. Раскопки Т иритаки в 1935 - 1940 гг. // М И А . -1952 б. - № 25. Гайдукевич В. Ф. Раскопки М ирмекия в 1935 - 1938 гг. // М И А . -1952 в. - № 25. Гайдукевич В. Ф. И стория античных городов Северного П ричерноморья // А ГСП . -1955. -Т . I. Гайдукевич В. Ф. Виноделие на Боспоре // М ИА. - 1958. - № 85. Гайдукевич В. Ф. И лурат. И тоги археологических исследований 1948-1953 гг. // М ИА. - 1958 а. - № 85. Гайдукевич В. Ф. Н овы е эпиграфические данные о боспорских черепичных эграстериях //СА.- 1958 б.-Т. 28. Гайдукевич В. Ф. Еще о восстании С авмака // ВДИ. -1962. - № 1. Гайдукевич В. Ф. И з истории Боспора II в. н. э. // Древний мир. - М ., 1962 а. Гайдукевич В. Ф. Боспор и Танаис в доримское время // П С Э И Д М . - М .-Л., 1963. Гайдукевич В. Ф. Некоторые вопросы экономической истории Боспора // ВДИ. -1966. - № 1. Гайдукевич В. Ф. О скифском восстании на Боспоре // А нтичное общество. - М ., 1967. Гайдукевич В. Ф. К дискуссии о восстании С авмака // А И К С П . - Л ., 1968. Гайдукевич В. Ф. Загородная сельская усадьба эллинистической эпохи в районе М ирме­ кия // Боспорские города. - Л., 1981. Гарбузов Г П. С труктура древнего землеустройства Таманского полуострова //РА. - 2003. - № 3. Гарбузов Г П. П ризнаки древнего землеустройства в районе Ц ентральной гряды Т а­ манского полуострова //ДБ. - 2005. - Т 8. Гарбузов Г П., Лисицкий Ф. Н., Голеутов П. В. Древняя система землеустройства у пос. Гаркуш а (Таманский полуостров) //ДБ. - 2004. - Т.7. Гилевич А. М. О культе С абазия в Херсонесе // Древние культуры Евразии и античная цивилизация. - Тезисы докл. - Л., 1963. ГлускинаЛ. М. Имущ ественные отношения и рабство в Аттике IV вв. до н. э. по речам Исея // П С Э И Д М . - М .-Л., 1963. Глускина Л. М. О специфике греческого классического полиса в связи с проблемой его кризиса // ВДИ. -1973 - № 3. Глускина Л. М. П роблем а кризиса полиса // Античная Греция. - М., 1983. - Т. 2. Голенко В. К. Работы Ю жно-Боспорской археологической экспедиции // Археологичес­ кие исследования в Крыму. 1993 г. - Симферополь, 1994. Голенко В. К . , Масленников А. А. Д ва монетных клада с поселения П олянка // Н овое в советской нумизматике и нумизматическом музееведении. - Тезисы докл. - Л ., 1987. Голенко В. К , Клюкин А. А. Работы Ю жно-Боспорской экспедиции// Археологические исследования в Крыму. 1994. - Симферополь, 1997. Голенко К. В. Д ати ровка медных монет П антикапея конца III - II в. до н. э. // К С И И М К . - 1955. -Вып. 58. Голенко К В. К истории монетного дела на Боспоре в I в. до н. э. // НЭ. -1960. - Т. 2. Голенко К. В. Н есколько серебряных монет П антикапея II в. до н. э. со следами перече­ канки // НЭ. - 1968. - Т. 7. 262 Литература Голенко К В. Заметки о медных боспорских монетах III в. до н. э. // ВДИ. -1972. - № 3. Голенко К. В., ШеловД. Б. М онеты из раскопок П антикапея 1945 - 1961 гг. // НС. -1963. - Вып. 1. Голенцов А. С., Петерс Б. Г. Керамические клейма из раскопок Ф еодосии 1975 - 1977 гг. // СА. - 1981. - № 2. Голубцова Е. С. Северное П ричерноморье и Рим на рубеже н. э. - М ., 1951. Голубцова Е. С. Очерки социально-политической истории М алой А зии в I - III вв. Н еза­ висимая сельская община. - М., 1962. Голубцова Е. С. Ф ормы зависимости сельского населения М алой Азии в III - 1 вв. до н. э. // ВДИ. -1967. - № 3. Голубцова Е. С. П олис и монархия в эпоху Селевкидов // Эллинизм: восток и запад. - М., 1992. Голъденберг В. А. Северное П ричерноморье как ры нок рабов для Средиземноморского м ира // ВДИ. - 1953. - № 1. Горлов Ю. В. К истории Ф анагории IV в. до н. э. // П роблемы античной культуры. - М., 1968. Горлов Ю. В., Лопанов Ю. А. Древнейш ая система мелиорации на Таманском полуост­ рове // ВДИ. -1995. -№ 3. Горончаровский В. А. И луратская винодельня // КСИ А . - 1985. - Вып. 182. Горончаровский В. А. И тоги изучения сельского поселения Героевка I на хоре Нимфея // Древнее П ричерноморье. - III чтения памяти проф. П. О. Кары ш ковского. - Тезизы докл. - Одесса, 1996. Горончаровский В. А. М ежду империей и варварами: военно-политическая история Бос- пора на рубеже н. 3.//Stratum plus. - 2000. - № 3. Граков Б. Н. Эпиграфические документы царского черепичного завода в П антикапее // И ГА И М К . - 1934. - Вып. 104. Граков Б. Н. Т ара и хранение сельскохозяйственных продуктов в классической Греции VI - IV вв. до н. э. // И ГА И М К . -1935. - Вып. 108. Граков Б. Н. М атериалы по истории Скифии в греческих надписях Балканского полуос­ трова и М алой Азии // ВДИ. -1939. - № 3. Граков Б. Н. Скифы. М ., 1971. Грач Н. Л. О Горгиппе и некоторых династических особенностях правления ранних С партокидов // А нтичная история и культура С редиземноморья и П ричерно­ морья. - Л., 1968. Грач Я. Л. Древнейш ие винодельческие сооружения на Боспоре // Из истории Северного П ричерноморья в античную эпоху. - Л., 1979. Грач Н. Л. О ткрытие нового исторического источника в Нимфее // ВДИ. - 1984. - № 1. Грач Я. Л. Нимфей в конце IV - I вв. до н. э. // П ричерноморье в эпоху эллинизма. - Тбилиси, 1985. Григорьев Д. В. Состав войска и его тактика в VI - V вв. до н. э. //РА. - 2000. - № 3. Гриневич К. Э. Херсонес и Рим // ВДИ. -1947. - № 2. Гуленков К. Л. Н алоги на Боспоре при М итридате VI Евпаторе //П И Ф К . - 2002. - Т. 12. Гуров А. Я. Ф еодосия и Ф анагория в системе Боспорского государства // Из истории античного общества. - Горький, 1983. ДаньшинД. И. Танаиты и танаисцы во II - III вв. // КСИ А . -1990. - Вып. 197. ДанъшинД. И. Ф анагорийская общ ина иудеев // ВДИ. -1993. - № 1. 263 Дашевская О. Д. П оздние скифы в Крыму // САИ. - Вып. Д 1 - 7. - М ., 1991. ДембоЛ. И. Земельные правоотнош ения в классово-антагонистическом обществе. - Л., 1954. Демъянчук С. Г. Н екоторы е вопросы хронологии боспорских монет III в. до н. э. // Нико- ний и античны й мир Северного П ричерноморья. - Тезисы докл. - Одесса, 1997. Десятников Ю. М. К вопросу о происхождении династии С партокидов // КСИ А . -1985. - Вып. 182. Десятников Ю. М., Долгоруков В. С., Алексеева Е. М. Сельская терри тори я/ / Археология СССР. А ГС П . - М ., 1984. Диамант Э. Д., Левина Э. А. Лепная керамика Кош арского поселения //Северо-Западное П ричерноморье - контактная зона древних культур. - К., 1991 Диатроптов П. Д. Распространение христианства в Северном П ричерноморье. - Авто- реф. ... канд. ист. наук. - Л., 1988. Диатроптов П. Д., Емец И. А. Корпус христианских надписей Боспора // Эпиграфичес­ кий вестник. -1995. - Вып. 2. Дилигенский Г. Г. Северная А фрика в IV - V вв. - М., 1961. Дмитриев А. В. Н екрополь римского времени в пос. М ысхако // А ктуальные проблемы археологии Северного К авказа (XIX «Крупновские» чтения). - Тезисы докл. - М ., 1996. Дмитриев А. В., Малышев А. А., Шишлов А. В., Федоренко Н. В. Исследование археоло­ гических объектов античной эпохи в окрестностях пос. М ысхако в 1992 г. // БС. -1994. - 4. Доватур А. И . А грарны й М илет // ВДИ. -1955. - № 1. Доватур А. И. Реметалк и Евпатор // ВДИ. -1959. - № 4. Доватур А. И. П олитика и политии Аристотеля . - М .-Л., 1965. Доватур А. И. Рабство в А ттике VI - V вв. до н. э. - Л ., 1980. Долгоруков В. С. Ф анагорийская винодельня I - II вв. н. э. // К С И А . -1976. - Вып. 145. Долгоруков В. С. Семибратнее городищ е // А рхеология СССР. А ГСП . - М ., 1984. Долгоруков В. С. Литейная форма из Ф анагории // П роблемы античной культуры. - М., 1986. Долгоруков В. С Н екоторые вопросы истории и топографии ранней Ф анагории // КСИА. -1990. - Вып 197. Доманский Я. В., Фролов Э. Д. Основные этапы развития межполисных отношений в П ричерноморье в доримскую эпоху // Античные полисы и местное население в П ричерноморье. - Севастополь, 1995. Дьяков В. Н. Т аврика в эпоху римской оккупации // Уч. записки М ГП И . -1942. - Т. 28. Дьяконов И. М. О бщ ина на древнем Востоке в работах советских исследователей // ВДИ. -1963. - № 1. Дьяконов И. М. Рабы , илоты и крепостные ранней древности // ВДИ. -1973. - № 4. Дьяконов И. М.;Якобсон В. А. «Номовые государства», «территориальные царства», «по­ лисы» и «империи». П роблемы типологии // ВДИ. -1982. - № 2. Дьячков С. В. Римские граж дане и римская политика на Боспоре в I в. до н. э. - III в. н. э. // Вестник ХГУ. -1992. - № 363. - История. - Вып. 26. Ермолова И. Е. Сведения позднеантичных и раннесредневековых авторов о первом пе­ риоде пребы вания гуннов в Европе // Восточная Е вропа в древности и средне­ вековье. - М ., 1990. 264 Литература Ермолова Е. И. Распад «державы» Аттилы и Северное П ричерноморье // П роблемы ис­ тории и археологии Украины. - Тезисы докл. - Х арьков, 1997. Ждановский А. М. К истории сиракского союза племен // Д он и Северный К авказ в древ­ ности и средние века. - Ростов на Дону, 1990. Ждановский А. М., Марченко И. И. Сарматы П рикубанья // П роблемы сарматской архе­ ологии и истории. - Тезисы докл. - Азов, 1988. Жебелев С. А. О ткуда ведет свое происхождение «М ирмекий»? // М И А. -1941. - № 4. Жебелев С. А. О бразование Боспорского государства // Северное П ричерноморье. - М.- Л., 1953. Жебелев С. А. Основные линии экономического развития Боспорского государства // Северное П ричерноморье. - М .-Л., 1953 а. Жебелев С. А. Херсонесская присяга // Северное П ричерноморье. - М .-Л ., 1953 б. Жебелев С. А. Последний Перисад и скифское восстание на Брспоре // Северное П ричер­ номорье. - М. - Л ., 1953 в. Жебелев С. А. Предисловие к автонекрологу //ВДИ. -1 9 9 3 . - № 2. Железчиков Б. Ф. Степи Евразии и скифо-сарматы П оволж ья - Д она в IV - III вв. до н. э. // А нтичная цивилизация и варварский мир в П одонье - П риазовье. - Тезисы докл. - Н овочеркасск, 1987. Житников В. Г. Рыбный промысел в хозяйственной системе Елизаветовского городищ а / / Д Д . -1 9 9 2 .-В ы п. 1. Житников В. Г. К проблеме возникновения Елизаветовского городищ а в дельте Д она // РА. -1997. - № 1. Житников В. Г., Марченко К. К. Н овые данные о строительных комплексах Елизаветов­ ского городищ а на Дону // СА. -1984. - № 3. Жуков Е. М. О роли социальной революции в процессе смены общ ественно-экономичес­ ких формаций // Ф ормации и социально-классовая структура. - М ., 1985. Журавлев Д. В. Н овые данные о Пантикапее в позднеантичную эпоху // Боспорский го­ род Нимфей: новые исследования, материалы и вопросы изучения античных городов Северного П ричерноморья. - Тезисы докл. - СП б., 1999. Журавлев Д. В. О керамическом производстве на Боспоре в позднеэллинистическое вре­ мя //П оволж ский антиковедческий журанал. - A ntiquitas A eterna. - 2005. - 1. Завойкин А. А. П ериодизация торговы х связей по керамической таре и некоторые воп­ росы ранней истории Ф анагории: вторая половина VI - V вв. до н. э. // Очерки археологии и истории Боспора. - М ., 1992. Завойкин А. А. Воояород Кіцрєріос; - Воаяороо - Diod., XII, 31,1 (О пыт источниковедчес­ кого анализа) // П И Ф К -1994. - Т. 1. Завойкин А. А. О времени автономной чеканки Ф анагории // БС. - 1995. - Вып. 6. Завойкин А. А. Киммерида - полис на Киммерийском Боспоре // П И Ф К . -1997. - Т. 4. - Вып. 1. Завойкин А. А. Синдская Гавань (Синдик) - Горгиппия // ВДИ. -1998. - № 4. Завойкин А. А. Н аконечники стрел из раскопок городищ а Ф анагория // Д Б. -1998. - Т. 1. Завойкин А. А. Памятник Сатира I на Азиатском Боспоре (Strabo. IX.2.7) //ДБ. - 2000. - Т. 3. Завойкин А. А. «Боспорский феномен» или псевдо-эллинизм на Боспоре //ДБ. - 2001. - Т. 4. Завойкин А. А. Боспор: территориальное государство // Боспорский феномен: колони­ зация региона, ф орм ирование полисов, образование государства. - СП б., 2 0 0 1 а .-Ч . 1. 265 ЗавойкииА. А. К вопросу о статусе Ф еодосии и Горгиппии в держ аве С партокидов //ДБ. - 2 0 0 2 . - Т . 5. Завойкип А. А. К раткий очерк истории Боспора VI - первой четверти III вв. до н. э. // П И Ф К . - 2004. - Т. 14. Завойкип А. А. О времени присоединения к Боспору Синдской Гавани//Боспорский фе­ номен: проблемы хронологии и датировки памятников. - С П б., 2004 а. - Ч. 1. Завойкип А.А. Ф анагория во второй половине V - начале IV вв. до н.э. (по материалам раскопок «Ю жного города») //ДБ. - Suppl. I. - М ., 2004 б. Завойкип А. А. К ризис «первой половины» V в. до н. э. на Боспоре (состояние проблемы двадцать лет спустя) //Боспор Киммерийский и варварский мир в период ан­ тичности и средневековья. Периоды дестабилизации и катастроф . Керчь, 2005. Завойкип А. А. С атир и мышь //Боспорский феномен: проблема соотнош ения письмен­ ных и археологических источников. - СП б., 2005 а. Завойкип А. А., Болдырев С. И. Третья точка зрения на монеты с легендой ЕШД£Ж // БС. - 1994. - Вып. 4. Завойкип А. А., Масленников А. А. Специфика освоения сельских территорий Восточно­ го К ры м а и Там анского полуострова в VI - V вв. до н. э. // Боспор Киммерий­ ский и варварский мир в период античности и средневековья. Оіко£. - Керчь, 2006. Загипайло А. Г. Л итые монеты из Никония (К вопросу об экономических связях города в VI - IV вв. до н. э.) //Северо-Западное П ричерноморье - контактная зона древних культур. - К., 1991. Зайцев Ю. П. Н еаполь Скифский - Ольвия - Боспор: к проблеме этнокультурных связей // Ольвия - 200. Тезисы докл. международной конференции, посвященной двух­ сотлетию археологического открытия Ольвии. - Н иколаев, 1994. Зайцев Ю. П. Ю жный дворец Н еаполя Скифского // ВДИ. -1997. - № 3. Засецкая И. П. О хронологии погребений «эпохи Великого переселения народов» Ниж­ него П оволж ья // СА. - 1968. - № 2. Засецкая И. П. М атериалы Боспорского некрополя второй половины IV - первой поло­ вины V вв. н. э. // М А И ЭТ. - 1993. - Т. 3. Засецкая И. П. О месте изготовления серебряных чаш с изображением Констанция II из Керчи // М А И Э Т. - 1994 -1995. - Т. 4. Зеест И. Б. К вопросу о внутренней торговле П рикубанья и Ф анагории (По материалам остродонны х амфор из раскопок Елизаветовского и Семибратнего городищ) / / М И А . -1951. - № 19. Зеест И. Б. Раскопки Ф еодосии // К С И И М К . -1953. - Вып. 51. Зеест И. Б. К вопросу о торговле Неаполя и ее значении для Боспора (по данным изуче­ ния тары из раскопок Неаполя 1949 - 1950 гг.) // М И А . -1954. - № 33. Зеест И. Б. Керамическая тара Боспора // М ИА. - 1960. - № 83. Зеест И. Б. Об одной особенности экономического развития Гермонассы // Античная история и культура Средиземноморья и П ричерноморья. - Л., 1968. Зельин К К. И сследования по истории земельных отнош ений в Египте II - 1 вв. до н. э. - М ., 1960. Зельин К. К., Трофимова М. К. Ф ормы зависимости в Восточном Средиземноморье в эллинистический период. - М ., 1969. 266 Литература Зинько А. В. Кризис ры боловного промысла в боспорском городе Т иритака во второй половине III в. и. э. //Боспор Киммерийский и варварский мир в период антич­ ности и средневековья. Периоды дестабилизации и катастроф . - Керчь, 2005. Зинько А. В. Рыболовны й помысел в Тиритаке в III в. н. э. // БИ . - 2006. - Вып. 11. Зинько А. В. П озднеантичный жилищно-хозяйственный комплекс из раскопок Тирита- ки // Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневе­ ковья. Оіко?. - Керчь, 2006а. Зинько В. Н. Население хоры Боспора и Херсонеса в IV - начала III вв. до н. э. (по архе­ ологическим источникам) // Тезисы докл. научной конференции «Проблемы истории Крыма». - Симферополь, 1991. - Вып. 1. Зинько В. Н. Об этносоциальной стратификации сельского населения европейской час­ ти Боспора IV - III вв. до н. э. // М АИЭТ. -1991 а.- Т. 2. Зинько В. Н. Н екоторы е итоги изучения сельской округи античного Нимфея // М АИЭТ. - 1996. - Т. 5. Зинько В. Н. Охранные археологические исследования на хоре Нимфея //Археологичес­ кие исследования в Крыму. 1994. - Симферополь, 1997. Зинько В. Н. Сельскохозяйственная округа Нимфея в VI - IV вв. до н. э. // Херсонес в античном мире. И сторико-археологический аспект. - Тезисы докл. - Севасто­ поль, 1997. Зинько В. Н. Х ора Нимфея в VI - IV вв. до н. э.// ДБ. - 1998. - Т. 1. Зинько В. Н. Нимфейский полис // Боспорское царство как историко-культурный фено­ мен. - СП б, 1998 а. Зинько В. Н. И тоги и перспективы исследований Н имфейской хоры // Боспорский город Нимфей: новые исследования, материалы и вопросы изучения античных горо­ дов Северного П ричерноморья. - Тезисы докл. - СП б., 1999. Зинько В. Н. Боспорский город Нимфей и варвары //БИ . - 2001. - Вып. 1. Зинько В.Н. Становление Нимфейского полиса // Боспорский феномен: колонизация ре­ гиона, формирование полисов, образование государства. М атериалы между­ народной научной конференции. Часть 1. - СП б., 2001 а. Зинько В.Н. Северо-западный район Нимфейской хоры // Д Б. - М ., 2002. - Т. 5. ' Зинько В.Н. Х ора боспорского города Нимфея // БИ . - Симферополь - Керчь, 2003. - Вып. IV. Зінько В.М. С ільська округа боспорського міста Німфей у V I-III ст. до н.е. // Археологія. - 2003 а. - № 3. Зинько В.Н. Ж илые постройки IV в. до н.э. на хоре Нимфея // ХСб. - Севастополь, 2004. - Вып. X III. Зинько В.Н. Поселения VI в. до н.э. европейского побережья Боспора Киммерийского // БИ. - Симферополь - Керчь, 2004 а. - Вып. V. Зинько В.Н. П роблемы датировки ранних поселений хоры П антикапея и Нимфея //Бос­ порский феномен: проблемы хронологии и датировки памятников. Боспорс­ кий феномен: проблемы хронологии и датировки памятников. - Часть 1. - СПб., 2004 б. Зинько В.Н. Население хоры полисов западного побережья Боспора Киммерийского в VI-I вв. до н.э. // БИ. - Симферополь - Керчь, 2005. - Вып. 9. Зинько В. Н., Соловьев С. Л. Раскопки на поселении Героевка - 2 в 1992 г. // БС. -1994. - Вып. 4. 267 Зинъко В.Н., Куликов А.В. К лад медных боспорских монет III в. до н. э. из Крымского П риазовья //М А И Э Т. - 2002. - Вып. 9. Зинъко В.Н. П остройки VI - V вв. до и. э. полисной хоры европейского Боспора // Бос- пор К иммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. Оіко5. - Керчь, 2006. Зинъко Е. А. Х ристианские мотивы в росписях пантикапейских склепов //М А И ЭТ. - 2003. - Вып. 10. Зтъко О. О. Ранньохристиянський Боспор (Н І-VI ст.). - А вто р еф .... дис. канд. іст. наук. - Київ, 2004. Златковская Т. Д. Возникновение государства у фракийцев. - М ., 1971. Зограф А. Я. Реформа денежного обращ ения в Боспорском царстве при Савромате II // ВДИ. -1938. - № 2 (3). Зограф А. Я. Т иритакский клад // К С И И М К . -1940. - Вып. 6. Зограф А. Я . М ирмекийский клад монет III в. до н. э., найденный в 1934 г. // М ИА. - 1941. - № 4. Зограф А. Я. А нтичные монеты // М И А . -1951. - № 16. Зограф А. Я. Денежное обращ ение и монетное дело // А ГСП . - М .- Л ., 1955. Золотарев М. И. Раскопки в Северо-Восточном районе Херсонеса // АО за 1985 г.- М., 1987. Золотаръов М. /. П ро початковий етап будівництва в античному Херсонесі // Археоло­ гія. -1990. - № 3. Золотарев М. И. Херсонесская архаика // ВДИ. -1995. - № 3. Золотарев М. И. Древнейш ий этап жилого строительства в дорийском Херсонесе // Древ­ нее П ричерном орья. - Одесса, 1998. Зубарев В. Г. К истории сельской территории Европейского Боспора в первые вв. н. э. / / П роблем ы истории и археологии Украины. - Тезисы докл. - Х арьков, 1997. Зубаръ В. М. И з истории Х ерсонеса Таврического на рубеже н. э. // ВДИ. -1987. - № 2. Зубар В. М. З історії Херсонеса Таврійського другої половини IV - початку III ст. до н. е. // Археологія. -1990. - № 1. Зубаръ В. М. О некоторы х аспектах идеологической жизни населения Х ерсонеса Т аври­ ческого в позднеантичный период // Обряды и верования древнего населения Украины. - К., 1990 а. Зубар В. М. Н овий латинський напис з Болгарії і деякі питання історії Таврики // Архе­ ологія. -1 9 9 1 .-№ 1. Зубаръ В. М. Х ерсонес Таврический в античную эпоху (экономика и социальные отно­ шения). - Киев, 1993. Зубаръ В. М. Х ерсонес Таврический и Римская империя. О черки военно-политической истории. - К., 1994. Зубар В. М. Скорчені поховання із некрополя Херсонеса IV ст. до н. е. // Археологія. - 1995. - № 3. Зубаръ В. М. Культ римских императоров в Северном Причерноморье // РА. -1995 а. - № 1. Зубаръ В. М. Ольвия и Скилур // РА. -1996. - № 4. Зубаръ В. М. Религиозны й синкретизм в Херсонесе и на Боспоре // Религиозный синкре­ тизм: проблемы теоретического и исторического исследования. - Тезисы докл. - С П б., 1997. 268 Литература Зубар В. М. П ро так званий Таврійський лімес // Київська старовина. -1997 а. - № 1/2. Зубар В. М. Виникнення воєнного та релігійного союзу грецьких міст Боспору Кіммер­ ійського // УІЖ . - 19976. - № 5 Зубарь В. М. Еще раз о боспорских манумиссиях 11 Ч обручский археологический комп­ лекс и вопросы взаимодействия античной и варварской культур (IV в. до н. э. - IV в. н. э.). - М атериалы полевого семинара. - Тирасполь, 1997 б. Зубарь В. М. Об атрибуции коллективных усадеб раннеэллинистического времени // ВДИ. -1998. - № 4. Зубарь В. М. Северный П онт и Римская империя. - К., 1998 а. Зубар В.М. 3 приводу інтерпретації житлово-господарських комплексів в ранніх шарах античних міст П івнічного П ричорном ор’я 11 Археологія. — 19986. — № 1. Зубар В. М. Утворення Боспорської держави //УІЖ . - 1998 в. - № 1. Зубар В. М. Д о історії Боспорського царства в III ст. н. е. // Археологія. - 1998 г. -№ 2. Зубар В.М. П ро атрибуцію пам ’яток сільської території айтичних держ ав Північного П ричорном ор’я // Археологія. — 1999. — № 1. Зубар В. М. П ро так звану Боспорську війну//УІЖ . -1 9 9 9 а. - № 1. Зубарь В. М. О некоторых особенностях денежного обращ ения Боспора в первые века н. э. //А нтичный мир. - Белгород, 19996. Зубарь В. М. Об одном типе боспорских керамических клейм //ВДИ. - 2001. - № 4. Зубарь В. М. О форме эксплуатации варварского населения В осточного К ры м а Боспо- ром во второй четверти IV - первой половине III вв. до н. э. //Таманская ста­ рина. - 2002. - Вып. 3. Зубарь В. М. О методических вопросах исследования проблемы рабства в античных го­ сударствах Северного П ричерноморья// Н аукові записки історичного факуль­ тету ЗДУ. - Запоріжжя, 2002. - Вип. 15. Зубарь В. М. О характере боспорского ремесла в эллинистический период //Боспор Ким­ мерийский и варварский мир в период античности и средневековья. - Керчь, 2003. Зубарь В. М. Латинские эпиграфические памятники П антикапея //БИ . - 2003 а. - Вып. 3. Зубарь В. М. П о поводу датировки надписи из П реслава с упоминанием Боспорской войны //БИ . - 2003 6. - Вып. 3. Зубарь В. М. Основные этапы исторического развития Херсонеса в середине I в. до н. э. - первой половине II в.//Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. - VI в. н. э. - Х арьков, 2004. Зубарь В. М. Херсонес и римское военное присутствие в Таврике во второй половине II - третьей четверти III вв. //Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. - VI в. н. э. - Х арьков, 2004 а. Зубарь В. М. Херсонес и Западная Т аврика в последней четверти VI - середине IV вв. до н. э. //Херсонес Таврический в третьей четверти VI - середине IV вв. до н. э. - К., 2005. Зубарь В. М. Ф ормирование территориального государства в Западной Таврике во вто­ рой половине IV - первой трети III вв. до н. э. // Херсонес Таврический в тре­ тьей четверти VI - середине I вв. до н. э. - К., 2005 а. Зубарь В. М. Государственное устройство //Херсонес Таврический в третьей четверти VI - середине I вв. до н. э. - К., 2005 6. 269 Зубаръ В. М. Херсонес во второй половине II - середине I вв. до н. э. //Херсонес Таври­ ческий в третьей четверти VI - середине I вв. до н. э. - К ., 2005 в. Зубаръ В. М. Религиозное мировоззрение//Херсонес Таврический в третьей четверти VI - середине I вв. до н. э. - К ., 2005 г. Зубаръ В. М. Херсонес и Северо-Западная Таврика во второй половине III - первой по­ ловине II вв. до н. э.//Херсонес Таврический в третьей четверти VI - середине I вв. до н. э. - К ., 2005 д. Зубар В. М., Магомедов Б. В. Н ові дослідження середньовічних поховань Херсонеса // Археологія. -1981. - Вьш. 36. Зубар В. М., Саприкіп С. Ю. Рец.: Тачева М. История на българските земи в древноста. Развитие и расцвет на рабовладелското общество. - София, 1987. - Ч. 2. - 284 с. // Археологія. - 1984. - Вип. 4. Зубаръ В. М., Шмалъко А. В. Римско-боспорская война и Х ерсонес//Д ревности Степно­ го П ричерном орья и Крыма. - Запорожье, 1993. Зубар В. М., Скрылсынсъка М. В. Д о інтерпретації одного писемного джерела з історії Боспора (Luc. Alex., 57) // Археологія. - 1997. - № 4. Зубаръ В. М., Хворостяний А. И. От язычества к христианству. Н ачальны й этап проник­ новения и утверждения христианства на юге Украины (вторая половина III - первая половина VI в.). - К., 2000. Зубаръ В. М., Сорочая С. Б. Историческое развитие Херсонеса в конце III - начале V вв. //Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. - VI в. н. э. - Х арьков, 2004. Иванов А. А. Боспоро-гераклейские войны в IV - III вв. до н. э. /Среда, личность, обще­ ство. - М ., 1992. Иевлев М. М. Роль географического ф актора в истории Скифии // П роблемы скифо­ сарм атской археологии. - Тезисы докл. - Запорожье, 1989. Илюшечкын В. П. Система внеэкономического принуждения и проблема второй основ­ ной стадии общ ественной эволюции. - М., 1970. Илюшечкын В. П. Рентный способ эксплуатации в добурж уазных обществах древности, средневековья и нового времени. - М., 1971. Илюшечкын В. П. Система и структура добурж уазной частнособственнической эксплуа­ тации. - М ., 1980. Илюшечкын В. П. Сословно-классовое общество в истории Китая. Опыт системно-струк­ турного анализа. - М.,1986. Илюшечкын В. П. П роблема формационной характеристики сословно-классовых обществ. - М ., 1986 а. Илюшечкын В. П. С ословная и классовая стратификация в добурж уазных обществах II Классы и сословия в докапиталистических обществах Азии. П роблемы соци­ альной мобильности. - М ., 1986 б. Илюшечкын В. П. О соотнош ении и взаимосвязи теории общественно-экономических формаций и политической экономии // Вопросы философии. - 1988. - № 4. Исанчурып Р. А., Исанчурын Е. Р. М онетное дело царя Радамсада // НЭ. - 1989. - Т. 15. Кагаров Е. Культ фетишей, растений и животных в древней Греции. - СП б., 1913. Кадеев В. И. О черки истории экономики Херсонеса I - IV вв. н. э. - Х арьков, 1970. Кадеев В. И. Об этнической принадлежности скорченных погребений Херсонесского не­ крополя // ВДИ. -1973. - № 4. Кадеев В. И. Херсонес Таврический в первые века н. э. - Х арьков, 1981. 270 Литература Казакевич Э. Л. Термин бсгоАхх; и понятие «раб» в Афинах IV в. до н. э. // ВДИ. - 1956. - № 3. Казакевич Э. Л. К полемике о восстании Савмака // ВДИ. - 1963. - № 1. Казамаиова Л. Н. О черки социально-экономической истории К рита в V - IV вв. до н. э. - М ., 1964. Казамаиова Л. Н., Кропоткин В. В. «Варварские» подраж ания римским денариям с ти­ пом идущ ёго'М арса // ВДИ. -1961, - № 1. Казанский М. О германских древностях позднеримского времени в Крыму и П риазовье // М еждународная конференция «Византия и Крым». - Тезисы докл. - Симфе­ рополь, 1997. Каллистов Д. П. Очерки по истории Северного П ричерноморья в античную эпоху. - Л .,1949. Каллистов Д. П. Боспорский декрет Перисада о даровании проксении пирейцу // ПСЭ- И Д М . - М . - Л . , 1963. Каллистов Д. П. Рабство в Северном П ричерноморье V - III вв. до н. э. // Рабство на периферии античного мира. - Л .,1968. Каменецкий И. С. М еоты и другие племена Северо-Западного К авказа в VII в. до н. э. - III в. н. э. // Степи евразийской части СССР в скифо-сарматское время. А рхео­ логия СССР. - М., 1989. Карышковский П. О. Боспор и Рим в I в. н. э. по нумизматическим данным // ВДИ. -1953. - № 3 . Карышковский П. О. К истории денежного кризиса на Боспоре в первой половине III в. д о н . э . / / ВДИ. - 1957, -№ 2. Карышковский П. О. Н овые материалы к истории денежного кризиса на Боспоре в пер­ вой половине III вв. до н. э. // ВДИ. - 1960. - № 3. Карышковский П. О. И з истории денежного обращ ения в Северном П ричерноморье в III в. до н. э. // ЗОАО. -1960 а. - 1 (34). Карышковский П. О. К вопросу о причинах и характере денежного кризиса на Боспоре в первой половине III в. до н. э. // ВДИ. -1961. - № 4. Карышковский П. О. О львия и Боспор по нумизматическим данным // К С О А М за 1962. - Одесса, 1964. Карышковский П. О. Сарматские тамги на античных монетах П ричерноморья // Антич­ ные города Северного П ричерноморья и варварский мир. - Тезисы докл. - Л., 1973. Карышковский П. О. М онеты Ольвии. - К., 1988. Карышковский П. О., Фролова Н. А. К истории правления А сандра на Боспоре // Нумиз­ матические исследования по истории Ю го-Восточной Европы. - Кишинев, 1990. Кастаиаяи Е. Г. Л епная керамика боспорских городов. - Л., 1981. Кастанаян Е. Г., Арсеньева Т. М. Керамика // А рхеология СССР. А ГС П . - М., 1984. Катюшии Е. А. Курганны й могильник 1 в . д о н . э . - Н в . н . э . в окрестностях Феодосии / / М И А Э Т . - 1 9 96 .-Т . 5. КачараваДД., Квирквелия Г. Т. Города и поселения П ричерноморья античной эпохи (ма­ лый энциклопедический справочник). - Тбилиси, 1991. Керамическое производство и керамические строительные м атериалы // САИ. - 1966. - Вып. Г1 - 20. Ким С. Р. К вопросу о трансформации антагонистических классов в Римском обществе // П А К. - Ереван, 1979. 271 Клепиков В . М., Скрипкип А. С. Ранние сарматы в контексте исторических событий Вос­ точной Европы // ДД. -1997. - Вып. 5. Кобылииа М. М. Т ерракоты Ф анагории местного производства // ВДИ. -1949. - № 2. Кобылипа М. М. М астерская коропласта в П антикапее // СА. -1958. - Т. 28. Кобылииа М. М. Т ерракотовы е статуэтки П антикапея и Ф анагории. - М ., 1961. Кобылииа М. М. К вартал ремесленников на южной окраине Ф анагории // КСИ А . -1970. - Вып. 124. Кобылииа М. М. Разруш ения гуннов в Ф анагории // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. - М., 1978. Кобылииа М. М. С траницы ранней истории Ф анагории // СА. -1983. - № 2. Коваленко С. А. О начале монетной чеканки на Боспоре // Боспорский феномен. П робле­ мы соотнош ения письменных и археологических источников. - СП б., 2005. Коваленко С. А., Молчанов А. А. О монетной чеканке Ф еодосии V - IV вв. до н. э. //ВДИ. - 2005. - № 1. Козлов В. И. Основные проблемы этнической экологии //СА. - 1983. - № 1. Колганов Н. В. Собственность. Докапиталистические формации. - М ., 1962. Колесников А. Б. К интерпретации источников по античному виноградарству // ДБ. - 1 9 98 .-Т . 1. Колобова К М. П олитическое положение городов в Боспорском государстве // ВДИ. - 1953. - № 4. Колобова К М. Д ополнение к статье «Политическое положение городов в Боспорском государстве» // ВДИ. -1954. - № 4. Колобова К М. Войкеи на К рите // ВДИ. -1957. - № 2. Колобова К М. К вопросу о награждении пантикапейца золоты м венком // СА. -1958. - Т. 28. Колобова К М. ОІКЕТНЕІ у Ф укидида // П С Э И Д М . - М ., 1963. Колосовская Ю. К П аннония в I - III вв. н. э. - М ., 1973. Колосовская Ю. К П равовы е основы торговли римлян с варварам и //Т орговля и торго­ вец в античном мире. - М ., 1997. Колтухов С. Г. П ізньоскіфські поселення східної частини П ередгірського Криму // А р­ хеологія. -1991. - № 4. Константин Багрянородный. Об управлении империей. П еревод и комм. Г. Г. Литаври- на и А. П. Н овосельцева. - М ., 1989. Копылов В. П. К вопросу о метрополии греческой апойкии в районе Т аганрога // А нтич­ ные полисы и местное население П ричерноморья. - Севастополь, 1995. Копылов В. П. Греческая колонизация и утверждение скифов в Северо-Восточном П ри­ азовье // М еждународные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века. - Тезисы докл. - Ростов. - на - Дону, 1996. Копылов В. П. Таганрогское поселение в системе раннегреческих колоний Северного П ричерном орья // Древнее П ричерноморья. - Одесса, 1998. Копылов В. П. Скифы Н иж него Д она и Северо-Восточного П риазовья (Вопросы хроно­ логии и военно-политической истории) //ВДИ. - 2003. - № 1. Копылов В. П., Васильев А. Д. Боспор и скифы дельты Д она (вторая половина IV - нача­ ло III вв. до н. э.) // Вопросы истории и археологии Боспора. - Воронеж-Белго- род, 1991. 272 Литература Копылов В. П., Ларенок П. А. Таганрогское поселение // М атериалы и исследования Т а­ ганрогской археологической экспедиции. -1994. - Вып. 2. Копылов В. П., Марченко К К Елизаветовский курганный могильник на Д ону (общая характеристика) // Древнее Причерноморье. - Одесса, 1998. Коранашвили Г. В. Д окапиталистические способы производства. - Тбилиси, 1988. Коровина А. К Винодельни Гермонассы // КСИ А . -1987. - Вып. 191. Королев В. Об исходных производственных отношениях разны х способов производства // Экономические науки. -1984. - № 6. Корпус боспорских надписей. - М .-Л .,1965. К орпус босп орских надписей . - А льбом иллю страций. - С П б.: B ib lio teka classica Petropolitana, 2004. Корпусова В. М. П ро населення хори античної Феодосії// Археологія. -1972. - Вып. 6. Корпусова В. М. С ільське населення пізньоантичного Боспрру // Археологія. - 1973. - Вип. 8. Корсунский А. Р. П роблем а измерения социальных явлений в исторических источниках и литературе //М атематические сведения в исследованиях по социально-эко- номическеой истории. - М ., 1975. Когиеленко Г. А. Городской строй полисов Западной П арф ии // ВДИ. -1960. - №4. Кошеленко Г. А. П олис и город: к постановке проблемы //ВДИ. -1 9 8 0 . - № 1. Когиеленко Г. А. Греческий полис и проблемы развития экономики // А нтичная Греция. -1983. -Т . 1. Кошеленко Г. А., Кузнецов В. Д. Греческая колонизация Боспора // П ричерноморье в VII - V вв. до н. э. - Тбилиси, 1990. Кошеленко Г. А., Кузнецов В. Д. Греческая колонизация Боспора (в связи с некоторыми общ ими проблемами колонизации)//О черки археологии и истории Боспора. - М.,1992. - с. 6 - 28. Кошеленко Г. А., Усачова О. М. Гілон і Кепи // Археологія. -1992. - № 2. Крапивина В. В. Ольвия. М атериальная культура I - IV вв. н. э. - К., 1993. Кропоткин В. В. К лады римских монет на территории С ССР // СА И . - М ., 1961. Кропоткин В. В. Римские импортные изделия в Восточной Европе (II в. до н. э. - V в: н. э.) // САИ. - Вып. Д 1 - 27. - М., 1970. Кропоткин В. В., Обыденное М. Ф. Н аходки античных монет в погребении кочевника на Ю жном Урале // СА. -1985. - № 2. Крылсицкий С. Д. Ж илые дома античных городов Северного П ричерноморья. - Киев,1982. Крыжицкий С. Д. А рхитектура античны х государств С еверного П ричерном орья. - Киев,1993. Крыжицкий С. Д. Ольвия. И сториографическое исследование архитектурно-строитель­ ных комплексов.- Киев, 1985. Крижицъкий С. Д., Русяєва А. С. Н айдавніш и житлові будинки Ольвії // Археологія. - 1978. - Т.28. - с. З - 26. Крыжицкий С. Д., Буйских С. Б., Бураков А. В., Отрешко В. В. Сельская округа Ольвии. - Киев, 1989. Крылсицкий С. Д., Буйских С. Б., Отрешко В. М. Античные поселения Нижнего Побу- жья (археологическая карта). - К., 1990. Крилсицький С. Д ., Крапівіна В. В., Лейпунсъка Н. О. Головні етапи історичного розвит­ ку О львії // Археологія. -1994. - № 2. 273 Крыжщкий С. Д., Крапивина В. В., Лейпунекая Н. А. О критериях периодизации истори­ ческого развития античных государств Северного П ричерноморья (на приме­ ре Ольвии) // П роблемы истории и археологии Н ижнего П однестровья. - Тези­ сы докл. - Белгород-Днестровский, 1995. Круг О. Ю., Рындина Н. В. К вопросу о железной металлургии П антикапея // М И А. - 1 9 6 2 .-№ 1 0 3 . Кругликова И. Т. Ф анагорий ская местная керам ика из грубой глины // М И А . -1951. - № 19. Кругликова И. Т. Ремесленное производство простой керамики в П антикапее в VI - II вв. до н. э. // М И А . -1957. - №. 56. Кругликова И. Т. И зделия из кости и рога, найденные при раскопках П антикапея в 1945 - 1949 гг. // М И А . -1957 а. - № 56. Кругликова И. Т. М онеты из поселения у дер. Семеновки // НЭ. -1963. - Т. 4. Кругликова И. Т. Г орода Боспора в III в. н. э. // А нтичный город. - М ., 1963 а. Кругликова И. Т. Боспор III - IV вв. в свете археологических исследований // КСИ А . - 1965. - Вып. 103. Кругликова И. Т. Боспор в позднеантичное время. - М., 1966. Кругликова И. Т. А нтичная сельскохозяйственная усадьба близ Керчи // А нтичная исто­ рия и культура Средиземноморья и П ричерноморья. - Л ., 1968. Кругликова И. Т. Раскопки поселения у дер. Н ово-О традное // М И А . -1970. - № 155. Кругликова И. Т. Горгиппия в период С партокидов // ВДИ. -1971. - № 1. Кругликова И. Т. Т орговля в сельских поселениях Боспора // КСИ А . -1972. - Вып. 130. Кругликова И. Т. Сельское хозяйство Боспора. - М.,1975. Кругликова И. Т. Раскопки некрополя в районе А страханской улицы 1954 - 1964 гг. // Горгиппия. -1982. - Вып. 2. Кругликова И. Т. Сельскохозяйственная территория//А рхеология СССР. А ГСП . - М., 1984. Кругликова И. Т Сельское хозяйство и промыслы //Археология СССР. АГСП. - М., 1984 а. Кругликова И. Т. К вартал ремесленников в Горгиппии // К С И А . -1985. - Вып. 182. Кругликова И. Т. П оселение у деревни Н ово-О традное // Д Б. -1998. - Т. 1. Кругликова И. Т., Фролова Н. А. М онеты из раскопок Горгиппии 1967 - 1972 гг. // Гор­ гиппия. -1980. - Вып. I. Крушкол Ю. С. А нтичное здание в районе Горгиппии // А И К С П . - Л ., 1968. Крюгер О. О. Движения античных рабов в доэллинистическую эпоху // И ГА И М К . -1934. - Вып. 101. Кубланов М. М. Религиозный синкретизм и появление христианства на Боспоре (I - III вв. н. э.) // Е М И РА . -1958. - Т.2. Кузищин В. В. Х озяйство П линия М ладш его. Развитие латифундий и характер крупно­ го землевладения в И талии в конце I в. н. э. // ВДИ. -1962. - № 2. Кузищин В. И. Крестьянское хозяйство древнего Рима как экономический тип // ВДИ. - 1 9 7 3 - № 1 . Кузищин В. И. Генезис рабовладельческой латифундии в И талии (И в. до н. э. - 1 в. н. э.). - М.,1976. Кузищин В. И. О системе земледелия в И талии I в. до н. э. - 1 в. н. э. // Д ревний Восток и античны й мир. - М ., 1982. 274 Литература Кузищин В. И. Об изучении социально-экономической истории древнего м ира в произ­ ведениях В. Д. Блаватского // П роблемы античной культуры. - М ., 1986. Кузищин В. И. 70-летие Великого О ктября и задачи советского антиковедения // ВДИ. - 1987. - № 4. Кузищин В. И. А нтичное классическое рабство как экономическая система. - М ., 1990. Кузищин В. И., Штаерман Е. М. П роблемы классовой структуры и классовой борьбы в современной историографии античности // ВИ. -1986. - № 10. Кузнецов В. Д. Ремесленники-металлисты Эпидавра // П роблемы античной археологии. - М ., 1986. Кузнецов В. Д. Ремесленники Элевсина // ВДИ. -1989. - № 3. Кузнецов В. Д. С троители Эрехтейона //ВДИ. -1990. - № 4. Кузнецов В. Д. Ранние апойкии Северного П ричерноморья // К С И А . -1991. - Вып. 204. Кузнецов В. Д. Кепы: ионийская керамика // С А. - 1991 а. - № 4. Кузнецов В. Д. Греческая бронзолитейная мастерская: вазопись и эпиграфика // ВДИ. - 1994. - № 2. Кузнецов В. Д. Ранние типы греческого жилища в Северном П ричерном орье // БС. -1995. - Вып. 6. Кузнецов В. Д. Н екоторы е проблемы торговли в Северном П ричерноморье в архаичес­ кий период //ВДИ. - 2000. - № 1. Кузнецов В. Д. Афины и Боспор: хлебная торговля //РА. - 2000а. - № 1. Кузнецов В. Д. П олис на Боспоре (эпоха архаики) //ДБ. - 2001. - Т. 4. Кузовков Д. В. Об условиях, породивш их различия в развитии рабства и его наивысшего развития в античном мире // ВДИ. -1954. - № 1. Кулаковский Ю. А. К ерченская христианская катаком ба 491г .//М АР. -1891. - №6 Куликов А. В. Археологические разведки на городищ е А кра // Археологические исследо­ вания в Крыму. 1994. - Симферополь, 1997. Куликов А. В. М атериалы к изучению древних морских промыслов // Д Б. -1998. - Т. 1. Куликов А. В. К вопросу о кризисе денежного обращ ения на Боспоре в III в. до н. э. //БИ. -2 0 0 1 . - Вып. 1. Куликов А. В . М онетные комплексы второй половины III в. до н. э. (К вопросу о време­ ни заверш ения денежного кризиса на Боспоре) // БИ . - 2003. - Вып. 3. Куликов А. В. Денежное обращ ение на сельских поселениях хоры Китея и А кры // Бос­ пор К иммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. - Керчь, 2003а. Кунина Н . 3. О боспорском стеклоделии в I - III вв. н. э. // Боспор и античный мир. - Ниж ний Н овгород, 1997. Курбатов Г. Л. О сновные проблемы внутреннего развития византийского города в IV - VII вв. - Л ., 1971. Курбатов Г. Л. Разлож ение античной городской собственности в В изантии IV - VII вв. // ВВ. -1973 . - Т. 35. Курбатов Г. Л., Лебедева Г. Е. Город и государство в Византии в эпоху перехода от античности к феодализму // Город и государство в древних обществах. - Л., 1982. Курбатов Г. Л., Лебедева Г. Е. Город и государство в Византии в эпоху перехода от античности к феодализму // Становление и развитие раннеклассовых обществ. - Л., 1986. 275 Назаров Л. О кельтском государстве с центром в Риле при К аваре // ВДИ. -1996. - № 1. Ланцов С. Б. К утлакская крепость второй половины I в. до Р. X. - начала I в. // А рхеоло­ гия К ры ма. -1997. - Т. 1/1. Ланцов С. Б. Раскопки боспорской крепости Кутлак//А рхеологические исследования в Крыму. 1994. - Симферополь, 1997 а. Ланцов С. Б . К раткие сведения о боспорской крепости К утлак - Афинеоне(?) Псевдо- А рриана //ВДИ . -1 9 9 9 . - № 1. Лапин В. В. Греческая колонизация Северного П ричерноморья. - К., 1966. Латышев В. В. Исследования об истории и государственном строе города Ольвии. - СПб., 1887. Латышев В. В. С борник греческих надписей христианских времен из Ю жной России. - СП б.; 1896. Латышев В. В. К раткий очерк истории Боспорского царства // nONTIKA. - СП б., 1909. Лебедев В. Д., Лапин Ю. Е. К вопросу о рыболовстве в Боспорском царстве // М ИА. - 1954. - № 33. Лебедева Е. В. Ранняя расписная керамика М ирмекия // Боспорский феномен: проблемы хронологии и датировки памятников. - СП б., 2004. - Ч асть 1. Левинская И. А. Эпиграфические памятники культа theos hypsistos как источник по эт­ нокультурной истории Боспора. - Автореф. ... канд. ист. наук. - Л., 1988. Левковская Г. М. Реконструкция палеогеографических условий городищ а Ч айка по дан­ ным споропыльцевого анализа // КСИ А . -1970. - Вып. 124. Ленцман Я. А. О древнегреческих терминах, обозначаю щ их рабов // ВДИ. -1951. - № 2. ЛенцманЯ. А. Рабство в микенской и гомеровской Греции. - М ., 1963. Ленцман Я. А. К. методике изучения рабства доклассической Греции // А нтичное обще­ ство. - М ., 1967. Литвиненко Ю. Н. Птолемеевский Египет и Северное П ричерноморье в III в. до н. э. // В Д И . - 1 9 9 1 . - № 1 . Ломоури Н. Ю. К истории П онтийского царства. - Тбилиси, 1979. Ломтадзе Г. А. А нтичны й им порт на Боспоре в IV - начале III вв. до н. э. (опыт количе­ ственного анализа по материалам керамической тары). - А втор... канд. ист. наук. - М ., 2005. Ломтадзе Г. А., Масленников А. А. К реконструкции торгово-экономической ситуации на хоре европейского Боспора//П И Ф К . - 2004. - Т. 14. Лопухова О. Б. Некоторые вопросы аренды храмовых земель на Делосе // ВДИ. -1985. - № 1. Лукиан. Собр. соч.- М .- Л., 1935. - Т. 2. Лукиан. А лександр или Л ж епророк // П оздняя греческая проза. - М ., 1960. Лурье В. В. Восстание С авм ака // Этюды по истории Северного П ричерноморья, К авка­ за и Средней Азии. -Л., 1968. Ляпустин Б. С. М есто и роль фамильного ремесла в структуре древнеримской экономи­ ки // ВДИ. -1992. - № 3. Ляст Р. Е. К вопросу о соотнош ении рабского и свободного наемного труда в ремесле Римской республики последнего века до н. э. // ВДИ. -1963. - № 2. Макарова Т. И. Боспор-К орчев по археологическим данным // Византийская Таврика. - К., 1991. Максименко В. Е. О савром атской этнической принадлеж ности язом атов и языгов // А нтичная цивилизация и варварский мир в П одонье - Приазовье. - Тезисы докл. - Н овочеркасск, 1987. 276 Литература Максименко В. Е. Н ачало проникновения сарматов в Северное П ричерноморье и завое­ вание Скифии // ДД. -1997. - Вып. 5. Максименко В. Е., Бойко А. Л. О формировании этнокультурной «контактной» зоны в Северо-Восточном П риазовье // Актуальные проблемы археологии Северного К авказа) (X IX «Крупновские» чтения). Тезисы докл. - М ., 1996. Максимова М. И. Античные города Ю го-Восточного П ричерноморья. - М .- Л ., 1956. Малашев В. Ю. К проблеме протогородской культуры населения С еверного К авказа 1-й пол. I тыс. н. э. (денежное обращение) // БС. -1994. - Вып. 4. Малышев А. А. А нтичный импорт (VI - IV вв. до н. э.) в Закубанье. П о м атериалам рас­ копок Тенгинского II городищ а // Актуальные проблемы археологии Север­ ного К авказа (XIX «Крупновские» чтения). - Тезисы докл. - М ., 1996. Малышев А. А. Боспор и П рикубанье во второй половине V - середине III вв. до н. э. // Д Б . - 2 0 0 0 . - 3 . Малышев А . А., Трейстер М. Ю. Погребение Зубово-Воздвиженского типа в окрестнос­ тях Н овороссийска // БС. -1994. - Вып. 5. Малышев А. А., Розанова Л. С., Терехова Н. Н. Н аступательное вооружение из погребе­ ний (I - III вв. н. э.) Ц еминдолинского могильника // РА. -1997. - № 1. Маринович Л. П. М орская торговля Афин (по данным «Корпуса Демосфена») // П И Ф К . -1994. -Вып. 6. Маринович Л. П. П олис и обмен: к концепции Аристотеля // ВДИ. - 2003. - № 4. Маринович Л. П., Кошеленко Г. А. Древнегреческая экономика: сто лет дискуссий // П И Ф К . -1997. - Т. 4. - Вып. 1. Маркс К. К апитал // К. М аркс и Ф. Энгельс. - Соч. - Т. 25. - Ч . 2. Мартемьянов А. 77. Римская вилла на территории Ф ракии и Ниж ней М езии в I - V вв. н. э. // ВДИ. -1986. - № 2. Марти В. Ю. Н овы е данные о рыбном промысле в Боспоре Киммерийском по раскоп­ кам Т иритаки и М ирмекия // С А. -1941. - Т. 7. Марти Ю. В. Ры бозасолочны е ванны Тиритаки // М И А . -1941 а. - № 4. Марти Ю. Ю. Городские крепостные стены Тиритаки и прилегаю щ ий комплекс ры бо­ засолочных цистерн // М ИА. -1941 б. - № 4. Марченко И. Д. М атериалы по м еталлообработке и металлургии П антикапея (По дан­ ным археологических раскопок с 1945 по 1953 гг.) // М И А . -1957. - №. 56. Марченко И. Д. Две литейные формы из Ф анагории // М И А . -1957 а. - №. 56. Марченко И. Д. Литейная форма конца VI в. до н. э. // КСИ А . -1962. - Вып. 89. Марченко И. Д. Н овая винодельня в П антикапее // А рхеология и история Боспора. - Симферополь, 1962 а. Марченко И. Д. П озднеархаическая мастерская оружейника в П антикапее // СА. -1971. - № 2. Марченко И. И. С арм аты степей правобережья Нижней Кубани во второй половине IV в. до н. э. - III в. н. э. (по материалам курганных некрополей). - Автореф. ... канд. ист. наук. - Л., 1988. Марченко К. К. О боронительные сооружения Елизаветовского городищ а на Дону // СА. -1974. - № 2. Марченко К. К. Основные этапы истории Елизаветовского городищ а на Д ону // П робле­ мы хронологии археологических памятников степной зоны Северного К авка­ за. - Ростов - на - Дону, 1983. 277 Марченко К. К. В арвары в составе населения Березани и Ольвии. Вторая половина VII - первая половина I в. до н. э. - Л., 1988. Марченко К. К. Боспорские поселения на территории Елизаветовского городищ а на Дону // ВДИ. -1990. - № 1. Марченко К К. Боспорские колонии на территории Елизаветовского городищ а на Дону // Вопросы истории и археологии Боспора. - Воронеж -Белгород, 1991. Марченко К. К. Алопекия, П соя или .. .?// Древнее П ричерноморье. III чтения памяти проф. П. О. К ары ш ковского. - Тезисы докл. - Одесса, 1996. Марченко К. К. Основные аспекты и результаты изучения греко-варварских контактов и взаимодействий в Северном П ричерноморье скифской эпохи //Греки и вар­ вары С еверного П ричерноморья в скифскую эпоху. - СП б., 2005. - С. 12 - 26. Марченко К. К. П ериодизация истории Северного П ричерноморья в скифскую эпоху // Греки и варвары Северного П ричерноморья в скифскую эпоху. - С П б., 2005 а. - С . 2 7 - 4 1 . Марченко К. К Греки и варвары Северо-Западного П ричерноморья //Греки и варвары С еверного П ричерноморья в скифскую эпоху. - СП б., 20056. - С. 42 - 136. Марченко К.К., Крыжицкий С.Д. К вопросу о наиболее ранних строительных комплек­ сах северопричерноморских греков//Боспорский феномен: колонизация реги­ она, ф ормирование полисов, образование государства. — М атериалы науч­ ной конференции. — С П б., 2001. — 4 . 1 . Масленников А. А. С корченные погребения в грунтовых некрополях боспорских горо­ дов // СА. -1976. - № 3. Масленников А. А. О населении прибрежных районов Восточного К ры м а в IV - 1 вв. до н. Э . / /СА. -1980. - № 1 . Масленников А . А. Н аселение Боспорского государства в VI - II вв. до н. э.. - М.,1981. Масленников А. А. Еще раз о боспорских валах // СА. -1983. - №3. - 14 - 22. Масленников А. А. Н овое о боспорских землепашцах//Эпиграфические памятники древ­ ней М алой А зии и античного Северного и Западного П ричерноморья как ис­ торический и лингвистический источник. - М ., 1985. Масленников А. А. Геракл С авром ата II // П роблемы античной археологии. - М ., 1986. Масленников А. А. О типологии сельских поселений Боспора // СА. -1989. - № 2. Маслєнніков О. О. Історико-географічне районування Східного Криму в античну епоху // Археологія. -1989 а. - № 4. Масленников А. А. Население Боспорского государства в первых веках н. э. - М ., 1990. Маслєнніков О. О. Еволю ція організації території європейського Боспору // Археологія. -1992. - № 2. Масленников А. А. Зенонов Херсонес - городок на М еотиде // О черки археологии и исто­ рии Боспора. - М ., 1992 а. Масленников А. А. Сельская территория европейского Боспора в античную эпоху.- Ав- тореф. ... доктор, ист. наук. - М ., 1993. Масленников А. А. Раскопки на Узунларском валу (Восточный К рым) // РА. -1994. - № 4. Масленников А. А. Древние греки в Крымском П риазовье // ВДИ. -1995. - № 2. Масленников А. А. Каменные ящики Восточного К ры м а (К истории сельского населе­ ния европейского Боспора в VI - 1 вв. до н. э.) // БС. -1995 а. - Вып. 8. Масленников А. А. П олем он I на Боспоре // БС. - М., 1995 б. - Вып. 6. 278 Литература Масленников А. А. Н екоторы е проблемы ранней истории Боспорского государства в свете новейших археологических исследований в Восточном Крыму // П И Ф К . -1996. - Т. 1. Масленников А. А. Ц арская хора Боспора // П роблемы истории и археологии Украины. - Тезисы докл. - Х арьков, 1997. Масленников А. А. Склепы сельского населения позднеантичного Боспора // М еждународ­ ная конференция «Византия и Крым». - Тезисы докл. - Симферополь, 1997 а. Масленников А . А. Ц арская хора Боспора на рубеже V - IV вв. до н. э. // Херсонес в античном мире. И сторико-археологический аспект. - Тезисы докл. - Севасто­ поль, 1997 б. Масленников А. А. И сследование памятников боспорской хоры в К ры м ском П риазо- вье//А рхеологические исследования в Крыму. 1994. - С им ф ерополь, 1997 в. Масленников А. А. Семейные склепы сельского населения позднеантичного Боспора. - М ., 1997 г. Масленников А. А. Ч ернолаковая посуда с поселения Генеральское-западное // П И Ф К . - 1997 д. - Т. 4. - Вып. 1. Масленников А. А. М онетные находки и денежное обращ ение в К ры мском П риазовье в античную эпоху // ДБ. -1998. - Т. 1. Масленников А. А. Эллинская хоря на краю Ойкумены. Сельская территория европейс­ кого Боспора в античную эпоху. - М ., 1998 а. Масленников А. А. Д ревние географические ориентиры Восточного К ры м а и современ­ ные археологические реалии // ВДИ. -1998 б. - № 4. Масленников А. А. Границы и пограничья античного Боспора // Боспорский город Н им­ фей: новые исследования, материалы и вопросы изучения античных городов Северного П ричерноморья. - Тезисы докл. - СП б., 1999. Масленников А. А. Сельские поселения европейского Боспора (некоторые проблемы и итоги исследования) //БИ . -2 0 0 1 .— Вып. 1. Масленников А. А. «Ц арская» хора Боспора на рубеже V - IV вв. до н. э. (К вопросу о локализации) //ВДИ. - 2001 а. - № 1. Масленников А. А. Древние земляные погранично-оборонительные сооружения Восточ­ ного Крыма. - М ., 2003. Масленников А. А., Безрученко И. М. Земельные наделы античного времени в Крымском П риазовье // КСИ А . -1991. - Вып. 204. Масленников А. А., Староверов Г. Б. Исследование античных памятников в Крымском П риазовье // БС. -1994. - 4. Масленников А. А., Чевелев О. Д. Новые памятники античного времени на северном по­ бережье Керченского пролива // КСИ А . -1981. - Вып. 168. Масленников А. А., Смекалова Т. Н. Комплексное исследование памятников боспорской хоры К ры мского П риазовья в 1994 - 1996 гг. // Боспор и античный мир. - Н иж­ ний Н овгород, 1997. Масленников А. А., Смекалова Т. Н. Следы древнего землевладения и землепользования на хоре европейского Боспора//ДБ. - 2005. - Т. 8. Массон В. М. Становление ремесла в свете данных археологии // Д омаш ние промыслы и ремесла. - Тезисы докл. - Л., 1970. Махньова О. О. Н ове античне поселення у селищі Ф рунзенське // А И У в 1969 р. - К., 1972. 279 Махнева О. А. Эллинистические усадьбы в Восточной части К ры ма / / Тезисы докл. Крым­ ской научной конференции «П роблемы античной культуры». - Симферополь, 1988. - Ч . 3. Медведев Н. К. К содерж анию категории «производственные отношения» // Экономи­ ческие науки. -1985. - № 4. Мельников О. Н. М онеты античной Ф еодосии //М А И ЭТ. - 2000. - Т. 7. Мельников О. Н . Нимфей, скифский вождь Саммак и «измена Гилона» //М А И ЭТ. -2001 . - Т . 8. Мельников О. Н. Боспорская государственность VI - начала V вв. до н. э. по данным нумизматики // Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. - Керчь, 2003. Мифы народов мира. - М ., 1992. - Т. 2. Молев Е. А. М итридат Евпатор. Создание черноморской державы. - С аратов, 1976. Молев Е. А. К вопросу об уплате дани Боспором варварам // А нтичная гражданская общ ина. - Л ., 1986. Молев Є. А. Боспорське місто Кітей IV - III ст. до н. е. (за м атеріалами розкопок 1970 - 1981 рр.) // Археологія. -1986 а. - Вип. 54. Молев Е. А. Боспор в период эллинизма. - Ниж ний Н овгород, 1994. Молев Є. О. Боспор та його сусіди у II ст. до н. е. // Археологія. -1995. - № 3. Молев Е. А. Первые С партокиды - кто они? // П роблемы истории и археологии У краи­ ны. - Тезисы докл. - Х арьков, 1997. Молев Е. А. П олитическая история Боспора в VI - IV вв. до н. э. - Учебное пособие. - Н иж ний Н овгород, 1997 а. Молев Е. А. Нимфей и Боспор при С атире I // Боспорский город Нимфей: новые иссле­ дования, материалы и вопросы изучения античных городов Северного П ри­ черноморья. - Тезисы докл. - СП б., 1999. Молев Е. А. П олитическое положение Боспора в составе П онта //И з истории античного общества. - Н иж ний Н овгород, 2001. - Вып. 7. Молев Е. А. Греко-скифский конфликт в конце VI - начала V в. до н. э. и процесс форми­ рования государственной системы Боспора//Боспор Киммерийский и варварс­ кий мир в период античности и средневековья. П ериоды дестабилизации, ка­ тастроф. - Керчь, 2005. Молев Е. А., Сазанов А. В., П озднеантичные материала из раскопок Китея // Вопросы истории и археологии Боспора. - Воронеж-Белгород, 1991. Молев Е. А., Молева Н. В. Денежное обращение в Китее // П И Ф К . -1996. - Т.1. Мосейчук Б. С. А ккосов вал // К С И А -1983. - Вып. 174. Мурзин В. Ю. Скифская архаика Северного П ричерноморья. - Киев, 1984. Мыц В.Л., Жук С. М., Лысенко А. В., Татарцев С. В ., Тесленко И. Б. Об охранных рабо­ тах в П артените//А рхеологические исследования в Крыму. 1994. - Симферо­ поль, 1997. Надель Б. Н. Боспорская надпись IOSPE, 11,33 // ВДИ. -1948. - 3. Надель Б. Н. Об экономическом смысле оговорки %(opiq е ц rr|v 7tpoae\)%t|v срсокєіа^ тє к а і яроакартєргіаєох; боспорских манумиссий // ВДИ. -1948 а. - № 1. Надель Б. Н. Боспорские манумиссии и греческое право // Listy Filologickft. -1968. - 91. - № 3 . 280 Литература Нейхард А. А. Рабство в греческих городах Ю жного побережья П онта // Рабство на периферии античного мира. - Л., 1968. Немировский А. И. М итридат Евпатор, Боспор и восстание скифов // Византиноведчес- кие этюды. - Тбилиси, 1978. Неронова В. Д. Ф ормы эксплуатации в древнем мире в зеркале советской историогра­ фии. - Пермь, 1992. Нестеренко Я. Д. Клады Горгиппии // КСИ А . -1981. - Вып. 168. Нефедов К. Ю. Боспор и Антигониды в эпоху раннего эллинизма // Сугдейский сбор­ ник. К., 2005. - Вып. 2 Никитина И. П. Эпиграфические данные о государственном устройстве Боспорского царства в I - III вв. // АДСВ. - 1966. - Вып. 4. Николаева Э. Я . Поселение Водопроводное на Таманском полуострове // КСИ А . -1973. - Вып. 133. Николаева Э. Я. К раснолаковая керамика со ш тампами с Й льичевского городищ а // КСИ А . -1978. - Вып. 156. Николаева Э. Я Поселение у дер. Ильич // КСИ А . -1981. - Вып. 168. Николаева Э. Я. Стеклоделие на Боспоре // КСИ А . -1991. - Вып. 204. Николаенко Г. М. М етрология Херсонеса Таврического в эллинистический период (по м атериалам IV - II вв. до н. э.). - А втореф .... канд. ист. наук. - К ., 1983. Николаенко Г. М. Херсонес Таврический и его хора // ВДИ. — 1999. — № 1. Новочихин А. М. Раскопки античного поселения в Андреевской щели близ А напы // БС. -1994. - Вып. 4. Одрин А. В. Земельные ресурсы и зерновое хозяйство Боспора в IV - III вв. до н. э. // Боспорский феномен: проблемы хронологии и датировки памятников. - СПб., 2004 .- Ч . 1 Ольховский В. С. Население К ры ма по данным античных авторов // СА. -1981. - № 3. Ольховский В. С. О населении К ры ма в скифское время // СА. -1982. - № 4. Ольховський В. С. Д о етнічної історії давнього Криму // Археологія. -1990. - № 1. Ольховский В. С. П огребально-поминальная обрядность населения степной Скифии (VII - I l l вв. до н. э.). - М ., 1991. Онайко Я. А . Раскопки Раевского городищ а // К С И И М К . -1959. - Вып. 77. Онайко Я. А. О раскопках Раевского городищ а // К С И А . -1965. - Вып. 103. Онайко Я. А. О центрах производства золотых обкладок ножен и рукояток ранних скиф­ ских мечей, найденных в Поднепровье // Культура античного мира. - М ., 1966. Онайко Я А. А нтичный импорт в Приднепровье и Побужье в VII - V вв. до н. э. // САИ. - Вып. Д 1 - 27. - М ., 1966 а. Онайко Я . А. «Варварские» подражания римским денариям из раскопок Раевского го­ родищ а // К С И А . -1967. - Вып. 109. Онайко Я . А. А нтичный импорт в П риднепровье и П обужье в IV - II вв. до н. э. // САИ. - Вып. Д 1 - 27. - М ., 1970. Онайко Я . А. Раскопки поселения на М алой земле // КСИ А . -1970 а. - Вып. 124. Онайко Я. А. Н овые данные о поселении на М алой земле // К С И А . -1973. - Вып. 133. Онайко Я А. Результаты работ Новороссийской экспедиции 1971 - 1972 гг. // КСИ А . - 1975. - Вып. 143. Онайко Я. А. Архаический Торик. А нтичный город на северо-востоке П онта. - М ., 1980. Онайко Я . А. П огребение воина у поселка М ысхако // К С И А . -1983, - Вып. 174. 281 Онайко Н. А. Раевское городищ е // Археология СССР. А ГС П . - М ., 1984. Опайко Н. А. Ю го-восточная окраина Боспора //Археология СССР. А ГС П . - М ., 1984 а. Оиайпо Н. А., Дмитриев А. В. Сторожевые постьі в окрестностях Бат и некоторые воп­ росы социально-экономической и политической истории ю го-восточной ок­ раины Б оспора на рубеже н. э. // ВДИ. -1982. - № 2. Отрешко В. М. З історії О львійського поліса в IV - 1 ст. до н. е // Археологія. - 1982. - Вып. 41. Павленко Ю. В. Основные закономерности и пути формирования раннеклассовых го- родов-государств//Ф ридрих Энгельс и проблемы истории древних обществ. - К ., 1984. Павленко Ю. В. П ути становления раннеклассовых социальных организмов // Исследо­ вание социально-исторических проблем в археологии. - К., 1987. Павленко Ю. В. Теоретико-методологічні основи вивчення ранньокласових суспільств за археологічними даними // Археологія. -1989. - № 1. Павленко Ю. В. Раннеклассовые общества. Генезис и пути развития. - Киев, 1989 а. Павленко Ю. В. К онцепція рабовласницької формації: виникнення, криза та сучасний стан // А рхеологія. -1990. - № 4. Павленко Ю. В. П ередісторія давніх русів у світовому контексті. - К., 1994. Павленко Ю. В. Історія світової цивілізації. - К., 1996. Павленко Ю. В., Сон Н. О. П ізньоантична Т іра та ранньодерж авне об ’єднання візіготів // Археологія. -1991. - № 2. Павленков В. И. О боспорской помощ и Афинам в период македонских завоеваний // Тезисы докл. К ры мской научной конференции «П роблемы античной культу­ ры». - Симферополь, 1988. - Ч. 3. Павловская А. И . Ф орм ы землевладения и организация земледелия на царских землях Е гипта в середине III в. до н. э. // ВДИ. -1953. - № 1. Павловская А. И . Египетская хора в IV в. - М.,1979. Панов А. Р. Рим и Боспор: противостояние или сотрудничество? (Боспорско-римские взаимоотнош ения в I в. до н. э. - первой половине I в. н. э.). - Ниж ний Н овго­ род, 2003. Паромов Я. М. О бследование археологических памятников Т ам анского полуострова в 1981 - 1983 гг. // К С И А . -1986. - Вып. 188. Паромов Я. М. О бследование археологических памятников Т ам анского полуострова в 1984 - 1985 гг. // К С И А . -1989. - Вып. 196. Паромов Я. М. Главны е дороги Таманского полуострова в античное время // Д Б. -1998. -Т . 1. Паромов Я. М. Укрепленные дома азиатского Боспора //Боспорский феномен: колони­ зация региона, формирование полисов, образование государства. - СП б., 2001. - Ч . 1. Парфенов В. Н. Д инам ия, царица Боспора. Н есколько ш трихов к политическому порт­ рету // Боспор и античный мир, - Нижний Н овгород, 1997. Паршина Е. А. Раскопки К утлакской крепости // АО за 1984. - М ., 1986. Петерс Б. Г. М ихайловское городищ е античного времени // П роблемы советской архе­ ологии. - М ., 1978. Петерс Б. Г. О работах М ихайловской экспедиции (1963 - 1983 гг.) // КСИ А . - 1985. - Вып. 182. 282 Литература Петерс Б. Г. Косторезное дело в античных государствах Северного П ричерноморья. - М ., 1986. Петров М. К , ЛенцманЯ. А. Рец.: Томсон Дж. Исследования по истории древнегречес­ кого общества: первые философы. - М ., 1959. - Т. 2. // ВДИ. -1959. - № 4. Петрова Э. Б. Греки и ччварвары» античной Ф еодосии и ее округи (VI - II вв. до н. э .)// Тезисы докл. научной конференции «П роблемы истории Крыма». - Симферо­ поль, 1991. - Вып. 1. Петрова Э. Б. Ф еодосия в составе Боспорского царства (политический аспект) // М АИ- ЭТ. -1991 а. - Т. 2. Петрова Э. Б. Греки и «варвары» античной Ф еодосии и ее округи в VI - II вв. до н. э. // М А И ЭТ. -1996. - Т. 5. Петрова Э. Б. М енестрат и Сог (К вопросу о наместниках Ф еодосии в первых вв. н. э.) / /БИ . -2 0 0 1 . -В ы п. 1. Шоро II С. П ро один з поглядів на джерела та пізньоантичного Херсонеса // А рхеоло­ гія. -1997. - № 2. Пічікян І. Р. Іонійський храм акрополя П антікапея (датування та реконструкція) // А р­ хеологія. -1978..- Вып. 25. Пичикян И. Р. М алая А зия - Северное Причерноморье. А нтичные традиции и влияния. - М ., 1984. Плетнева С. А. Закономерности развития кочевнических обществ в эпоху средневеко­ вья // ВИ. -1981. - № 6. Полін С. В. П ро сарматське завоювання П івнічного П ричорном ор’я // Археологія. -1984. - Вып. 45. Полин С. В. О т Скифии к Сарматии. - К., 1992. Полин С. В., Симоненко А. В. Скифия и сарматы // ДД. -1997. - Вып. 5. Попов А. Р. П олитический статус Горгиппии в первой половине I в. н. э. //Боспор Ким­ мерийский и варварский мир в период античности и средневековья. - Керчь, 2003. Пругло В. П. Литейная ф орма из М ирмекия // К СИ А . -1965. - Вып. 103. Ранович А. Б. Эллинизм и его историческая роль. - М ., 1950. Ременников А . М. Б орьба племен П одунавья и Северного П ричерном орья с Римом в 275 - 279 гг. // ВДИ. -1964. - № 4. Рогов Е. Я. Д ва сельских поселения классического и эллинистического времени на хоре Ольвии // Древнее Причерноморье. - III чтения памяти проф. П. О. Карыш ков- ского. - Тезисы докл. - Одесса, 1996. Рогов Е. Я. Укрепленные поселения Таманского полуострова//Боспорский феномен: гре­ ческая культура на периферии античного мира. - С П б., 1999. Романчук А. И. Н овы е материалы о времени строительства ры бозасолочны х цистерн в Херсонесе // АДСВ. -1973. - Вып. 9. Романчук А. И. П лан рыбозасолочных цистерн Херсонеса // АДСВ. - Свердловск, 1977. Ростовцев М. И. Военная оккупация Ольвии Римом // И А К. -1915. - Вып. 58. Ростовцев М. И. Д ело о взимании проституционной подати в Херсонесе // И А К. -1916. - Вып. 60. Ростовцев М. И. Понт, Вифиния, Боспор // Русский исторический журнал. -1917. - Кн. 1 - 2. Ростовцев М. И. Эллинство и иранство на юге России. - П гр., 1918. 283 Рубан В. В. Комплекс памятников античного времени в урочищ е Д идова Х ата на Бугс- ком лимане // К С И А . -1978. - Вьш. 156. Рубан В. В. О датировке поселения К озы рка II // П амятники древних культур Северного П ричерноморья. - Киев, 1979. Рубан В. В. П роблем ы исторического развития О львийской хоры в IV - III вв. до н. э. // В Д И .-1985. - № 1 . Русяева А. С. М илет - Д идимы - Борисфен - Ольвия: проблемы колонизации Нижнего П обужья // ВДИ. -1986. - № 2. Русяева А. С. Ольвия и Н еаполь (К вопросу об основании скифской крепости в Таврике) // М ир Ольвии. - Тезисы докл. - Киев, 1996. Русяева А. С. Религиозны й аспект исторической новеллы о Гикии К онстантина П орф и­ рородного // MOYEEION. Профессору А. И. Зайцеву ко дню семидесятилетия. - С П б., 1997. Русяева А. С. П ерш і античні поселення в Північному П ричорном ор’ї //Д авня історія Ук­ раїни. - К., 1998. - Т. 2. Русяева А. С. Виникнення і формування північнопонтійських полісів //Д авня історія Ук­ раїни. - К ., 1998а. - Т. 2. Ручинская О. А. С ообщ ества граждан античных городов Северного и Западного П онта в I - III вв. н. э. // П роблемы истории и археологии Украины. - Тезисы докл. - Х арьков, 1997. Савостина Е. А. А нтичное поселение Ю билейное I на Т ам ани // СА. -1987. - № 1. Сазанов А. В. О хронологии Боспора ранневизантийского времени // СА. -1989. - № 4. Сазанов А. В. Боспор у ранньовізантійський час // Археологія. -1991. - № 2. Сазанов А. В. К раснолаковая керамика Северного П ричерноморья ранневизантийско­ го времени // М А И Э Т. -1994. - Т. 4. Сазанов А. В. А мф оры «carottes» в Северном П ричерноморье ранневизантийского вре­ мени. Типология и хронология // БС. -1995. - Вып. 6. Сазанов А. В., Иващенко Ю. Ф. К вопросу о датировках позднеантичных слоев городов Боспора // СА. -1989. - № 1. Сазанов А. В., Мокроусов С. В. Поселение Золотое восточное в бухте (Восточный Крым): О пы т исследования стратиграфии ранневизантийского времени // П И Ф К . - 1996.- Т. З . - В ы п . 1. Сайко Э. В. Становление города как производственного центра (Ф ормирование эконо­ мической основы - ремесла). - Д уш анбе,1973. Салов А. И. К лады III - IV вв. с Ш ум-Речки // СА. -1975. - № 3. Сапрыкин С. Ю. П рисяга граж дан Херсонеса о хоре города в свете новых исследований // П роблем ы истории античной гражданской общины. - М ., 1982. Сапрыкин С. Ю. П иф одорида - царица Ф ракии // ВДИ. -1984. - № 2. Сапрыкин С. Ю. А спургиане // СА. -1985. - № 2. Сапрыкин С. Ю. Гераклея П онтийская и Херсонес Таврический. - М ., 1986. Сапрыкин С. Ю. И з эпиграфики Горгиппии // ВДИ. -1986 а. - № 1. Сапрыкин С. Ю. А сандр и Херсо'нес (к достоверности легенды о Гикии) // ВДИ. -1987. - № 1 . Сапрыкин С. Ю. Lex sacra из Горгиппии // Studia in honorem Borisi G erov.,- Safia, 1990. Сапрыкин С. Ю. «Евпаторов закон о наследовании» и его значение в истории Понтийс- кого царства // ВДИ. -1991. - № 2. 284 Литература Сапрыкин С Ю. Структура земельных отношений в П онтийском царстве // Эллинизм: восток и запад. - М ., 1992. Сапрыкин С. Ю. И з истории П онтийского царства П олемонидов (по данны м эпиграфи­ ки) // ВДИ. -1993. - № 2. Сапрыкин С. Ю. Б орьба за экономические зоны влияния на П онте в VI - II вв. до н. э. Государственная политика или частная инициатива? // А нтичные полисы и местное население П ричерноморья. - Севастополь, 1995. Сапрыкин С. Ю. П онтийское царство. - М., 1996. Сапрыкин С. Ю. Рец.: Е. А. М олев. Боспор в период эллинизма. Ниж ний Н овгород, 1994. 137 с . / / ВДИ. -1996 а . - № 4 . Сапрыкин С. Ю. Город и царская власть в П онтийском государстве М итридатидов // А нтичный мир Византия. - Х арьков, 1997. Сапрыкин С. ТО.»Полисы» М итридата VI Евпатора и «политии» П омпея Великого в Восточной А натолии // П И Ф К . -1997 а. - 4. - 1. Сапрыкин С. Ю. П линий М ладш ий и Северное П ричерноморье // ВДИ. -1998. - № 1. Сапрыкин С. Ю. К вопросу о начале правления Асандра на Боспоре //Античность: собы­ тия и исследователи. - К азань, 1999. Сапрыкин С. Ю. Боспорское царство на рубеже двух эпох. - М ., 2002. Сапрыкин С. Ю. Аспург, царь Боспора //ДБ. - 2002а. - Т. 5. Сапрыкин С. Ю. Боспорское царство: от тирании к эллинистической монархии //ВДИ. - 2 0 0 3 .-№ 1. Сапрыкин С. Ю. Заметки по истории Боспорского царства (о книге В. А. А нохина «Ис­ тория Боспора Киммерийского». Киев, 1999)//ДБ. - 2004. - Т. 7. Сапрыкин С. Ю. Энкомий из П антикапея и положение Боспорского царства в конце I - начале II в. н. э. //ВДИ. - 2005. - № 2. Сапрыкин С. Ю. Этю ды по социальной и экономической истории Боспорского царства // А нтичная цивилизация и варвары . - М ., 2006. Саприкін С. Ю ., Баранов /. А. Грецький напис із Судака // Археологія. -1995. - № 2. Саркисян Г. X. О городской земле в Селевкидской Вавилонии // ВДИ. -1953. - № 1. Свенцицкая И. С. Земельные владения эллинистических полисов малой Азии // ВДИ. - 1960 . - № 3 . Свенцицкая И. С. Греческий полис в эллинистических государствах // Eirene. -1967. - 6. Свенцицкая И. С. Роль частных сообществ в общественной жизни полисов эллинисти­ ческого и римского времени (по материалам М алой Азии) // ВДИ. -1985. - № 4. Сергеев И. П. Внешнеполитический фактор в истории кризиса III века в Римской импе­ рии // М ир Ольвии. - Тезисы докл. - К., 1996. Сергеев И. П. П роблем а экономического развития западных провинций Римской импе­ рии в период кризиса III века в новейшей историограф ии//П роблемы истории и археологии Украины. Тезисы докл. - Х арьков, 1997. Сергеев И. П. Римская империя в III веке нашей эры. П роблемы социально-политичес­ кой истории. - Х арьков, 1999. Сидоренко В. А. Высшие воинские долж ности на Боспоре во II - начале IV вв. н. э. (по материалам эпиграфики) //БИ . - 2001. - Вып. 1. Сизов С. К. О причинах расцвета федеративных государств в эллинистической Греции / / ВДИ. -1992. - № 2. 285 Симоненко А. А. С арм аты Таврии. - Киев, 1993. Скржинская М. В. Боспорский купец Ф ормион в Афинах // Торговля и торговец в ан­ тичном мире. - М ., 1997. Скуднова В. М. М естная расписная керамика Нимфея VI в. до н. э. // К С И А А Н УССР. - 1957. - Вып. 7. Снытко И. А. К вопросу о причинах прекращения жизни на хоре О львии во второй половине III в. до н. э.//Н иконий и античный мир Северного П ричерноморья. - Тезисы докл. - Одесса, 1997. Смекалова Т. Н. М еж дународная торговля зерном и появление первых монет на Боспо- ре // Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневе­ ковья. П ериоды дестабилизации и катастроф. - Керчь, 2005. Смекалова Т. Н., Масленников А. А., Смекалов С. Л. О ртогональны е системы межевания земли европейского Боспора и природно-демографические факторы//Боспор- ский феномен: проблема соотношения письменных и археологических источ­ ников. - С П б., 2005. Смекалова Т. Н., Смекалов С. Л., Попов И. И. П опы тка реконструкции клеров европей­ ского Боспора по данны м аэрофотосъемки, картографии и наземных разведок //Боспор К иммерийский и варварский мир в период античности и средневеко­ вья. П ериоды дестабилизации, катастроф. - Керчь, 2005. Смекалова Т. Н.} Смекалов С. Л. П опы тка реконструкции системы дорог и клеров горо­ дов европейского Боспора (по данным аэрофотосъемки, картографии и назем­ ных разведок)//БИ . - 2005 а. - Вып. 10. Смирнов К. Ф. С арм аты и утверждение их политического господства в Скифии. - М., 1984. Смирнов Н. В. Н аместники Горгиппии //ДБ. - 2001. - Т. 4. Соколова О. Ю. Н овы е винодельческие комплексы эллинистического времени из Н им­ фея // Тезисы докл. К ры мской научной конференции «П роблемы античной культуры». - Симферополь, 1988. - Ч.З. Соколова О. Ю. Н овы е находки из Нимфея // Боспор и античный мир. - Ниж ний Н овго­ род, 1997. Соколова О. Ю. Конская узда V в. до н. э. из некрополя Нимфея //Боспорский феномен: греческая культура на периферии античного мира. - СП б., 1999. Соколова О. Ю. О керамическом производстве в Нимфее //Боспор Киммерийский и П онт в период античности и средневековья. - Керчь, 2001. Сокольский Н. И. Валы в системе обороны европейского Боспора // СА. -1957. - Т. 27. Сокольский Н. И. К вопросу о наемниках на Боспоре в IV - III вв. до н. э. // СА. - 1958. - Т. 28. Сокольский Н. И. Кепы // А нтичный город. - М., 1963. Сокольский Н. И. Керамическая мастерская в Кепах // А И К С П . - Л ., 1968. Сокольский Н. И. О гончарном производстве в азиатской части Боспора // К СИ А . -1969. - Вып. 116. Сокольский Н. И . Виноделие в азиатской части Боспора // СА. -1970. - № 2. Сокольский Н. И. Таманский Толос и резиденция Хрисалиска. - М ., 1976. Соловьев С. Л. Х ора Гермонассы //Таманская старина. - 2002. - Вып. 4. Соловьев С. Л., Бутягин А. М. Архаические комплексы поселения Волна 1 в окрестнос­ тях Горгиппии //Таманская старина. - 2002. - Вып. 4. 286 Литература Conoea Н. К. П равление А сандра на Боспоре и некоторые аспекты международных от­ нош ений в П ричерноморье в освещении русской и советской историографии// М еждународные отнош ения в бассейне Ч ерного моря в древности и средние века. - Ростов-на-Дону, 1986. Сорокина Я. Я. Н овые,данные по истории архитектурного ансамбля эпохи эллинизма на А зиатском Боспоре/Л Іричерноморья в эпоху эллинизма. - Тбилиси, 1985. Сорокина Я Я , Алексеева Е. М. Стеклодельческий район II - III вв. в Горгиппии // П ро­ блемы истории и археологии Украины. - Тезисы докл. - Х арьков, 1997. Сорочан С. Б. Экономические связи Херсонеса со скифо-сарматским населением Крыма в I в. до н. э. - V в. н. э. // Античные государства и варварский мир. - О рджони­ кидзе, 1981. Сорочан С Б. К вопросу о планировке и функциях улиц раннесредневековых византий­ ских городов//П роблемы истории и археологии Украины. - Тезисы докл. - Х арь­ ков, 1997. Спивак Я. А. О Н ародном собрании в полисах Боспора (V - 1 вв. до н. э.) // Проблемы греческой культуры. - Тезисы докл. - Симферополь, 1997. Стучевский Я А. О первичных классовых формациях и азиатском способе производ­ ства // Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. - М ., 1966. Сударев Я. И. К ульт А поллона Врача на Боспоре и некоторые вопросы греческой коло­ низации //ДБ. - 1999. - Т. 2. Сударев Н.И. П огребения с элементами скорченности костяка в некрополях Боспора VI II вв. до н.э. //ДБ. - 2004. - Вып.7. Суриков И. Е. И сторико-географические проблемы П онтийской экспедиции // ВДИ. - 1999. - № 2. Сюзюмов М. Я. О наемном труде в период кодификации римского права // ВДИ. -1958. - № 2. Тарасова Я . В. Лепная керамика Горгиппии (первые века н. э.) // А ктуальны е проблемы археологии Северного К авказа (XIX «Крупновские» чтения). - М ., 1996. Тачева М. И стория на българските земи в древността. - Развитие и расцвет на рабовла- делското общество. - София, 1987. - Ч. 2. Тереножкін О. /. К ласи і класові відносини у Скіфії // Археологія. -1975. - Вьш. 15. Терещенко А. Е. Система номиналов в пантикапейской чеканке VI - V вв. до н. э. Там ан­ ская старина. - 2002. - Вып. 4. Терещенко А. Е. О появлении монетного дела на Боспоре Киммерийском //Боспорский феномен: погребальные памятники и святилища. - С П б., 2002а. - I. Терещенко А. Е. Ранняя чеканка Ф анагории // Боспорский феномен. П роблем а соотно­ шения письменных и археологических источников. - С П б., 2005. Толстиков В. Я. К проблеме образования Боспорского государства (Опыт реконструк­ ции военно-политической ситуации на Боспоре в конце VI - первой половине V в. до н. э.) // ВДИ. -1984. - №3. Толстиков В. Я. П антикапей - столица Боспора // Очерки археологии и истории Боспо­ ра. - М ., 1992. Толстиков В. Я . Н еизвестны е страницы истории Б оспорского царства // С ГМ И И . - 1992 а. - Вып. 9. Толстиков В. Я . Археологические открытия на акрополе Пантикапея и проблема боспорс- ко-скифских отношений в VI - V вв. до н. э. //Боспорский феномен: колонизация региона, формирование полисов, образование государств. - СПб., 2001. - Ч. 1. 287 Толе тиков В. П. Ранний П антикапей в свете новых археологических исследований //ДБ. - 2001 а. - Т. 4. Толстиков В. П., Журавлев Д. В., Ломтадзе Г. А. М ногокамерные строительные комп­ лексы в системе застройки акрополя П антикапея VI - V веков до н. э. //ДБ. - 2003. - Т . 6. Толстиков В. П., Журавлев Д. В., Ломтадзе Г. А. Н овые материалы к хронологии и исто­ рии раннего П антикапея //ДБ. - 2004. - Т. 7. Томсон Дж. П исьмо в редакцию // ВДИ. -1953. - № 1. Тохтасъев С. Р. А патур. И стория боспорского святилища А фродиты У рании // ВДИ. - 1986. - № 2. Тохтасъев С. Р. ZINAIKA //Таманская старина. - 2002. - Вып. 4. Тохтасъев С. Р. Боспор и Синдика в эпоху Л евкона I (О бзор новых эпиграфических публикаций) //ВДИ. - 2004. - № 3. Трейстер М. Ю. Ф ибулы из Горгиппии // Горгиппия. -1982. - Вып. 2. Трейстер М. Ю. Боспор и Египет в III в. до н. э. // ВДИ. -1985. - № 1. Трейстер М. Ю. Бронзолитейное ремесло Боспора IV в. до н. э. // КСИА. -1987 а.- Вып. 191. Трейстер М. Ю. Роль металлов в эпоху Великой греческой колонизации // ВДИ. - 1 9 8 8 .-№ 1. Трейстер М. Ю. Бронзолитейное ремесло Боспора VI - V вв. до н. э. // Eirene. - 1988а. - 25. Трейстер М. Ю. Д ревнейш ий предмет этрусского производства в Северном П ричерно­ морье и некоторы е проблемы ранней истории П антикапея // КС И А .- 1990. - Вып. 197. Трейстер М. Ю. Бронзолитейное ремесло Боспора // С ГМ И И . -1992. - Вып. 10. Трейстер М. Ю. Римляне в П антикапее // ВДИ. -1993. - № 2. Трейстер М. Ю. И онийские ремесленники - скифам // ВДИ. -1998. - № 4. Трейстер М. Ю. Об одной из боспорских мастерских торевтики IV в. до н. э. // Боспор- ский город Нимфей: новые исследования, материалы и вопросы изучения ан­ тичных городов Северного П ричерноморья. - Тезисы докл. - С П б., 1999. Трейстер М. Ю., Дмитриев А. В., Малышев А. А. Бронзовая статуэтка эллинистическо­ го правителя из раскопок поселения М ысхако под Н овороссийском // РА. - 1998. - № 4. Трофимова М. К. И з истории эллинистической экономики. К вопросу о торговой конку­ ренции Боспора и Египта в III в. до н. э. // ВДИ. -1961. - № 2. Туровский Е. Я . К вопросу о внешней политике греческих государств П ричерноморья в IV - III вв. до н. э. // Античные полисы и местное население в П ричерноморье. - Севастополь, 1995. Туровский Е. С. Еще раз о причинах и начальной дате денежного кризиса на Боспоре// Боспорский феномен: проблема соотношения письменных и археологических источников. - С П б., 2005. Тюменев А. И. И стория античных рабовладельческих обществ // И ГА И М К . - 1935. - Вып.111. Усачева О. Кошелеико Г. А. Об одной загадке боспорской историографии //РА. -1994, - № 3 . Устинова В. А. К вопросу о присоединении Синдики к Боспорскому государству // ВДИ. -1966. - № 4. 288 Литература Утченко С. Л. Политические учения древнего Рима III - 1 вв. до н. э. - М ., 1977. . Утчеико С. Л ., Штаерман Е. М. О некоторых вопросах истории рабства // ВДИ, -1960. - № 4. Утченко С. Л., Дьяконов И. М. Социальная стратификация древнего общества: X II М еж­ дународны й конгресс исторических наук. - М ., 1970. Федосеев Н. Ф. Благодеяние Евмела // Античные полисы и местное население П ричерно­ морья. - Севастополь, 1995. Федосеев Н. Ф. Елизаветовское городищ е - Псоя - Танаис // М еждународные отношения в бассейне Ч ерного моря в древности и средние века. - Тезисы докл. - Ростов - на - Дону, 1996. Федосеев Н. Ф. П ереправа через Боспор Киммерийский // ВДИ. -1997. - № 4. Федосеев Н. Ф. Керамические клейма из раскопок поселения Бакланья скала // ДБ. -1998. • - № 1 . Федосеев Я . Ф. Еще раз о переправе через Боспор Киммерийский //А рхеология и исто­ рия Боспора. - Керчь, 1999. - Вып. 3. Финогенова С. И . Очерк истории Гермонассы по материалам раскопок //ДБ. - 2005. - Т. 8. Финогенова С. И. А рхаические слои Гермонассы (по материалам раскопок последних лет) // Боспорский феномен: проблема соотнош ения письменных и археологи­ ческих источников. - СПб., 2005 а. Фирсов Л. В. И сары. Очерки истории средневековых крепостей Ю жного берега Крыма. - Н овосибирск, 1990. Фролов Э. Д. Экономические взгляды Ксенофонта. А нализ трактата «Об управлении хозяйством» // Уч. зап. ЛГУ. - 1956. - Серия ист. - № 192. - Вып. 21. Фролов Э. Д. Рождение греческого полиса // Становление и развитие раннеклассовых обществ. - Л ., 1986. Фролов Э. Д. Предэллинизм на греческом Западе (к проблеме отнош ений «полис-монар­ хия» и «эллины-варвары») // П И Ф К .-1996. - Т. 1. Фролов Э. Д. П рибы ль и предпринимательство в древней Греции // Т орговля и торговец в античном мире. - М ., 1997. Фролова Н. А. Боспор и Рим в конце I - начале II в. н. э. по нумизматическим данным // ВДИ. -1968. - № 2. Фролова Н. А. О денежном обращ ении Боспора в III в. до н. э. // СА. -1970. - № 4. Фролова Я . А. М онетное дело боспорского царя Е впатора (154 - 170 гг.)//Н Э. -1971. - Т. 9. Фролова Я. А. И з истории Боспора в середине II в. н. э. // ВДИ. -1972. - № 1. Фролова Я . А. М онетное дело Боспора в правление К отиса III (227 - 233 гг.) // СА. -1973. - № 3 . Фролова Я. А. М онеты С авром ата III (229 - 231 гг.) // К С И А . -1973 а. - Вып. 133. Фролова Я. А. О времени правления Гипепирии и М итридата III // ВДИ. -1977. - № 3. Фролова Я . А. М едные монеты Котиса I как исторический источник // СА. -1976. - № 3. Фролова Я . А. Н ачальны е эмиссии меди С авром ата I (92 - 123 гг.) // К С И А . - 1978. - Вып. 156. Фролова Я . А. О времени правления Динамии // СА. -1978 а. - № 2. Фролова Я . А. М онетное дело Рискупорида III (211 - 226 гг.) // НЭ. -1980. - Т. 13. Фролова Я . А. И стория правления Рискупорида V (242 - 276 гг.) по нумизматическим данны м // СА. -1980 а. - № 3. 289 Фролова Я . А. М онеты С авром ата IV (275 г.) // КСИ А . -1983. - Вып. 174. Фролова Я . А. М онетное дело Ф офорса (285 - 308 гг.) // СА. -1984. - № 2. Фролова Я . А. О времени правления боспорских царей Радамсада и Рискупорида VI // СА. -1985. - № 4. Фролова Я . А. Золотая монета 338 г. б. э. - 41 г. н. э. М итридата III из собрания ГИ М // ВДИ. -1986. - № 4. Фролова Я . А. П роблемы монетной чеканки Боспора VI - II вв. до н. э. (П о поводу выхо­ да книги В. А. А нохина «М онетное дело Боспора». Киев, 1986 // ВДИ. -1988. - № 2 . Фролова Я. А. Вторжения варварских племен в города Северного П ричерноморья по нумизматическим данным // СА. -1989. - № 4. Фролова Я . А. М онетное дело Тейрана (266, 275 - 278 гг.) // К С И А . -1991. - Вып. 204. Фролова Я . А. М онетное дело Боспора VI в. до н. э. - середины IV в. до н. э. в свете новых исследований // Очерки археологии и истории Боспора. - М., 1992. Фролова Я А. У никальны й клад боспорских монет из Горгиппии III в. до н. э. - 238 г. н. э. //Д ревнее П ричерноморье. - КСОАМ . - Одесса, 1993. Фролова Я. А. К лад боспорских монет I в. до н. э., найденный на античном поселении «П олянка» (1984-1985 гг.) // П И Ф К . -1994. - Вып. 6. Фролова Я . А. О проблеме чеканки монет с надписью АПОЛ // БС. -1995. - Вып. 5. Фролова Я . А. У никальны й клад боспорских монет III в. до н. э. - 238 г. н. э. из древней Горгиппии (А напа, 1987 г.) // ВДИ. -1996. - № 2. Фролова Я . А. М онетное дело Боспора. - М., 1997. - Ч асть 1. Фролова Я . А. М онетное дело Боспора. - М ., 1997а. - Часть 2. Фролова Я. А. М онеты из раскопок Горгиппии 1979-1989 гг. // П И Ф К . - 19976. - Т. 4. - Вып.1. Фролова Я . А. П роблем а континуитета на позднеантичном Боспоре по нумизматичес­ ким данны м // ВДИ. -1998. - № 1. Фролова Я . А. М онетная чеканка Боспора и М итридат Е впатор // Древнее П ричерномо­ рья. - Одесса, 1998 а. Фролова Я . А. Ч еканка Ф еодосии конца V - IV вв. до н. э. //П И Ф К . - 2000. - Т. 8. Фролова Я. А. Корпус монет синдов (первая половина - конец V в. до н. э.) //ВДИ. - 2002. - № 3 . Фролова Я . А., Шургая И. Г. И луратский клад монет Рискупорида V // ВД И . -1982. - № 1. Фролова Я . А., Николаева Э. Я. И льичевский клад монет 1975 г. // ВВ. -1978. - Т. 39. Фролова Я . А., Масленников А. А. К истории позднеантичного Боспора // IV Всероссий­ ская нумизматическая конференция. - Тезисы докл. - М ., 1996. Фролова Я. А., Куликов А. В., Смекалова Т. Я Клад боспорских медных монет (I - сере­ дина IV вв. н. э.), найденный в Керчи в 1995 Г.//ВДИ. - 2001. - № 3. Функ Б. П рорим ская ориентация в титулатуре боспорских царей // Этю ды по античной истории и культуре Северного П ричерноморья. - С П б., 1992. Хазанов А. М. С оциальная история скифов. - М ., 1975. Хазанов А. М. К очевники и внеш ний мир. - Алматы, 2000. Хайрединова Э. А. Боспор и морские походы варваров второй половины III в. н. э. // М А И Э Т. -1994. - Т. 4. 290 Литература Харко Л. П. М онеты из раскопок Тиритаки и М ирмекия в 1935 - 1940 гг. // М И А . -1952. - № 25. Харматта Я. К истории Херсонеса Таврического и Боспора//А нтичное общество. - М., 1967. ХвольсоиД. А. С борник еврейских надписей. - СП б., 1884. Храпунов И. Н. Н овые данные о сармато-германских контактах в К рыму (по материа­ лам раскопок могильника Нейзац) //БИ . - 2003. - Вып. 3. Храпунов И. Я . , Федосеев Я. Ф. Керамические клейма Булганакского городищ а // Д рев­ ности. - Х арьков, 1997. Хрьиановский В. А. Боспорское христианство III - IV вв.//Религиозны й синкретизм: П ро­ блемы теоретического и исторического исследования. - Тезисы докл. - СПб., 1997. Цветаева Г. А. К вопросу о торговы х связях П антикапея ХПо м атериалам привозной расписной керамики из раскопок П антикапея 1945 - 1949 гг.) // М И А . -1957. - Т. 56. Цветаева Г. А. П роизводство расписной керамики в Ф анагории в VI - V вв. до н. э. // К С И А . -1972. - Вып. 130. Цветаева Г. А. К ирпичи с тамгой из Горгиппии // КСИ А . -1975. - Вып. 143. Цветаева Г. А. Боспор и Рим. - М ., 1979. Цецхладзе Г. Р. Греческое проникновение в Восточное П ричерноморье: некоторые ито­ ги и перспективы // ВДИ. -1998. - № 3. Цецхладзе Г. Р. О греческих колониях в Северном П ричерноморье в архаический пери­ од // Боспорский город Нимфей: новые исследования, м атериалы и вопросы изучения античных городов Северного П ричерноморья. - Тезисы докл. - СПб., 1999. Цукерман К. Епископы и гарнизон Херсона в IV в. // М А И Э Т. -1994. - Т. 4. Черненко Е. В. П огребения с оружием из некрополя Нимфея // Д ревности Восточного К ры ма. - К., 1970. Чеченцев В. Я . У рож айность винограда и оливок в древней А ттике (VI - IV вв. до н. э.) //В Д И . -1992. -№ 1. Чистов Д.Е. Н овы е данные о М ирмекии IV в. до н. э.//П роблемы археологии и истории Боспора. - Тезисы докл. - Керчь, 1996. Чистов Д.Е. Слой пож ара в боспорских городах первой половины IV в. до н. э. (по мате­ риалам городищ М ирмекия и Нимфея) // V М іж народна археологическая кон­ ференція студентів та молодих вчених. - Н аукові матеріали. - К., 1997. Чистов Д. Е. Скифы и Нимфей в V в. до н. э. //Боспор Киммерийский, П онт и варварс­ кий мир в период античности и средневековья. - К ерчь, 2002. Чину ров И. С. Византийские исторические сочинения: Х ронограф ия Ф еофана, Бревиа- рий Н икиф ора. - М ., 1980. Шалъкевич А. А. А рхитектурное исследование Ц арского кургана // Труды ГЭ. -1976. - Т. 17. Шангин М. Н овы й эпиграфический текст // ВДИ. -1938. - № 4. Шауб И. Ю. Культы и религиозные представления населения Боспора VI - IV вв. до н. э. - Автореф. ... канд. ист. наук. - Л., 1987. Шафранская Я . В. К вопросу о кризисе Ольвии в III в. до н. э. // ВДИ. -1951. - №3. 291 HJJ jjiJJ HJJ HJJ Ш | ££JJ jjUJ HJJ HJJ HJJ £У| HJJ HJJ HJJ HJJ HJj HJJ mJJ HJJ HJJ HJJ £У| HJJ HJJ Ш| Ш| sU] HJJ HJJ Ш| sUJ Ш| |У | HJJ sjJJ ££J] Ш| zUj Шевченко H. Ф. С ираки и аорсы в степном П рикубанье //РА. - 2003. - № 1. ШеловД. Б. Ф еодосия, Гераклея и Спартокиды // ВДИ. -1950. - № 3. ШеловД. Б. Д енежная реф орма Левкона II // ВДИ. -1953. - № 1. ШеловД. Б. Раскопки Западно-Ц укурского поселения на Тамани // К С И И М К . -1953 а. - Вып. 37. ШеловД. Б. К истории керамического производства на Боспоре // СА. -1954. - Т. 21. Шелов Д. Б. Раскопки Западно-Ц укурского поселения в 1952 г. // К С И И М К . - 1955. - Вып. 58. ШеловД. Б. М онетное дело Боспора VI - II вв. до н. э. - М.,1956. ШеловД. Б. Керамические клейма из раскопок Ф анагории // М И А. -1956 а. - №. 57. Шелов Д. Б. К лейма на амфорах и черепицах, найденных при раскопках П антикапея в 1945 - 1949 гг. // М И А . - 1957. - № 56. ШеловД. Б. А напский клад монет 1954 г. // НЭ. -1960. - Т. 2. ШеловД. Б. Экономическая жизнь Танаиса. // Античный город. - М ., 1963. ШеловД. Б. М атериалы денежного обращ ения в городах Боспора в VI - 1 вв. до н. э. // НЭ. -1965. - Т. 5. ШеловД. Б. Т анаис и Н иж ний Д он в III - 1 вв. до н. э. - М ., 1970. ШеловД. Б. Т анаис и Н иж ний Д он в первые века н. э. - М ., 1972. ШеловД. Б. В олго-Донские степи в гуннское время // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. - М., 1978. Шелов Д. Б. Ж елезоделательное производство в Северном П ричерноморье в раннеан­ тичное время // К С И А . -1979. - Вып. 159. ШеловД. Б. Синды и Синдика в эпоху греческой колонизации // Д С П П В ГК . - Тбилиси, 1981. Шелов Д. Б. Еще раз о боспорских монетах периода денежного кризиса III в. до н. э .// СА. -1981 а. - № 2. ШеловД. Б. Римляне в Северном П ричерноморье во II в. н. э. // ВДИ. -1981 б. -№ 4. ШеловД. Б. Ремесленное производство // А рхеология СССР. А ГС П . - М ., 1984. ШеловД. Б. И стория //А рхеологии СССР. АГСП. - М ., 1984 а. ШеловД. Б. П онтийская держ ава М итридата Евпатора // П ричерноморье в эпоху элли­ низма. - Тбилиси, 1985. ШеловД. Б. Т анаис - эллинистический город // ВДИ. -1989. - № 3. Шелов - Коведяев Ф. В. И стория Боспора в VI - IV вв. до н. э. // Древнейш ие государства на территории СССР. М атериалы и исследования 1984 г. - М.,1985. Шелов - Коведяев Ф. В. Н овые боспорские декреты // ВДИ. -1985 а. - № 1. Шелов - Коведяев Ф. В. Д екрет из раскопок 1985 г. в П антикапее // ВДИ. -1988. - № 4. Шигиова И. А. Рабство на Хиосе // Рабство на периферии античного мира. - Л., 1968. Шишова И. А. О статусе пенестов // ВДИ. -1975. - № 3. Шигиова И. А. Раннее законодательство и становление рабства в античной Греции. - Л., 1991. Шкредов В. П. М етод исследования собственности в «Капитале» К. М аркса. - М ., 1973. Шмалъко А. В. Л укиан как источник по истории Вифинии-Понт // Вестник ХГУ. -1983. - № 238. Шмидт Р. В. И з истории Фессалии // Из истории античного общ ества//И ГА И М К. -1934. Шнірельман В. О. Господарські системи як фактор соціальної диференціації // А рхеоло­ гія. - 1 9 9 2 .-№ 1. 292 Литература Шонов И. В. О монетной чеканке Ф еодосии последней четверти V - начала IV вв. до н. э. //БИ . - 2002. - Вып. 2. Шонов И. В. О монетной чеканке Феодосии последней четверти V - начала IV вв. до Р. X. // Боспор Киммерийский, П онт и варварский мир в период античности и средневековья. - Керчь, 2002 а. Штаерман Е. М. «Рабский вопрос» в Римской империи // ВДИ. -1965. - № 1. Штаерман Е. М. А нтичное общество. М одернизация истории и исторические аналогии / / П И Д О . -1968. - Кн. 1. Штаерман Е. М. Римская собственность на землю // ВДИ. -1973. - № 3. Штаерман Е. М. Эволюция античной собственности и города // ВВ. -1973 а. - Т. 34. Штаерман Е. М. Древний Рим: проблемы экономического развития. - М ., 1978. Штаерман Е. М . Кризис рабовладельческого способа производства // П А К. - Ереван, 1979. Штаерман Е. М. От граж данина к подданному // К ультура древнего Рима. - М ., 1985. - Т. 1. Штаерман Е. М., Трофимова М. К. Рабовладельческие отнош ения в ранней Римской империи. - М ., 1971. Шургая И. Г. И м порт А лександрии в Северное П ричерноморье // ВДИ. -1965. - № 4. Шургая И . Г. Вопросы боспорско-египетской конкуренции в хлебной торговле Вос­ точн ого Средиземноморья раннеэллинистической эпохи // К С И А . - 1974. - Вып. 138. Шургая И. Г. Нимфей, М ирмекий, Тиритака, П орфмий, И лурат // А ГС П . А рхеология СССР. - М ., 1984. Щеглов А. Я . Поселения Северо-Западного К ры ма в античную эпоху // КСИ А . -1970. - Вып. 124. Щеглов А. Н. С еверо-Западный Крым в античную эпоху. - Л., 1978. Щеглов А . Я. «Старый» Херсонес и его округа//А рхеология СССР. А ГС П . - М ., 1984. Щеглов А. Я . Еще раз о причинах денеж ного кризиса III в. до н. э. в античны х цент­ рах С еверного П ричерном орья // Д ревнее П ричерном орье. - Тезисы докл. - О десса, 1989. Щеглов А. Я . О сновные структурные элементы античной межевой системы на М аячном полуострове (Ю го-Западный Крым) // И стория и археология Ю го-Западного Крыма. - Симферополь, 1993. Щеглов А.Н. «Старый» Херсонес Страбона. Укрепления на перешейке М аячного полу­ острова //П роблемы истории и археологии Крыма. - С имферополь, 1994. Щукин М. Б . Современное состояние готской проблемы и Черняховская культура // АСГЭ. -1977. - Вып. 18. Щукин М. Б. Н а рубеже эр. - СП б., 1994. Яйленко В. Я . Древнегреческая колонизационная практика // П роблем ы греческой ко­ лонизации Северного и Восточного'П ричерноморья. - Тбилиси, 1979. Яйленко В. П. Греческая колонизация VII - III вв. до н. э. - М.,1982. Яйленко В. Я. А рхаическая Греция // А нтичная Греция. - М ., 1983. - Т. 1. Яйленко В. Я Н овые эпиграфические данные о М итридате Евпаторе и Ф арнаке // П ри­ черноморья в эпоху эллинизма. - Тбилиси, 1985. Яйленко В. Я. Ольвия и Боспор в эллинистическую эпоху // Эллинизм: экономика, поли­ тика, культура. - М ., 1990. 293 Яйлепко В. П. П оход С авром ата І на азиатский Боспор // Эпиграфические памятники и языки древней А натолии, Кипра и античного Северного П ричерноморья. - М., 1990 а. Яйленко В. П. Династическая история Боспора от М итридата Е впатора до Котиса I // Эпиграфические памятники и языки древней А натолии, К ипра и античного С еверного П ричерноморья. - М ., 1990 б. Яйленко В. П. П ризрак боспорского тирана С атира в О львии и тени ольвополитов да митридатовских солдат в Западном Крыму: комментарии и эпиграфические видения // VI чтения памяти В. Д. Блаватского. - Тезисы докл. - М., 1999. Яйленко В. П. Гунно-болгары II - V вв. н. э. на Боспоре по данны м эпиграфики и антро- понимии //Д Б. - 2002. - Т. 5. Яйленко В. П. Вотив Л евкона I из Л абриса //ДБ. - 2004. - Т. 7. Якобсон А. Л. Раннесредневековые поселения Восточного К ры м а // М И А . -1958. - № 85. Якобсон А. Л. Раннесредневековый Херсонес // М И А . -1959. - № 63. Якобсон А. Л. С редневековый Крым. - М .- Л., 1964. Яковенко Є. В. Скіфи Східного Криму в V - III ст. до н. е. - Київ, 1974. Яковенко Є. В. Л іпна кераміка VI - V ст. до н. е. з Німфея // Археологія. -1978.- Вип. 27. Яковенко Є. В. Н ові досягнення боспорознавства і проблема скіфів Східного Криму // А рхеологія. -1980. - Вип. 33. Яковенко Э. В. Об этнокультурной принадлежности населения хоры Боспора европейс­ кого // Д С П П В ГК . - Тбилиси, 1981. Яковенко Э. В. К проблеме происхождения предметов торевтики из раннеэллинистичес­ ких курганов Скифии и Боспора // П ричерноморье в эпоху эллинизма. - Тби­ лиси, 1985. Яковенко Є. В. «Л авка ювеліра» на Єлизаветівському городищ і // Археологія. - 1987. - Вип. 60. Яковенко Э. В. Н екоторые проблемы этнокультурной принадлежности и социальной стра­ тификации местного населения Восточного К ры м а в VII - III вв. до н. э.//Тези- сы докл. научной конференции «Проблемы истории Крыма». - Симферополь, ‘ 1991. - Вып. 2. Яценко С. А. А ланы и Рим в Северном П ричерноморье в начале II в. н. э.// М еждународ­ ные отнош ения в бассейне Черного моря в древности и средние века. - Тезисы докл. - Ростов-на-Д ону, 1992. Яценко С. А. Германцы и аланы: о разруш ениях в П риазовье в 236 - 276 гг. г. э. // S tra tum +П АВ. - С П б., 1997 Adamesteanu G. Problemes de la zone archeologique de la zone archeologique Metaponte. - RA - 1967. - Fasc.l. Alfoldy G. Die romische Gesellschaft. - Stuttgart,1986. Anochin V A. Die Pontische Expedition des Perikles und Kimmerische Bosporos (437 v. Chr.) // Stephanos numismatikos: Edith Schonert-Geiss zum 65. Geburtstad. - Berlin, 1998, Austin M., Vidal - Naquet P. Economies et societe en Grnce ancienne (Periodes archaique et classique). - Paris, 1972. Baatz D. Der romische Limes. Archaologische Ausfltige zwischen Rhein und Donau. - Berlin, 1975. Baatz D. Die Wachttiirme am Limes. - Stuttgart, 1976. Barnes T D. The New Empire of Diocletian and Constantine. - London, 1982. 294 Литература Behren C von. Sklaven und Freigelassen auf Bosporanichen Grabreliefs//Ethnic Contacts and Cultural Exchanges North and West of Black Sea from Greek Colonnizations to the Ottoman Conquest. - Ia§i, 2005. Bowersock G. W. Augustus and the Greek World. - Oxford, 1965. Brandis C. G. Bospores // RE. - 1899. - Bd. 3. Braund D. C. Neglected Slaves //ВДИ. - 2005. - № 4. Busolt G. Griechische Staatskunde. - Munchen, 1963. - Наир. I Burford A. Craftsman in Greek and Roman Socity. - Ithaca, New York, 1972. Burford A. Land and Labor in the Greek World. - Baltimore and London, 1993. Burnett A. V. The authority to coin in the late Republic and early Empire // The Numismatic Chronicle. -1977. Butjagin AM. Archaic dug-outs at Nymphaion // Archeologia. - 47. -Warszawa, 1998. Cataniciu I. B. Evolution of the System of Defence Works in Roman Dacia. - Oxford, 1984. Chamoux F. Cyrene sous la monarchic des Battiades. - Paris, 1953. Duncan - Jones R. The Economy of the Roman Empire. - London,1974. Ehrenberg V. The Greek State. -London: 2 ed., 1969. Ehrhardt N. Milet und seine Kolonien. Vergleichende Untersuchung der kultischen und politischen Einrichtung. - Frankfurt am Mein, Bern, New York, 1983. Finley M. I. Was Greec Civilisation Based on Slave Labor?//Historia. -1959. - 8 . - 2 . Finley M. I. Ancient Economy. - Berkeley and Los Angelos, 1973. Francotte H. L “industrie dans la Grece ancienne. - Bruxelles, 1901. Frolova N. The Coinage of the Bosporan Kingdom. From the First Century BC tithe Middle of the First Century AD. - Oxford: BAR, 2002. Gajdukevic V. F. Das Bosporanische Reich. - Berlin, 1971. Garlan Y. La,Defense du territoire a L’epoque classique //Problemes de la terre en Greece ancienne. - Paris, 1973. Garnett R. The Story of Gycia // English Historical Review. -1897. - Vol. 12. Glotz G. Le travail dans la Grece ancienne. - Paris, 1920. Graham A. J. Colony and mather city in Ancient Greece. - Chicago, 1983. - 259 p. Gschnitzer F. Studien zur griechischen Terminologie der Sklaverei. - Wiesbaden, 1976. Hannestad L., Stolba V. F., Sceglov A.N. Panskoye I. The Monumental Building U 6. — Aarhus University Press, 2002. — Vol. I; Vol. 2. Plates. Hansen M.H. Poleis and City-State, 600-323 B.C. A Comprehensive Research Programme // From Political Architecture to Stephanus Byzantius. Papers from the Copenhagen Polis Centre. 1. - Ed. D.Whitehead. - Stuttgart, 1994. Hansen M. H. A Typology of Dependent Poleis // Yet More Studies in the Ancient Greek Polis. Papers from the Copenhagen Polis Centre. 4. - Ed. T.H.Nielsen. - Stuttgart, 1997. Hansen M.H. The Hellenic Polis //A Comparative Study of Thirty City-State Cultures. - Copenhagen, 2000. Healy F. Mining and Metallurgy in the Greek and Roman World. - London, 1978. Hachmann R. Die Goten und Scandinavien. - Berlin, 1970. Heichelhein F. An ancient economic History. - Leiden,1964. Heinen H. Mithradates von Pergamon und Caesars bosporanische Plane // Studien zur Geschichte und Kultur des Altertums. -1 9 9 4 . - Bd. 8. 295 Heinen Н. Zwei Briefe des bosporanischen Konigs Aspurgos (AE 1994, 1538) // ZPE. -1999 . - Bd. 124. Heinen H. Athenische Ehren fur Spartokos III (IG, II2,653)//Ethnic Contacts and Cultural Exchanges North and West o f Black Sea from Greek Colonnizations to the Ottoman Conquest. - Ia§i, 2005. Hopper R. J. Trade and indastry in Clfssical Greece. - London, 1979. Isaac B. Limes of Empire. The Roman Army in the East. - Oxford, 1990. Jenkins R. J. H. Commentary // Constantine Porphyrogenitus. De Administrando Imperio. - London, 1962. - Vol. 2. Khazanov A. M. Nomads and the Outside Word. - Wisconsin, 1994. Kienast D. Romische Kaisertabell. - Darmstadt, 1990. Koshelenko G. A., Kuznetsov V D. Greek Colonisation of the Bosporus // The Greek Colonisation of the Black Sea Area. - Stuttgart, 1998. Latyschev B. Inscriptiones antiquae orae Septentrionalis Ponti Euxini Graecae et Latinae. - Petropolis, 1916. - Vol. I. Lazzaro L. Schiavi e liberti nelle inscrizioni di Padova romana // Annales Litteraires de l’Universite Besan3on, C entre de Recherches l’H istore Ancienne. -1989. - 82. Liddell H., Scott R., Jones H. A. Greek-English Lexicon. - Oxford, 1968. Lohmann H. Agriculture and Country Life in Classical Attica // Agriculture in Ancient Greece. - Stockholm, 1992. Los A. Czy II w.n.e. byl poczatkiem kryzysu rzymskiego spoleczenstwa niewolniczego? // Antiquitas. -1995. - XXI. Lotze D. Метє^гі e^enOepcov к а ї SouAxov. Studien zur Rechtsstellung unfreier Landbevolkerungen in Griechenland bis zum IV Jahr. v. Chr. - Berlin, 1959. MacMullen E. Soldier and Civilian in the Later Roman Empire. - Cambridg, Massachusetts, 1963. Magie D. Roman Rule in Asia Minor to the End of the Third Ctntury after Christ. - Princeton, New- Jersey, 1950. Marchenko К. K. Die Siedlung von Elizavetovka ein griechische-barbarisches Emporion in Don- delta // Klio. - 1986. - 68. - S. 389. Mattingly H. Coins of the Roman Empire in the British Museum. - London, 1976. - V. I. McGing В. C. The Foreing Policy of Mithridates VI Eupator King of Pontus. - Leiden, 1986. Nadel B. Slavery and Related Forms of Labor on the North Shore of the Euxine in Antiquity // Actes du Colloque 1973 sur l’esclauage. Besan3on: Paris, 1976. Nadel B. Literary Tradition and Epigraphical Evidence: Constantine Porphyrogenitus’ Information on the Bosporan Kingdom in the Time of Emperor Diocletian Reconsidered // Dialogues d’histoire ancienne. -1977. - № 3. Navotka K. The Attitude towards Rome in the Political Propaganda of the Bosporan Monarchs // Latomus. -1989. - T. XLVIII. - Fasc. 2: Navotka K. Asander of the Bosporus: His Coinage and Chronology I I American Journal of Numismatic. -1991 -1992. - Second Series 3 - 4 . Osborn R. Demos: The discovery of Classical Attika. - Cambridge, 1982. Osborn R. Classical Landscape with Figures. The Ancient Greek City and its Countryside. - London,1987. Papazoglou F. LAOI et PAROIKOI. Recherches sur la structure de la societe hellenistique. — Beograd, 1997. — 278 p. 296 Литература Pecirka J. Homestead Farms in Classical and Hellenistic Hellas //Problemes de la terre en Greece antienne. - Paris, 1973. Petit P La civilisation - hellenistique. - Paris,1965. Robert L. Etudes epigraphiques et philologiques. - Paris, 1938. Ross - Taylor L. R. Freedman and Freeborn in the Epitaphs of Imperial Rome // American Journal of Philology. - 1961. - 82. Rubinson Z. W. Saumakos: Ancient History, Modern Politics // Historia. -1980. - Bd. 29. Saprykin S. A i. Tempelkomplexe im Pontischen Kappadokien // Jachrbuch fur Wirrschaftsgeschichte. -1989. - Bd. 4. Saprykin S. Ancient Farms and Lend-plots on the Khora of Khersonesos Taurike. - Amsterdam, 1994. Saprykin SJu. Eumeles’ Boon to C allatians // Таманская старина. -В ы п. 3. - СП б., 2000. Saprykin S. Bosporus on the Verge of the Christian Era (Outlines of Economic Development) // TALANTA. - 2000 - 2001. - Vol. 32-33. Saprykin S. Polis chora in the Kingdom of Bosporus // Problemi della «Chora» Coloniale dall’Occidente al Mar Nero. Atti del quarantesimo convegno di studi sulla Magna Grecia Taranto, 29 settemre - 3 ottobre 2000. - Taranto, 2001. Saprykin S.J. Maslennikov A. A. Bosporan Chora in the Reign of Mithridates VI Eupator and Immediate Successors //Ancient Civilizations from Scythia to Siberia. -1 9 9 5 . - Vol.2. no. 3. Sargent R. L. The size of the Slave Population at Athens during the Fifth and Fourth Centuries В . C. // University of Illinois Studies in the Social Sciences. -1924. - 12,3. Scholl T. and V. Zin’ko. Archaeological Map of Nymphaion (Crimea). - Warsaw, 1999 SceglovA. U n etablissem ent ru ral en Crimee: Panskoje I (Fouilles de 1969 - 1985) // Dialoges drhistoire ancienne. -1987. - 13. Sijpesteijn P A New Strategus of the Herakleopolite (?) // ZPE. -1986. - Bd. 68. Sherwin-White A. N. The Letters of Pliny. A Historical and Social Commentary. - Oxford, 1966. Sherwin-White A. N Roman Foreign Policy in the East. 168 D.C. to A.D. 1. - London, 1984. Solov’ev S. L., Zin’ko V. N., Research on the chora of Nymphaion. Study problems // Archeologia. - 1994. - 45. Stern E. von. Die politische und sociale Struktur der G riechenkolonien am N ordufur des Schwarzmeergebiete // Hermes. -1915. - Bd. 50. Strauss B. S. Athens after the Peloponnesian War: Class, Faction and Policy, 403 - 386 D.C. - London, Sydney, 1986. Thompson H. A., Wycherly R. E. The Agora of Athens. The History, Shape and Uses of an Ancient City Centere // Athenian Agora. - Princeton, 1972. - Vol. 14. Tohtasjev S. R. Thrakische Personennamen am Kimmerischen Bosporos // Pulpudeva. -1993. - 6. Traill J. The political organization of Attica // Hisperia. -1975. - Suppl. 14. Treister M. Ju. Metalworking of Panticapaion, Kingdom of Bosporus Capital // Bulletin of the Metals Museum. -1987. - Vol. 12. Treister M. Ju. Matrik from Panticapaeum // The Journal of the Walters Art Gallery. -1990. - 48. Treister M. Ju. Notes on International Trade in the 6th-4th Centuries BC// Acta Hyperborea. - 1 9 9 3 .-5 . Tsetskhladze G. R. Greek Penetration of the Black Sea // The Archaeology of Greekr Colonisation. -O x fo rd , 1994 .- P . 111 -135 . 297 Tsetskhladze G. R. Trade on the Black See in the Archaic and Classical Periods: Some Observations // Trade, Traders and the Ancient City. — London, New York, 1998. — P. 52— 76. Vachtina M.Ju. Archaic Buildings of Porthmion //The Cauldron of Ariantas. - Aarhus University Press. - 2003. Vinogradov Yu. G. Die historische Entwicklung der Poleis des nordlichen Schwarzmeergebietes im 5 J. v. Chr. // Chiron. -1980. - 10. -S. 63 - 100. Vinogradov Yu. G. Greek Epigraphy of the North Black Sea Coast, the Caucasus and Central Asia (1985 - 1990) // Ancient Civilizations from Scythia to Siberia. - Special sample Issue. - Leiden, 1994. Vinogradov J. G , Worrle M. Die Soldner von Phanagoreia // Chiron. -1992. - Bd. 22. Walters H. B. History of ancient Pottery. - London, 1905. Westermann W. L. The Slave systems of Greek and Roman antiquity. - Philadelphia, 1955. Will E. Histoire politique du monde hell6nistique (323 - 30 av J. - C.). - Nancy, 1966. - T. I. Wood E. Paesant-Citizen and Slave. The Foundations of Athenian Democracy. - London, New- York, 1988. Zavadzki T. Z zagadnien structury agrarno-spoleznej krajow maloazjatyckich w еросе hellenizmu. - Poznan, 1952. Zgusta L. Die Personennamen griechischer Stadte der nordlichen Schwarzmeerkuste. - Praha, 1955. Ziomecki J. Les representations d 'artisans sur les vases attiques. - Wroclaw,Warszawa, Krakyw, G dansk, 1975. Zin ’ко V. N. Geroevka-2. A rural settlement in the chora Nymphaion (ancient period) // Archeologia. -W arszawa, 1997 - XLVII. Zin’ко V. N. Summary of Results of the Five-Yare Rescue Excavations in the European Bosporus, 1989-1993 // North Pontic Arhaeology. - Brill. - 2001. 298 СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ АГСП АД СВ АИКСП АО АСГЭ БИ БС ВВ вди ВИ гим гмии гэ ДБ дд дсппвгк ЕМИРА ЗОАО ИАК ИГАИМК ИРАИМК КБН КСИА КСИИМК КСОАМ ЛГУ МАИЭТ МАР МГПИ - Античные государства Северного Причерноморья - Античная древность и средние века. Свердловск - Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья - Археологические открытия - Археологический сборник Государственного Эрмитажа - Боспорские исследования. Симферополь-Керчь - Боспорский сборник. Москва - Византийский временник - Вестник древней истории - Вопросы истории - Государственный исторический музей - Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина - Г осударственный Эрмитаж - Древности Боспора - Донские древности. Азов. - Демографическая ситуация в Причерноморье периода Великой греческрй колонизации - Ежегодник Музея истории религии и атеизма - Записки Одесского археологического общества - Известия Императорской археологической комиссии - Известия Государственной Академии истории материальной культуры - Известия Российской Академии истории материальной культуры - Корпус боспорских надписей. - М.-Л., 1965. - Краткие сообщения Института археологии - Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры - Краткие сообщения ОАМ - Ленинградский государственный университет - Материалу по археологии, истории и этнографии Таврии. Симферополь - Материалы по археологии России - Московский государственный педагогический институт 299 Н 1 І Н 1 І Ш І Ш І Ї 1 І Ш І 211 МГУ МИА НС НЭ ОАК ОАМ ПАК ПГКСВП ПИДО ПИСПАЭ ПИФК псэидм РА СА САИ СГМИИ ХГУ УІЖ IOsPE,I2 RA RE ZPE Московский государственный университет Материалы и исследования по археологии СССР Нумизматика и сфрагистика Нумизматика и эпиграфика Отчеты Императорской Археологической комиссии Одесский археологический музей НАН Украины Проблемы античной культуры. Ереван Проблемы греческой колонизации Северного и Восточного Причерноморья Проблемы истории докапиталистических обществ Проблемы истории Северного Причерноморья в античную эпоху Проблемы истории, филологии, культуры. Москва-Магнитогорск Проблемы социально-экономической истории древнего мира Российская археология Советская археология Свод археологических источников Сообщения Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина Харьковский государственный университет Український історичний журнал Latyschev В. Inscriptiones antiquae orae Septentrionalis Ponti Euxini Revue archeologique Pauly A., Wissowa G., Kroll W. RealencyclopSdie der klassischen Altertumswissenschaft Zeitschrift fUr Papyrologie und Epigraphik 300 СОДЕРЖАНИЕ Введение.............................................................................................................................3 с. Глава I. Возникновение и становление греческих апойкий на берегах Боспора Киммерийского.................................................................................. 13 с. По поводу раннего типа жилья греческих колонистов.......................... 16 с. Землепользование и землевладение........................................................................... 25 с. Ремесло и торговля................................ .................................................................. 31с. Глава П. Боспорская симмахия и образование Боспорского государства...................................................................................... 37 с. Возникновение боспорской симмахии................................................................... 37 с. Образование Боспорского территориального государства................................. 51 с. Глава Ш. Боспорское царство в позднеклассический и эллинистический периоды....................................................................................... 62 с. Землевладение и землепользование в IV в. до н. э ...................................................62 с. Боспорское царство в III в. до н. э ............................................................................. 95 с. Финансовый кризис на Боспоре и его причины................................................101 с. Возрождение хоры.......................................................................................................104 с. Ремесленное производство.........................................................................................114 с. Денежное обращение в конце III в. до н. э ...........................................................122 с. Развитие торговли........................................................................................................127 с. Боспорское царство во II в. до н. э............................................................................130 с. Боспор под властью Митридата VI..........................................................................133 с. Глава IV. Социально-экономическое развитие Боспорского царства во второй половине I в. до и. э - третьей четверти Ш в. и. э..............................143 с. Основные этапы истории Боспорского государства во второй половине I - третьей четверти III вв............................................................ 143 с. Землевладение и землепользование.......................................................................... 163 с. Промыслы................................ . ............................................................................... 184 с. Ремесленное производство.........................................................................................190 с. Торговля и денежное обращение..............................................................................197 с. Социальный состав населения.................................................................................. 207 с. Глава V. Боспор в третьей четверти Ш - первой половине VI вв........................ 214 с. Историческое развитие...............................................................................................214 с. Экономическое развитие............................................................................................230 с. Социальная структура населения.............................................................................237 с. Заключение.................................................................................................................. 242 с. Summary......................................................................................................................... 251 с. Общая и специальная литература........................................................................... 254 с. Список сокращений ................................................................................................ 299 с. Научное издание Боспорские исследования Вып. XII Монография Зубарь В.М., Зинько В.Н. Боспор киммерийский в античную эпоху Очерки социально-экономической истории Перевод на английский Н.М. Красиной Набор и техническая редакция Ю.Л. Белик Верстка Л.К. Мусихиной Корректор В.Н. Солин Сдано в набор 15.05.2006 г. Подписано в печать 10.07.2006 г. Формат 70x1001/16. Бумага офсетная. Гарнитура Times New Roman. Печать офсетная. Уел. печ. л. 24,7. Тираж 600. Заказ 2939. Цена договорная. ООО «Керченская городская типография» 98300, г. Керчь, ул. Кирова, 13

Схожі ресурси