Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете

Ключевая идея, положенная в основу данной работы, по сути, довольно проста и традиционна: куль- тура есть предметно-практическое, ментальное и ценностное самовыявление сущностных сил человека, направленных на универсальное освоение мира. Из этой простой идеи вытекает, однако, ряд далеко идущих след...

Full description

Saved in:

Bibliographic Details
Date:	2004
Main Author:	Лазарев, Ф.В.
Format:	Article
Language:	Russian
Published:	Кримський науковий центр НАН України і МОН України 2004
Series:	Культура народов Причерноморья
Subjects:	Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
Online Access:	https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/34509
Tags:	Add Tag No Tags, Be the first to tag this record!
Journal Title:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Cite this:	Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете / Ф.В. Лазарев // Культура народов Причерноморья. — 2004. — № 52, Т. 1. — С. 145-151. — Бібліогр.: 6 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-34509
record_format	dspace
spelling	nasplib_isofts_kiev_ua-123456789-345092025-02-09T14:40:51Z Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете Лазарев, Ф.В. Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Ключевая идея, положенная в основу данной работы, по сути, довольно проста и традиционна: куль- тура есть предметно-практическое, ментальное и ценностное самовыявление сущностных сил человека, направленных на универсальное освоение мира. Из этой простой идеи вытекает, однако, ряд далеко идущих следствий. В основе любой человеческой деятельности всегда лежат те или иные мотивы. Если главным мотивом выступает практический интерес, то мы имеем дело со сферой конечного – с миром утилитарно-практического бытия людей. Напротив, если материальная и ментальная деятельность подчинена стремлению к вечным ценностям – к истине, гармонии, добру, красоте и др., то она выводит нас к универсальной по своим предельным основаниям сфере человеческого существования – к миру культуры. Именно этот мир, а не социум – подлинная обитель Homo sapiens, изначальное пространство производства человеческого в человеке. 2004 Article Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете / Ф.В. Лазарев // Культура народов Причерноморья. — 2004. — № 52, Т. 1. — С. 145-151. — Бібліогр.: 6 назв. — рос. 1562-0808 https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/34509 ru Культура народов Причерноморья application/pdf Кримський науковий центр НАН України і МОН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
spellingShingle	Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Лазарев, Ф.В. Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете Культура народов Причерноморья
description	Ключевая идея, положенная в основу данной работы, по сути, довольно проста и традиционна: куль- тура есть предметно-практическое, ментальное и ценностное самовыявление сущностных сил человека, направленных на универсальное освоение мира. Из этой простой идеи вытекает, однако, ряд далеко идущих следствий. В основе любой человеческой деятельности всегда лежат те или иные мотивы. Если главным мотивом выступает практический интерес, то мы имеем дело со сферой конечного – с миром утилитарно-практического бытия людей. Напротив, если материальная и ментальная деятельность подчинена стремлению к вечным ценностям – к истине, гармонии, добру, красоте и др., то она выводит нас к универсальной по своим предельным основаниям сфере человеческого существования – к миру культуры. Именно этот мир, а не социум – подлинная обитель Homo sapiens, изначальное пространство производства человеческого в человеке.
format	Article
author	Лазарев, Ф.В.
author_facet	Лазарев, Ф.В.
author_sort	Лазарев, Ф.В.
title	Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете
title_short	Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете
title_full	Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете
title_fullStr	Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете
title_full_unstemmed	Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете
title_sort	новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете
publisher	Кримський науковий центр НАН України і МОН України
publishDate	2004
topic_facet	Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
url	https://nasplib.isofts.kiev.ua/handle/123456789/34509
citation_txt	Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете / Ф.В. Лазарев // Культура народов Причерноморья. — 2004. — № 52, Т. 1. — С. 145-151. — Бібліогр.: 6 назв. — рос.
series	Культура народов Причерноморья
work_keys_str_mv	AT lazarevfv novoevozroždeniekakputʹkzdorovomuobŝestvunaplanete
first_indexed	2025-11-26T23:20:48Z
last_indexed	2025-11-26T23:20:48Z
_version_	1849896991998345216
fulltext	Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 145 9. Марцеллин А. История. – Киев, 1906-1908. – Т.2 – С. 220. 10. Полибий. Всеобщая история.- СПб., 1994. – Т.3. – С. 150. 11. Февр Л. Бои за историю.- М., 1991.- С. 203. 12. Фейерабенд П. Против методологического принуждения // Избранные труды по методологии науки. - М., 1986. – С. 354. 13. Юревич А.В., Скрытое лицо науки // Психология науки. - М., 1998. – С. 18-24. Лазарев Ф.В. НОВОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ КАК ПУТЬ К ЗДОРОВОМУ ОБЩЕСТВУ НА ПЛАНЕТЕ Пролегомены к метафизике культуры Ключевая идея, положенная в основу данной работы, по сути, довольно проста и традиционна: куль- тура есть предметно-практическое, ментальное и ценностное самовыявление сущностных сил человека, направленных на универсальное освоение мира. Из этой простой идеи вытекает, однако, ряд далеко иду- щих следствий. В основе любой человеческой деятельности всегда лежат те или иные мотивы. Если глав- ным мотивом выступает практический интерес, то мы имеем дело со сферой конечного – с миром утили- тарно-практического бытия людей. Напротив, если материальная и ментальная деятельность подчинена стремлению к вечным ценностям – к истине, гармонии, добру, красоте и др., то она выводит нас к универ- сальной по своим предельным основаниям сфере человеческого существования – к миру культуры. Имен- но этот мир, а не социум – подлинная обитель Homo sapiens, изначальное пространство производства че- ловеческого в человеке. Таков уж закон человеческого бытия, что сущностные силы человека могут развиваться свободно, полно и универсально лишь при условии, что люди в определенных ситуациях способны в часы предель- ной сосредоточенности подчиняться надличностным мотивам и интересам, с исчерпывающей глубиной постигая истину и бескорыстно служа высшему благу. Такую устремленность человека философы называ- ли мудростью «Мудрость, - говорил Кант, - рассматриваемая теоретически, означает познание высшего блага, а рассматриваемая практически – соответствие воли с высшим благом» [1, с. 464]. С точки зрения утилитарных целей, культура представляется принципиально избыточной, (и поэтому ее необходимость всегда находится под сомнением у прагматически мыслящего человека) но, в конечном счете, именно она обеспечивает социальный и духовный прогресс человечества. Культурное и человече- ское – одного онтологического корня. Если культура есть с в е т, как любил повторять Н. Рерих, то только в силу того, что она – пространство встречи человеческих сущностных сил и универсалий бытия, как аб- солютных интенций, обеспечивающее их взаимную сопричастность и взаимосвечение. В итоге культуро- творческая деятельность порождает такой специфический продукт, как духовность. Из того факта, что мир культуры есть Дом («экос») бытия человека, вытекает: мы остаемся людьми лишь в той степени, в какой сохраняем и оберегаем этот дом. Разрушив его или потеряв, мы становимся бездомными и одичавшими. Начало культурного сознания – это понимание самоценности любого явления культуры и вытекающий из этого инстинкт охранительства. Осознание этого «духовного инстинкта» в ви- де системы идей или культурной практики и есть начало экологии культуры. Подчеркивая тот факт, что универсальность есть фундаментальное свойство культуры, мы с необхо- димостью наталкиваемся на обстоятельство прямо противоположного характера, а именно на факт уни- кальности и самоценности этнических субкультур, на явление культурного партикуляризма. Как заметил еще Н. Данилевский, в человеческой истории мы встречаем множество культурно-исторических типов, локальных культур, каждая из которых является некоей самодостаточной монадой со своей системой цен- ностей, своим видением мира, традициями, временем расцвета и увядания. Не противоречит ли такой плюрализм культур идее универсальности? Каждая культура нацелена на универсальное, но при этом ка- ждая исторически выбирает свой путь, свои технологии и формы реализации. Стремление к универсаль- ному не только обеспечивает возможность культурных универсалий, общечеловеческих ценностей и представлений, не только создает общность как основу для диалога культур, но и пронизывает содержа- тельную сторону локального аспекта ценностей, норм и и образов тех или иных субкультур. Культура как сфера особого рода состоит из совокупности отдельных относительно замкнутых цело- стностей разных уровней и разных типов. Их можно было бы условно назвать культурными экосистемами. Последние в качестве элементов объединены в разного рода конфигурации и, в конечном счете - в гло- бальное культурное пространство со своей особой многомерной топологией, со своей шкалой ценностей. Что обеспечивает целостность, устойчивость и воспроизводство таких систем? Что выступает здесь в виде системообразующих каркасов? Чтобы система не разрушалась, чтобы она была устойчива как к внешним, так и к внутренним негативным воздействиям, культура вырабатывает такие стратегии, механизмы и мо- дели, которые обеспечивают выживание того или иного этноса, вообще – любого человеческого сообще- ства. К числу этих моделей относится совокупность базовых установок, цементирующих ту или иную общность людей. Такими установками могут быть: отношение к природе, к социуму, к семье, к будущему, к материальным ценностям, к отдельному индивиду и т.д. В каждой локальной культуре есть свои тради- ции, константы и каноны, свои предпочтения и приоритеты, влияющие на стиль и образ жизни людей, на их мировоззрение и менталитет. Отдельная традиция – это система специфических норм, образцов и куль- турных практик, обеспечивающих универсально направленное освоение мира с целью полноценного вы- живания данной общности людей. Экология культуры как дисциплина исследует модели, механизмы, обеспечивающие аутентичность и устойчивость функционирования культурных экосистем, разрабатывает технологии восстановления поврежденных или гибнущих целостностей культуры. Не трудно заметить, что предлагаемый в данной работе подход вполне вписывается в рамки классиче- ской традиции в области философии культуры, претендуя лишь на некоторые новые акценты. И все же, Лазарев Ф.В. НОВОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ КАК ПУТЬ К ЗДОРОВОМУ ОБЩЕСТВУ НА ПЛАНЕТЕ 146 обозревая ситуацию в целом, приходится констатировать, что эти новые акценты и ракурсы рассмотрения, в конечном счете, существенно меняют всю панораму восприятия культуры как удивительного и бесцен- ного феномена человеческой истории. Именно осознание этого обстоятельства и заставило представить этот мой взгляд на проблему в виде специальной работы. Кроме того, следует заметить – и это весьма важный пункт, – что мое обращение к сущности культуры по сравнению с другими исследованиями в этой области (если иметь ввиду классическую традицию) имело место в принципиально иной «духовной си- туации эпохи», когда многие старые проблемы неожиданно предстали перед нами в совершенно новом и порой трагическом свете. Именно в конце ХХ века со всей ясностью обнажились коллизии духовной жиз- ни современного мира. Высокая культура стала все больше вытесняться так называемой массовой культу- рой, лишенной подлинно универсального и трансцендентного начала. Поскольку контекст текущей исторической ситуации и горизонт традиции с точки зрения целей предлагаемого исследования играют весьма существенную роль, оговорю с самого начала некоторые, наиболее важные в данном отношении моменты. 1. Вопрос о сходстве или различии развиваемой здесь концепции с взглядами других известных в ли- тературе авторов, взятый сам по себе, мне представляется малоинтересным, ибо – в конечном счете – по- настоящему важен и актуален лишь один вопрос – близко ли к истине то, что я пишу. И все же, стоит за- метить, что, несмотря на известное сходство излагаемого подхода с классикой, в прямом смысле слова он вовсе не является возвращением к уже имеющимся в истории мысли позициям в толковании культурной реальности. Более того, в ряде случаев, он предполагает неизбежную критику широко известных концеп- ций. Это касается, например, адаптационной (А. Гелен) и идеационной (П. Сорокин) теорий культуры. Со- гласно первой, культура есть, прежде всего, совокупность целей, средств и результатов многообразной деятельности людей, направленной на создание искусственной среды обитания – антропосферы. Согласно второму подходу, культура выступает как ментальная сфера неотъемлемых от экзистенциальных потреб- ностей человека смысложизненных ценностей и значений. 2. Что касается модной в последние десятилетия постмодернистской философской ориентации, то очевидно уже из сказанного выше, что предлагаемая здесь концепция являет собой прямую противопо- ложность названному движению рефлектирующей мысли. И вот почему. Постмодернизм, будучи фило- софской рефлексией над культурой постмодерна (причем рефлексией своеобразной и во многом односто- ронней), отражает лишь определенную фазу развития самой этой культуры и ее некоторые тенденции, та- кие, например, как тенденция к культурному релятивизму, плюрализму и др. Эта фаза в известном смысле связана с деструктивными процессами в современной мировой (по крайней мере – западной) культуре, с ростом маргинального сознания, с распадом духовных устоев общественной жизни. В противоположность постмодернизму, мой подход связан с охранительными установками, с возвра- щением к понятию абсолютности культурных инвариантов, с идеей сохранения культуры как величайше- го завоевания человеческой истории от античности до наших дней. Все последние годы мои размышления о культуре, о ее судьбах в эпоху технократической цивилизации были вызваны усиливающейся озабочен- ностью по поводу ее деформаций, ее трагических разломов и самоисчерпанностью во многих сферах ду- ховного творчества на фоне все более явно проявляющегося технического и технологического прогресса. В моем сознании подспудно вызревала идея некоего нового возрождения культуры. Это подвигло меня в канун нового столетия выступить с инициативой разработки проекта новой социокультурной парадигмы [2]. 3. Динамика исторического развертывания культуры характеризуется подчиненностью определенно- му пульсирующему ритму. Культурный цикл включает в себя следующие этапы: 1) парадигмальный этап направленной эволюции, 2) нарастание инновационных контркультурных тенденций, завершающееся культурным переворотом и появлением новой парадигмы, порывающей с прошлыми традициями, 3) воз- рождение как проявление возвратно-циклических тенденций (М.Т. Петров), связанных с квантованным, пульсирующим, интервальным ритмом культурного развития. Возрождение всегда направлено на восста- новление традиций, прерванных контркультурным этапом, но не полностью утерянных. Однако возрож- дение, обеспечивая культурную преемственность и восстанавливая историческую память, как правило, ак- туализирует какие-то одни традиции и предает забвению другие. В свете сказанного экология культуры выступает как метациклическая культуросохраняющая деятельность: она поддерживает пафос возрожден- ческой активности в восстановлении исторической памяти, но при этом противостоит процессу забвения. Таким образом, метацикл также предполагает возрождение, но только в более основательном, глубинном смысле, как обращение к вечным, сквозь все «культурные миры» проходящим культурным ценностям, та- ким как гуманизм, мудрость, трансценденция, благо, жизнь, здоровье. Здесь возрождение связано не про- сто с восстановлением тех или иных культурных традиций, прерванных предшествующим этапом, а с воз- вращением, говоря словами Генона, к великой Традиции, к базисным элементам метафизического измере- ния человеческого бытия. 4. В постмодернистской идее культурного пост-сознания соединяются и перекликаются три смысло- вых контекста: ощущение культурного разлома, разрыва традиций (приуроченного в основном к моменту смены столетий); убежденность в окончательности предыдущей культурной эпохи и в том, что новая культурная парадигма не имеет аналога в прошлом (и предполагает забвение этого прошлого) и поэтому не может быть адекватно выражена в системе традиционных культурных образов и символов; представле- ние о том, что смыслы новой культурной реальности могут быть лишь условно истолкованы «извне», т.е. с точки зрения мироощущения, уже ставшего прошлым и в то же время живущем в нас. Постмодерн – это попытка увидеть нечто за пределами модерна глазами самого этого модерна. Очевидно, что оптика самого такого вглядывания не может быть не парадоксальной. Но пришло время на деле выйти в новое культур- ное пространство и посмотреть на все «изнутри». Только тогда мы будем в состоянии отобразить новую Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 147 историческую реальность на адекватном ей языке. Но это уже не будет ситуация «пост». В самом деле, куда можно двигаться дальше от постмодернистского культурного сознания? В какую- то еще пост-постэпоху? Похоже, что есть только одно направление – назад, к истокам, к традициям, к бо- гатствам всей мировой культуры. Так возникает идея Нового Возрождения [3]. Здесь нужно новое миро- ощущение. И новый стиль философствования, в арсенале которого важнейшее место занимает мудрость. Однако не та «мудрость века сего», которая заражена тотальным скепсисом, а та, которая не позволяет се- бе бездумно отвергнуть ни одну истину, под каким бы непривычным обличьем она не представала и как бы радикально она ни расходилась с нашими привычными представлениями. С одной стороны, он должен быть своего рода философским «ретро», ретроспективой, с другой - он не может быть механическим воз- вратом к прошлым категориям и старой культурной практике. Как говорил Гегель, продуктивный возврат к старому может быть только на новом, более высоком уровне, на основе всего того живого и ценного, что было накоплено на предыдущих ступенях развития. Применительно к нашему случаю ясно также, что эта «новая основа» должна быть настолько мощной, чтобы она могла обеспечить успех в условиях тотального размывания культурных ценностей в мире «массовой культуры» и постмодернистского опьянения от игры в «тексты». 5. И здесь не следует пугаться лозунга «Назад, к традиции!». В данном случае важно другое: к каким поступкам он нас обязывает, какую стратегию спасения культуры имплицитно в себе заключает, насколь- ко эта стратегия реалистична и продуктивна. Совершенно очевидно, что этот лозунг своим истоком имеет консервативную идею – идею охранительную и оберегающую как по отношению к природе, так и культу- ре. Консервативное сознание перекликается в этой точке с сознанием экологическим, образуя новый сплав. Именно этот сплав и служит идейной базой экологии культуры как системы взглядов и как новой культурной практики. Консервативную идею не следует путать с психологией застоя, ибо смысл ее в том, чтобы бережно относиться к тому, что было сотворено до нас и до высоты которого мы еще не доросли. Консерватизм – не противник творчества и новаторства, но он твердо стоит на почве принципа иерархии человеческих ценностей. Он признает новизну, но поклоняется высоте, совершенству, ориентируясь на принцип согласования человеческой природы и трансцендентных порядков бытия. Понятие экологии культуры: исторические истоки Экология культуры как мироощущение и как культурная идея возникает и подспудно пускает первые ростки в эпоху позднего Средневековья. С тех пор как живописец Вазари в середине XVI века в своих за- метках по истории искусства употребил термин «возрождение», имея в виду умонастроение, которое скла- дывалось в европейской культуре практически с XV столетия, эта емкая метафора, в конце концов, стала общепризнанным названием для целой культурной эпохи. При всей странности и даже парадоксальности этой метафоры она достаточно верно отразила исток нового витка культурного самосознания в конце позднего Средневековья. Когда перед взором удивленных европейцев шаг за шагом стала приоткрываться панорама античной культуры, возникло ощущение подлинного откровения. Впечатление от этого открывшегося горизонта было столь волнующим, что наступающая эпоха виделась не иначе, как возврат, восстановление, возрождение античного духа. Античность предстала одновременно и как прообраз новой возрожденческой культуры и как ее пресупозиция, прямо не оговариваемая духовная предпосылка. Идея возрождения свидетельствовала о том, что возникла глубокая внутренняя потребность обратиться к ре- альному прошлому человечества, к таким его великим достижениям, как древнегреческая и древнерим- ская цивилизации. Формируется новое историческое сознание с его неподдельным интересом к классиче- скому наследию, с его неукротимой потребностью в защите, сохранении и культуротворческой ассимиля- ции духовных достижений античного мира. Европа осознает их непреходящую ценность. С тех пор этот интерес к прошлому никогда не угасал, напротив, он становился все шире и глубже, раздвигая спектр культур прошлого. Осознание уникальности и самоценности каждой локальной культуры пришло к евро- пейцам не сразу и, порой, через трагический опыт. Варварское разрушение культуры майя, ацтеков и дру- гих народов Америки легло несмываемым позорным пятном на европейскую цивилизацию. Однако и се- годня, хотя и под другими предлогами, например, под лозунгом глобализации, происходит экспансия од- них культур в ареалы других с опустошением всего на своем пути. Идея экологии культуры, по сути, неотделима от смысла самой культуры. И все же в эпоху Возрожде- ния она не могла существовать иначе, как в форме «неявного знания». Лишь со второй половины ХХ века эта идея формируется как вполне осознанный принцип (например, в работах академика Д.С. Лихачева). Сегодня, на разломе двух тысячелетий, мы переживаем эту идею как новое откровение, ассоциируя ее с понятием Нового Возрождения. Она помогает нам понять культурный смысл открывающейся перед нами эпохи. В отличие от Возрождения, ориентировавшегося на античность, Новое Возрождение обращается ко всем культурам прошлого и настоящего, ко всему духовному богатству, накопленному человечеством во всей неслиянности и многомерности культурной жизни человечества. Культурное наследие не только должно быть востребовано современным человечеством, но и сохранено, во всей его аутентичности и глу- бине. Если «массовая культура» - это то, куда мы катимся, или падаем, то не лучше ли востребовать и сде- лать актуальной общемировую культуру всех стран и народов? Человечество однажды – в XVI веке – уже обращало свой взор назад, к культурам прошлого. Результатом стал небывалый взлет духовного творчест- ва. Этот опыт вселяет в нас надежду, что, вступая в XXI, век мы, обратив свой взор в прошлое, откроем новую культурную эпоху - Новое Возрождение, которое будет не менее плодотворным. Только оно позво- лит человечеству, наконец-то, приступить к построению такого общества, которое будет основываться на таких ценностях, как сама жизнь, как ценность здоровья человека и здоровье самого общества. Но на какой методологической основе можно осуществить этот диалектический поворот от постмо- дерна к Новому Возрождению? Ни гегелевская, ни марксистская диалектика здесь не подходят по причине их неадекватности современной философской культуре. Что касается феноменологии и герменевтики, то они могут быть использованы лишь частично. Здесь нужна новая методологическая концепция. В качестве Лазарев Ф.В. НОВОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ КАК ПУТЬ К ЗДОРОВОМУ ОБЩЕСТВУ НА ПЛАНЕТЕ 148 таковой, на наш взгляд, может служить философия, в которой понятие универсальности и абсолютности не исключает уникальность и инаковость, как в отношении социально-исторической реальности, так и в отношении артефактов культуры. Проект новой культурной парадигмы как Нового Возрождения формируется в особой исторической ситуации - в эпоху безудержного господства массовой культуры - одного из наиболее изученных и вместе с тем одного из самых загадочных явлений современной европейской цивилизации. Собственно говоря, идея Нового Возрождения есть духовный вызов этой самой «массовой культуре». Но не является ли дан- ный вызов своего рода борьбой с «ветряными мельницами»? Во-первых, потому, что данный объект, мо- жет быть, по своей природе вовсе не таков, чтобы с ним нужно обязательно вести какую-то борьбу; может быть, с ним надо солидаризироваться или даже защищать? Во-вторых, потому, что, может быть, массовая культура является сегодня столь мощной в мире, что всякая борьба с ней, даже если она оправдана, явля- ется безнадежным делом. По этой-то причине и возникает необходимость хотя бы вкратце проанализиро- вать природу данного феномена. Сущностные определения массовой культуры В кратком обзоре проблемы не место углубляться во все аспекты и многочисленные споры вокруг фе- номена масскульта. Среди наиболее известных подходов отметим концепции, представленные такими ав- торами, как Т.Адорно, Д.Белл, Ортега-и-Гассет, Б.Розенберг, М.Маклюэн, Э.Шилз и др. Большинство как зарубежных, так и отечественных исследователей придерживаются критической оценки обсуждаемого феномена, хотя встречаются и такие, которые рассматривают массовую культуру как явление вполне по- зитивное. Так, Г.Ганс подчеркивает: «Я прихожу к выводу, что всякая критика популярной культуры аб- солютно беспочвенна, и что популярная культура не наносит ущерба ни высокой культуре, ни людям, ко- торые ее предпочитают, ни обществу в целом» [4, с. 108]. При исследовании массовой культуры бросается в глаза исключительно большой диапазон в самом предметном толковании этого феномена. Некоторые авторы относят к этой сфере не только большинство практических форм проявления культуры вообще, но и такие аспекты информационно-смысловой сферы социального бытия, которые напрямую собственно к культуре не относятся, например, товары для детей, средства массовой информации, государственные, групповые и этнические идеологии, политические дви- жения, выборные компании, квазирелигиозные и паранаучные учения, шпиономания, общества коллек- ционеров или любителей пива и т.п. Совершенно очевидно, что все явления такого рода должны быть как- то осмыслены и классифицированы как сами по себе, так и в их отношении к культуре, но при таком под- ходе мы можем легко нарушить некоторые методологические требования в процессе изучения интере- сующего нас объекта. Можно так расширить объем ключевого понятия, что всякое исследование переста- нет быть продуктивным, и, напротив, можно так сузить задачу и соответствующий интервал рассмотре- ния, что обсуждение вопроса потеряет всякий интерес. В связи с этим хотелось бы отметить следующее. Во-первых, существует гигантская информационно- смысловая сфера общества, которая, не будучи сама по себе культурой, функционирует на стыке с ней, но по своим правилам и законам, имеет свои специфические цивилизационные функции и свои предметные и виртуальные формы проявления. Сюда относятся, например, такие частные сферы, как образование, нау- ка, идеология, политика, СМИ и др. В этом смысле собственно культура сама является лишь частью на- званной суперсферы. Кроме того, следует иметь в виду, что все эти частные сферы взаимодействуют меж- ду собой, порой вступая в тесные связи и даже переплетаясь. Так, очевидно, что наука, будучи автоном- ным социальным институтом, одновременно может быть в каких-то своих измерениях важнейшей частью культуры. По крайней мере, бесспорно, что наука в своих прикладных аспектах больше относится к эко- номике и техносу, а в своих фундаментальных и мировоззренческих аспектах гораздо ближе к тому, что можно назвать культурой. В связи с этим и возникает задача более четко и предметно определить то, что собственно есть культура sui genezis. В этом контексте, далее, возникает задача понять природу такого специфического явления, как массовая (популярная) культура. Наконец, необходимо дать историческую оценку массовой культуре, ее реальному месту и глобальным последствиям ее функционирования в со- временном мире. Только в результате такого анализа можно было бы продуктивно обсудить и вопрос о возможности и необходимости новой культурной парадигмы. Часто обсуждая проблемы массовой культуры, прежде всего указывают на ее ... массовость, из этого как бы тавтологического обстоятельства нередко делаются далеко идущие выоды. Если «масскультом» является все, что носит массовый характер в реальном бытии человеческой культуры, то из самого этого факта еще нельзя делать каких бы то ни было оценочных заключений, ибо этот признак не является сущ- ностным. А если говорить по существу, то перед нами элементарная подмена понятий. Термин «массовая» (или «популярная») культура является, как и практически любой другой термин в науке, чистой условно- стью (например, термин «сила» в классической механике или термин «цвет спина» в ядерной физике). В этом смысле «массовая культура» в определенных условиях может быть отнюдь не массовой в обычном статистическом смысле этого слова, а если она и становится массовой, то это является всего лишь следст- вием (а не причиной) каких-то более сложных причин, характер которых как раз и следует вскрыть. По- этому с сущностной точки зрения, слово «массовый» на начальном анализе вообще не следует принимать во внимание (как не следует начинать со слова «массовый» при исследовании сущности такого явления, как наркомания). В свете сказанного можно утверждать, что массовая культура есть некий псевдокультурный феномен, некий культурный паразит, использующий формы и технологии культуры в прямо противоположных це- лях. Когда вы кормите с рук дикую белку в лесной роще, то вы делаете это из чувства радости общения с природой и миром живого, но если вы используете акт кормления в качестве приманки для поимки зверь- ка и последующего его утилитарного использования в целях наживы, то вы цель превращаете в средство, Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 149 причем дурного характера. И если такая практика становится к тому же массовой, то это не имеет никако- го отношения ни к чувству радости от общения с природой, ни к принципу «благоговения перед жизнью» Швейцера, а представляет собой совсем другую (экономическую, моральную и правовую) проблему. По- добно этому, массовая культуpa к сущности самой культуры никакого отношения не имеет, а является проблемой утилитарного использования культуры в коммерческих целях. Такая коммерциализация рано или поздно ведет к деградации и гибели культуры, а вместе с этим и к деградации самого человека. В свое время, в эпоху расцвета древнегреческой культуры, во многих городах Эллады появились так называемые софисты, платные учителя мудрости. Казалось бы, они ставили перед собой благородную за- дачу – учить поколение успешному, полноценному, мудрому образу жизни. Почему же слова «софист» и «софистика» стали нарицательными? Все дело в том, что в реальной культурной практике этих мудрецов произошла чудовищная инверсия цели и средства. Желание обогатиться за счет образовательной деятель- ности постепенно затмило самую цель передачи молодежи сапиентных знаний как результата многовеко- вого развития человеческой мудрости. Софиология превратилась в пошлую софистику, в совокупность приемов манипулирования сознанием других людей. Когда же и при каких обстоятельствах возникла массовая культура? Ответ здесь зависит от того, како- го взгляда мы придерживаемся на самую суть этого явления. Существующие в научной литературе подхо- ды представляются весьма односторонними, выпускающими из виду, пожалуй, самое главное - социально- историческую функцию обсуждаемого феномена. Так, коммуникативный подход акцентирует внимание на техническом аспекте, на технико-технологической природе тех посредников, с помощью которых осу- ществляется трансляция этого типа культуры в массовое сознание. Следуя этой логике, массовую культу- ру можно фиксировать чуть ли не с изобретения станка Гуттенберга. Эстетическая версия природы поп- культуры обращается к сравнительному анализу таких типов культуры, как фольклор, классика, кич, эли- тарная культура и др. В качестве основания для выделения феномена массовой культуры принимается эс- тетический критерий. Сторонники этой концепции исходят из того, что последняя характеризуется имен- но низким художественным уровнем. Даже кич как пародия на поп-культуру оказывается, согласно этой теории, эстетически богаче и содержательнее того объекта, рефлексией над которым он, в сущности явля- ется, Между тем, одного эстетического подхода явно недостаточно, чтобы понять суть обсуждаемого яв- ления. Мы нередко наблюдаем, как в последние десятилетия благодаря высоким техническим возможно- стям современной шоу-индустрии многие продукты массовой культуры по своим эстетическим качествам не уступают средним образцам «классики». Ближе к пониманию сути проблемы находится, как нам кажется, этическая версия, рассматривающая массовую культуру как результат массовой порчи нравов, как потакание низким этическим и эстетиче- ским потребностям массовидного человека. И все же главное заключается в другом - в самой антикуль- турной направленности так называемой массовой культуры, ибо последняя с момента своего возникнове- ния в первой половине XX века, все более служа целям коммерции, никогда не была духовным простран- ством производства человеческого в человеке. Но именно законы рынка, технологии рекламы и так назы- ваемой коммерческой раскрутки обеспечивают «массовый» (или как говорят в кинобизнесе – «кассовый») успех продуктов поп-культуры. Именно это обстоятельство и заставляет представителям подлинной ду- ховной культуры объединится и повести решительную борьбу против всевозможных суррогатов, разъе- дающих, как кислота, духовный базис исторического бытия людей. Культура постмодерна, как отмечает Н.Б.Маньковская, размывая все смысловые границы и релятиви- зируя культурные ценности, способствовала взаимному сближению таких, казалось бы, противоположных сегментов культуры, как массовая и элитарная. Автор пишет: «Молодежная контркультура конца 60-х го- дов разрушила оппозицию элитарного и массового искусства, подготовив тем самым почву для возникно- вения постмодернизма» [5, с. 183] . Исчез «великий водораздел» между массовой и элитарной культурой. «Характерная для постмодернистской ситуации диффузия между высоким и массовым искусством, на- родной культурой, фольклором свидетельствовала о возникновении новой, плюралистической эстетиче- ской парадигмы» [6, с. 185]. Возникновение культурного плюрализма, смешение всех стилей, жанров и самих культурных онтоло- гий, в сущности, означает, что на рубеже XX и XXI вв. глобальный кризис культуры резко обострился, порождая отчаяние и одновременно надежду, что человеческий дух найдет в себе силы на новый прорыв к подлинной духовности, к Новому Возрождению. Человек в мире культуры: глобальная переориентация В эпоху глубинных трансформаций в культуре - а мы переживаем сегодня именно такое время - как никогда прежде возникает потребность в открытии новых мировоззренческих и мироустроительных смы- слов, социокультурных констант исторического бытия людей. В противном случае возникает неизбежная стагнация в духовной жизни. Эта интеллектуальная работа - историческое дело философской рефлексии. Любая новая культурная традиция есть всегда состыковка, сплав двух начал – нового, стихийно нарож- дающего в недрах общества умонастроения и новых социокультурных проектов философов. Философия как универсальный тип смыслотворческой деятельности, в конечном счете, всегда оказывается востребо- ванной историей, ибо она проектирует и конструирует такие духовные ферменты, без которых ни одно общество не может полноценно и устойчиво развиваться. Дух релятивизма и плюрализма – характерная черта минувшего столетия. От абсолютного – к относи- тельному, от единого – к множественности, от универсального и общего – к единичному. По такому пути шла и наука, и культура в целом. Процесс релятивизации базовых ценностей человеческого бытия охватил все сферы социальной и духовной жизни людей. В течение всего столетия шаг за шагом вызревала реля- тивистски ориентированная духовно-практическая парадигма с ее специфическими интенциями и «тело- сами» культуры, центрирующимися на одномерном индивиде. Этот новый «индивидоцентризм» как то- тальный поворот «духа эпохи» к единичному человеку, к массовидному «человеку толпы» поставил в фо- Лазарев Ф.В. НОВОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ КАК ПУТЬ К ЗДОРОВОМУ ОБЩЕСТВУ НА ПЛАНЕТЕ 150 кус внимания проблему ценностей индивидуальной жизни, проблему многообразия духовных практик и традиций, на основе которых личность производит человеческое в самом себе. С тех пор как эпоха Возрождения сформировала новый «образ человека» как «венца природы», как свободную и творчески созидающую личность, мировая цивилизация вступила в период классической культурной парадигмы, отличавшейся мощным антропологическим потенциалом. Трагический социаль- ный опыт XX века – опыт революций, мировых войн и концлагерей – поставил под вопрос ренессансную модель человека и одновременно обострил интерес к подлинной «природе» и «сущности» человека. Как ответ на эту потребность появляются экзистенциалистская, персоналистская и философско- антропологическая концепция. Позднее, в 60-е годы, М. Фуко и другие представители структурализма и постмодернизма заговорили о "смерти", "конце" человека. Классическая парадигма культуры окончатель- но утратила свою духовную силу. Человеку XX столетия выпала судьба жить в такое время, когда, как пишет А. Якимович, и на Западе, и на Востоке распадаются устои культуры и возникает новое агрегатное состояние всех ценностей, заново перемешанных в одном котле. Происходит непредсказуемая по своим последствиям культурная мутация человечества. Это выражается, прежде всего в том, что устойчивая самость – равенство самому себе – ис- чезает из идеологии, философии, искусства. Устанавливается некое великое всеединство самых несоеди- нимых вещей, так что возможности для переворачиваний и подмены смыслов, для подстановок, неожи- данных сближений и аллюзий становятся поистине неограниченными. В современном мире эта тотальная взаимозаменяемость смыслов, ценностей и норм воплотилась, прежде всего, в потребительской массовой культуре. Другим агентом «мифологии всеединства» (и вседозволенности) являются электронные средст- ва массовой коммуникации. Здесь снимаются все семантические, смысловые преграды, опровергаются или выворачиваются наизнанку любые стабильные. устоявшиеся истины. И порой становится трудно от- личить демократию от тоталитаризма, а агрессию от миротворческих миссий. Так возникает новая ситуа- ция в социокультурном пространстве рациональности – противостояние разума и СМИ. Своеобразная мутация способов переживания мира наблюдается и в искусстве. Происходит распад форм, переиначивание значений, культурных символов и стилей. Говоря о движении поставангардизма в музыке, популярный композитор, философ и маг начала 90-х Сергей Курехин обратил внимание на бес- прецедентное богатство музыкальных средств и художественных приемов, которыми может пользоваться сегодня профессионал, в том числе приемы «чистого идиотизма» и «шумового террора». В Москве вошли в моду так называемые «симфошоу», представляющие собой «яростное смешение всех музыкальных и эс- традных стилей». Искусство и литература изображают какое-то вселенское нечто, к которому прежние измерения разума и культуры неприложимы. Это нечто связано с новым состоянием мира и с порожден- ными технократическим социумом реальностями современной цивилизации. В сфере человеческих взаимоотношений культурный разлом проявился в первую очередь в нараста- нии морального релятивизма, как на индивидуальном, так и на групповом уровне. Эта ужасающая реаль- ность нашего времени, тем не менее, не исключает попыток оправдания в сфере философской рефлексии среди сторонников релятивизма. Релятивисты отвергают мысль о том, что в жизни людей в различных культурах и исторических эпохах существуют, несмотря на культурные, психологические и этнические различия, некие нравственные инварианты, такие ценности и нормы поведения, которые применимы ко всем людям и распространяются на все культуры. В последнее время нравственный релятивизм подвергается резкой критике. Так, в своей лекции по проблемам этики американский философ Р. Шелли дает подробный анализ социокультурной ситуации, которая сложилась на сегодня в США и других странах в отношении морали. Он отмечает, что если рань- ше требования к нравственному поведению личности становились все более заниженными, то теперь о них едва ли можно говорить вообще. Истекшие 50 лет можно считать эпохой преобладания нравственного релятивизма. Опыт преподавания этики в американских вузах показал, что если такой курс читается как упражнения в различении допустимого и наказуемого поведения, то польза от таких лекций весьма со- мнительна. Необходим совершенно иной подход, например, этика «минимальной порядочности» Р. Шел- ли считает возможным вычленение определенного набора моделей нравственного поведения, который может сыграть в этике ту же роль, которую в геометрии отводят аксиомам, в искусстве – основному цвету, а в музыке – гамме. Дух релятивизма, начиная с 60-х годов, проник и в сферу методологической рефлексии. В работах К. Поппера, Т. Куна, а особенно П.Фейерабенда и некоторых его последователей были исследованы на при- мере развития науки такие проблемы, как истина, научная рациональность, смысловая «несоизмеримость» научных теорий и др. Понятия и идеи, фигурировавшие в прошлом, имеют несравнимые с нашими смы- словые наполнения. Как утверждает современный философ Р. Рорти, научное знание в принципе безос- новно. Аргументированная критика в науке не имеет той значимости и логической силы, которую ей при- писывали в прошлом, ибо критический диалог предполагает (скрыто или явно) единые эпистемологиче- ские точки отсчета, наличие общезначимых критериев сопоставления, признанные редукционистские процедуры, соглашение относительно исходных посылок и достижение консенсуса. Но ничего этого нет, ибо все эти допущения теоретизма утопичны, выходят за рамки возможностей человеческого интеллекта. Таким образом, современная методологическая мысль подводит нас к выводу о полной релятивности всех основных принципов научной рациональности и несостоятельности самого понятия «научная истина». Если одной фразой определить методологическую суть «смены вех» и возникшей в результате этого посткоперниканской культурно-исторической ситуации, то, пожалуй, можно было бы сказать так: пара- дигма однородного, гомогенного бытия сменилась парадигмой гетерогенного, многомерного и релятиви- стски трактуемого мира. Одной из ключевых тенденций в новейшей истории – в эпоху социальных, науч- ных и технологических революций – является переход от видения мира с одной точки зрения, представ- Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 151 лявшейся единственно возможной, к видению его с разных интеллектуальных позиций и в разных аспек- тах. От рассмотрения мира в рамках одной геометрии, одной физики, одной (так называемой «общечело- веческой») культуры человечество перешло к его осмыслению с позиций различных концептуальных и – более широко – культурно-исторических перспектив видения реальности. Мир природных и культурных феноменов предстал перед человеком как калейдоскоп различных проекций, перспектив и толкований. Можно ли сказать, что смысл и назначение нового культурного сознания состоял в бунте против дог- матизма, в разъединении и разломе прежних, ставших оковами, когнитивных и духовно-практических це- лостностей, в размягчении окостеневших форм культурного бытия, в распаде и «деконструкции» ставших искусственными интеллектуальных традиций? Одно, по крайней мере, несомненно: в разрушении догма- тизма обнаружилась подлинная сила релятивизма, его позитивное историческое начало. И если сегодня сам релятивизм стал выявлять свою ограниченность, свою разрушительную сторону, то преодоление аб- солютного релятивизма было бы ошибочно мыслить на пути возврата к догматизму. Здесь нужна принци- пиально новая методология, естественным образом сочетающая в себе абсолютное и относительное, еди- ное и многое, универсальное и единичное, рациональность и спонтанность миропереживания. Такой ме- тодологией, по нашему убеждению, может служить интервальная философия как способ многомерного постижения действительности. Но дело не только в необходимости новой философии и новых интеллектуальных ресурсов человече- ского разума, важно, что сама логика эволюции современной культуры подводит нас к некоторому каче- ственному рубежу. Вступая в третье тысячелетие, человечество начинает все больше и больше осознавать, что современная технократическая цивилизация не выйдет из опасного тупика, если не произойдет гло- бальная переориентация всей системы ценностей. Суть этой переориентации заключается в новом поворо- те: от относительного – к абсолютному, от плюрализма – к монизму, от единичного – к универсальному, от «индивидоцентризма» – к «человекоцентризму». Но при этом поворот этот непременно произойдет так, что культура в полной мере сохранит все богатство относительного, многообразного, уникального, спон- танного. Хотим мы того или нет, но стихия общепланетарного культурного процесса, сама жизнь тяготеет сегодня к положительному началу, к универсальным, общечеловеческим ценностям, к гармонии человека и природы, к социальной справедливости, к свободе, к творческому самовыражению. Новая философия выступает как философия гармонии, способная сопрячь полярности в рамках единого многомерного про- странства. Но общекультурная ценностная переориентация осуществится значительно быстрее и безбо- лезненно, если стихийный процесс будет вовремя и адекватно осмыслен в сфере культурного самосозна- ния человечества. Именно в этом ценность интервального подхода, позволяющего отрефлектировать глу- бинные течения современной «культурной космогонии». Однако новая методология – лишь необходимая, но недостаточная предпосылка грядущих перемен в культуре нового столетия. Необходима большая и на- пряженная работа философов, культурологов, моралистов, социологов, методологов и др. Нужно собрать и кодифицировать проверенные историей, всем ходом развития культуры принципы человеческого жиз- неустройства, принять свод общечеловеческих принципов и законов, отступление от которых недопусти- мо нигде, ни при каких обстоятельствах и никаким классом или обществом, ни сегодня, ни когда-либо в будущем. Кстати сказать, некоторые такие международные правила уже действуют и доказали на деле свою действенность: например, правила о военнопленных, вообще вся деятельность Международного Красного Креста. Другим примером может служить складывающаяся на наших глазах экологическая идеология и культура, уже пустившая корни в повседневное мировоззрение многих людей. Заметный по- ворот к традиционным нормам и ценностям наблюдается и в области морали. Тем не менее, предстоит сделать очень много как в общефилософском, теоретическом плане, так и в области разработки конкретных моделей и проектов. Одним из примеров таких моделей может служить уже упоминавшаяся выше концепция этики «минимальной порядочности», включающая в себя перечень нравственных постулатов, лежащих, как предполагается, в основании всех правил, выработанных челове- ком за долгие годы его существования в обществе себе подобных. Важнейшим шагом на этом пути были бы разработки принципов научной рациональности, лежащих в основе любого человеческого диалога, диалога между отдельными людьми, социальными группами, эт- носами, государствами, культурами. Вопрос стоит так: возможно ли в принципе основанное на рацио- нальных доводах взаимопонимание между людьми? Если говорить о технократическом рассудке, то вряд ли, но если иметь в виду человеческий разум как мудрость, способную оценивать судь6ы отдельных лю- дей и целых народов с точки зрения Истины, Добра и Красоты, то взаимопонимание не только возможно, но и исторически необходимо. Однако разработка нового образа рациональности тесно связана с осмыслением новых стратегом и императивов исторически развивающегося разума, с выявлением новых ресурсов разумения. Источники и литература 1. Кант И. Критика практического разума.(1788) // Кант И. Соч. в шести томах. – М., 1965. Т.4, ч.1.с.464. 2. Лазарев Ф.В., Тарасов В.И. Разум в новом столетии: глобальная переориентация. – Симферополь, 2000. 3. Лазарев Ф.В. Разум и мудрость в горизонте новой культурной парадигмы. – Симферополь, 20004. – 64 с. 4. Цит. по: Шестаков В.П.. «Искусство тривилизации» и некоторые проблемы «массовой культуры» // Вопросы философии. - 1982. № 10,. - c.108. 5. Маньковская Н.Б. Париж со змеями (Введение в эстетику постмодернизма). – М., 1994. – с. 183. 6. Маньковская Н.Б. Париж со змеями (Введение в эстетику постмодернизма). – М., 1994. – с. 185.

Новое возрождение как путь к здоровому обществу на планете

Institution

Similar Items